***
В школе всё было по-старому: вечное подглядывание на часы в предвкушении конца этого "ада", прожигающая грудь ревность от того, как Даня бегает за Элей, и засыпание на ужасно скучных, по мнению Вани, уроках. Всю дорогу домой парни молчали, иногда перекидываясь взглядами. Ваню это жутко напрягало, он безумно хотел быстрее прийти домой и закрыться у себя в комнате. Снова поймав на себе чужой взгляд, Ваня, не удержавшись, приподнял бровь и, нарушая нагнетающую тишину, спросил хриплым голосом: — Что? — У тебя засос на шее, — неуверенно произнёс Даня, будто бы думая о том, стоило ли всё-таки отвечать. — Ну и? — Ваня безэмоционально уставился в ответ. — Так ты с девушкой сегодня ночевал? — Нет, — произнёс Ваня, натягивая на лицо ухмылку. — Ну и кто он? — Бля, Данёк, че за допрос? Я не обязан перед тобой отчитываться, потому что ты не имеешь никакого отношения к моей личной жизни! — огрызнулся Ваня, ускоряя шаг. — Знаешь, а я рад, что не имею к ней никакого отношения, потому что тогда я был бы пидором, и не дай бог бы чего подхватил, ведь спид, если ты знаешь, передаётся как раз-таки чаще всего между однополыми парами! — крикнул Даня, заставляя Ваню развернуться. Ваня стиснул челюсти и сжал пальцы в кулаки, он еле сдерживал себя, чтобы не врезать Дане. Ваня прошёл мимо Дани, толкнув его плечом, уже направляясь в совершенно другую сторону. — Ты куда? Дом в другой стороне! Ваня поднял руку вверх и, даже не поворачиваясь, показал средний палец.***
— Ваня? А чего ты не предупредил, что придешь? Что-то случилось? — спросил парень, бегая по квартире и собирая смятые листки бумаги, разбросанные по полу. — Опять дринькал на своей старой гитаре и пытался что-то написать? — усмехнулся Ваня, попытавшись сменить тему. — Ну, да, можно и так сказать... — выкидывая в мусорное ведро бумажки, помедлил Дима, словно резко погрустнев. — Ну так зачем ты здесь? — Что значит зачем? Пришёл за порцией горячего секса, так что давай, раздевайся, хватит болтать. Ваня подошёл к парню и, стянув с него футболку, повалил на кровать, начиная грубо покрывать чужое белоснежное тело поцелуями. Дима беспрекословно подчинился прихоти Вани и не оказывал сопротивление под весом чужого тела, расслабился. Ваня знал, что Дима никогда не может перед ним устоять. Дима казался Ване ангелом, свалившимся ему на голову в тот день, когда Ваня расстался с Элей и пошёл в клуб, где и встретил этого невероятного человека. Дима — ангел и, зная это, Ваня всё равно портит его, делает больно, не в силах с собой что-либо поделать, просто вымещает всю злость на нём, оставляя ссадины и синяки. Так же и сегодня. Во время секса Ваня вжимал Диму в матрас, хватал за волосы и с силой держал чужие руки и бедра. А самое странное, Дима не сопротивлялся и не показывал особого дискомфорта, словно всё так, как и должно быть. За окном уже поздний вечер, окончательно выдохшись, Дима направился в ванную, оставляя Ваню одного. Сев на край кровати, Ваня наклонился к рюкзаку для того, чтобы достать сигареты и зажигалку, но увидев бумажку, которую видимо Дима забыл выкинуть, поднял её и развернул. На мятом листке размашистым почерком были написаны строки, в смысл которых Ваня начал вчитываться. Ваня невольно улыбнулся, когда понял, что данные строки посвящены ему. Встав с кровати, он быстро направился к двери, ведущей в ванную. Только собираясь открыть дверь, он резко остановился. Несмотря на шум воды, Ваня услышал тихие всхлипы и шмыганье носом. Тело будто бы парализовало. Всё же переосилив себя и открыв дверь, Ваня увидел сидящего в ванне Диму. Он лежал, свернувшись, а его тело вздрагивало после каждого всхлипа. Видимо, он плакал навзрыд и сейчас пытался успокоиться. Сверху на него лилась вода, стекающая по обнаженному телу маленькими струйками. Ваня подошёл ближе и положил свою ладонь на чужую спину. Дима вздрогнул и резко поднял заплаканные глаза, в которых читался испуг. — Эй, ну ты чего? — с нежностью в голосе спросил Ваня, боясь сказать лишнего. Дима молчал, из глаз всё ещё текли слёзы, а руки, сложенные на коленях, дрожали. Ваня положил лист бумаги на стиральную машину, выключил воду, а после взял бархатное полотенце с крючка. — Вставай, хватит мёрзнуть, — произнёс Ваня, помогая Диме встать и вылезти из ванной. Ваня посмотрел в небесно-голубые глаза напротив и немедля укрыл мягким полотенцем дрожащее то ли от холода, то ли от ранее произошедшей истерики тело. Дима ниже Вани всего лишь на пару сантиметров, а казалось, будто бы на целый метр, настолько хрупок и мягок он был, что даже худой Ваня казался рядом с ним мужланом. Ваня никогда прежде не видел, чтобы Дима плакал. Дима всегда терпел его выходки и не показывал своих эмоций. Только сейчас до Вани дошло, что всё это время Дима плакал, находясь в полном одиночестве, а при встрече с ним натягивал фальшивую улыбку и говорил, что у него всё хорошо, продолжая выслушивать Ванины бзики. Сердце сжалось от горечи осознания, и Ваня прижал Диму к себе. Дима уткнулся носом в чужую шею, Ваня чувствовал, как его дыхание выравнивается, от чего становилось немного легче. — Бля, малыш, прости за боль, которую я тебе причиняю, у меня часто срывает башку из-за... — Ваня задумчиво прервался. — Из-за Дани, знаю, — приподняв голову и чуть отстранившись, произнёс Дима. Ваня нежно взял Диму за подбородок и прильнул к его губам, вовлекая в робкий, целомудренный поцелуй. Впервые он поцеловал Диму так. До этого они целовались, но всего-лишь раз или два, и то грубо, дерзко, в порыве животной страсти. По телу пробежали приятные мурашки. Ваня оторвался от губ Димы и уткнулся ему в лоб своим, а носом в нос напротив. Дима поморщился, но от щекочущего кожу прикосновения, а не от неприязни. Ваня улыбнулся и прижал Диму ещё ближе, и плевать, что он тоже уже весь влажный, сейчас ему вовсе не до этого. Дима посмотрел Ване в глаза и улыбнулся в ответ. Как же Ваня был рад видеть его улыбку, а не раздирающие сердце слёзы. — Пошли, — произнёс Ваня, отстраняясь, хватая аккуратно за руку и выводя из ванной Диму. Придя в комнату, Ваня попросил Диму ложиться в кровать, а после проделал то же самое, крепко обнял его и укутался вместе с ним под одеяло. В скором времени Ваня уже слышал тихое сопение утомившегося за день Димы. Дико хотелось курить, но разъединять объятья не хотелось больше, поэтому, оставив эту мысль и зарывшись носом в копну белых вкусно пахнущих волос, Ваня уснул.