Неправильная омега

— Извините за беспокойство, доктор Стивенс, — с места в карьер начинает Реджина, — но чтобы следовать рекомендациям, которые вы дали для вашей пациентки Эммы Свон, я должна лучше понять, в чем дело. Я стараюсь быть мягче и терпеливее с ней, но иногда это, кажется, дает обратный эффект. Эмма может расстроиться из-за пустяка или подолгу молчать, а может, наоборот, начать вести себя очень дерзко, и объясняет все гормонами. — У нее ведь уже закончилась течка? — уточняет врач. — Да. — Хм… Я не имею права раскрывать подробности ее состояния. Предполагается, если ваша омега доверяет вам, то сама обратится за помощью. — Она не моя… то есть… в общем… — вздыхает Реджина. — Извините, доктор, наверное, было ошибкой звонить вам. — Вы беспокоитесь за свою омегу, потому что не знаете, как успокоить ее. — Да, — решает больше не поправлять его Миллс. — И, очевидно, вы из категории пар, у которых «все сложно». «Если бы вы знали, насколько…» — Здоровью Эммы ничего не угрожает, — продолжает врач, — но ее эмоции часто будут портить жизнь и окружающим, и ей самой. — Это мне уже стало понятно и так, — вздыхает Реджина. — Омеги в состоянии нестабильности требуют повышенного внимания и заботы, мисс Миллс. — Я… слышала что-то об этом, — лжет Реджина. — Но… вы не могли бы быть немного конкретнее, доктор? Что я могу сделать для Эммы? — Мы не говорим о моей пациентке, — неодобрительно замечает врач. — Я могу дать вам лишь общие рекомендации. Успокоить омегу в таком состоянии способно все то, что помогает выработке серотонина, — сладости, просмотр комедий. Но, конечно, в первую очередь, секс. — Секс? — озадачивается Реджина. — Но зачем? Эмма ведь сейчас не в периоде… — Даже не столько секс, сколько само внимание альфы в процессе и, главное, после него. Вы же понимаете, что когда альфа и омега соединяются во время течки, то это лишь неизбежное проявление инстинкта, изначально заложенного природой для продолжения рода. Но когда пара занимается сексом в обычные дни, для омеги крайне важна эмоциональная близость с партнером, которому она доверяет. Это могут быть объятия и поцелуи, поглаживания, комплименты, обсуждение каких-то отвлеченных приятных тем после совершения полового акта. Главное — показать омеге, что ее альфа рядом, что выбор партнера не был ошибочным. Это на подсознательном уровне оценивается омегой как гарантия того, что, когда наступит течка и беременность, то альфа останется рядом и будет заботиться о своей омеге и потомстве. Проявлять потребность в таком внимании партнера свойственно всем омегам, но в период гормональной встряски — особенно. Не получая положительных сигналов от альфы-избранника, омега может испытывать тревогу и беспокойство, даже если полностью осознает неадекватность своей реакции… Любой, даже очень сильной омеге трудно справиться с разочарованием и фрустрацией, когда ее партнер отвергает ее. Это вкратце, мисс Миллс. — А если… если такая нестабильная омега будет случаться с альфой только во время течки? — Боюсь, так будет еще хуже, — говорит невозмутимо доктор. — Близость, даже ущербная и эгоистичная со стороны альфы, все-таки демонстрирует омеге ее нужность для партнера. Даже достижение оргазма не так важно, как сам факт соития со своей альфой. Отсутствие секса между течками нередко приводит омегу к депрессии, а в некоторых случаях даже к суициду — медицине известны и такие примеры. Видите ли… альфы и омеги — это ведь не животные. Им, в особенности омегам, важно чувствовать себя значимыми в глазах близких людей, а, главное, своей альфы; они крайне зависимы от этого чувства близости. Поэтому, кстати, любые блокаторы для омег, помимо прочего, подавляют и эту зависимость. Но Эмме… кхм… то есть омеге в период нестабильности, к сожалению, нельзя принимать препараты до восстановления естественного цикла. — О. Кажется, я поняла, доктор Стивенс… Огромное вам спасибо за разъяснения. После разговора с врачом Реджина ходит по своему кабинету, непрерывно размышляя о ситуации Свон. Теперь ей понятно, почему Эмма казалась расстроенной по дороге из Бостона. Наверное, стоило немного побыть в постели с омегой после секса, а не убегать сразу в душ… Но, с другой стороны, откуда ей было знать? Грэм, если только она не велела ему ненадолго задержаться в постели, тут же убирался восвояси, и, уж конечно, она ни секунды лишней не проводила с Руби или случайными омегами, подцепленными в клубах и барах, — сразу уходила прочь, как только получала от них желаемое. Неудивительно, что Эмма даже и рассматривать ее не стала в качестве стабильного партнера для случек. Эмоциональная близость и доверие — вот то, в чем на самом деле нуждалась омега, а вовсе не в ее навыках обращения с отростком. Реджина могла помочь омеге кончить, но подарить ей тепло и заботу была бессильна. Потом мадам мэр догоняет вторая мысль, и она как вкопанная остается стоять на месте. Эмма серьезно рассчитывала на помощь Бута?! Этого чурбана? Причем в буквальном смысле. Хотя… они с Эммой друзья, и в любом случае эта связь будет для омеги не такой неприятной, как с Реджиной. С другой стороны, в то утро Эмма ведь была уже не в периоде… но она объяснила свое исследование любопытством, а последующий секс — благодарностью. И так ведь оно и было. Возможно, поведи себя Реджина после секса иначе, она смогла бы убедить омегу принимать и дальше ее помощь. Вот только хорошо ли это бы было? Сторибрук очень маленький город, и даже если их встречи для секса происходили бы раз или два в неделю, секретом связь мэра и шерифа оставалась бы недолго. Генри… да и Прекрасные… А, к черту все эти мысли. Эмма ясно дала понять, что больше не нуждается в ее услугах. Вот только… Август Бут?.. Но что омеге еще оставалось? Реджина перебирает варианты. Возможно, Мулан могла бы хорошо подойти Свон, если бы не была, как кошка, влюблена в другую омегу. Восточную красавицу давно не видели на втором этаже «У Бабушки», и ходили многочисленные слухи, что они вместе с Филиппом заключили некое соглашение и теперь по очереди делят ложе с Авророй. Значит, остается по-прежнему один вариант. Необходимо как можно скорее разыскать пирата! Придя к этому заключению, мадам мэр развивает бурную деятельность: она встречается за обедом с Тинк и звонит Ариэль, а потом даже наведывается к Голду. Удается лишь достоверно установить, что на «Веселом Роджере» было два волшебных боба, а, значит, Крюк мог быть сейчас где угодно. После этого Реджина решает, что с нее хватит. Есть пределы человеческого участия, и в случае Эммы она и так сильно вышла за них. Пусть теперь омега справляется со своими проблемами сама. Вечером мадам мэр гуляет в парке с Нилом, потом приводит его в особняк. Большой синий грузовик, который так любил маленький Генри, занимает и его дядю. Реджина позволяет сыну сделать несколько снимков себя, играющей с Нилом, и Генри размещает их в группе «Семья». Позднее ей звонит Свон и голосом, полным раскаяния, произносит: — Извини, совсем забыла, что хотела присоединиться к вам на прогулке. Полдня бегала за Понго, потом заполняла документы и еще ходила в кафе с Августом. — Не страшно, — говорит Реджина, немного нахмурясь при упоминании Свон имени другого альфы. — Мы можем сделать это в любой другой день. Ваши ужасные родители не скрывали облегчения, когда я забирала Нила, а тот хищный взгляд, который бросил ваш папаша-альфа на свою супругу, не оставлял сомнений, что едва я захлопну дверь, как он… — Тра-ля-ля, — с отчаянием громко поет в трубку Свон, — я тебя не слушаю! Реджина, серьезно, не говори о таком со мной! Миллс смеется, весьма довольная собой. — Значит, Нил все еще у тебя? — Да. Играет сейчас во дворе с Генри. Скоро отвезу его обратно в лофт. Думаю, этих трех часов хватило твоим родителям, чтобы… — Реджина! — Ладно уж. Как разговор с Бутом? Все хорошо прошло? — меняя тон, осведомляется Миллс. — Ага. Мы выпили по пиву, и он выдал мне гору очень полезной информации о приблудах для мотоциклов, — безрадостно отвечает Эмма. — Ты… не сказала ему? — Пока нет, — вздыхает Свон. — Наверное, мне надо лучше подготовиться к этому разговору. — Возможно. Они замолкают. — Ладно, — после долгой паузы говорит шериф. — Как-нибудь увидимся. — Эмма! — окликает вдруг Миллс, когда омега уже собирается положить трубку. — Да? — Я тут подумала… Сегодня пришло письмо от Зелины, и… в общем, есть информация, насчет которой я хотела бы с тобой посоветоваться. — О… Хорошо! Дать дельный совет — это я могу. В голосе шерифа появляется важность, и Реджина криво улыбается. Ох уж эта Свон… — Тогда, может, заедешь ко мне после того, как отвезешь Нила? — предлагает Эмма. — Идет. Через сорок минут мадам мэр паркует «мерседес» на площадке у дома Эммы. На шерифе привычная майка и коротко обрезанные джинсы; она предлагает Реджине выпить, и женщины устраиваются на заднем крыльце со стаканами сока со льдом. — Жарко, — констатирует Реджина, стараясь сесть так, чтобы не помять льняную юбку (невыполнимая задача). — Ага. Хотя в прошлом году в эти дни было вообще адское пекло; помню, Крюк тогда оснастил «Роджера» и мы взяли курс на северо-восток. На рассвете мы были уже в… Хотя, впрочем, неважно… В зеленых глазах появляется печаль, и они делают по глотку из своих стаканов. — Дороти Гейл собирается приехать. На следующей неделе, — обрушивает на шерифа свою новость Реджина. — О, — хмурится Свон. — А Руби знает? — Еще нет. Зелина мне написала. Мы обсуждали ситуацию с твоей матерью и решили, что стоит побеседовать с Дороти… И, если она… ну, ты понимаешь… то мы с Голдом не откроем для нее границу Сторибрука. — Как человек, который отвечает за охрану правопорядка в городе, я полностью поддерживаю это, — сразу реагирует Свон. — А как подруга Руби… даже не знаю, — задумчиво добавляет она. Мадам мэр снова отпивает сок. Да, легкого решения ситуация не имела. Но на то Реджина и лидер, чтобы брать на себя ответственность, когда других одолевали колебания. — Где и когда мы встретимся с Дороти? Как шериф, я должна участвовать! Еще, наверное, стоит взять с нами Арчи или моего отца? — спрашивает Свон. — Лучше Арчи, — решает Реджина. — Через три дня Дороти должна быть в Портленде. Я забронирую нам всем номера в «Леонардо». — Хватит и двух номеров, — замечает Эмма. — Двух? — недоуменно спрашивает Миллс. — Только не говори, что прониклась идеей своей матушки; в жизни не остановлюсь в номере, где водятся насекомые! — Хм, я вообще-то не о тебе и Арчи, — мягко укоряет Эмма. «О ком же? Неужели она намекает, что готова остановиться в номере со мной? Снова, когда мы вроде бы обо всем договорились…» — Если ты так боишься, что я буду приставать, могу дать честное скаутское, что и пальцем тебя не трону, — правильно истолковав ее замешательство, ухмыляется Эмма. — Ты не была скаутом, — резонно замечает Миллс, — и это точно не моя роль — бояться, в предложенных-то обстоятельствах. — Тогда решено, — весело заключает Свон. — Ничего не решено, — возражает Реджина, начиная сердиться. — Ладно. Увидим в четверг, когда окажемся на месте, — беспечно отзывается Эмма. Они допивают сок в молчании. — Знаешь, — задумчиво произносит Свон, — я уверена, что они до сих пор не разлюбили друг друга. — Да что вы, Капитан Очевидность, — язвит Реджина. — Потому что это ведь была настоящая любовь, — словно не заметив подколки, продолжает шериф, — и такие чувства просто не могут… невозможно, чтобы они прошли так быстро. Даже если любимый человек… не с тобой. Миллс ничего не отвечает. В больших зеленых глазах омеги поселяется тоска, и Реджине кристально ясно (чертова эмпатия), по ком грустит Свон. Реджина про себя решает предпринять последнюю попытку и попросить сестру подключиться к поискам Джонса. На другой день мадам мэр чувствует, что ей нужна очередная «доза инсулина», и в обеденное время навещает Руби. Секс с Волчицей оставляет после себя странное послевкусие: к привычной легкости почему-то примешивается досада на себя. «Наверное, это из-за того, что мне предстоит поговорить с ней о Дороти», — думает Реджина, торопливо приводя себя в порядок. Она решает отложить разговор с омегой на вечер, потому что ей кажется неэтичным обсуждать приезд любимого человека Руби сразу после того, как она ее трахнула, и еще потому, что за дверью деликатно ждал Бут, и бугор в его штанах однозначно намекал ей поторопиться с уходом. После работы Реджина зовет в качестве подкрепления Снежку. Они встречаются в кафе и, подкупив Бабушку, приглашают Руби за свой столик. — У вас та-акие лица, — проницательно замечает официантка. — Признавайтесь, что случилось? — Руби, ты только не волнуйся, — начинает Реджина, и по округлившимся глазам Волчицы понимает, насколько неудачно выбрала слова. — Милая, — ласково обращается к омеге Снежка и берет ее за руку, — ходят слухи, что в город скоро приедет один человек. — Какой? — настороженно спрашивает Руби. — Это Дороти, — выдыхает Миллс. — О. Лицо Волчицы не скрывает никаких эмоций: удивление, радость, боль, замешательство, — подруги читают ее как открытую книгу, пока Руби не закрывает глаза руками. — Послушай, дорогая, если ты не хочешь ее видеть, достаточно просто сказать, — осторожно начинает Реджина. — В наших силах закрыть для Дороти въезд в город. — Руби, что бы ты ни решила, мы в любом случае поддержим тебя, — подхватывает Снежка. — Твое счастье и покой для нас важнее любых других соображений. — Счастье… — задумчиво повторяет официантка и отводит руки от лица. — Я нахожу его в самых простых вещах. И иногда мне даже кажется, что я в порядке, что все хорошо. Покой… вот он недостижим для меня, как и любовь. Реджине приходится приложить усилия, чтобы не отводить виноватый взгляд в сторону. — Мы всегда рядом, — ласково произносит Снежка, — и очень любим тебя, Руби. Как и Бабушка, и Эмма, и Дэвид, и Белль, и другие. Ты замечательная девушка, смелая, добрая и искренняя! А что касается того, главного человека в жизни… помнишь, что я говорила? Всегда есть надежда. То, что с тобой происходит, не зависит от твоей воли. И человек, с которым ты будешь когда-то… — Такого человека никогда не будет, — перебивает Волчица. — Я в это не верю, — твердо говорит Снежка. — Но твой избранник должен быть очень особенным. И ваши отношения не должны быть снисхождением с его стороны. Потому что ты заслуживаешь большего! Реджина с невольным уважением смотрит на бывшего заклятого врага, а на лице Руби появляется задумчивая улыбка. — Когда ты так говоришь, Снежка, то даже я начинаю надеяться, — медленно произносит официантка. — И знаете, вот мое решение: пусть Дороти приезжает, если таково ее желание. Я готова увидеть ее, готова к разговору или к полному игнорированию с ее стороны. Наверное… неправильно запрещать из-за меня въезд в город другим людям. — Ты уверена, милая? — заметно волнуясь, спрашивает Белоснежка. — Да, — кивает Руби. — Если Дороти будет обижать тебя, — предупреждает Реджина, — я незамедлительно вышлю ее из Сторибрука. Руби неопределенно пожимает плечом, потом усмехается. — Это твое законное право, мадам мэр. Дома Реджина приходит к выводу, что разрешит Дороти пересечь городскую черту, даже если результаты предварительной беседы окажутся неудовлетворительными. Мнение Руби было важнее, чем отношение самой Реджины к визиту возлюбленной Волчицы, важнее, чем риск нарушения правопорядка в городе. Дать Дороти и их любви шанс — это меньшее, что все они могли сделать для Руби. Приняв решение, мадам мэр погружается в раздумья. Ситуация могла повернуться в любую сторону. Вполне возможно, девушки снова сойдутся. Как ей тогда быть с собственной похотью? Реджина открывает приложение в телефоне и делает очередное пожертвование ассоциации фармакологов, занятых поиском альфа-блокаторов. Подумав, заказывает в том же приложении бельгийский шоколад, указав в адресе доставки дом Свон. Потом Реджина наливает стакан сидра и, потягивая кисло-сладкую жидкость, перебирает в уме варианты. Их не так уж много, однако она знает точно, что не станет подниматься на второй этаж кафе, пока Дороти будет оставаться в Сторибруке. Найденное в итоге размышлений решение не очень нравится мадам мэр, особенно из-за Генри… Но в сложившихся обстоятельствах оно все же кажется ей наиболее приемлемым.