Девиантное поведение

Вода набралась в твои чисто вымытые руки, обжигая волдыри на пальцах, когда она вытекла сквозь них. Ты ополоснула лицо, пытаясь проснуться. Испаряющаяся жидкость сделала твою согревающуюся кожу сухой и пятнистой, и ты бы хотела иметь при себе лосьон, чтобы смягчить её. Ты взглянула в зеркало, опираясь ладонями на гранитную столешницу, сжимая руки, чтобы выдержать вес своего тела. Налитые кровью глаза вглядывались в тебя. Тёмные круги висели под ними, как занавески, вновь обещая бессонные ночи и убывающую надежду. Твои губы были потрескавшимися, и ты потянула зубами шелушащуюся кожу. Твоя форма всё ещё была мокрой и блестящей, вес промокшего пуленепробиваемого жилета давил на плечи. После того, как ты вымокла посреди холодной ноябрьской ночи, твоё состояние оставляло желать лучшего, и твоим волосам это действительно не пошло на пользу. Но, эй, отопление внутри полицейского участка было включено на полную, по крайней мере. Ты пригладила непослушные волосы скользкими ладонями. Произведение впечатления на всех и каждого никогда не было первой вещью на повестке дня для тебя, и ты пыталась урезонить себя тем, что ничего не изменилось, даже из-за присутствия Коннора. Ты даже не знала, почему хотела выглядеть наилучшим образом. Ты даже не знала, что мог посчитать привлекательным андроид, если их вообще кто-то привлекал. Ты не знала, почему это волновало тебя, учитывая дело, которое нужно было закрыть, чтобы оно больше не занимало твоё свободное от работы время. Ты сняла с крючка пиджак и просунула в него руки. Тебя ожидало наблюдение за допросом. Данные мерцали на панели для наблюдения в виде полупрозрачной голограммы, напоминая тебе, Крису и остальным членам команды о том, что вы собрали на месте убийства. Сиденье провисло под тобой, намокнув и сдувшись. — Держи, — Крис передал стакан кофе через стол, уклоняясь от кнопок и считывателей ключей-карт. — Похоже, тебе это нужно больше, чем мне. — Спасибо… Ты не собиралась ссориться. Ты обожгла рот, и один из раздражающих пузырьков на языке начал раздуваться. Отстойная ночь. — Да скажи ты что-нибудь! — Хэнк стукнул кулаками по столу внутри комнаты для допросов. Девиант оставался хладнокровным, не отводя взгляда от наручников, которые удерживали его запястья на месте. — Это пустая трата времени, — сказал Гэвин раздражённым тоном, опираясь на стену. Ты подула на верх стакана с кофе, пытаясь остудить питьё. Распитие дурацкими небольшими глоточками этого «слишком горячего» напитка не сработает сегодняшней ночью. Ты выпьешь его жадными глотками, хочет оно того или нет. — Хрен с ним, — Хэнк поднялся с места, — с меня хватит. Крис выпустил его, но ты была сосредоточена на скованном убийце. Легкое напряжение в руках, кровь и шрамы, рассказывающие страшную историю, оставили неизгладимый след на его искусственной коже. Но твой взгляд расфокусировался, размывая разрывающую сердце картину, и концентрируясь на другом отражении, смотрящем прямо на тебя, как и в уборной. Коннор изучал девианта сквозь прищуренные глаза, склонив голову набок. — Мы тратим время на допрос машины, это ничего нам не даст! — Хэнк плюхнулся на стул рядом с Крисом, со злостью ударяясь поясницей о спинку мебели. — Всегда же можно слегка вломить, — Гэвин ухмыльнулся ему своей придурочной улыбкой. — Тем более, это не человек… Твои губы вздрогнули, словно это замечание уязвило тебя лично. Возможно, Крис был прав, и ты принимала свои же взгляды на персонификацию андроидов слишком близко к сердцу. — Андроиды не чувствуют боли, — поправил Коннор. — Вы его только повредите, и ничего не добьетесь. Также девианты склонны прибегать к саморазрушению в стрессовых ситуациях. Хэнк разъярённо выдохнул через нос. Ты взглянула на Криса, который ответил тебе невинным и усталым пожатием плеч. — Хорошо, умник… — Гэвин расцепил руки, делая несколько шагов навстречу. — И что нам теперь делать? Враждебность в его голосе заставила тебя и Криса развернуться на своих местах. Коннор выглядел так, словно нервничал, и не смотрел Гэвину в глаза. — Я мог бы попробовать допросить его… Гэвин рассмеялся. Но это был не дружелюбный смех. Он был из тех, что говорил «невероятно», и подчеркивал то самое «снисхождение». Тебе это было знакомо. Твой бывший муж часто смеялся так, и когда ты услышала эхо его смеха, твоя кожа покрылась мурашками. — А что нам терять? — махнул рукой Хэнк. — Ну, давай, подозреваемый весь твой… Коннор поколебался, прежде чем повернул голову в сторону двери, потащив за собой своё тело. Биометрический сканер ответил на его прикосновение, когда он снял кожу и обнажил пластиковое телосложение. Это было немного тревожно. Ты прежде не видела такого лично. И затем он появился внутри камеры допроса. Он повернулся спиной к зеркалу, нависнув над столом, аккуратно просматривая папку с доказательствами в конце. Ты и остальные в предвкушении ждали, когда он закончит. Он закрыл папку и отодвинул стул. Его своеобразное успокаивающее поведение исчезло. Брови его слегка выгнулись, взгляд был прикован к девианту, и пронизывал, словно кинжал. — Моё имя Коннор, — он расстегнул крючок на своём блейзере, его полы разлетелись в стороны, когда он сел. — Что насчёт тебя, как тебя зовут? Даже через фильтр микрофона его голос звучал сострадательно и успокаивающе. — Ты поврежден, — он сделал паузу, критично осматривая девианта. — Твой хозяин это сделал? Он бил тебя? Он говорил так, будто был определённо убежден в этом; будто Ортис всё ещё был жив, и он лично поймал его на этом. Его руки оставались аккуратно сложенными перед ним, и он наклонился вперед. — Я определяю нестабильность в твоей программе… — его голубой диод вращался, подбородок покачивался в такт его словам. — Она может вызывать неприятное чувство, как страх, у людей. Страх… У тебя уже также был некоторый опыт в этом плане. Ты могла лишь представить то, что девиант чувствовал себя так же, как и ты под дулом пистолета Даниэля. Быть почти до смерти забитым битой. Иметь шрамы от затушенных сигарет на руках. То же самое. Не совсем. Достаточно близко. Ты тоже хотела убить Ортиса. Коннор дотянулся до папки, плавно кладя её между ними. Он аккуратно открыл её, перелистывая её перед подозреваемым; каждое движение было практично ограничено. Он сложил руки, оставляя фотографии разложенными во всех их мрачной красе. — Узнаешь его? Это Карлос Ортис. Двадцать восемь ударов ножом, — его тон был непоколебим, и он открыл новое фото. — Это было написано на стене его кровью… Но девиант всё ещё молчал. Гэвин проворчал сквозь зубы за твоей спиной. — Мы тратим время… — Он только начал. — Это, — его глаза вспыхнули, испепеляя тебя взглядом. — И это здесь не преуспеет. — Капитан Аллен говорил то же самое и о ситуации с заложницей. — Ты хочешь, чтобы тебя обвинили в неподчинении? — Ты хочешь, чтобы на тебя снова донесли за сексуальное домогательство? — Ладно, вы двое… — Хэнк провёл рукой вниз по лицу. — Хватит уже. Ты выпустила пар через нос, в злобе попивая свой кофе. Какое теперь было дело, что он был слишком горячим? Тебе нужен был кофеин или никотин, если ты хотела пережить эту ночь, не ударив Гэвина. И только одна вещь из вышеперечисленных была разрешена внутри участка. — Ты обвиняешься в убийстве. Ты знаешь, что ты не можешь ставить под опасность жизнь человека при любых обстоятельствах, — Коннор опустил подбородок, пытаясь встретить взгляд девианта, устремленный в поверхность стола. — Тебе есть, что сказать в свою защиту? Девиант не ответил. Коннор вернулся в свою обычную позу. — Если ты не заговоришь, мне придется проникнуть в твою память. — Нет! — девиант вскинул голову, и все присутствующие в комнате наблюдения подпрыгнули от неожиданного вскрика. — Нет, пожалуйста, не делай этого… В его мольбе послышались всхлипы. Ты сгорбилась на своём стуле, положив локти на стол, и упираясь подбородком в костяшки. Ты сглотнула вину, камнем застрявшую в твоём горле, но она засела там снова, когда девиант повернулся к зеркалу. — Ты отказываешься говорить после ареста. Если не будешь сотрудничать, придется действовать по-плохому. Ты этого хочешь? В его глазах появилась чистая паника после предупреждения Коннора. — Что… — девиант вернулся туда, где бы ни был его рассудок, уставившись в пол. — Что они со мной сделают? — его внимание перескочило на Коннора. — Они меня уничтожат, да? Да. Вероятно. Чёрт возьми. Тебе было так жаль его. Почему они не могли просто отпустить его? — Чертовски верно, девиантный ублюдок, — поклялся Гэвин, бурча себе под нос. Кофе всплеснулся в картонном стаканчике, угрожая пролиться, когда ты рефлекторно сжала его. — Тебя разберут, чтобы изучить проблему твоих биокомпонентов. Если они хотят понять, что произошло, у них нет выбора… — Коннор наклонился вперед, подавляюще глядя, прищурив глаза. — Они заставят тебя страдать. И они не остановятся, пока не найдут то, что хотят. Так не должно быть. Всё зависит от тебя. Вот, что значила человечность для них. «Они». Слово, несущее вес всего человечества… и многие из вас сократили «их», до этого. Противопоставь их друг другу: один — истекающий кровью был подобием человека, и в том же аквариуме — акула, чей голод возрастал по другую сторону стекла. — Почему ты сказал им, что нашёл меня? Почему ты просто не оставил меня там? — голос девианта был едва ли громче шёпота. Диод Коннора окрасился жёлтым на долю секунды, прежде чем вернулся в нормальное состояние. Ты довольно быстро поняла, что это означало что-то большее, чем просто мысль, пронёсшаяся в голове. — Моё назначение — ловить таких девиантов, как ты, — тембр его голоса был таким же тяжёлым и глубоким, как и у тебя, когда ты была расстроена, и старалась это исправить. — Я всего лишь выполнил свою задачу. Он был практически обижен и пытался оправдаться. Почему этот вопрос так задел его за живое? — Видишь? — Гэвин насмешливо позвал тебя по фамилии. — Он знает своё место. А почему ты не знаешь своё? — Я сказал: заткнись, — рявкнул Хэнк в его сторону. Девиант едва не плакал. — Я не хочу умирать. Что ж, он бы заплакал, если андроиды были способны на это. Могли ли они плакать? Ты бы могла принести ему голову Гэвина, чтобы утешить его. Это получило бы признание. — Тогда поговори со мной, — попросил Коннор. — Я-я… я не могу… — он затаил дыхание, словно держать все грехи в себе было для него изнуряющим. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Ты был охвачен гневом и разочарованием. Никто не может винить тебя за то, что произошло. Коннор был даже слишком убедителен. Тебе было интересно, какая часть этого была предназначена для того, чтобы заставить подозреваемого говорить, а какая была тем, что он действительно подразумевал. — Слушай… я не осуждаю тебя. Я на твоей стороне. Все, что мне нужно — правда. — Ты это слышишь Хэнк? — рявкнул Гэвин. — Ублюдок только что сказал… — Он будет говорить всё, что угодно, чтобы добиться признания, — оборвал его Хэнк, подняв руку. — Может, тебе пора сделать пару заметок? — Иди нахуй. — Да… сам туда иди, детектив. Напряжение сгущалось. Не только в комнате для допросов, но и на вашей стороне. Ты посмотрела на Криса для ответной меры, но он казался таким же взволнованным. — Какого хрена он сейчас делает? — Хэнк отклонился назад. Ты подняла глаза, и холодок пробежал по твоему позвоночнику. Он был более леденящим, чем любой ноябрьский дождь или снег. Коннор пристально смотрел на тебя, упираясь взглядом в самую глубину твоего существа. Правая часть его лица была скрыта тенью, отбрасываемой верхним освещением. Щёлкнул выключатель. Какая-то тьма шевельнулась в нём. Были и кое-что другое, о чём тебе следовало волноваться сейчас: сколько частей убийцы тебе придется собрать после допроса… Или же Коннора, если он провалит задание.