Сижу у себя в каюте и тихо офигеваю.
Вообще, идея этого «визита к берегу» возникла у меня спонтанно, на эмоциях, после того, как я имел неосторожность упомянуть, что так и не побывал в отпуске. О-оо… давненько я не видел свою блондинку в таком состоянии. Конго яростно шипела, Конго обливала презрением человечество вообще и меня в частности, Конго надменно цедила, что у неё есть куда более важные занятия, чем вытаскивать глупых человеков из беды… Попытка же напомнить, что с Тикумой мы в своё время слетали на сушу без происшествий, была сходу объявлена статистической погрешностью и презрительно отброшена.
Короче, на берегу опасно, мерзко и противно, а люди все — бандиты поголовно. Точка.
Обычно я на подобные выпады в сторону человечества только мысленно улыбался, поскольку шипящая и фыркающая, словно наступившая на мышь кошка, туманница выглядела скорее умилительно, чем грозно, но в этот раз почему-то закусило. Возникло жгучее желание показать очаровательной блондинке кусочек настоящей, реальной жизни на блокированных островах.
И вот… показал. Сижу теперь и пытаюсь понять — это что вообще было?! Конго пожалела людей? Конго? Людей? Бред какой. Разве что… девчонок же торкает иногда пожалеть кого-нибудь. Начинают бездомных щенков подбирать, замёрзших воробьёв кормить, всяких зверушек тискать. Вот и Конго, наверное… не железная же она, в конце концов! Но так вот сходу выдать свои действия за «производственную необходимость» — это, конечно, да-а… Какая слабость? О чём вы вообще?! Людям был вручен маяк для наведения. То есть, усилен контроль за перемещением потенциальных нарушителей. Люди же! Вдруг они ночку потемнее выберут и на веслах в Америку угребут? А радарный пост их выход в море прозевает! Так что контроль, и ещё раз контроль! Директивы Кода превыше всего!
— Тиран коварен, — протянул я озадаченно.
Сидящий рядом сервисбот встрепенулся и словно бы вопросительно уставился в мою сторону.
— Повезло нам с флагманом — говорю, — пояснил я со вздохом. — Не только красавица, но ещё и умна не по годам.
Бот заперебирал всеми восемью лапами, изображая благоговейный восторг при упоминании любимого начальства, а я снова вздохнул.
Сие восьмилапое чудо оказалось у меня в общем-то случайно. Акаси приставила одного из обслуживающих ремонтную базу ботов ко мне в качестве то ли няньки, то ли санитара, а когда я, окончательно озверев со скуки, решил героически рвать когти из «госпиталя», этот полутораметровый паучок увязался за мной. Суть же в том, что с самой рембазы я сматывался не на самолёте Тикумы (фиг бы удалось напрямую), а с помощью Харуны. Дождался, когда та придёт за Макие, и напросился к ней в гости. О том же, что защитные системы «Харуны» не только скроют меня от сенсоров ремонтной базы, но и отрубят боту соединение с центральным компом, я просто не подумал. Как результат — потерявший вдохновляющую и направляющую волю паучок перешёл в автономный режим и начал озираться в поисках, кого бы починить. Харуна в ремонте не нуждалась, Макие тоже… зато прямо перед сенсорами маячил некто «Виктор», у которого к тому же в сигиле висела отметка «имеет повреждения» и не было своей ремонтной системы! Выбор очевиден. Правда, дальше бедолага впал в ступор, поскольку не знал, как, собственно, меня чинить. Ну не было у него своих данных по человекам, а центральный комп рембазы оказался недоступен. Зато нужные данные были у Харуны, как и достаточные для администрирования права (всё же линейный крейсер, систершип флагмана). И вот тут я совершил ошибку. Когда восторженно прыгающая вокруг зависшего бота Макие (такая игрушка — и, считай, ничья!) предложила чуть-чуть подправить ему управляющие матрицы, «чтобы был как настоящий», я лишь безразлично пожал плечами, решив — чем бы ребёнок не тешился, и абсолютно упустив из виду, что ребёнок-то без всяких кавычек гениальный. И в итоге, вместо обычного робота получил «питомца» из компьютерной игры. Который бегал за мной, как привязанный, недовольно сопел, когда его оставляли одного, умел делать бутерброды, и с обожанием, словно щенок на любимую хозяйку, таращился на Конго (отчего в ступор впадала уже блондинка). Правда вот следящая за «здоровьем» Конго ремонтно-восстановительная система к появлению на борту чужого сервисбота отнеслась ну совершенно без понимания. Так что по ночам, когда блондинка отдыхала, а её ремонтники выползали на регламентные работы, восьмилапый сидел у меня в каюте. Во избежание «конфликтов оборудования». А то, боюсь, с драки у себя на борту Конго окончательно офигеет и просто выставит возмутителей спокойствия за порог.
— Фью-фить… — свистнул внезапно бот, привлекая внимание.
— Хм? — опустил я вопросительный взгляд.
В ответ мне протянули мячик-тренажёр для кисти, сопроводив его голограммой необходимых упражнений.
— Так ещё часа не прошло! — попробовал отмахнуться я.
— Фьють!
— Да нормально всё, даже не болит почти.
— Фьють! — бот возмущённо затанцевал, тыкая в меня мячиком. — Фью-фить!
— Ладно, ладно, понял, — сдался я со вздохом.
Спорить с восьмилапым было бесполезно, так как данные тот получал непосредственно с моего имплантата и знал о моём состоянии если не всё, то больше, чем кто-либо. Так что, взяв мяч, я молча заработал кистью, разве что иногда морщась от гуляющей по предплечью боли.
Закончив упражнение, перебросил мячик боту и задумчиво уставился на результат комплексного сканирования. Эластичность мышечного волокна, скорость прохождения нервных импульсов, уровень развёртывания структуры имплантата…
— Ну вот, говорю же, нормально всё. Вон, везде зелёный.
— Фью?
— Нет, это тоже зелёный, просто немного жёлтый.
Ещё раз окинув взглядом результаты, я решительно поднялся на ноги. Хватит прохлаждаться, в конце-то концов. Пора в строй. А то со скуки скоро на стену полезу — на данный момент я не имел доступа не только к тактической сети, но и к банальному интернету. Старая точка доступа со сменой идентификатора обнулилась, а рабочего доступа к кораблю РТР у меня до сих пор не было по причине «небоеспособности».
Увы, с «вставанием в строй» возникли некоторые проблемы.
— Конго, ну что за крючкотворство?! — усиленно возмущался я. — Здоров ведь?! Здоров! Вон, Восьмилапыч подтвердит! И имплант работает нормально! Чего ещё-то?!
— Это установленная процедура, — блондинка, раздражённо сдвинув брови, сверкнула глазами. — Заключение о боеспособности корабля даёт ремонтное судно.
Во, блин, и тут бюрократия — принеси сто справок, что ты не верблюд и тогда тебе метлу доверят, плац подметать.
— Конго, ну к чему этот формализм? — сменив тон на миролюбивый, затянул я. — Может, как-нибудь договоримся?
Обращаться к Акаси прямо сейчас мне не хотелось ну вот совершенно. За побег ремонтница на меня немного обиделась (или не за побег, а за категорический отказ возвращаться). Теперь даже разговаривать не хочет, ограничивается служебной перепиской и отчётами о состоянии. Так что подождать бы, когда остынет, отойдёт.
— Что значит «договоримся»? — ошеломлённо заморгала блондинка.
— Ну там… по вновь открывшимся обстоятельствам… В смысле, ты закорючку где надо поставишь… — начал было я, но увидев, как в глубине сузившихся глаз Конго вспыхивают тёмно-красные огоньки, замолк.
— Ты… ты… — пару раз открыв рот, туманница так же замолкла, видимо не найдя что сказать, но уже через секунду яростно зашипела: — У тебя семь минут до подхода «Симакадзе»!
Вот же формалистка! Ладно, попробуем зайти с другой стороны:
— Конго, знаешь, сколько государств загубила бюрократия?
— Шесть минут сорок две секунды! — в шипении блондинки появились ледяные нотки.
Я печально вздохнул. Походу, не договоримся.
***
Симакадзе находилась в затруднительной ситуации. С одной стороны — приказ флагмана, а с другой — просьба Виктора. Которая приказу вроде как не противоречит, но всё же…
Огорчённо вздохнув, — насколько же трудно думать самостоятельно, — она решила воспользоваться методикой, обычно применяемой в подобных ситуациях человеком. То есть, почесать в затылке. Но несмотря на точное соблюдение амплитуды, скорости и силы давления, вычислительной мощности не прибавилось. Быстро проанализировав возможные причины, она попробовала ещё раз, внеся поправочный коэффициент на массогабаритные характеристики аватары. Увы, тщетно. Наверное, коэффициент надо было брать от характеристик корпуса, но тогда ведь аватаре просто голову раздавит.
— Сима? — наблюдавший за ней человек вопросительно поднял брови.
— Но флагман приказала доставить тебя на ремонтную базу, — растерянно шмыгнула она носом.
— Ага, но ведь время прибытия она не указала?
— Нет.
— Вот видишь.
Ну конечно, раз временные рамки задачи не определены — значение имеет только результат!
Пройдясь по совсем несложной логической цепочке, она неуверенно кивнула:
— Хорошо.
В самом деле, на ремонтной базе скучно, к тому же там Акаси… эксцентричная, от которой никогда не знаешь, чего ожидать. А с Виктором интересно. Правда, иногда сложно.
— Ну вот и ладушки, — человек довольно потёр ладони. — Тем более мы ненадолго.
Выведя прямо поверх штурманского стола карту района, Симакадзе склонила голову набок, неуверенно протянув:
— Только я не понимаю, зачем тебе брошенные корабли людей?
— Хочу там найти что-нибудь… — человек неопределённо пожал плечами, — подходящее.
— Что-нибудь? — удивилась она. — То есть ты не знаешь характеристик искомого объекта?
— Не-а.
— Но… тогда… как определить… — она покрутила ладошкой в попытках сформулировать вопрос.
— Когда увижу — пойму.
Симакадзе растерянно заморгала. Алгоритм поиска с такими параметрами не мог существовать в принципе! Как можно искать то, о чем у тебя нет никакой информации?!
Бросив подозрительный взгляд на задумчиво склонившегося над картой человека — может, это аспект людского юмора? — она в который раз печально вздохнула. Нет, иногда с ним бывает очень сложно.
***
Я легонько постукивал кулаком по ладони, наблюдая, как «Симакадзе» маневрирует, подходя к наполовину выброшенному на берег траулеру.
— По результатам сканирования — целостность составляет менее шестидесяти трёх процентов, — заметила она, замирая в десятке метров от изрядно занесённого песком кораблика.
— Зато надстройка уцелела, — задумчиво хмыкнул я. — Вон, даже стёкла не выбиты.
Девчонка словно в сомнении повертела головой, но согласно кивнула…
— Процедура стандартная?
— Ага, давай.
Это был уже не первый заброшенный корабль, что мы обследовали, так что алгоритм отработан. Сейчас Сима отправит туда полдюжины ремботов, которые проверят целостность конструкции, вскроют запертые или приржавевшие двери, укрепят элементы набора, отметят опасные места… и только потом уже мы высадимся.
Инструкцию по проведению работ при обследовании находящегося в аварийном состоянии судна я разыскал в скачанных руководствах сразу после того, как радостно, в первых рядах, полез на борт застрявшего в рифах сухогруза и только чудом (Сима подхватить успела) не переломал себе ноги, когда проржавевший трап подо мной просто рассыпался. Впечатлился неслабо.
— Готово, — минут через десять сообщила Симакадзе. — Идём?
— Пошли, — кивнул я, пропуская вперёд одного из её паучков.
Своего восьмилапого пришлось оставить у Конго. Всё же заявляться на чужой борт со своим сервисным ботом — поступок не то чтобы совсем неприличный, но такой… на грани. Поскольку ремонтно-восстановительные системы туманниц воспринимают чужих ботов если не за враждебный элемент, то, как минимум, за досадную помеху. Короче, много тут нюансов и оттенков. Поэтому лучше не нарываться на пустом месте. Не зря же говорят, что ничто не стоит нам так дёшево и не обходится так дорого, как обычная вежливость.
— Вниз будем спускаться? — спросила Сима, заглядывая в сорванный световой люк и морща нос от неприятного запаха.
— Нет, вряд ли там хоть что-то уцелело, — махнул я, входя внутрь надстройки и оглядываясь.
Обычный малый траулер — старый, обшарпанный, местами насквозь проржавевший. И совершенно пустой. У команды явно было время на сборы, поэтому, уходя, люди прихватили с собой все свои вещи. Немного досадно, но… лучше уж вот такой брошенный корабль, чем разбитый прямым попаданием грузопассажирский паром, что мы осматривали чуть раньше. Хотя «осматривали» — громко сказано, едва заглянув в пролом, за которым открывался трюм, я резко расхотел заниматься там изысканиями. Судя по разбросанным среди проржавевшей техники костякам, на том пароме пытались эвакуировать солдат с островной базы. Отчаянная попытка. Если спешащие в порт суда с беженцами туманницы ещё иногда пропускали, то военные корабли топили без разбора. Не глядя, что перед ними — ракетный крейсер или плавучий госпиталь.
Так что мы быстро свернулись, я только попросил Симу найти и забрать судовой журнал. Не знаю зачем, просто правильным показалось.
— Виктор? — остановившаяся рядом девчонка дёрнула меня за рукав, выводя из задумчивости.
— Что? Извини, прослушал.
— Тут ничего нет, — она покрутила головой, огорчённо вздохнув. — Как ты говоришь — пустышка.
— Вижу… — пройдя по коридору, я заглянул в соседнее помещение, оказавшееся крохотной кают-компанией, совмещённой с камбузом. — Наскучило?
— Нет, но… — девчонка смутилась. — Просто непонятно. Как можно искать «неизвестно что»?
— Ну, люди постоянно этим занимаются… — пробормотал я, рассматривая стоящий на стойке в кают-компании обшарпанный агрегат и усиленно морща лоб в попытках сообразить, что же это такое. Вот видел же где-то подобную фиговину — поставленный вертикально бочонок сантиметров семидесяти в высоту и тридцати в обхвате, из боков которого торчат два рычажных крана, несколько регулировочных вентилей и что-то похожее на манометр. Точно видел, но где?
— Ой, а что это? — полюбопытствовала выглянувшая у меня из-под руки Симакадзе.
— Да я вот и пытаюсь вспомнить! — с досадой откликнулся я.
— Сканирование показывает, что предмет полый, внутри находится резервуар с примитивным нагревательным элементом и система трубопроводов малого сечения, — скороговоркой произнесла туманница. — С вероятностью восемьдесят четыре сотых данное устройство предназначено для нагрева воды.
— Да нет, это не самовар, — отрицательно покачал я головой, пытаясь поймать ускользающую мысль, — и не «титан»…
Симакадзе сдвинула бровки…
— В системе трубопровода присутствуют остатки органики.
— Какой органики? — спросил я машинально.
— Растёртые в порошок плоды Coffea, семейство Rubiaceae.
— Coffea? В смысле кофе?
— Да, другое наименование: Кофейное дерево, семейство Мареновые.
Я с размаху хлопнул себя ладонью по лбу:
— Блин, да это же кофеварка! Только древняя, как мамонт! Или даже… — подойдя вплотную, наклонился вправо-влево, рассматривая агрегат со всех сторон, — кофемашина. Всё, Сим, сворачиваемся, мы нашли, что нужно!
— Вот это? — округлила глаза девчонка. — Но аппарат нерабочий!
— Ничего, так даже лучше! — заявил я, довольно улыбаясь. — Сама починит, восстановит…
Симакадзе непонимающе захлопала ресницами.
— Кто починит?
— Как кто? — удивился я. — Акаси, конечно!
