Успеть до грозы

      Коннор моргнул, сбрасывая оцепенение, что внезапно охватило все его тело, и отодвинулся от лейтенанта, все еще чувствуя неловкость между ними. Но сдержать довольную улыбку не сумел — был счастлив, что Хэнк внезапно попросил перестать обращаться к нему в столь официальном тоне. Что ж, еще один маленький шажок к примирению.       Такси задержалось, так как из-за снегопада многие машины тормозили, зарываясь колесами в снег, но андроиды в униформе уже размахивали лопатами, спеша разобраться с временной пробкой. Андерсон задержался на них взглядом и залез внутрь транспорта вслед за Коннором. Что ж, ему придется совладать с собой, ведь он едет на встречу к весьма известной личности. Честно говоря, лейтенант только пару раз слышал его имя, да и то из уст кого-то с работы, сам он лишь снисходительно фыркнул на расхваливание Камски, некоторые из коллег прямо-таки боготворили его. Ему казалось смешным, что люди цепляются за кого-то успешнее их.       Резиденция Элайджи располагалась за городом, в отдалении, прямо на скалистом берегу вблизи Детройт-Ривер, в весьма тихом и уютном местечке, что пришлось по душе Коннору. Сам он больше предпочитал тишину и простор, поэтому проживание в небольшой квартирке в шумном центре города сильно удручало его, не хватало хоть какой-то свободы. Хэнк же обвел равнодушным взглядом дом гениального инженера, да насмешливо фыркнул на весьма неординарный дизайн, сливающийся с прибрежными скалами.       На город спускались сумерки, вперемешку с новой порцией снегопада, и Коннор плотнее запахнул пальто, щурясь. Снежинки оседали на ресницах, казалось, что юноша плачет, но он тут же стряхивал капли с лица, недовольно морщась. Хэнк, мысленно посмеиваясь над напарником, позвонил в двери, без каких-либо видимых ручек и швов. Просто груда камней, не иначе.       Из внезапно появившегося проема пролился мягкий свет на детективов, и их поприветствовала девушка с диодом на виске.       — Здрасте, — растеряно начал Хэнк, неприлично разглядывая симпатичную обитательницу резиденции. — Мы.… Э-э.… Из полиции Детройта, детектив Коннор и лейтенант Андерсон. Хотим поговорить с мистером Элайджа Камски. Диод мелькнул голубизной.       — Прошу вас, входите! — девушка отступила, и Коннор заметил, что она необута. — Я сообщу о вас. Располагайтесь, пожалуйста. Мелькнула улыбка на лице, и андроид исчезла в таком же незаметном проходе. Хэнк присвистнул, взглянув на Коннора, который слегка взмок под снегом.       — Милая девочка.       — Да, вы, то есть, ты, прав, — замешкался юноша в ответ, стряхивая с пальто мгновенно растаявшую крупу.       Внутри резиденция оказалась светлее, освещенная мелкими лампочками на высоком потолке. Коннор приблизился к абстрактной картине, вмещавшей в себя какие-то линии и полосы, образующие причудливые формы, поборов желание потрогать переливающийся серебром холст. Прямо напротив входа висел огромный портрет с чьим-то изображением, видать, самого хозяина дома. Мужчина на нем смотрел исподлобья, откинув пиджак и упершись рукой в бедро, а на фоне распустились синие папоротники. Хэнк присел на один из небольших красных диванчиков, откинувшись на спинку и, кажется, пытался понять смысл висевшей пред ним картины. Коннор все же не удержался и провел пальцами по человекоподобной скульптуре с сияющим синевой треугольником на груди. Металл на ощупь оказался гладкий и приятный, и юноша дернулся, когда дверь слева от него внезапно отворилась. Андерсон не сдержал смешка, а юноша сердито глянул на того. Классическая музыка, играющая в холле, уже начинала надоедать.       — Элайджа ждет вас. Коннор первым вошел в просторное помещение, резко затормозив у бортика огромного бассейна. Ему показалось, что вода окрасилась кровью, но видение отступило, и юноша вздрогнул, когда Хэнк сзади легонько подтолкнул застрявшего напарника. Здесь оказались еще две девушки, копии той, что встречала их, расположившиеся у входа и о чем-то болтавшие.       — Мистер Камски! — лейтенант уже был на другой стороне, окликая мужчину на другом конце бассейна. Коннор тут же приблизился к Хэнку, с любопытством осматриваясь и испуская тяжкий вздох, ведь ему такая резиденция только во сне привидится, приходилось жить с мечтой о таком великолепном жилище.       — Минуту, пожалуйста, — прилетает ответ мягким баритоном, и мужчина, рассекая гранатовую воду, легко доплывает до ступень.       Девушка подает халат Элайдже, и Хэнк опускает завистливый взгляд на подкаченное тело мужчины, сам он слегка подрастерял былую форму. Теперь пришла очередь Коннора отпустить смешинку во взгляде на лейтенанта.       Камски спокойным, но очень проницательным взглядом проходится по лицу Коннора, и тот чувствует стеснительность, он всегда терялся, если кто-то смотрел таким взглядом на него. Андерсон терпеливо ждет, когда мужчина запахнет голый торс.       — Я лейтенант Андерсон, — Хэнк вяло взмахивает рукой в сторону юноши. — Это Коннор.       — Чем могу вам помочь? — Элайджа поправляет пучок волос на голове, складывая руки перед собой, принимая защитную позу. От этого юноша слегка теряется - что за нелестное отношение к гостям?       — Мы расследуем дело о девиантах. Надеюсь, вы сможете нам кое-что прояснить. Камски вздернул подбородок, подняв брови.       — Девианты. Теперь так называются те машины, совершившие преступления? — Элайджа снова смотрит на Коннора слишком проникновенно, и тот лишь хлопает ресницами в ответ, надеется не выдать свое волнение. — Они обрели разум. И свободу. Стали действовать в своих интересах, вот уж что недопустимо, не так ли? Машины лучше нас во всем. Величайшее достижение человечества грозит стать его гибелью. Какая ирония. Коннор хмурится, внутри просыпается раздражение. Что он несет?       — Если машины вдруг взбунтуются, то война неизбежна. Такого нельзя допустить, ведь погибнут миллионы, — резко отвечает юноша.       — Мы сюда не философствовать пришли, — вставляет Хэнк деловым тоном. — Не можете сказать нам ничего полезного, мы лучше пойдем.       Элайджа усмехается, прикрыв глаза.       — Что ж, раз вы так нетерпеливы. Хлоя, — девушка берет протянутую руку мужчины. — Вы говорите, что они машины. Бесчувственные создания, не способные на эмоции, на свободу выбора. Я прав? Хэнк настороженно кивает, видать, даже он растерялся от действий Камски. Из небольшого ящика в столе мужчина достает револьвер, поднимает руки в мирном жесте, мол, вас я трогать не собираюсь. Коннор вопросительно смотрит на лейтенанта, но тот не обращает внимания на напарника, а напрягается всем телом, словно зверь, готовый обороняться, если потребуется.       — Тогда, — Камски протягивает револьвер рукояткой Андерсону, и тот опасливо перехватывает ее, а юноша, нервно выдохнув, подходит ближе, словно пытается показать Хэнку, что он здесь, рядом. — уничтожьте машину. И я расскажу все, что знаю.       Хлоя не выражает никаких эмоций, диод мигает ровной синевой на виске, а Хэнка впервые так сильно ошеломили. Есть ли в ней личность? Живая душа? Милая девочка. Да, она красива как распустившиеся орхидеи, она совсем невинна и просто появилась не в то время, не в том месте. Андерсон напряженно дышит, чувствует присутствие Коннора за собой. Юноша, дернувшись, встает плечом к плечу лейтенанта.       — Нет, Хэнк, — тихим шелестом в листве проговаривает детектив. И Андерсон тут же подчиняется, склоняя оружие. Она машина, верно. Он не хочет знать, чувствует ли она что-либо, ощущает ли радость, гнев, боль или печаль, сможет ли пойти против предписанной программы. Просто Хэнку показалось, что Хлоя хочет жить, что она должна жить дальше. И она не виновата в том, что Камски приплел ее в их расследование. Коннор ощущает облегчение, горой свалившееся с плеч, и, в порыве чувств, сжимает плечо напарника, одобряя его решение.       — Удивительно, — Элайджа не скрывает восторга. — Проявили эмпатию к бездушной машине. Хэнк кидает злобный взгляд в ответ, и, что-то ядовито кинув напоследок, скрывается за раздвижной дверью, спеша как можно скорее покинуть злополучную резиденцию.       — И все же, вы хоть что-то знаете? — Коннор проявляет упорство, стараясь хоть как-то продвинуть дело.       — Девиантов невозможно отследить, — Элайджа вновь натягивает маску безразличия. Проводит кончиками пальцев по виску Хлои. — Они удаляют диоды.       Юноша неспешно выходит во мрак улицы, вдыхая свежесть морозной ночи. В голове застревает незатейливая мелодия из холла, и Коннор замечает Хэнка, облокотившегося на перилла, смотрящего на покрытую льдом реку. Коннор, сдерживая улыбку, подходит к напарнику, вставая рядом, и неловко поправляет волосы, на которые опять сыпется снег.       — Почему ты не выстрелил? — осторожно спрашивает юноша, неужто, послушался его? Хэнк рыком показывает в ответ, что этот разговор ему уже не нравится, даже не начавшись.       — Не знаю, — бросает в ответ лейтенант, избегая взгляда напарника. — Просто не смог, ясно? Коннор небрежно дергает плечом в ответ, пытаясь хоть что-то разглядеть на скованной льдами воде, но темнота густым туманом подбирает все окружающее под себя, только одинокий фонарь освежает желтоватым светом пространство перед резиденцией.       И правильно сделал. Хэнк так считает, он видит, как Коннор доволен его выбором, хоть они и ничего путнего не узнали. Камски, на удивление, оказался тем еще скользким типом, и Андерсон теперь испытывал к нему жгучую неприязнь, коловшую руки крапивой. Какое впечатление сложилось у Коннора, он не знал, было, конечно, интересно, но спрашивать не хотелось, пусть уж сам поделится мыслями. Юноша, словно услышав его мысли, повернулся и разочарованно проговорил:       — Кстати, Камски сказал, что девианты удаляют диод из виска, поэтому их невозможно отследить.       — Да чтоб их, — Хэнк хмурится еще сильнее, и бьет кулаком по железному ограждению. Коннор дергается от неожиданности.       — Давай еще раз съездим в квартиру Адель, — внезапно предлагает юноша, и Хэнк наконец-то поворачивается к нему, изумленно изогнув бровь. — Мне кажется, мы что-то упускаем.       — Что именно? Нам известно, что он андроид, к тому же психованный, который кидается на людей, — лейтенант разводит руки в вопросительном жесте. — Что тебе еще надо?       — Не знаю. Какое-то предчувствие.