Тварь

Первое, что видит Мин, выйдя из дома — пузатый Чимин, который, кажется, скоро лопнет. Он поддерживает живот и поясницу с помощью мужа и ходит так осторожно, словно каждый шаг — огромнейшая тряска для тех, кто сидит внутри. Юнги наконец узнал, что по расчетам Хосока там минимум двое, но вероятно — трое. Возни будет немерено, криков, бессонных ночей, но какими же счастливыми были улыбки на лицах будущих родителей. И если раньше подобная картина вызвала бы лишь недоумевающий взгляд, то теперь крутилась в голове забившегося в угол кровати омеги. Он честно старается не плакать, больше не плакать, пролив достаточно слез, но без этого только хуже. Не помогает холодный расчет, во время которого Мин пытается убедить себя, что не хочет всего этого и не хотел; что его бы такой живот попросту перевесил, не дал жить нормально, даже спать и ходить. Юнги прекрасно знает все это, знал и до этого, и он совсем не против того, что избавлен от этой участи. Вот только слезы подкатывают снова и снова, без причины, просто потому, что грустно и плохо. Течка должна была начаться давно, но Хосок говорил, что время может сбиться после такого. Но другого объяснения своему состоянию омега найти не мог. И, черт, да, это случается через пару недель, когда омега-Чон ревет от схваток, что начались прямо во время прогулки, и его силами трех человек, в том числе и Намджуна, пытаются затащить к лекарю в дом. В голове вихрем проносятся воспоминания о Донхеке, и Юнги ни за что не хочет видеть это снова. Только не тогда, когда сам был так близок к подобному, и сразу же представлял себя на месте Чимина, чьи стоны разносились по селению при подъеме по лестнице. Лестница пройдена, уже открывается дверь. Ким застывает резко, будто не понимая, что происходит, втягивает воздух глубже: не показалось ли. Но глубокий запах еловой смолы он не сможет перепутать ни с чем, а это значит только одно. Намджун поворачивает голову в сторону своего омеги, и тот чувствует, как его прошибает холодный пот. Юнги в доме, смотрит только в окно за происходящим на улице, но даже с такого расстояния альфа все понял. Поняли и другие: не участвующие в процессе волки устремляют взгляды на Мина, начиная безмолвное соревнование. Когда у омеги течка, становится не важно, кто кому принадлежит; природную жажду не заглушить. Один из смотрящих делает рывок к дому, но оказывается тут же отброшен Кимом с такой силой, что улетает на три метра, а супруг направляется прямо к застывшему Мину. И, смотря в полыхающие огнем волчьи глаза, Юнги понимает, что течку точно проведет не один.