***
— МАКАО КОНБОЛЬТ, ЖИВО КО МНЕ В КАБИНЕТ!!! В центре огромного стола восседал невысокого роста старичок, в ярком оранжевом костюме. Он с явным недовольством перебирал бумаги, лежащие на столе. По большей части это были жалобы от совета элитных академий, вроде Хвоста Феи. Их было немного, и они находились в разных странах. Например Чешуя Ламии находиться во Франции, Саблезубы — в Америке, Русалкин Башмачок — в России. Дреяр стукнул кулаком по столу. Ну, кто из его учеников додумался полететь во Францию и навалять ученикам из академии Чешуя Ламии?! В конце письма от совета была приписка об отклонении объяснительной этого самого ученика. В конверт также была вложена сама объяснительная. Она гласила:«Я Грей Фулбастер, считаю неоправданным обвинение о избиении ученика школы с идиотским названием — Чешуя Ламии. Леон Фулбастер, мой брат, является инициатором скандала. Он провоцировал меня около месяца, так и напрашиваясь на хорошую взбучку. Я прилетел во Францию, дабы прояснить ситуацию, но он неожиданно стал атаковать меня вместе со своими друзьями. Я прилетел в одиночку и мне пришлось защищаться от их нападений. Однако во время боя, Леон поскользнулся и ударился лицом об стену, а потом об стол. Не в моих силах было предотвратить это. С наилучшими пожеланиями совету, Грей Фулбастер. »
После этой вставки текст от имени совета продолжился: «Вышеупомянутый ученик совершено неверно описал события. Мы проверили видеокамеры академии. Грей Фулбастер в одиночку умудрился разрушить класс химии, летнюю беседку и выбить окна в спортивном зале. МАКАРОВ! Это второе происшествие за месяц! Напоминаю, что несколькими неделями ранее Нацу Драгнил и Гажил Редфокс наведались в академию Саблезуб, разрушив их тренировочный лагерь для спец подготовки высококлассных телохранителей. Вследствие чего многие ученики пострадали. Все просто в бешенстве! Помни, Макаров, что наше терпение не вечно!» — Вот ушлепки, — вырвалось у Дреяра-старшего после прочтения письма. — Совет стал слишком надоедливым. В кабинет постучались. — Войдите, — откликнулся старичок. Дверь кабинета распахнулась, пропуская внутрь Конбольта, мужчины поприветствовали друг друга рукопожатием. — Макао, тебе уже не 15 и не 20 лет, что ж ты лезешь на рожон? Моему внуку, знаешь ли, плевать кому морду набивать. Впрочем, кому я говорю, ты в его возрасте был не лучше, — Дреяр тепло улыбнулся. Темноволосый нахмурился, а потом хохотнул: — Согласен, староват для этого, но надо же как-то повеселиться? А как ты узнал, что я был у твоего мелкого? Я даже не предупреждал тебя о том, что вообще приеду в школу сегодня. Макаров на секунду задумался, а затем, оглядев своего бывшего ученика, указал на стул, на который незамедлительно сел мужчина. — Макао, ни для кого не секрет, что я давно ищу себе приемника для унаследования класса Хвост фей. Я всегда хотел, чтобы на моем месте оказался Гилдартс, — Дреяр устало прикрыл глаза. — Или ты, но не буду таить, что надеялся на Клайва, однако, его уже нет в живых. Старичок вскочил со своего места и обвел руками комнату. — В каждом кабинете сидят дети избалованные, уверенные в себе, точные копии их родителей. У таких детей два пути: либо они спускают все наследство на развлечения, наркотики и умирают, либо превосходят своих родителей, оставляя их позади. Моя задача, точнее, задача школы — вывести их на правильный путь. Я воспитал несколько поколений. Большинство детей моих выпускников учится здесь. И они все мои внуки, моя гордость и гордость этой школы. И я стараюсь им дать то, что не даст ни одна школа. Возьми например пять учениц точнее Женскую элиту.Макао, ты знаешь их не понаслышке, — Дреяр улыбнулся, отдаваясь воспоминаниям. — Ты, будучи чуть младше их родителей, видел, как Лейла учила Джудо основам любви. Как Боб Локсар глупо краснел и заикался при виде своей будущей жены. Ты видел вечно враждующих родителей Эльзы, я помню, как Анастейша разносила всю школу, когда пыталась, как следует, проучить Люциуса. Послышался сдавленный смех Конбольта. Как давно это было. Он был юнцом, наблюдающим взросление самых влиятельных людей, а потом стал наблюдателем своего собственного, но это уже было не так интересно. Макао спросил: — А помнишь, когда ты наказал Стефана Макгарден, оставив его после уроков в библиотеке заниматься? Он же не вылазил оттуда, встретив Элизабет. Я до сих пор хохочу, когда вспоминаю, как он бегал ко мне на перемене и спрашивал, где он может найти такого-то автора с таким-то произведением в этой гребаной огромной библиотеке, а через секунду из коридора слышался голос Лиззи: «Дорогой, ты нашел книгу?» — Да, — Дреяр улыбнулся, а потом его выражение лица стало серьезным. — Мы отошли от темы. Я хочу сделать тебя своим приемником. И да, я помню, что у тебя есть свой бизнес, но эта проблема разрешима, и, зная твою любовь к школе, ты справишься. Макаров вернулся обратно за свой стол, сопровождаемый охреневшим взглядом Макао. — А теперь я покажу тебе свой секрет. Поудобнее усевшись на стуле, Дреяр взял со стола небольшой пульт серебристого цвета. Он нажал на красную кнопку по середине, и у Конбольта отвисла челюсть. Нежно-голубые стены кабинета, стали трансформироваться. Висящие на стенах картины/портреты начали переворачиваться, замещаясь тонкими плазменными экранами. Да и сама стена стала отдельными кусками переворачиваться, а заместо таких привычных и родных нежно-голубых обоев, появились темные экраны, при этом, все это делалось без единого звука. Через пару секунд не было не единого места на стене, где бы не было экрана, ни одного отверстия, где можно было бы увидеть знакомые обои. В следующее мгновение на экранах появился вращающийся кружок, а затем четкое изображение на каждом из них. — Господи, — вырвалось у Макао. — Нет, всего лишь я, — улыбнулся старичок, но напротив сидящему мужчине было не до шуток. Дреяр вздохнул. — Перед тобой вся школа, как на ладони. — Вот почему… Ты знал все, ты был везде, — было ощущение, что Конбольт сейчас свалится со стула. — Все это время ты видел все, что мы пытались скрыть и, как мы думали, нам это удавалось. — Именно так. Сейчас ученики кончено проводят больше времени вне школы, зато их предшественники жили ею. С утра до позднего вечера. Проводили тут большую часть своей жизни. Выпускались и всё равно приезжали навещать, — Дреяр снова встал из-за стола и подошел к экранам. — Есть такая фраза… «Стены помнят все»… Так вот, эти стены действительно хранят воспоминания. Улыбки, слезы, беды и счастья, любовь и расставания и с каждым годом этих воспоминаний становится все больше и больше. В кабинете наступила тишина. Макао сидел, не двигаясь, бледный, с расширенными глазами. Макаров заметно занервничал, почему он молчит? Осуждает ли? Но ведь в этом нет ничего плохого. Вдруг Конбольт полностью развернулся к нему и соскочил со стула. Дреяр был готов ко всему, кроме… — Ёк-макарёк! Это ж сколько ты порнушки снял за эти года!!! По комнате раздался смачный хлопок, и через секунду Макао вернулся на свое место, держась за голову. — Между прочим, нельзя бить по голове, — обидчиво заметил тот. Макаров недовольно оглядел его. — Не волнуйся, тупее, чем ты есть, ты уже не станешь. — Да я же пошутил! Кстати, а в туалетах камера есть? — спросил Конбольт, но увидев взгляд директора, добавил: — Конечно, нет! Макаров, извини за тупой вопрос. Дреяр вздохнул, взяв пульт со стола. Нажав на этот раз на синюю кнопку, он поднял взгляд на наблюдающего за стенами его кабинета Макао. Через пару секунд стены кабинет вновь стали нежно-голубыми. — Охренеть! В глазах Конбольта плескался детский восторг. Широкая улыбка свидетельствовала, что он и сам не против нажать на кнопочку. Макаров ударил по столу, привлекая внимание собеседника. — Никому нельзя говорить, понял?! Мужчина, как болванчик, закивал головой, осознавая, что Макаров действительно решил сделать его своим приемником. И с этого момента Конбольт будет являться главной частью школы, он разделит с Дреяром это бремя. Из мыслей его вывел Макаров. — Я знаю, что на этот раз ты пришел в школу не просто так, — старичок с улыбкой протянул тому листок. — Здесь написан адрес Каны Альбероны. Считай это твой вступительный экзамен. Ты понимаешь, о чем я. Загадочно улыбнувшись, Макаров встал со стула, а за ним Макао. Выйдя из кабинета, мужчины встретились взглядами, а затем прозвенел звонок, и школьный коридор стал наполняться учениками. Конбольт потерял директора из вида, как только толпа прошла между ними. Макаров в своей манере растворился в толпе, оставив мужчину наедине со своими мыслями. Устало взглянув на листок, Макао пошел по направлению к выходу из школы, не обращая внимания на пронзительный взгляд, прожигающий его спину.