Параллели

Отключать звук после произошедшего на Каа-хем Стас и не думал, и тут же принял звонок, тихо извинившись перед спутницей. На экране раскрасневшийся Михалыч что-то оживлённо бубнил: — Стблзтр пдх пр прврк, нжнвй, ндт н склд…- за этим следовала ещё череда каких-то неразборчивых (даже по меркам техника) слов. С трудом Станислав сумел понять, что кораблю срочно нужен какой-то важный компонент. — Купи по спецсчёту, — предложил он, виновато поглядывая на Миранду. Она вернулась к ковырянию своей еды, что немного портило настроение. Как оказалось, с ней под боком он ощущал себя куда лучше, даже несмотря на мурашки по всему телу. — Тк блш смы бз кпитн низ, — судя по раскрасневшимся щекам, техник долго ругался с работниками склада. Станислав действительно завёл спецсчёт для закупок на корабельные нужды и оформил доверенность на пользование им для Вениамина и Михалыча — вот только крупные покупки без визы хозяина корабля банк всё равно не позволял проводить (вообще-то это было к лучшему, ибо техник и доктор могли увлекаться. Но прямо сейчас весьма сильно мешало). Вылет был через двадцать с небольшим часов. Миранда сжала его руку, глубже кутаясь в китель. Взгляд её говорил то ли «я ведь так и знала!», то ли вообще что-то нецензурное, пойди этих женщин разбери. Предложить подождать его язык как-то не повернулся, поэтому такси он вызвал для них обоих. Со складом разобрались быстро — механик убежал оттуда практически вприпрыжку, радостно прижимая к груди здоровенный ящик, но тут же потребовалось ехать к клиенту — доставленные ящики были поцарапаны и он требовал компенсации. Можно было, конечно, жестко осадить его, ткнув носом в контракт, чего Станиславу очень хотелось, но за несколько лет работы космическим дальнобойщиком он осознал, что человеческая глупость перманентна и бесконечна, а клиентов мало, да и репутация — дело важное. Конечно, до откровенного малодушного заискивания он бы никогда не скатился, но определённый философский подход выработал. Сошлись на отсутствии компенсации, но скидке на следующий заказ, что стоило Стасу всех навыков убеждения и немного стёртых зубов. Обиднее всего было то, что он был уверен в состоянии ящиков при выгрузке, но теперь на боках красовались тёмные царапины. Проблема была улажена, вечер, казалось бы, должен был продолжиться, но, едва Стас успел снова вызвать такси и сжать горячие пальцы притихшей рядом Миранды, как видеофон издал новую трель. Ему всегда казалось, что он практически не работает. Да, иногда было немного заморочек с бумагами, но большую часть времени, по мнению Стаса, он занимался примерно ничем: ходил туда-сюда, почитывал иронические детективы и поглядывал, чтобы мозгоеды не слишком мозгоедничали. Однако на практике оказалось, что свободного времени у него остаётся… да, в общем-то, не остаётся. Долгожданное свидание никак не могло начаться. Миранда, то ли из большой вежливости, то ли по доброте душевной, ничего не говорила по этому поводу, только хитро щурила глаза, но Станиславу чудилось, как она коварно повторяет: «а я же говорила», и совесть красноречиво подсказывала, что так не поступают. Всё шло совершенно не так. Внутри ничего не пело и не трепетало, они постоянно метались по делам, и когда казалось что все закончилось, выяснялось, что кому-то ещё срочно требуется какая-то помощь. На свидание это не походило совсем, на романтическую прогулку тоже. Скорее на то, что он обучал нового ассистента. От этого на душе становилось как-то тоскливо. Когда все дела были переделаны, заказчики довольны, а грузы погружены, привязаны, отвязаны и привязаны обратно, уличное освещение стало тускло-жёлтым, напоминая жителям, что близится ночь. Наконец-то видеофон перестал разрываться от звонков, и можно было прогуляться и отдохнуть. Однако Айседора — не Каа-хем. Парками для вечерних прогулок она не очень богата, да и сил уже не осталось, поэтому они просто вернулись на корабль, пользуясь тем, что вместо обычного оживления там царила тишина. Конечно, как показывал опыт, уединения таким образом не добиться, но внутри было тепло, и даже присутствовал чай с печеньем. Гостья, правда, последнее не оценила, тоскливо повертев в пальцах обсыпанный сахаром кусочек теста. — Хочешь, за шоколадкой схожу? — свидание пошло настолько не так, что, по сути, провалилось, и Стасу хотелось хоть немного порадовать Миранду, которая до сих пор умудрилась не сбежать от него прочь. Ответом ему стали заблестевшие надеждой глаза, и сразу захотелось притащить сюда целую корзину сладостей. Оставив женщину на корабле (как раз подоспел Вениамин, и они о чём-то разговорились), он направился на поиски шоколада. Конечно, при желании у него в заначке всегда лежала плитка армейского, но сладости в ней было крайне мало, что и помогало заначке оставаться заначкой. Почти все магазины в порту уже закрылись, и только один призывно мигал покосившейся вывеской. Но и там Стаса ждала неудача: — Закрыто! — грозно заявила пожилая альфианка, внешне напоминавшая мешок картошки, на который надели очки-половинки. — Так ещё полчаса до закрытия, — попытался настоять на своём капитан. Никакие полчища киборгов-убийц по своей жуткости не смогли бы затмить эти блеснувшие стальным холодом глазки за стёклышками очков. — Закрыто! — дверь захлопнулась прямо перед его носом. Пришлось искать выход из порта — круглосуточный магазин наверняка где-то поблизости, за такие позиции у местного предпринимательства обычно шло целое сражение, поэтому получивший заветный пятачок территории старался извлечь из него максимум. Магазинчики нашлись быстро, но лавочка под названием «Сладкая жизнь» продавала, как оказалось, вовсе не шоколад. Раскрасневшийся Стас выскочил из магазина, стараясь отпрыгнуть от заведения как можно дальше и оглядываясь в поисках нормального ларька, когда услышал тихий всхлип. Около линии магазинчиков, продающих всё, от сувениров до нижнего белья, стоял заплаканный ребенок, горестно всхлипывая, закрыв лицо руками. Станислав оглянулся. Никого в обозримом радиусе не было, только некоторые продавцы недовольно косились на мальчика. — Что случилось? — он присел на корточки, разглядывая малыша. С детьми Стас дела почти не имел, его педагогический опыт охватывал только тех, кто уже способен держать оружие, и что делать, он не представлял. — Мамааааа, — плакал мальчик с искренней самоотдачей, дрожа и всхлипывая. — Пойдём к директору порта, он тебе поможет, — Станислав протянул руку, но ребенок боязливо отдёрнулся: — Он обещал посадить нас в тюрьму, если ещё раз увидит! Сразу стало понятно, почему никто из продавцов не пришёл на помощь. Айседора была довольно тёплым спутником с дефицитом рабочей силы и отсутствием гонений на попрошаек и лиц без определённого места жительства, для них даже были возведены «муравейники» — огромные кварталы, дома в которых представляли конструкцию, чуть более сложную, чем куча железных ящиков, которые можно было занимать бесплатно. В тёплом климате спутника это жильё было хоть каким-то выходом для тех, кому некуда было податься. Они часто прибывали сюда, отдав последние копейки за самый дешевый билет. Эта толпа людей и прочих ксеносов местным властям была только на руку, потому что соглашалась на работу за копейки, без каких-либо страховок и гарантий. Общество Айседоры бедняков, естественно, презирало, не пренебрегая при этом плодами их трудов. Вот и сейчас на ревущего потерянного ребенка никто не обратил внимания. — Ты знаешь, куда пошла мама? — ребенок, всхлипывая, махнул рукой в сторону технической зоны порта, которая сейчас была погружена в темноту, — ты уверен? — Её увели злые дяди, — в голосе малыша слышалось отчаяние. — Они сказали, что она должна им денег. Станислав попросил ребёнка рассказать, как выглядит его мама, и ещё раз точно показать, куда именно её увели. Найдя в длинной череде разномастных ларьков что-то похожее на общепит, он завёл малыша туда. Продавщица скривилась, увидев пацана, но Станислав заказал у неё горячей еды и расплатился с щедрыми чаевыми, пообещав столько же за то, чтобы мальчик посидел здесь. Долго искать не потребовалось — далеко в техническую зону уйти было нельзя, а стоило ему приблизиться к силовому полю, закрывающему запретную зону, как послышалась возня и женские всхлипы. Двое мужчин зажали в образованной зданием нише бледную женщину. Она вяло отбивалась, но сделать ничего не могла — один держал её за горло, вжав в стену, а другой запустил руки под длинную юбку. Бластер, который после Каа-хема Станислав держал всегда на поясе, быстро оказался в руке. — Оставьте её в покое, — ему не пришлось повышать голос, чтобы его заметили. Мужики обернулись на смелого гостя, и заржали — видимо, с висящей на перевязи рукой он не выглядел угрожающе. Пара предупредительных выстрелов на малой мощности и красноречиво оплавленная стена быстро успокоили нападавших — космодесантники умели стрелять и правой, и левой рукой (случалось даже ногой, но это отдельная история). — Тебе-то какое дело? — горло женщины, наконец, выпустили, и она сползла по стене на землю, хватая воздух. — Она нам денег должна. — Сколько? — Пятьдесят единиц. Стас, переложив бластер в висящую на перевязи руку, достал видеофон и вызвал меню оплат. — Счёт? Мужчины мигом оживились: — С тебя будет семьдесят. За моральный ущерб, — хищно осклабился один из них, более коренастый. Они медленно двинулись к нему, но бластер предупредительно качнулся (пальцы-то у него не были сломаны), и им пришлось остановиться. В вирт-окне появился значок чужого счёта, и Стас перевел необходимую сумму. — Прочь, — сухо процедил он, и бандиты довольно усмехнулись в ответ: — С вами приятно иметь дело! — обойдя все ещё держащего бластер Стаса по дуге, они удалились прочь. На душе было мерзко — лучше было бы вызвать патруль полиции или просто подстрелить обоих подонков, вот только полиция вряд ли бы встала на сторону бедной женщины, которая сейчас тяжело дышала, ощупывая своё горло. Не все были такими, как Роджер — готовыми понять людей, помочь им. Скорее всего, полиция сделала бы только хуже. Убивать каждую мразь в подворотне Стас тоже не мог, хотя иногда хотелось. До бедняков дела никому не было, как и до их проблем, а так хотя бы был шанс, что её оставят в покое. Он приблизился к испуганной женщине, и она, завидев его, выставила руки в защитном жесте: — Я сделаю, что хотите, только не бейте! — Она была немногим старше Полины, с длинными светлыми волосами и правильными чертами лица. Если бы не общая нездоровая худоба, её можно было бы назвать красивой. Станислав убрал бластер в кобуру, искренне желая бандитам провалиться под землю или попасть под сопло какого-нибудь корабля. — Это ваш сын остался около магазинов? — он подал ей руку, — он перепугался. Блондинка несколько мгновений непонимающе смотрела на руку, но затем осторожно на неё оперлась. Её пальцы были ледяными и мелко подрагивали. Он отвёл её к мальчику, закупил пакет различных пирожков у продавщицы, которая после второй порции чаевых стала смотреть на него куда благосклоннее, и проводил воссоединившуюся семью до хаба, оплатив небольшой номер на несколько дней. Увидев маму, мальчик успокоился и всю дорогу расспрашивал Станислава про его корабль и космические приключения. Его мать же шла молча, невидящим взглядом уставившись перед собой, и вздрагивая от любого движения Стаса. Когда он оплатил номер, то заметил, как женщина побелела. От этого стало тошно — мир этой одинокой матери был настолько жесток, что ничего хорошего от людей она просто не ожидала. Представить, что именно она ожидала от него, Стас боялся, поэтому молча довёл их до двери и отдал ключ. — Отдыхайте и больше не берите у подозрительных типов в долг. — Он чувствовал себя невероятно уставшим. Хотелось помочь маленькой семье чем-то ещё, но чем он даже не мог представить. Глаза блондинки удивлённо расширились, когда он кивнул ей, собираясь уходить. — Вы не вернётесь? — это была вторая фраза, которую она произнесла за всё их недолгое знакомство. Станислав покачал головой и пожелал ей доброй ночи. Плечи женщины расслабились, и она, наконец, улыбнулась. Глянув на часы, Стас чертыхнулся и быстрым шагом направился к ларькам. Драгоценное время не просто уходило — улетало. Денег на счёте-кошельке оставалось совсем немного, поэтому пришлось ограничиться одной плиткой шоколада и надеждой, что Миранда ещё ждёт его. Она действительно ещё была в пультогостиной — всклокоченная, и с ярко-алыми полосами на руках. Вениамин как раз колдовал над её рукой, залепляя царапины. — Тебе нужен знак на корабль: «Осторожно! Злая кошка!» — Миранда зашипела, когда на рану попал антисептик. Из-под дивана пулей выскочила Котька, и, орудуя когтями, забралась на плечо своего капитана, как пиратский попугай. Если бы не плотный материал одежды, то Станиславу пришлось бы вставать в очередь на лечение. Вцепившись в плечо, она угрожающе мяункула в сторону сидящей на диване женщины. — А мне казалось, вы поладили, — Стас за шкирку стащил кошку с плеча. Почувствовав, что хозяин ей не очень доволен, Котька издала жалобный мявк, но послушно повисла, не пытаясь вывернуться. — Мне тоже, но судьба изменчива, — Миранда подставила Вене вторую руку, — я просто ее на руки взять хотела. Котька издала ещё одно недовольное «мяу», будто бы обещая, что одними царапинами дело не ограничится. Станислав, перехватив поудобнее вредное животное, утащил её в свою каюту, где и запер — во избежание рецидива, так сказать. Шоколадка, оказывается, успела в нагрудном кармане помяться и растаять, поэтому Стас украдкой спрятал ее в холодильник, грустно рассматривая свою пустую кружку чая. Вениамин, закончив с царапинами, пожелал всем спокойной ночи, и деликатно удалился, оставляя их наедине. — Один час на дела, говоришь? — Миранда смотрела на него с улыбкой, и не выглядела сердитой, но Станислав все равно чувствовал себя виноватым — она говорила, что отпроситься у начальства было довольно сложно, и такие усилия явно не стоили дня невероятно интересных поездок по его делам. — Все в порядке, — продолжила она, заметив его молчание. — Хотя без царапин во все руки я бы прекрасно обошлась. Стас налил горячего чаю, достал хоть немного застывшую шоколадку и притащил это всё на диван. Теперь, когда они, наконец-то, остались наедине (или почти наедине — разве можно на их то корабле остаться одному?), он решительно не представлял, на что потратить этот момент. То ли говорить какие-то причитающиеся случаю слова, то ли красиво молчать. Тишина не напрягала (хотя без отдалённых завываний Котьки напрягала бы ещё меньше). Никакого приличествующего случаю волнения не ощущалось, скорее мысль, что надо что-то делать, но что именно — не понятно. Миранда забралась к нему под бок, и он ощутил исходящее от неё тепло, отчего стало немного приятнее, но понятнее — ни на йоту. — Роджер сказал что-нибудь полезное? — Миранда заговорила так, будто продолжала прерванный недавно диалог, не глядя на Стаса. — Мы знаем, что ничего не знаем, — вздохнул капитан, — я не представляю пока, что произошло. — А про меня? — зелёные глаза обратились на него. Захотелось погладить её по волосам, но единственная здоровая рука была занята кружкой чая, — Сакаи наверняка не удержался, чтобы тебя предостеречь. Стас помедлил с ответом. Он так и не стал узнавать ни у Дэна ни у Роджера, почему они так косятся на Миранду, и что такого о ней хотят рассказать. Обижать женщину ему не хотелось, но и оставаться в незнании было как-то, мягко говоря, неразумно. — Если есть что рассказать, лучше расскажи сама, — наконец, предложил он, — хочется узнать твою версию, а не версию полиции. Миранда отстранилась, разглядывая его, а затем развернулась и устроила голову у него на коленях, рассматривая потолок. Она вытянула ноги, складывая их на подлокотник дивана, и потерла расцарапанные руки. — Я из преступного района Каа-хем, откуда улетела примерно в двадцать. Потом нас захватили пираты, и за оставшееся время я повидала много бандитов, работорговцев, убийц. Сначала было страшно, потом… привыкаешь. Вот и я привыкла. Станислав отставил кружку и освободившейся рукой убрал выбившиеся из косы пряди с её лица. Миранда выглядела грустно и он ощутил укол совести за то, что попросил её это вспомнить. — Полиция до сих пор считает, что я какая-то крупная шишка в мафии, — женщина усмехнулась, — но у них на меня ничего нет, потому что ничего и не может быть. Просто так сложилась жизнь. — Поэтому они считают, что ты опасна? — осторожно спросил Стас. — Они так считают, потому что я и правда опасна, — грустно проговорила женщина, — но я постараюсь сделать так, чтобы вас это не задело. Если конечно, ты захочешь оставаться рядом. Она перевернулась на бок, пряча лицо, помолчала, а потом неторопливо села, потягиваясь. — Наверное, мне пора, — она отломила ещё маленький кусочек от шоколадки и съела его, прикрывая глаза от удовольствия, — спать хочется, да и вообще, — взгляд она старательно прятала. Станиславу показалось, что он сделал или сказал что-то не так, но что именно, он не представлял. Да и Миранда обиженной не выглядела. Только избегала смотреть в глаза. Быстро собралась и почти добежала до шлюза, но тот не открылся, и пришлось нервно топтаться на месте. — Может быть, проводить тебя? — предложил Стас, догоняя её. «Я ухожу, а ты догони» становилось их традиционной игрой. Миранда неопределённо повела плечами, и он почувствовал себя немного беспомощно. Вот надо было ему лезть в её прошлое! — Если хочешь. Миранда, наконец, встретилась с ним взглядом, который было очень сложно прочитать, сложила руки на груди, и прислонилась спиной к стене. — А не боишься? — она с усмешкой выгнула бровь, и достала видеофон, что-то на нём нажимая, — знаешь, у меня есть более полный файл. Досье, собирала одна частная компания, независимо от ментов, — она перебросила ему файл, и Стасу оставалось только поместить виртуальный документ в свой видеофон, — главное не показывай его своим друзьям из полиции, а то они от меня не отстанут. Она снова попыталась выйти, но створки шлюза не шелохнулись. Она сердито посмотрела на дверь, потом на Стаса. Её искреннее негодование почему-то выглядело довольно забавно, она напоминала нахохлившуюся птичку, поэтому он не удержался и улыбнулся, на что Миранда недовольно прищурила глаза, а потом попыталась ткнуть его кулачком, но её рука тут же была перехвачена. Стас притянул женщину к себе, подхватывая под талию, и провел носом по открытому участку шеи. Он не очень умел ругаться с женщинами, но ещё прекрасно помнил, как стоит заканчивать все попытки поссориться. Миранда скривила лицо и показала ему язык, а после этого крепко обняла, устраивая голову на плече. — Можешь и проводить, если хочешь. Как назло, именно в этот момент раздался сигнал искина — кто-то пытался «постучаться» к ним. Миранда подняла голову, но не отстранилась. Стасу не хотелось её отпускать. Она выглядела как испуганный котёнок, и казалось, что если она сейчас уйдёт, то больше они не встретятся. — К тебе пришли. Я могу подождать, если хочешь, — Миранда потянулась и красноречиво зевнула. — Оставь мне адрес, я приеду. — Точно приедешь? — она сложила руки на груди, и выгнула бровь в своей излюбленной манере. — Обещаю, — он наклонился и быстрым движением поцеловал её в щеку, чуть не промахнувшись и чувствуя себя жутко неловко. — Я буду ждать, — Миранда ещё раз обняла его, стараясь не задеть больную руку, чиркнула пальцем по экрану видеофона, отправляя адрес, и через несколько мгновений шлюз перед ними всё-таки изволил открыться (Маша явно была на его стороне в этой небольшой игре). У трапа ожидал пожилой крамарец. — Удачи, — с улыбкой пожелала женщина, и быстро исчезла где-то в ночном порту. Станислав, натянув дежурную улыбку, приготовился к долгим переговорам с нетерпеливым клиентом. Договаривались около часа. Крамарец и не отпускал Стаса, заверяя его, что другого корабля, идущего в удобное ему время нет, и никак не хотел соглашаться. Главным предметом торга стали отнюдь не деньги, а количество документов, которые придётся капитану оформлять собственноручно. Сойдясь на более-менее пристойной цене и относительно пристойном количестве бумажной работы (груз, к счастью, нужно было сгружать в человеческом, а не крамарском порту), они подписали контракт, и Станислав получил на руки здоровый ящик, оказавшийся на удивление лёгким. Уже отнеся его в грузовой отсек, и закрепив в самом дальнем углу (от греха подальше), капитан заметил какое-то движение на трапе соседнего корабля. Присмотревшись, он различил мужскую фигуру. Мужчина, когда его заметили, провёл рукой по горлу в интернациональном жесте «тебе хана!» и скрылся в потёмках корабля. Станислав пожал плечами — подобных недовольных конкурентов они встречали регулярно, и ничего необычного в этом не было. В голове закрутилась назойливая мысль, что надо сделать что-то ещё. Он достал комм и проверил членов команды — за время его переговоров они уже успели вернуться на корабль, разбежаться по каютам и уснуть, поэтому с чистой совестью капитан последовал их примеру, упал на кровать, даже не раздеваясь, и мигом отключился, не обращая внимания на обиженно вздёрнувшую хвост Котьку, недовольную вечерним заключением.