Не пара

Все-таки посетив ванную комнату, я устало завалился спать на кровать Тириля, не став ее расправлять, а просто приподняв край одеяла и забравшись под него, придвигаясь к самой стенке. Интересно, этот засранец вообще домой собирается? До его прихода я успел уснуть. Из дрёмы меня вывел голос Тириля, что ходил по комнате и говорил с кем-то по телефону. Судя по выключенному свету и не тихому голосу, меня мальчишка не заметил. Прислушиваясь к его словам, слежу за его силуэтом. — … не знаю. Ну не могу я, понимаешь? Нужно позвонить ему и сказать, что завтра не приеду. Почему? Спрашиваешь еще? Черт, да я как придурок вел себя всю неделю! Так накрутил себя, что теперь банально боюсь его увидеть. Да он же просто пошлет меня! Хотел бы — послал бы раньше? Издеваешься? Черт, я своим появлением опозорил его перед коллегами, еще и поцелуй этот… Да, я не виноват, что на минуточку забылся и не совсем осознавал, что люди смотрят, но черт, как ему это объяснить? Как это со стороны смотрелось-то? Кем меня теперь там считают? А он кем считает? Ты бы видел лицо этого рыжего придурка! Я глаза поднимаю, а он так пялится охреневшими глазами, и не моргает. Возмущенный такой сидел, красный весь, вот я и не сдержался… Но это не нормально! Какой адекватный человек так бы повел себя, как я? Нормальные люди так не поступают… Он точно меня бросит. Да не успокаивай ты… Тараторя, блондин скакал с темы на тему, держась за голову и словно пытаясь успокоиться, и при этом всё больше себя доводя до истерики. Чертовски хотелось врасти в стену. Неловко быть свидетелем подобной беседы, ой как неловко. — Мне стыдно… так стыдно перед ним. Веду себя, как глупый ребенок. Я такой дурной… Садится на край кровати, и я все-таки не выдерживаю. — А может, именно этим ты мне и нравишься? Перепугавшись, гамма взвизгивает, подпрыгнув на месте и, выронив телефон из рук, тут же, практически одним прыжком добирается до входной двери. Щелчок выключателя. От яркого света режет глаза, приходится закрыть их рукой и отвернуться. — Блин, мелкий, ну вот кто так делает, а? Бормочу, пытаясь привыкнуть к свету и садясь. «Эй, Тириль! Что у тебя там происходит? Ты чего кричал? Ти? Эй?» Побледневший перепуганный паренек вжимается в стену, совершенно не реагируя на голос из телефона. Он не ожидал меня здесь увидеть сейчас. Оно и понятно, такое явление меня народу даже я сам заранее представить не мог. — Идем спать, а? Вырубай свет, глазам больно… Гамма вжался в вертикальную поверхность стены, перепугано глядя на меня и прижав кулачки к груди. Да, не стоило мне так прятаться. Ждал бы его в гостиной на диване — меньше было бы хлопот. Девчонка, на том конце телефона, просто разрывалась, волнуясь и пытаясь докричаться до гаммы, в жалких попытках узнать, что происходит и где он. — Привет, это Клаус. Тириль наберет тебе завтра. Сейчас он уже занят. Пришлось встать с кровати и ответить на крики, доносящиеся с телефонной трубки. Собеседница притихла, и я прервал звонок, отложив телефон на стол. Гамма тем временем практически врос в обои, зажмурившись и словно перестав дышать. Он в курсе, что не хамелеон, и я его вижу? — Ти, мне уйти? Спрашиваю самое банальное, что пришло на ум. Подхожу поближе к трусишке и глажу его по щеке, вытирая слезу. Молча, плакса обнимает меня, прижимаясь так, словно упадет, если отпустит. Дрожит, но не издает ни звука. Перепугался, бедный. — Прости, если сильно испугал. Я не хотел, просто слишком долго тебя ждал и уснул. Кто ж виноват, что ты домой не спешил. — Прости… Плачет, вжимаясь в меня и дрожа, словно мерзнет. Эх, он всю неделю оттягивал эту встречу, но кто ж виноват, что я нарушил его планы и приперся до того, как он морально себя подготовил к разговору? — Всё хорошо, ты больше надумал себе, чем действительно где-то накосячил. Поэтому, успокаивайся поскорей и пошли спать. Из-за такой глупости тебя никто бросать не собирается, так что, сопли вытер и в постель. — Я… но я же… Мямлит что-то, шмыгая носом, но так свою фразу и не заканчивает. — Ти, и долго ты собирался меня избегать? Тяну этого солдатика, стоящего по стойке и, не двигающегося с места самостоятельно, к кровати, укладывая, с трудом от себя отцепив. Как только я лег рядом, мелкий тут же вновь ко мне прилипает, обвивая тонкими ручками мою шею и вскарабкиваясь на меня. Голова покоится на моем плече, щекоча кудрями нос. — Мне было стыдно за то, что я тогда себе позволил… — Я спрашивал не про это. Как долго ты собирался от меня бегать? — Не знаю… — Ти. — Я боялся, что ты меня пошлешь, когда мы встретимся, и поэтому так настаиваешь на встрече! — Ти, ты сказал, с таким милым жестом, что ждешь меня дома. Я пришел, а там пусто. Обидно, знаешь ли, когда такую надежду дают и не приходят. Скольжу пальчиками по спине паренька, остановив ладони на его ягодицах. — Я очень хотел тебя увидеть в тот день, а ты исчез. Разве это честно? Мну ягодицы в руках, словно кошак, что точит коготки о подушку. Гамма начинает дышать чуть тише, контролируя дыхание, но что это дает, если я животом чувствую трепетное вздрагивание его члена, толкающегося в моем направлении? — Я скучал, знаешь ли. — Клаус, это… нужно остановиться. Родители дома… Тихо пискнул, когда я завел руки под тонкую ткань его белья и продолжаю массировать его зад, правда, немного иначе расположив ладони. Как же я скучал по нему! — Кла… мм… — Тише, милый, видишь, ты уже не так напряжен и немного расслабился. Считай, что это массаж. — Ну не там же… Он не возмущается, просто смущен очень. Куда катится мир, мой гамма стал скромником? Что за хрень? Вспоминаю, как он сам настаивал на поцелуях, как в одних трусах сидел на подоконнике, как перебрался на кровать и так спокойно разводил тонкие ножки, соблазняя… А сейчас просто трусит. — Чего ты боишься? Ты больше не так открыт, как был в самом начале. — Я понимаю, что это… Что будет больно, как не старайся… Как бы я не хотел, это не так, как рассказывают. В самом начале совершенно не так… Шепчет на самое ухо, тяжело дыша и немного прикусывая мою шею, словно это его утешает. Немного приподнимая зад навстречу моей ладони. — Но я так хочу… — Но что это даст? Что это изменит? Не обязательно ведь переходить эту черту, если нам и так хорошо, на том этапе что есть. Не зря же я умею пользоваться руками, пальцами, губами… Я не тороплю, мне достаточно и этого, пока ты сам не против этих простых шалостей. Я не собираюсь насильно брать тебя. Это ведь ты сам, настаивал тогда на Этом. Я не требую ничего. — Так я буду знать, что ты точно мой. — Это так глупо. Ти, это совершенно не показатель чего-либо. — Но ведь… — Ты такой наивный. Милый, это не показатель. Таким образом, альфу к себе не привяжешь. Ты и так уже сделал всё, что мог своей меткой. Это куда мощнее подставленной попочки. — Эй! Не здесь… Ерзает, разволновавшись всего-то от одного пальчика в попке. Ну как я мог устоять, когда у него появилась смазка там, где я нежно поглаживал? Возмущается, тихо постанывая, но сейчас его стояк просто пытается протереть в моем животе дырку, намекая, что против этих ласк, только его скромность. — Я не зайду далеко, но наказать тебя за то, что всю неделю ты меня динамил — я просто обязан. Ты так не думаешь? Переворачиваюсь, подминая трусишку под себя и целую. Тириль волнуется, пытаясь быть тише, но не шуметь и не возмущаться, пока я стягиваю с него штаны, задрав ноги чуть ли не до потолка, у него не выходит. Не хочет голопопым быть, но разве его сейчас спрашивают? — Боишься меня? — Нет. Тебя я никогда не боялся… — Тогда расслабься и доверься мне. Теперь шалить будем куда чаще, а то превращаешься в монашку… Откинув его одежду в сторону, возвращаю руку и два пальчика на место, склоняясь над мелким и вглядываясь в его лицо. Все же, хорошо, что он свет не выключил. В ином случае, такого милого личика я бы не увидел в темноте. Пахом устраиваюсь меж его ножек так, чтобы быть плотно прижатым к своей же руке и, плавно двигая бедрами, имитировать секс. Второй рукой поглаживаю член парнишки. Тириль хватает ртом воздух, прикрыв глаза и так блаженно вскинув бровки, что и без слов понятно, мальчишка балдеет. Хочу его… — Так не страшно? Склоняюсь над ним, целуя и улыбаясь. Ти полностью расслабился. — Так хорошо… Тихо постанывает, цепляясь за меня руками. Начиная вздрагивать и сжимать ногами мои бока. Кажется, он уже скоро… — Мм… Кла… блин, ох… быстрее… еще немного… прошу… Двигает задом, стараясь больше насадиться. Разошелся малыш. Кончает, прижавшись ко мне и сжавшись всем телом, укусив за плечо, дабы быть потише. Расслабляется, отпуская меня, вот только не перестает обнимать. Еще немного подрагивает и трется щекой о мою щеку. Ох, мой котенок… — Я хочу коснуться тебя. Шепчет, скользя ладошкой по моей груди и ниже. — Можно? Хочу, чтобы ты тоже кончил. Когда только я, это как-то неправильно… — Не оторвешь? Шучу, понимая, что такое он еще ни разу не предлагал и не делал. Блондин смеется в ответ на мой вопрос и намекает, что теперь уже я должен лечь на спину. Эх, а это точно добром кончится? — Можно я свет выключу? Я не смогу с включенным… Не дожидаясь ответа, соскальзывает с кровати, немного пошатываясь, доходит до стенки и замирает, затаив дыхание. Кто-то из родителей проснулся и, судя по всему, спустился на первый этаж за водой. Я сам вздрогнул, услышав шаги у двери, но никто не зашел. Заскрипели деревянные ступени, отец гаммы поднялся на второй этаж. Опасность миновала. — Если бы он зашел, я бы закричал… Шепчет Тириль, щелкая выключателем и погружая комнату в темноту. Гамма возвращается на кровать, удобно садясь меж моих ног и поглаживая пах. Волнуется, руки дрожат, сам дрожит, но не отступает. — Я не умею, но смотрел очень много видео… Что он делать собрался? Разве не просто руками? Гамма осторожно приспускает мое белье, освобождая член от ткани. Наклоняется, обхватив его обеими ручками. Я затаил дыхание. Он что, серьезно собирается… Ох, черт! — Он никогда в меня не влезет… Голосок такой, словно он сейчас заплачет, но вместо этого губы Тириля касаются головки члена, осторожно целуя. Он словно знакомится с ним, изучает, водя рукой по стволу и немного вбирая в рот. Он делает всё неумело, но так осторожно, так заботливо, что я готов кончить только от одной мысли о том, что мой мальчик решился на минет, хотя до этого боялся просто коснуться моего члена лишний раз!