I heart you, i heart you not

      Я медленно шла к железной двери под мигающий свет тусклых лампочек в коридоре. Я не оглядывалась, и так знала, что за мной нет никого, кто мог бы мне помочь. Я была одна. Дверь впереди меня вдруг жутко заскрипела и приоткрылась, но вопреки ожиданиям, из нее никто не вышел. Лоб покрыла испарина, ладони похолодели и вспотели, а сердцебиение участилось. Я остановилась, не в силах больше сделать ни шага. Дверь снова скрипнула, отдаваясь набатом в ушах, а затем распахнулась резко и с такой силой, словно кто-то со всей дури толкнул ее ногой. Лампы мигнули и погасли, оставляя меня одну в кромешной тьме.       Выставив одну руку перед собой, а другой зажав себе рот, чтобы не разрыдаться от страха, я пошла вперед, ощущая, что должна зайти в эту страшную дверь, и понимая, что ничего хорошего меня там не ждет.       Свет вновь загорелся. От неожиданности я зажмурилась, а когда проморгалась и открыла глаза, то увидела прямо перед собой висящие в воздухе чьи-то босые ноги. На большом пальце висела бирка, как на покойниках в моргах, но вместо номера на ней была написала фраза: «Вы опоздали!». Ощутив, как затряслись руки, я закрыла глаза, задрала голову вверх, затем только подняла веки. С черного закопченного потолка свисал крюк. К крюку была привязана толстая веревка, заканчивающаяся на конце петлей, в которой висел Дилан. Я отшатнулась от жуткого зрелища и заорала так сильно, что…проснулась.       На миг я не поняла, что происходит и где я. По щекам текли слезы, сердце стучало, как сумасшедшее, безумными глазами я оглядывалась по сторонам. Было темно, лишь с окон лился неясный свет уличных фонарей. Дверь распахнулась, словно я все еще была в состоянии сна, но ничего страшного не произошло. В гостиничный номер влетел Эрик и бросился ко мне. — Что случилось, Клэри?! — заволновался он, присаживаясь рядом на застеленную постель. Я закрыла лицо руками, мои плечи затряслись, и я разрыдалась. — Д…дилан, Дилан, — повторяла я, не в состоянии успокоиться.       Эрик привлек меня к себе, растирая плечи, обтянутые белым махровым халатом. — Что ты увидела во сне? — спросил он, осознав, что моя истерика началась не на пустом месте.       Я упрямо помотала головой, не в состоянии рассказать ему тот ужас, пережитый мной. Больше всего в воспаленный мозг врезалась фраза: «Вы опоздали!», и я вскинула на Эрика мокрое лицо: — Есть новости?       Оставив меня, парень прошел к двери, закрыл ее, затем включил свет. — Кроме тех, что ты уже знаешь, пока нет, — его голос звучал обреченно и устало. Взглянув на часы, громко тикающие в ночной тишине, я увидела, что было далеко за полночь. Похоже, что я вырубилась совершенно незаметно для себя.       После того, как завернувшись в халаты, мы с Эриком выбрались из ванной, мы смели в мгновение ока то, что так любезно заказала нам миссис Клиболд. Затем нам ничего не оставалось, кроме как включить телек и пялиться в него в ожидании хоть каких-то известий. Новости поступили всего однажды в виде телефонного звонка в номер.       Взволнованная Сью сообщила, что они и наряд полиции выдвигаются по указанному Эриком адресу с целью проверки информации. Женщина обещала связаться с нами, как только что-то будет известно — хорошее или плохое. Это было около шести часов назад. С тех пор телефон молчал, а я, устав от собственных тяжелых мыслей, видимо, заснула. — Ты хоть немного поспал? — спросила я у бледного Харриса, от которого ощутимо тянуло тяжелым сигаретным дымом. Он отрицательно покачал головой и показал мне смятую в кулаке пустую пачку из-под Кэмел Ред. — Не могу уснуть, сердце болит, — признался он, кладя ладонь на мою руку. — Предчувствие у меня нехорошее, не знаю, как объяснить. Словно что-то произойдет, чему я не смогу помешать, и мне от этого очень не по себе.       Я понимала его, как никто. Я и сама ощущала все то, что Эрик только что перечислил. Страх за Дилана, неизвестность, еще и этот чертов кошмар — совокупность моральных лезвий, терзающих мои нервы.       В коридоре вдруг раздались шаги и очень взволнованные голоса, среди которых я узнала голос Сью Клиболд. Дверь в номер распахнулась, впустив родителей Дилана и незнакомого нам полицейского. — Клэри, ты должна немедленно поехать с нами! — Воскликнула женщина, подбегая ко мне. — Дилана отпустят только, если ты займешь его место. Он им не нужен! Этот жуткий мужчина, Картер, сказал, что легко обменяет нашего мальчика на тебя, и твоя мать это подтвердила. — Что?! Нет! — Эрик возмущенно вскинулся, но на его выпад никто даже внимания не обратил. Сью умоляюще смотрела на меня, ее муж Том сложил на груди руки и хмуро изучал пол, а незнакомый коп мягко сказал:  — Миссис Клиболд, напоминаю вам, что заставить девочку идти на такой шаг вы не можете. Если ничего другого не останется, мы вызовем спецназ и начнем штурм. — Но Дилан может пострадать! — Женщина была на грани истерики, а я спросонья никак не могла понять, что от меня хотят. — Куда я должна пойти? — Хрипло поинтересовалась я, запахивая халат поплотнее — меня начинал бить озноб. — Никуда ты не пойдешь, Клэри! — Прорычал разъяренный Эрик, вклиниваясь между мной и Сью. И тут отец Дилана молчать не стал: — Уймись, Эрик! Твои родители уже едут сюда, тебя скоро заберут домой. Прошу тебя, не мешай пытаться вызволить нашего сына из передряги! — Ценой жизни Клэри?! — Окончательно взвился парень, сжимая кулаки. На краткий миг я сильно испугалась, что он бросится на мужчину, но Эрик сник так же резко, как и вскинулся, когда Том твердо отчеканил: — Там ЕЕ МАТЬ! Какая бы ни была, но это родня, кровная! Неужели ты думаешь, что она позволит чему-нибудь случиться с дочерью?! — Вы ни хера не знаете, — тихо ответил Эрик и поднял на меня полный отчаяния взгляд, в котором я прочитала: вот оно, то самое, происходит, а я ни хуя поделать не могу…       Сжав побелевшие губы, я заставила себя перевести взгляд на Сью и попросила: — Расскажите мне, что случилось. И я обещаю, что помогу вам вытащить Дилана.       А случилось следующее. Взяв отказавшего нам жирного копа за толстую задницу, Клиболды поволокли его к начальнику управления, где имели крайне сложный и напряженный разговор. Тому и Сью существенно помогло то, что они знали целую коллегию квалифицированных и компетентных адвокатов, поэтому разбирались в своих правах, а так же были в курсе обязанностей органов по охране порядка. Наотрез отказавшись ждать сорок восемь часов, родители Дилана заставили денверских ленивцев связаться с Литтлтоном, где им подтвердили, что — да, по факту исчезновения их сына, а так же его приятеля, Эрика Харриса, были написаны необходимые заявления. Но ход делу не давали, потому что времени прошло мало, возможно, молодые люди загуляли и сами вернутся домой.       В тот момент, когда начальник резонно заметил, что Харрис-то, вон он, жив-здоров, может где найдется и их блудный сынишка, Том сунул под его нос то самое письмо с требованием выкупа в размере сотки тысяч долларов. Слушая этот рассказ, я в очередной раз поразилась аппетитам ушлых «родственничков». После этого, наконец, копы взялись за протоколы, напомнив обратившимся, что если это розыгрыш, мало за него им не покажется. После этого как раз Сью звонила в гостиницу, чтобы сообщить Эрику, что они направлялись в «Хоум Хотел Эдел» с проверкой.       По началу все было вполне себе ожидаемо: похитители затаились, а разговор с неожиданно нагрянувшими полицейскими вел полупьяный охранник из-за закрытой железной двери. Он пытался деланно удивиться, услышав о том, что поступил сигнал, будто бы здесь держат против воли несовершеннолетнего мальчика, но любящее материнское сердце с первых нот расслышало фальшь. Наряд полиции в этот раз решил делать работу добросовестно, поэтому вежливо, но твердо потребовал открыть дверь и дать проверить помещение. Получив от икнувшего охранника трусливый, но категорический отказ, действующий офицер пригрозил вернуться сюда не только с ордером на обыск и арест за неповиновение властям, но и вместе с группой специального назначения. После этих слов охранник извинился и отпросился на пару минут.       За дверью раздался шум, сдавленные крики, пронзительный женский визг, а затем в переговоры с полицией вступил сумасшедший психопат Картер Спенсер. — Он орал, что ему нечего терять, что он прикончит Дилана и всех, кто там есть, а потом застрелится сам, — Сью заплакала, на лице Тома ходуном ходили желваки. — А потом он внезапно замолчал, после чего выдвинул новые требования. Он пообещал сохранить Дилану жизнь, отпустить его и охранника, если полиция приведет тебя, Клэри.       Рассказ подошел к концу, я тупо лупала глазами, понимая, что меня загнали в угол. Не мытьем, так катаньем, но Спенсер своего добился. Я не могла отказать этой несчастной доброй женщине в ее не то, что просьбе даже, а мольбе. Где-то в глубине души я считала себя виновной во всем, что в итоге произошло с Эриком и Диланом. Я стала для них проклятием, черной кошкой перебежавшей дорогу, дамой пик отразившейся в зеркале в полночь. Я несла одни беды и несчастья. И должна была все искупить. Картеру нужна я? Что ж, он меня получит, лишь бы Дилан был в порядке и воссоединился со своей семьей, как и Эрик. Не знаю почему, но я не боялась. Может быть потому, что поверила в сказанные ранее слова Тома: там была моя мать. И я хотела попытаться с ней договориться. — Я буду готова через пару минут, — решительно сказала, вставая с кровати и направляясь в ванную, где на полу валялась моя скомканная пыльная одежда. Эрик ринулся за мной следом. Закрыв за нами дверь за щеколду, он вдруг больно схватил меня за плечи и основательно встряхнул: — Ты что, блядь, задумала?! Ты совсем слетела с катушек?       Я понимала его реакцию, и для меня она была бесценна: парень сходил с ума от беспокойства. Но я не могла поступить иначе. Поэтому я очень спокойно попросила: — Отпусти меня, мне больно. — Сунешься к этому извращенцу, будет еще больнее! — Рыкнул Эрик, но все-таки разжал пальцы, и я получила свободу. — Ты не должна жертвовать собой! Никогда! Ни за кого! Неужели тебе это не ясно?       Я не была согласна, но решила не спорить. Эрик находился на грани, еще легкий шажок в сторону, и он сорвется в пучину отчаяния и может натворить дел. Поэтому я просто отвернулась, подняла с пола шмотки и начала кое-как отряхивать их. Парень за моей спиной не унимался. — Клэри, прошу тебя, ради меня, не ходи туда.       Сменил тактику. Теперь давит на больное. Но проблема была в том, что Дилан Клиболд также был моим слабым местом. Я не могла объяснить Эрику, что крупно обязана Дилану и всей его замечательной любящей семье, оказавшейся в этом дерьме только из-за меня. Ну пусть не из-за меня, а из-за ужасно сложившихся обстоятельств, но ведь эти обстоятельства приманила я и только я. Я должна была идти и делать все, чтобы мой замечательный друг обрел свободу.       По прежнему игнорируя Эрика, я сняла халат и начала облачаться в свои тряпки. — Я никуда тебя не пущу! — Услышала я. Вздохнув, повернулась к загородившему мне выход парню, подошла к нему и, взяв его лицо в дрожащие ладони, прошептала: — Я должна, Эрик. Напоминаю, что там и твой друг тоже, который помог нам с тобой сбежать, который принял на себя все лишения и тяготы, которых мы с тобой избежали. Теперь пришла наша очередь помочь ему. — Разве мы уже не помогли? Мы поставили в известность всех, кого должны были! Мы не геройствовали, но и не бездействовали. Теперь это дело властей, — Эрик не сдавался. Он поймал меня в кольцо рук и крепко прижал к себе. — Я прошу тебя, Клэри, откажись… — Я не могу, Эрик, прости, — нет, явно тут слов будет недостаточно, поэтому я уже думала, как бы мне позвать того копа, который торчал в номере, но объятия Эрика внезапно разжались. Он очень резко меня отпустил и отошел к раковине, включив воду. Оперевшись побелевшими пальцами на белый фаянс, он опустил голову.       Больше всего на свете мне хотелось подойти к нему, прижаться щекой к напряженной спине и остаться здесь, но выбора не было. Меня ждали по ту сторону двери и ждали там, где-то наверху пустого страшного здания, мои мучители. А самое главное, ждал Дилан. Поэтому я молча вышла из ванной, прикрыла за собой дверь и обратилась к присутствующим: — Я готова, мы можем ехать. Миссис Кей, вы ведь сказали родителям Эрика, откуда они его могут забрать?       Женщина кивнула, вдруг громко всхлипнула и бросилась обнимать меня. — Спасибо, Клэри, — пробормотала она, — прости нас, что мы вынуждены просить тебя об этом. — Ничего, миссис Кей, я все понимаю, — прошептала я, и в следующий момент из ванной вылетел взбешенный Эрик. Он очень грубо оттолкнул от меня Сью и, схватив меня за руку, дернул на себя. — Никуда я ее не пущу, ясно всем вам?! — Парень, успокойся! — Полицай вытянул руки вперед ладонями вверх, показывая, что никто здесь никому вреда не причинит, но Эрик был не лыком шит, и этот жест не произвел на него никакого впечатления. — Вы не понимаете, что из себя представляет этот Картер Спенсер, — судорожно зашептал он, почему-то при этом глядя мне в лицо. Его глаза были очень темными и мокрыми. — Отправляя Клэри туда, мы рискуем никогда больше не увидеть ее… — Эрик, прости… — добрая Сью подошла к нам и положила ладошку на вздрогнувшее плечо парня. — Но если есть хоть какой-то шанс для Дилана, мы должны им воспользоваться. Неужели ты не желаешь ему добра? — Желаю, — ответил Харрис, — но скажите мне, миссис Кей, а кто даст шанс Клэри?       Я молчала. Все, что тут происходило, нещадно било по моим нервам. Реакция Эрика, слезы Сью, нервная сдержанность Тома и полный безысходного сочувствия взор копа основательно подрывали мою решимость стать героем ради Дилана. Поэтому я должна была это прекратить. Повернувшись к стражу порядка, я выдала: — Он не даст мне выйти, понимаете? Примите меры.       Глаза Эрика изумленно расширились. Коп понял меня сразу. Он очень быстро подошел к нам, профессионально скрутил руки парня за спину и защелкнул на них наручники. Эрик дернулся, его глаза метали молнии, но вопреки ожиданиям, он не издал не звука, лишь сжал зубы так сильно, что скулы стали острее обычного. — Пойдем, дружок, посидишь под присмотром, пока твои родители не заберут тебя домой, — взяв Харриса за локоть, полицейский вывел его из номера. Я понимала, что, возможно, это последний раз, когда я вижу Эрика, и я уставилась на его стриженный затылок в надежде, что парень обернется, что я увижу в его глазах понимание и принятие, но этого так и не случилось.       И тут мне стало так тоскливо, жутко и одиноко, что захотелось кататься по полу и выть. Однако я сумела взять себя в руки, запихала все свои эгоистичные чувства куда-то глубоко-глубоко и приказала себе думать только об одном человеке, которому я была обязана помочь. «Дилан, я иду.»