История Романо.

“Величайшее достижение — быть самим собой в мире, который постоянно пытается сделать тебя чем-то другим”, Ральф Уолдо Эмерсон.

      Я шел рядом с Антонио и не спускал с него глаз. Он точно в порядке? Волнуюсь до безумия… Проклятый португалец! Бесит! Ничего, Тони, я всегда буду рядом. И всегда буду тебя защищать! Хотелось бы мне произнести эти слова вслух… – О чем задумался?       Я продолжал с напряжением смотреть в цвета травы глаза Тони. – Не нравится мне приход Португалии, – недовольно буркнул я. – Ты чего на Габриеля–то взъелся? – Антонио удивленно посмотрел на меня. – Как пришел, так и ушел. Зачем тратить нервы на то, что уже прошло? – Ты прав, но ты не ощущал того, что ощутил я. Когда вы пили вино, создалось ощущение, что что–то не так. Может яд еще не подействовал? Почему это он пришел именно к тебе? – Во–первых, мы соседи. Во–вторых, в Португалии сейчас и, правда, туго с помидорами, а в моей стране их всегда вдоволь. – Так может Португалии стоит усерднее заниматься своим огородом, – нервно кинул я, отводя взгляд в сторону.       Испания вздохнул, я подавил очередной приступ раздражения. Антонио не видит порой очевидных вещей, словно носит розовые очки и живет в мире, где порхают розовые пони, срущие радугой. Совсем, как мой младший братец… – Мы на месте! – довольно произнес Антонио, опуская корзину для пикника на землю и расстилая покрывало в образе испанского флага.       Хм. Я никогда раньше не видел эту красоту. – Откуда у тебя это покрывало? – удивленно спросил я. – Не поверишь: сам состряпал из старых тканей. Нравится?       Я кивнул. Антонио умеет работать с тканями? Мда. Чего он не умеет? Я вот много чего еще не могу… – Можешь научить меня работать с тканями? – смущенно спросил я, не отрывая взгляда от прекрасного покрывала.       Антонио явно был не готов к такой просьбе. Его зеленые глаза выдавали такое удивление, какое было бы наверняка, проиграй он в корриде. Кстати, ни разу не видел поражения Тони в бою быков. Он всегда побеждает и всегда оставляет измотанное животное в живых. – Конечно, научу, Рома! – довольно улыбнулся испанец. – Всему, чему пожелаешь. А теперь садись! Пикник пришел!       Я закатил глаза и сел рядом. Такой беспечный и всегда веселый. С детства я заметил, что, чтобы не случилось, Антонио всегда остается собой. То же радостное выражение лица, та же улыбка… Да, бывают и у него не очень веселые дни, когда Испания сильно устает и буквально валится с ног, возвращаясь домой. Но даже так, он всегда остается тем добрым и жизнерадостным Испанией, которого я знаю с детства. – Ты чего так смотришь на меня?       Голос Тони вывел меня из раздумий. – Да так, ничего особого, – бросил я и, взяв приготовленный Тони тапас, направил вкусность в недра итальянской пещеры. – Ты всегда здорово готовил. – Так и ты отлично готовишь! – весело улыбнулся Антонио.       Я опустил взгляд. Блин, чувствую, что заливаюсь краской… Ненавижу краснеть, да еще и перед Антонио! – Ты ведь научил, – пробубнел я. – Прости, что ты только что сказал? – с улыбкой переспросил Испания. Он что, издевается?! – Ты ведь научил, говорю! – повысил голос я, недовольно продолжая смотреть на Испанию.       Антонио удивленным взглядом с минуту смотрел на меня: это смущает, причем сильно… Вдруг он подался вперед и неожиданно для меня погрузил в поцелуй. Испанский поцелуй. Поцелуй, полный любви, страсти и нежности одновременно. Наши языки соприкоснулись – я лег на покрывало, а Тони навалился сверху. Он обвил меня руками, словно питон, заключивший свою жертву в объятия. Одну руку я положил ему на спину, а другой зарылся в шоколадные волосы, под мерцанием небесного светила отливающие русым оттенком. – Антонио… – поцелуй прервался, и я с любовью посмотрел на испанца.       Цвета травы зеленые глаза выдавали всю ту заботу, нежность и любовь, которые я видел с детства. Антонио прильнул вновь ко мне, потерся носиком о мой нос и отпрянул назад, попутно схватив бутерброд с семгой. Честно? Полагаю, что я его никогда не пойму. – Ни один бутерброд не заменит вкуса Романо! – Чтооооо?! – вылетело у шокированного меня. – Ты очень вкусный, Рома! – довольно повторил испанец. – Вкусный и такой сладкий! А знаешь почему?       Блин! Смущает же! Я кинул на него обеспокоенный взгляд, не в силах ответить на такой вопрос. Испанец доел бутер и вновь накинулся на меня. – Потому что ты родной! – с этими словами Тони крепко сжал меня в своих объятиях.       Я вздохнул и ответил ему тем же, довольно зарываясь носом в шатеновые волосы, постоянно пахнущие испанским садом. – Обожаю её!       Кого это её? – Прелесть!       Ай! Нет! Только не завитушка! – Рома, твой волосок был в виде сердечка! Почему он был в виде сердечка? – в восторге тараторил испанец.       Блин… А ты мозг включи и подумай! Антонио потянул меня за завиток: я почувствовал, как начал подниматься мой член в штанине. И вот что мне теперь делать, ёлки палки?! – Так почему завиток сердечком? – настойчиво продолжая меня мучать испанец, потягивая завиток на себя. – А, Ромка?       Наверное, я сейчас алее всяких алых в мире роз, разом всех вместе взятых… Я прикрыл руками сокровенное место, но похоже Антонио уже догадался о значении завитка… Испанец внимательным и непрерывным взглядом наблюдал за тем, как увеличивается бугор промеж моих ног. – Отпусти завиток… – процедил сквозь зубы я.       Ошарашенный увиденным Испания выполнил мою просьбу, но шокированный взгляд не спадал с его лица. – Ты возбуждаешься, когда я трогаю тебя за эту прядку? Это эрогенная зона?       Похоже, он сам не верил в то, что только что сказал. Я продолжил метать молнии в сторону Антонио. Смущенно–ошарашенный испанец взял очередной бутерброд и погрузил его в свою испанскую пасть. – Рома? – позвал Испания. – Бери бутерброд. Я старался! – Спасибо, не хочу, – сухо ответил я, обиженно наблюдая за тем, как Антонио начал вскрывать португальскую винную бутылку. – Может не стоит? – взволнованно спросил я.       Что–то меня тревожило, и я не хотел, что б Антонио еще хоть раз связался с португальской дрянью. – Ромка, брось! – радостно отмахнулся Тони. – Это ж настоящее португальское вино! – Не надо!       Я схватил Антонио за руку и не позволил приблизить бутылку ко рту. Удивленный Тони впился зелеными оттенками своих глаз в мое лицо. Судя по нахмуренным бровям, я начал его раздражать. – Романо, принеси, пожалуйста, с кухни пару бокалов, – спокойно с дозой холода попросил Антонио.       Антонио вновь начал заливать горло португальской бутылкой. Разозлившись, я отпустил его руку и направился в сторону кухни. Бестолочь! Неужели он действительно так легкомыслен?!       В гневе я распахнул дверцу кухни и на ярости швырнул в сторону рядом стоящий стул. Бесит! Все бесит! Почему Антонио настолько доверчив?! Он абсолютно не умеет читать атмосферу! Я распахнул дверцу шкафа и вытащил один винный бокал. Сам пусть жрет португальскую мразь, раз так нравится!       Я направился обратно к Антонио. Что б тебя…балбеса кусок! – Испания? Вот твой... Тони?!       Передо мной простиралась ошеломляющая картина: под большим деревом на холме, там, где мы устроили пикник, корчившись от боли, в позе эмбриона лежал Антонио.