I heart you, i heart you not

      Мне снились невероятно цветные и яркие сны, сменяющиеся черными кошмарами. Вот я парю где-то в небесах, за спиной огромные стрекозьи крылья, свет от которых отражается миллионами радужных бликов. Рядом со мной Эрик, и мы, похоже, летим в Нетландию, где дети никогда не становятся взрослыми. Но через мгновение голубой небосвод раскалывается пополам, мир заполняет кроваво-черная тьма, а меня начинают ловить чьи-то огромные безжалостные пальцы с целью оторвать крылья и пронзить тело иглой — наверное для того, чтобы поместить на стену в качестве еще одного экземпляра жуткой коллекции.       Я проснулась, когда в уютный обжитый подвал сквозь небольшие окна падал рассеянный серый свет. На миг показалось, что я все еще продолжаю видеть свои странные сны, но затем я вспомнила, где нахожусь. Резко повернувшись, я поняла, что рядом со мной никого нет. Протянув руку, я положила ее на место, где спал Эрик. Светлая простынь все еще хранила тепло его тела, и я зажмурилась от нахлынувших ощущений. Не смотря на то, что жизнь моя превращалась в полосу с опасными препятствиями, я была счастлива, потому что иначе судьба бы меня так с Эриком не свела. Хотя «свела» — довольно громкое слово. Но тем не менее, я была чрезвычайно благодарна этой насмешнице за ее финты и выкрутасы. Я готова вытерпеть все до конца, лишь бы знать, что в конце моего тернистого пути меня будет ждать он.       Часы на прикроватной тумбочке показывали начало седьмого. Что же заставило Эрика вскочить так рано? Возможно, он провожает родителей на работу? Хотя звучит абсурдно. Но я не стала париться: если он меня не растолкал и не выкинул из дома, значит я могу еще немного понежиться в его постели. Без него…что грустно. Я подтянула его подушку к себе и уткнулась в нее лицом. Как она пахла… Мне хотелось раствориться в этом запахе. Я поудобнее устроилась, полностью узурпировав ее себе, и попыталась снова задремать.       Сон, наверное, все-таки завладел моим сознанием в той или иной степени, а может причудливо перемешался с явью, однако я услышала, как дверь открылась и закрылась, затем кровать прогнулась, словно на нее сели, а потом меня накрыли руки. Руки были теплыми и ласковыми, они гладили мою голову, легонько касаясь щеки, перебегали на обнаженные плечи и возвращались обратно. Я слышала шепот. Он тихо жалел меня, называя разными ласковыми словами. Это было очень приятно. Я умиротворенно погружалась в дрему все глубже, проваливаясь в упругое теплое забытье, пока меня не разбудил яркий солнечный зайчик, устроившийся прямо на глазах. Взмахнув рукой, я попыталась отогнать надоедливый свет. — Клэри, я все понимаю, у тебя был пиздецки жесткий вечер, но на часах уже половина восьмого. Нам пора в школу. Вставай, — голос раздался совсем рядом, я разлепила зенки и узрела Эрика. Он был свеж, бодр, гладко выбрит и одет. С минуту я смотрела на его торчащие надо лбом темные волосы, перевела взгляд на насмешливые зеленокарие глаза, нос, губы, шею, плечи, а потом выдала: — Почему ты такой красивый?       Зрачки Эрика чуть расширились. Он усмехнулся и покачал головой. — Остин, у тебя бред. Видимо, он продолжается. В общем, подъем, труба зовет. У нас сегодня много дел. Как будешь готова — поднимайся, жду на кухне. Кофе стынет, — он немного задержал взор на моей явно помятой физе, еще раз ухмыльнулся каким-то своим мыслям, а затем удалился.       Я недоуменно огляделась, ища свою одежду. В глаза опять попал одинокий солнечный луч, хрен знает как оказавшийся в подвале дома Харрисов. Значит на улице стояла хорошая погода. Я вспомнила, что на носу уже май, выпускной, экзамены, вручение аттестатов. Мои одноклассники жили обычной тинейджерской жизнью под родительскими крыльями и клювами, а я… Вот она проблема, от которой я отмахивалась ночью — встала передо мной в полный рост, уперла в тучные бока внушительные кулаки и спросила, кривляясь: — Ну и что ты будешь делать со мной, идиотка?       В сердцах я швырнула подушку в воображаемую противную толстуху и принялась одеваться. Я понятия не имела, что мне делать. Можно я останусь тут, в этом чудесном подвальчике, полном чудесных вещей Эрика? Меня можно кормить всего раз в день одной черствой корочкой хлеба. Я согласна на все, только не выгоняйте меня отсюдааааааа…       Эрика я действительно нашла на кухне, где работал небольшой телевизор в углу. Он сидел, подперев щеку рукой, и уныло мешал в чашке сахар. — Наконец-то, — буркнул он, пододвигая ко мне другую чашку с кофе и тарелку с бутербродами. — Лопай и погнали.       Господи, как же я устала куда-то гнать… Я просто хочу сесть и не двигаться месяц. Слушать тишину. Но это была непозволительная роскошь, поэтому я послушно сжевала все три сэндвича, аппетитно похрустев огурцом, выпила обалденно вкусный кофе и уставилась на Эрика преданными влюбленными глазами. — Значит так, Остин, — деловито начал он, хватая ключи от машины со стола, — приедем в школу и идем к психологу. Не возражать! — прикрикнул он, увидев, что я открываю рот, — ты рассказываешь о том, что у тебя происходит дома. Я сказал, рассказываешь, — Эрик очень грозно на меня посмотрел. — Я подтверждаю, что видел. Затем психологиня, наверняка, захочет провести беседу с твоей матерью. Кстати, где она вчера была? — Спала, — сипло выдавила я, не веря тому, что Эрик собирается выставить мои унижения на публику. — Эрик, я сама…       Наверное, я заебала его, наверное, он сильно устал от меня, потому что иначе эту вспышку я не могу объяснить. Парень подскочил и, нависая надо мной, яростно прошипел: — Никакой самодеятельности, блядь. Взгляни на себя — ты вся исхуячена, и подозреваю, что именно тем выродком, который поёбывает твою непутевую мамашу! У тебя нет раковины, куда можно залезть и переждать опасность, поэтому включи свой мозг и не заставляй считать тебя полной дурой! — Зачем ты это делаешь для меня? — чуть слышно прошептала я, опустив глаза под таким напором. — В отличие от твоей подружки, оказавшейся тупой конченной мразью, я — нормальный человек. И ты мне нравишься. Я пытаюсь помочь тебе, а ты упираешься! — Эрик выдохнул. — Все, хватит препираться. Все будет так, как я сказал. Не возражать. Поехали.       Из дома я удрала налегке, с собой у меня не было ничего вообще. Сумка с вещами находилась на чердаке, и что-то мне подсказывало, что там уже благополучно порылись. Рюкзачок — гробик, в котором я хранила документы и остатки наличных, слетел еще в гостиной, когда меня схватил Картер. Куда рюкзак мог деться, я не имела понятия, но была уверена, что его нашли, выпотрошили и забрали документы. Блядь, вот это будет жопа. Выходит, действительно, пора обращаться за помощью и попытаться сделать так, чтобы Ванессу и Спенсера хотя бы вызвали на беседу. Вряд ли это поможет, но сидеть сложа руки и ждать, когда на шею рухнет остро отточенный топор, не стоит.       Колумбайн встретила нас запруженной стоянкой. Эрик очень ловко успел ввернуться в свободный пятачок, урвав местечко у другого парня, который тут же выскочил из машины и принялся ругаться, размахивая руками. Игнорируя обманутого бедолагу, Эрик вытащил меня из машины и поволок к школе.       Выпускной, выпускной, выпускной — вопили на каждом шагу постеры и плакаты. На входе белобрысая деваха в жутком балахоне с изображением какой-то норвежской блэк-метал группы раздавала флаеры всем входящим.       Эрик машинально цапнул сразу два и сунул их в карман. Путь наш пролегал мимо локеров, где мы увидели дорогого Дилана. В черном плаще, темных очках, сдвинутых на кончик носа, он пытался открыть кодовый замок на дверце шкафчика. Его непокорные кудри были примяты черной бейсболкой, надетой козырьком назад. — Здоров, мужик, — Эрик хлопнул его по плечу, и Дилан резко обернулся к нам. Стащив с себя очки, он уставился на мое смущенное лицо. Ну да, я понимала, что он там увидел — как не старалась, но волосы ничего скрыть не могли. — Черт, Клэри, — охнул Дилан, приподнимая мое лицо за подбородок длинными пальцами. — Какого хуя? Что произошло? Эрик?! — Что сразу Эрик?! Я тут не при чем! — возмутился Харрис. — Короче, я сам мало что знаю, этот орешек, — кивнул он на меня, — не хочет раскалываться. Потащили ее к психологу.       Звучало паршиво, надо признать честно. Но я понимала, что школа — одно из учреждений, где обязаны обращать внимание на личные проблемы учеников, и особенно на проблемы в семьях.       Школьная психологиня мисс Саммерс ютилась в закутке, рядом с кабинетом директора. Небольшая импровизированная конторка была огорожена с трех сторон. Внутри имелся письменный стол, на котором стоял маленький компьютер, в данный момент выключенный, стул для посетителей, ну и, собственно, кресло, на котором восседала психолог.       Мои друзья, оказывается, были ей знакомы, потому что, как только Саммерс завидела их, ее лицо тут же вытянулось в обреченную гримасу. Надо сказать, что специалист была достаточно молодой, примерно возраста Картера — около тридцати, плюс — минус. Мелированная блонди среднего телосложения в наглухо закрытой персиковой блузке с объемным бантом на мало выделяющейся груди. — Ребятки! — воскликнула она, укоризненно рассматривая Эрика и Дилана, за спинами которых пряталась я. — Опять учудили драку где-нибудь?       А? Я удивленно уставилась на широкие плечи друзей, один из которых неопределенно пожал ими. Они еще и хулиганы? Сколько сюрпризов, однако, таит в себе жизнь. — На сей раз, мисс Саммерс, мы тут не для того, чтобы Вы вызывали наших родителей для разъяснительной беседы, — сказал Эрик, и я сжалась. Чертово унижение, которое сейчас захлестнет меня с головой, чертов стыд, словно я должна буду обнажиться здесь при всех. — Посмотрите вот на нее.       Плечи парней, словно две створки одних — неравномерных, правда, — ворот, разъехались в стороны, явив школьному спецу меня. Та глянула пытливым взглядом, цепко выхватив из общей картины синячину на скуле. Очевидно, весь мой вид был жалок и ущербен — я забыла, когда расчесывала волосы в последний раз, да и вообще, принимала душ. Мисс Саммерс встала со своего места и подошла ко мне. — Дорогая, как тебя зовут? Присаживайся, пожалуйста, — она лично отодвинула стул для меня, и я вынужденно присела. — Что случилось с тобой? Мальчики, вы можете идти. — Вот это вряд ли, мисс Саммерс, — твердо отозвался Дилан. — Думаю, что для общей полноты картины нам следует остаться.       В общем меня-таки заставили вывернуть наизнанку всю душу. Я рассказала обо всем, что приключилось со мной после того, как в город вернулась Ванесса. Дилан заполнил дыры в рассказе со своей стороны, а Эрик — со своей. Скрепя сердце и краснея от унижения, я тихо-тихо рассказала о домогательствах Картера Спенсера. За моей спиной раздался общий шумный выдох, по ходу, мальчишки были в ахуе. Надеюсь, они поймут, почему я не рассказала об этом сразу же? Саммерс сидела чуть ли не с открытым ртом. Очевидно, она не ожидала, что тут будут такие проблемы… — Дорогая, эти обвинения серьезны, ты понимаешь это? — наконец, выговорила она. Я кивнула с самым несчастным видом. — Нам необходимо вызвать твою мать и ее спутника для беседы. — Сделайте одолжение, вызовите, — буркнул Эрик. — А еще было бы неплохо, если бы вы поставили в известность директора, а также местную полицию. И направили в семью социального работника. — Мистер Харрис! — вспыхнула женщина. — Прошу вас, не учите меня делать свою работу!       Эрик проворчал что-то неразборчивое и замолчал. Саммерс задумчиво уставилась на меня. — Клэрисса, я немедленно оповещу мистера Родригеса о том, что ты мне рассказала. В конце учебного дня подойди, пожалуйста, сюда, договорились?       Я кивнула. В душе загорелась смутная надежда на то, что все-таки для меня это кончится благополучно. Эрик и Дилан одновременно положили руки мне на плечи, молчаливо выказывая свою поддержку, и я была отпущена на занятия.       Друзья должны были уйти на философию, а я отправиться на урок астрономии. Слава богу, что астрономический атлас лежал в моем школьном шкафчике. Так же там нашелся циркуль и пара запасных карандашей. Пока я копалась в недрах локера, парни болтались рядом со мной. Наконец, Дилан не выдержал: — Так ты ночевала у Эрика?       Я вынырнула из шкафчика и посмотрела на них обоих. Какого хуя? Разве это так важно? Но Дилан имел совершенно потерянный вид. Видимо, решил, что с ним я заключила договоренность, а с Эриком нет. Ну откуда ему было знать, что Эрик ранее сам поставил меня перед фактом: у нас ничего не будет, пока мы не выясним отношения с ВоДКой. Я не хотела ничего запутывать еще больше, поэтому отвела Дилана в сторонку — Эрик напялил на нос очки от солнца, прислонился плечом к стене и сделал вид, что он — статуя, и начала шептать: — Ди, все не так, как кажется. Ты же понимаешь, что мне некуда было идти после всего? Эрик привез меня к себе… — Он мог привезти тебя ко мне! — перебил Дилан, — мама до сих пор не убрала твою комнату.       Эти слова согрели мою душу и заставили умилиться, но я тут же справилась с собой: — Было почти полвторого, куда бы он меня привез? Ты что? В любом случае, верь мне, у нас ничего не было. Мы просто переночевали, а потом приехали сюда.       Дилан очень горько вздохнул и признался: — У меня стойкое ощущение, что ты от меня все дальше и дальше…       Ну что я могла сказать? Наверное, так оно и было… Однако я погладила его по руке и попросила: — Пожалуйста, не ссорься с Эриком. Мне важно, чтобы вы оба были рядом со мной. Понимаешь? — я заглянула в его голубые глаза в надежде увидеть там хоть немного принятия. Но Дилан упрямо поджал губы и отвернулся. Однако буркнул: — Хорошо.       Мимо нас продефилировала Робин Андерсон в компании Девон Адамс. Последняя приветливо с нами поздоровалась, увидела мой бланш на скуле, но ничего не сказала, лишь сочувственно поджала губы. Хорошая она все-таки девчонка, наверное. Ни разу не была уличена в негативе ко мне, сплетнях или пакостях. А вот бывшая лучшая молча пройти не смогла: — Что, Остин, ебет тебя жиза, я смотрю? — девушка ехидно улыбнулась, рассматривая мое бледное лицо и отметину на нем. — А ты все никак не поймешь за что? — За что? — не выдержала я, скрестив руки на груди. — Ну-ну, я слушаю!       Давай, сученька, спровоцируй меня. По хуй, что у меня болит все тело, на голове осталось три пера на четыре стороны, я все равно тебя угондошу, дай только повод!       Эрик отлепился от стены и подошел к нам. Дилан положил руки мне на плечи, что, конечно, вывело Робин из себя. — Что вы так опекаете ее? Что в ней особенного?! — брызгая слюной, завопила она на мальчиков. — Она — не мразь, Робин, — Эрик почесал переносицу и улыбнулся. — В отличие от некоторых, не буду показывать пальцем.       Дилан согласно хмыкнул, а Девон попыталась увести подругу подальше. Но Робин не смогла остановиться: — Клэри, я клянусь тебе, я проклинаю тот день, когда познакомилась с тобой! Тебе еще воздастся за все, что ты сделала и продолжаешь делать! — слезы брызнули из ее глаз, и она побежала по коридору, закрыв лицо руками. Девон виновато вздохнула и сказала: — Простите, ребята, ей очень плохо в последнее время, — девушка бросила мимолетный взгляд на Дилана. А то, типа, не все поняли, из-за кого Робин плохо. Затем Девон повернулась ко мне: — Слушай, я не знаю, что с тобой приключилось, но скажи, я могу тебе помочь хоть в чем-то?       Эрик недовольно выступил вперед: — Адамс, сами справимся, иди, утешай свою шизанутую подружайку, пока она в толчке не утопилась.       Девон смерила его негодующим взглядом и, прежде чем уйти, кивнула мне: — Если что — обращайся. Я сделаю все, что в моих силах.       Я пробормотала спасибо ей в спину, но она вряд ли услышала. На душе скребли кошки, я совсем была не рада нашему с Робин постоянному столкновению, однако исправить что-либо я пока не могла.