***
А Джек в это время, вместе с друзьями, нёсся вдаль, навстречу ветру. Он чувствовал себя неуловимой хищной птицей, что только что полакомилась добычей и, полная сил, взмыла вверх в бескрайние небеса. Где-то за спиной промелькнула тень, но Бейкер лишь ускорился, списав это на воображение. Только зря парень не обратил на это внимание. Кто-то, на подобном их собственному, транспорте преградил им путь. Джек не знал, что произошло с его друзьями, так как сам, не успев ничего понять, потерял сознание. Очнулся утром в обезьяннике, примерно с такими мыслями: «Романтика! Пусть думают, что я превысил скорость, плевать. Если не догадаются о новом действии, которое я сделал только сегодня, скоро отпустят. Всё-таки у отца денег хватает, так что, как только штраф будет оплачен, я пойду домой». А ещё он вспомнил, что после того, как Джокер убил его мать, по его жилам растеклась жидкая месть. Конечно, парень понимал, что до этого урода ему не дотянуться и потому, благодаря работе отца в клинике для душевнобольных, выяснял, нет ли у Джокера случайно более доступной и податливой родни, для загона ножа промеж рёбер. Он выяснил, что Мэдди — дочь Джокера и был шокирован этим фактом. Бейкер долго думал, как поступить в этой ситуации. О других родственниках Джокера ничего узнать не удалось. Оставалась лишь Мэд, которую он трогать не хотел. В нём долго противоборствовали симпатия к Купер и жажда мести, в результате он поддался худшему из чувств. Но всё же убить девушку не смог. Именно тогда ему и пришла идея о том, чтобы подать знак. Сказать этому безумцу, что и он может что-то потерять. Но для этого он должен знать, что теряет. А значит, злодей должен знать, что Мэдлин — его дочь. — Что, Бейкер, всё как всегда? — улыбнулся конвоир, сопровождая юношу в допросную комнату. — Ну. Мне следует дождаться адвоката, — протянул в ответ и улыбнулся хулиган, не зная, что ещё добавить. — А вы ждёте чего-нибудь новенького? — Мы ждём, что ты откажешься от старенького и не возьмёшься ни за что другое, — всё так же весело ответил молодой полицейский. У него сегодня явно выдалось прекрасное утро. — А то ты так часто у нас гостишь, что уже почти как сотрудник. Джек на всё это лишь усмехнулся. Гораздо сильнее его занимало предвкушение реакции самого опасного преступника Готэма, нежели непонятный намёк конвоира. В конце концов, его ещё мучил вопрос: сможет ли он, в итоге, убить ту, что так ему доверяла. Есть только один способ это проверить. Остаётся только найти оружие лучше ножа, и ждать.***
Эбигейл не заметила, как уснула, прижавшись щекой к стеклу. А осознала это лишь утром, пробудившись от звука будильника. Она спокойно выключила его и, зевнув, направилась в ванную комнату, снова думая о Мэдлин, которая так и не вернулась и о том, что сказать, чтобы прикрыть её в школе. Как бы то ни было, не выспавшаяся Хантер спустилась в столовую, позавтракать. — Мисс Хантер, могу я узнать, где сейчас твоя соседка? — обратилась к ней директриса приюта, мягко проведя рукой по плечу. Довольно приятная женщина, как на наружность, так и по характеру. Умеет расположить к себе. — Миссис Брэдфорд, — девушка задумалась, не зная как лучше поступить: прикрыть свою подругу, на случай что та просто развлекается или довериться своей интуиции и сказать правду. Мало ли что могло случиться. В итоге она решила, что если подруга в беде, от правды может зависеть даже её жизнь, а значит стоит рассказать о своих подозрениях. — Она вчера пошла гулять с Джеком и до сих пор не вернулась. Наверное, с этим стоит обраться в полицию. — Я займусь этим, — взволнованно ответила директриса приюта для девочек. Она ещё никогда так не волновалась. Мэдлин никогда не отличалась послушностью, так что женщину не сильно удивило, что она во что-то вляпалась. К тому же девушка в последнее время дружила с подозрительными парнями. А ведь миссис Брэдфорд не раз говорила Мэд, что от них жди беды. И оказалась права. Поэтому взяла на себя эту ответственность. — Ты спокойно завтракай и иди в школу. Если станет что-то известно, я дам тебе знать. — Ладно, — как можно спокойнее ответила Эби, хотя внутренняя тревога и прикладывала все силы, чтобы помешать этому. — Только не сдавайте ей меня, если я ошиблась. Ведь я волнуюсь как подруга, но не хочу в её глазах выглядеть ябедой. — Хорошо. Я это учту, — согласилась женщина на эти условия и ушла по своим делам.***
Джек так и не пришёл в школу, что заставило Эбигейл переживать ещё больше. Хантер звонила подруге много раз, но телефон всегда оказывался выключен. А её голову не покидали мысли, что если с ней что-то случилось, то виноват именно он. Пока ещё обычный хулиган, которого отец вечно выручает, каждый раз минимизируя заслуженное наказание. Глупый мальчишка, которому всё сходит с рук. По мнению блондинки именно такие люди неизбежно становятся бандитами. Стоит ему хоть раз взять в руки оружие, он уже вряд ли повернёт назад. «Она вернётся!» — убеждала себя Хантер, наблюдая, как день клонится к закату. Эбигейл понимала, что нужно возвращаться в приют, потому что там есть определённый режим, который следует соблюдать. А она всегда подчинялась правилам. Хотя душа Эби была готова на всё ради Мэд. В том числе и самостоятельно отправиться на поиски, пусть в этом городе всем известно, что ночью лучше вообще не выходить на улицу и уж тем более заглядывать в подворотни. У девушки забегали мурашки по коже от мыслей о том, в какие неприятности может попасть одинокая, симпатичная, хрупкая, безоружная девушка на улицах ночного Готема. Но она уже всё решила, и отступить не могла. Эби приготовилась пожертвовать чем угодно, ради того, чтобы найти лучшую подругу — самого важного в жизни человека, без кого нет смысла жить. На улице зажглись первые фонари, похолодало, подул ледяной осенний ветер. Хантер крепче сжала сумку, будто готовясь атаковать, в случае чего. Её сапожки не издавали много шума, поэтому ничто не мешало девушке подумать, сравнить день и ночь в этом городе. Так Эбигейл пришла к тому, что Готэм днём может согреть своими лучами, даже глубокой осенью, но ночью ты будто погружаешься в ледяной омут с головой. И, если дневной Готэм напоминает дружелюбного пса, который тебя радостно оближет, то ночной похож на голодного волка, выжидающего возможности вгрызться тебе в шею и беспощадно растерзать. Эби продолжала свой опасный путь, до поры даже забыв об этом. Расслабляться и терять бдительность не стоило. За что она и получила по голове. Девушка успела лишь испугаться, но не успела рассмотреть, кто это сделал, как её сознание погрузилось во тьму.***
А что касается самой Мэдлин, открыв глаза, она увидела белый потолок. И ощутила не слишком комфортную, в силу своей жёсткости, койку под собой. А ещё, ей в нос ударил запах больницы, от которого Мэдди слегка поморщилась. Ей никогда не нравились больницы. Но всё это меркло и бледнело, на фоне воспоминаний о самом ужасном закате в жизни. У Купер глаза оказались на мокром месте от мыслей о том, что её предал не просто друг, а тот, кто мог стать кем-то большим. Кроме того, у неё не выходила из головы информация о том, кто её отец. Она была уверена: о таком Джек не стал бы лгать. «Ну и что теперь?» — рассуждала девушка, в ожидании кого-нибудь, кто заметит, что она пришла в себя. — «Интересный, конечно, у Джека план. Но неизвестно, как отреагирует Джокер, если он знает кто я. А я ведь даже не представляю, как он может заподозрить о моём существовании. Но даже если, отец знает обо мне и ему не всё равно, как можно предугадать его реакцию? И поймёт ли он так называемый «символ» на моём лице? Не сочтёт ли он это подражательством с моей стороны? Или со стороны Джека. В любом случае, если мой «друг» ещё будет жив к тому моменту, как меня выпишут, он не увидит меня сломленной. Нет, я ему и всему миру покажу, что я не изменилась! А если и изменилась, то всё ещё могу быть счастливой! Пусть знает, что не на ту напал!» — её распирала гордость от собственной силы духа. И ей почему-то жутко хотелось послушать музыку, причём наиболее громкую и агрессивную. Но вот физических сил оказалось слишком мало, и Мэд не заметила, как уснула за своими мыслями.