Долгой дорогой

За пыльными окнами неспешно проползали урбанистические пейзажи, освещенные закатным солнцем. Микроавтобус тащился по крайней полосе запруженной трассы со скоростью сонной черепахи; за рулем сидел хмурый Горшенев и вполголоса проклинал того недоумка, который ухитрился устроить аварию на выезде из Твери; в душном салоне медленно, но верно варились остальные страдальцы. Печка видавшего виды уазика, в лучших традициях российского автопрома, имела два режима функционирования и могла либо не работать совсем, либо шпарить на полную катушку. Так как начало апреля выдалось холодное, все единогласно предпочли включить обогрев – а когда в машине стало жарко, как в сауне, стало ясно, что температура воздуха совершенно не интересуется мнением водителя: попытки отключить печку ни к чему не привели. Вернее, выключиться-то она выключилась, но прохладнее никому не стало. Так что вот уже третий час пассажиры, а вместе с ними и водитель, тихо страдали от жары и мечтали об одном: поскорее выехать на свободную трассу, чтобы хотя бы опустить стекла – никто не жаждал дышать выхлопными газами, коих в пробке было в изобилии, и потому пока что все окна были плотно закрыты. Каждый из обитателей салона развлекался по-своему. Стас, например, преспокойно дрых на зависть остальным; Дима Гусев сидел с неизменной суровой миной на лице и здоровенными наушниками, из которых доносился невнятный бубнеж. Валя попыталась было рисовать в своем затрепанном блокноте для набросков, но ее тут же начало укачивать, и от идеи пришлось отказаться; зато между еще не изрисованными листами удобно разместились те самые фиалки. Басист переговаривался с ударником, но в какой-то момент Роме надоело и он, откинувшись на спинку сиденья, решил последовать примеру Стаса. Ну, хоть попытаться... Оставшийся без собеседника Оганян немного поизнывал от скуки, но вскоре заприметил, что Вале тоже нечем заняться, и избрал ее своей новой жертвой. Чего греха таить, ему тоже было любопытно узнать побольше об этой девушке, которую они так внезапно подобрали. Валя его интерес прекрасно понимала. Как только ей удалось преодолеть неловкость, у нее самой возникла куча вопросов, задавать которые она, правда, не спешила, будучи уверена, что тогда ребята стали бы думать о ней как о рядовой фанатке. А становиться таковой в их глазах ей не хотелось. Хотелось общаться на равных, без щенячьего восхищения в глазах. Поэтому, когда Дима-басист завел с ней разговор, Валя охотно поддержала инициативу, тем более что это позволяло отвлечься от так и не улегшейся до конца тошноты. Как и можно было ожидать от общения музыканта с дизайнером, беседа быстро сместилась на творчество вообще и музыку в частности. В последней Валя разбиралась непрофессионально, зато компенсировала недостаток знаний избытком энтузиазма. В числе прочего Дима поинтересовался у нее: – Ты сама-то играешь на чем-нибудь? Девушка виновато развела руками: – Только на акустической гитаре. Ну, пару раз держала в руках бас и пару раз сидела за ударной установкой, но это было просто баловство на дне рождения знакомого, так что не считается. – Жа-алко, – протянул басист, – нам как раз второго ритм-гитариста не хватает, чтоб Лехе дать возможность петь нормально, не отвлекаясь. Валя удивленно воззрилась на него и рассмеялась: – Чепуху говоришь! – Вовсе нет, – возразил тот, подмигнув. – Ты бы вписалась, мне кажется. – Ты ж меня только день знаешь, с чего ты вдруг так решил? Оганян пожал плечами. Он и сам не смог бы объяснить, что его заставило так сказать, но говорил он чистую правду. – Да ну брось, – рассмеялась Валя. – Даже если бы я умела играть – в мужскую группу вашей степени готичности брать девушку?.. Это же разрушит все впечатление, что ты! – У Горшка в группе скрипачка была, – вклинился в беседу сидевший позади них Ромка. – Во, точно! – обрадовался басист. – И ничего, популярность только выросла с ее приходом! – Ага, а еще у них два текстовика-солиста, один другого интересней, – хмыкнула девушка, поневоле вовлекаясь в это абсурдное обсуждение абсурдной же идеи. – И страшные сказки вперемешку с ночными кошмарами. Не, туда как раз легче женщине вписаться, там на сцене носится толпа и творится организованный, но все же хаос. Мне, конечно, сложно судить, но у вас ведь группа по-другому устроена, по-моему. Тексты личные, из души идущие, так что все внимание в основном идет на того, кто их поет... – она покосилась в сторону водителя. – Не люблю я слово "энергетика", но у вашей группы она мужская целиком и полностью. Женщине на вашей сцене не место. – А если сотрудничать с самостоятельной исполнительницей, тогда как? Тоже не будет сочетаться? – заинтересовался Рома. Валя задумалась. – Наверное, будет... Ты имеешь в виду спеть дуэтом? Смотря, опять же, с кем. Но у нас ведь если женщина пробилась в рок – ее уже оттуда не сбить. Те же Снайперы, та же Земфира или Хелависа – это же какая сила!.. Вот на такой дуэт я бы посмотрела. Валя говорила и сама себе удивлялась: сидит тут с любимой рок-группой и преспокойно обсуждает музыку, как будто имеет на это такое же право, как и они! Чем дальше, тем страньше, вот уж действительно... А самое главное – она даже не испытывает никакой неловкости, будто все в порядке вещей. А может, и правда в порядке? Беседа незаметно перетекла на другие темы. Басист и ударник, окончательно проникшиеся к девушке симпатией, пересказывали ей забавные случаи из концертной жизни, Стас по-прежнему дрых на заднем сидении, а Дима Гусев заинтересованно косился из-под челки в сторону оживленно треплющейся троицы, но наушники не снимал; впрочем, бубнежа из них тоже больше не доносилось – видимо, прислушивался к их беседе, сделала вывод Валя. Суровая неприступность гитариста ее слегка пугала, но люди же разные бывают… Солнце село быстро, и теперь за окнами мелькали фонари – за разговорами никто и не заметил, как они миновали место аварии и теперь неслись по трассе с куда большей скоростью. В открытые окна с гудением врывался прохладный воздух, трепавший волосы пассажиров; Леша тихонько включил радио, и теперь гул ветра смешивался с ненавязчивыми западными мелодиями. В какой-то момент Валя прикрыла глаза и незаметно для себя задремала; а когда очнулась – за окнами было темно, машина не двигалась и внутри никого не было. Девушка выпрямилась на своем сидении, пытаясь понять, а где же они, собственно, находятся, и с нее соскользнула чья-то большая черная куртка. Валя смущенно улыбнулась: видимо, когда она заснула, кто-то из музыкантов укрыл ее, чтобы не замерзла. Что ж, спасибо тебе, добрый человек, в ночное время тут и впрямь нежарко... Она уже хотела было встать и попробовать выйти из автобуса, но тут дверь заскользила в сторону и в проеме показался, щурясь от яркого света в салоне, Леша. – О, какие люди! – заулыбался он. – А я как раз иду тебя будить. Мы тут остановились передохнуть и перекусить, ты пойдешь? – А где мы? – Да тут закусочная недалеко от шоссе есть... Мы сейчас примерно между Вышним Волочком и Валдаем, если ты об этом. Сейчас немного посидим тут и дальше поедем. – Ты так всю дорогу за рулем и сидел? – поинтересовалась девушка, вставая и разминая затекшие конечности. Голова почти не болела, но вот бровь и щека давали о себе знать. Легкая ветровка не спасала от ночной сырости, и она зябко ежилась. Леша кивнул на соседнее сиденье: – Накинь куртку мою, пока дойдем. А внутри там тепло. – Так вот она чья, а я-то гадала! – Валя последовала совету вокалиста и закуталась в кожаную куртку, на ней, судя по отражению в темном стекле, больше похожую на пальто. Подхватила рюкзак – не забыть бы лекарство выпить, а то как закружится голова опять, вот радости-то будет... – Ну что ж, веди меня, Сусанин! Ягода рассмеялся и помог девушке выбраться из микроавтобуса. До закусочной идти оказалось недалеко – они припарковались метрах в двадцати от входа. Внутри и правда оказалось тепло и не слишком людно: в такой поздний час народу было мало. Чтобы пройти к угловому столику, который заняла группа, пришлось пересечь весь зал, и Валин довольно-таки плачевный внешний вид не мог не привлечь к себе внимание немногочисленных посетителей. Она отчетливо расслышала пару отпущенных в ее адрес едких комментариев, но проигнорировала их и благополучно добралась до своего места. Просидели они в закусочной минут двадцать, не больше: ровно столько, сколько надо, чтобы быстренько перекусить и отдохнуть от спертого воздуха в салоне. Валя воспользовалась возможностью умыться – хотя общее антисанитарное состояние уборной ее не впечатлило, освежиться очень хотелось. На обратном пути к столику кто-то схватил ее за руку: – Эй ты, тебя кто так отделал? – Руку отпусти, – нахмурилась Валя. Парень в потрепанном спортивном костюме пьяно ухмыльнулся: – Скажешь – отпущу. – Урод один, – отрезала девушка и попробовала высвободить руку. – Пусти, ну. – Хошь я ему морду набью? – парень многозначительно (как ему, видимо, казалось) кивнул в сторону их столика и подмигнул ей. – А ты мне за это дашь, будем в расчете. А то кто тебя такую трахнет? – Его там нет, – Валя начинала волноваться, но старалась не подавать виду. Ребята за столиком заметили происходящее, и Леша с Димой Гусевым одновременно начали подниматься на ноги. Не хватало им еще одной драки! – Отпусти, обещал же. – Да чего боишься, у меня кореши тут сидят, – продолжал ухмыляться парень, не выпуская ее руки. – Они этим твоим покажут, где раки зимуют! Вот теперь Валя всерьез забеспокоилась. А между тем Леша с Димой были уже на полпути к ним. Нужно было что-то делать. Она резко рванула руку круговым движением, вспоминая единственный простенький прием, который запомнила из дядиных импровизированных уроков восточных единоборств. Пальцы парня разжались, и Валя стремительно зашагала к двери. У выхода ее догнал Ягода, и, схватив девушку за руку, рванул в сторону микроавтобуса, возле которого уже курили Стас и Вагон. Дима с Ромой дышали им в спину. Когда из дверей закусочной выскочил давешний парень, а за ним – еще пятеро таких же жертв эволюции, микроавтобус уже отъехал. – И что это был за марафон? – вопросил Стас, ни к кому конкретно не обращаясь. Валя нервно пожала плечами и предпочла промолчать, виновато сжавшись в комочек на своем сидении. Вместо нее с водительского места откликнулся Леша: – К Вале прицепился какой-то пьяница. – И позвал друзей? – И позвал друзей, – подтвердила девушка дрогнувшим голосом. – Очень жаждал вам, цитирую, "морду набить". Подразумевалось, что я ему за это... отплачу. Короче, он меня за проститутку принял. Ответом ей было дружное и весьма гневное хмыканье. – В общем, мне не хотелось, чтобы дело дошло до драки, ну я и рванула оттуда. – А мы за ней. – На крейсерской скорости. – Да, любят ко мне сомнительные личности в состоянии алкогольного опьянения цепляться, – вздохнула Валя, потирая ноющую кисть. – Простите, я... – Рука в порядке? – внезапно перебил ее коротким вопросом Дима Гусев. Валя удивленно обернулась на него, а потом кивнула: – Вроде бы да… – А извиняться даже не вздумай! – добавил теперь уже Оганян. – И не такое случается. – Все равно неловко, – призналась девушка. В ответ ей с водительского места донеслось: – Неловкость советую отставить, ничего же не случилось. Нам зато ехать не скучно, с такими-то приключениями... А еще, ребят, может, меня сменит кто-нибудь? Я сегодня уже часа четыре вас из пробки вывозил, мне хватило... – Черт, Лех, прости, моя же очередь! – спохватился Стас. Уже через пять минут он сидел за рулем, а Ягода устраивался в салоне. Несмотря на обилие свободных кресел, он предпочел обосноваться по соседству с Валей, демонстративно проигнорировав ухмылки Вагона и Ромы. Те переглянулись, синхронно закатили глаза и занялись каждый своим делом – басист решил поспать, а ударник о чем-то задумался. Дима же Гусев вернулся к прежнему занятию – нацепил свои наушники и с самым стоическим выражением лица отрешился от всего сущего. Валя глядела в окно. Мимо мелькали огни фонарей и встречных машин, на доли секунды освещая темный салон. Становилось холодновато, и девушка поежилась, кутаясь в свою ветровку и невольно придвигаясь поближе к соседу: от Леши исходило такое тепло, что, казалось, он просто не может замерзнуть. Человек-печка, право слово. Почувствовав шевеление, Леша обернулся и молча обнял Валю за плечи, притянул к себе; стащил с багажной полки под потолком все ту же кожаную куртку и аккуратно укрыл ею продрогшую девушку. Валя благодарно улыбнулась в ответ и опустила голову ему на плечо. Ни один из них так и не произнес ни слова – да и зачем?.. Негромко урчал мотор, шумели шины, бубнили гусевские наушники, изредка всхрапывал Оганян. Совсем рядом мерно и глубоко дышал уснувший Леша. Все эти звуки сливались в монотонный усыпляющий гул, и постепенно утомленная девушка тоже начала засыпать.