Увядшие маргаритки

      Рита не любила жару с детства. И пыль. И запах тухлых фруктов. Но видимо судьба этого не учла, когда зашвырнула ее в самый центр галдящей, дурно пахнущей, грязной и пыльной толпы женщин. Женщин в странных, оборванных восточных одеждах, и каждая из них говорила на непонятном языке. Они столпились в кучу, покрывая голову платками и что-то жалостливо бормотали. Схватившись за голову от невыносимой боли, Рита поняла, что и сама является частью этой толпы. Перед глазами всё расплывалось, словно она в один миг ослепла, в голове пульсировало и ныло, будто бы каждую секунду перед ней взрывался ящик с динамитом. Рита покачнулась: мысли, словно своевольные кролики, разбежались кто куда, а во рту сушило.       Рядом с ней кто-то завизжал.       Рита повернула голову и увидела двух девчонок в рваных длинных платьях, которых тащили в сторону от толпы пара мужчин в довольно странных одеждах. Рита хотела возмутиться, когда увидела пугливые глаза одной из девчонок, но не смогла вымолвить и слова. В глотку словно залили свинец, и она упала. К глазам подступила темнота, и Рита проваливалась всё глубже…

и глубже… и глубже…

      Когда она очнулась, голова уже не так болела, а на небе чуть брезжил закат. Подступали сумерки; Рита смогла облегченно выдохнуть и сомкнуть уставшие глаза. В голове словно рой ос жужжали мысли, и девушка поняла, что совсем не понимает, где же она находится. Вокруг была совершенно незнакомая ей обстановка.       Она лежала на чем-то твердом, камни больно впивались в лопатки и поясницу. Вокруг пахло песком, ей казалось, что она ощущала его вкус даже на языке. Вместо одеяла у нее была непонятного цвета ткань, пахнущая шерстью, специями и потом. Вокруг были дома — приземистые, восточные, такие же она видела в одном из переулков Египта, когда была там с родителями. Женщины в лохмотьях сидели рядом: кто-то стоял и смотрел в даль, туда, куда Рита не могла видеть, кто-то спал, завернувшись в старую ткань, а кто-то тихо шептался с другими женщинами. Но более странной была атмосфера: какая-то затравленная, тяжелая.       Может многим и не показалось бы это странным, решив, что они слишком много выпили с друзьями и забрели куда-то не туда, но дело в том, что Рита не пила, и жила в Сибири, и последнее, что она помнила, как опаздывала на электричку в минус тридцать на экзамен в институт.       А в Сибири не было песка зимой.       И от этого становилось только хуже. Чем больше наблюдала Рита за обстановкой, тем сильней ей хотелось заорать от страха, либо снова упасть в обморок. В голове словно молотком билось: где она? Что, черт возьми, тут происходит?       Она приподнялась на локтях, и сидящие рядом женщины это заметили. Одна из них, смуглая и пухлощёкая, потянулась к ней и что-то заговорила на незнакомом Рите языке, но девушка не могла разобрать и слова. Смуглянка, удивленно вытаращив глаза, протянула руку к ней, пытаясь коснуться ее волос. Но Рита вскрикнула, попыталась от нее отползти. Мало ли какие сумасшедшие в этом чудном месте! — Не трогайте меня! — голос хриплый, словно песка насыпали.       Смуглянка переглянулась со своими подругами и заговорила на своём языке. Рита поняла только что-то похожее на «русь» и «русская», но вокруг так шумели, что Рита вообще ни в чем не была уверена. Приподнявшись с земли, она наконец-то смогла осмотреться. И окружающая обстановка повергла её в глубокий шок: она находилась в какой-то южной стране. И это даже не юг России, нет. Это что-то восточное, южное, мусульманское. И очень-очень старое.       Их женская колонна двинулась, и она могла рассмотреть голубовато-лазурную воду залива, огромные корабли с деревянными мачтами, на базаре вокруг сновали мужчины в длинных халатах и тюрбанах. Рита подняла голову — солнечные лучи слепили глаза — и увидела огромную церковь. Нет, не церковь. Мечеть. Это была белокаменная величественная мечеть с золотистыми полумесяцами.       Рите захотелось закричать.       Где она? Что это за место? Какой город? Страна? Что за время? Куда она попала? Что это за толпа женщин, которых тащили, словно на скотобойню? Вопросы вспыхивали в ее голове и не хотели потухать. — Ты в порядке? — раздался чей-то высокий, женский голос у нее над ухом. — Бледная, словно поганка.       Рита обернулась. Рядом с ней в изодранном белом платье шла девушка с пышными пшеничными волосами и россыпью мелких веснушек. Ее щеки были измазаны грязью, а в волосах застряла солома. Голубые глаза с короткими ресницами на веках смотрели на нее настороженно и устало. А ее речь была густой, словно карамель, и хриплой, какой-то не современной. Девушка с трудом ее понимала. — Я нормально… — Рита откашлялась. — «Нормально»? — переспросила не понявшая ее незнакомка. — Что это «нормально»?       Рита неверяще на нее посмотрела. Это место реально странное. Может она попала на съемки исторического кино? Но тогда где камеры? — Я хорошо себя чувствую, только голова болит.       Незнакомка кивнула. — Не удивительно, ведь ты чуть дух не испустила в порту. Мы с трудом тебя подняли и закутали, пока проклятые османы не видели, черт бы их побрал. А то ты одета была, словно тебя только что из постели вытащили. Меня Ольгой зовут, если что.       Рита молчала. Она прекрасно помнила, как пришла в себя в первый раз в пыльном месте с отвратительным запахом стоялой воды и гнилой рыбы. Это было её первое воспоминание, ведь еще утром она торопилась на автобус в родном городе. Что за бред тут творится? — Османы? — спросила она. Судя по презрительному тону незнакомки, они были в ответе за то, что она тут оказалась. А если она найдет этих чертовых османов, значит и узнает правду.       Османы… что-то знакомое. Мысль бабочкой порхала у Риты в голове, но она упорно не могла вспомнить, кто же это такие. Она не чувствовала такой тупости со времён школы и углубленной физики. — Варвары, которые купили нас у татар и привезли сюда. В гарем продать хотят. Ты не помнишь? — девушка подозрительно прищурилась. — Хотя я не помню тебя на корабле. Откуда ты?       У Риты пересохло в горле. Она отвела взгляд, чтобы не отвечать Ольге. Ясно было, что скажи она правду — всё полетит к чертям собачьим. — Я… с юга, — невнятно призналась девушка. — Слушай, а где мы?       Ольга, казалось, всё еще подозревала Риту в чем-то, но всё-таки ответила. — Так в столице этих варваров. В Стамбуле. — Так это Турция? — удивленно воскликнула девушка. Первые мысли, которые у нее возникли в голове, это сбежать в русское посольство и засесть там. Но видя окружающий ее мир, девушка всё больше сомневалась, что русское посольство тут существует.       Ольга снова посмотрела на нее с удивлением. — Не знаю, про какую Турцию ты говоришь, но это Османская империя. Нас привезли в гарем султана.       Что? Рите казалось, что ее обманывают. Что эта незнакомка просто хорошая актриса, а бедная Рита жертва шутки. Потому что логически объяснить то, как она тут оказалась и что это за место было невозможно. Рита еще раз осмотрелась вокруг. Османская империя… что-то знакомое и связанное с этим было в голове… Крымская война, Черное море, падение Константинополя…       Рите захотелось хлопнуть себя по лбу от своей тупости. Османская империя — это и есть Турция. Ее старое название.       Итак, есть три развития событий: первое, она попала в массовку какого-то тупого фильма, о деталях которого ей никто не сообщил. Второе, она застряла в прошлом, в Турции, в фиг пойми каком веке. Третье, она сошла с ума и сейчас валяется в психушке с галлюцинациями. И Рита не знала, какой вариант хуже.        Во главе колонны страшный, грязный и заросший человек что-то прокричал (похоже на турецком) и женщины восторженно залепетали. Неужели их сейчас отпустят? — Что он сказал? — спросила она Ольгу. — Приближаемся к дворцу султана. Скоро нас разделят. Кто-то попадет в гарем султана, а кто-то в публичный дом или в другое место.       Ага, как же, Рита. Никто их не отпустит. — Что у тебя с волосами? Они такие странные. — Эм, что? — не поняла Рита. Ее волосы были спутавшимися и грязными, как и у всех, так что этому удивляться глупо. — Они разноцветные. Черные сверху и белые внизу, — Ольга пожала плечами.       До Риты не сразу дошло. потом она осмотрела свои волосы и поняла одну отстойную вещь — она в прошлом. Так как в настоящем мало кто удивлялся мелированным волосам. — Ты точно попадешь в гарем, — уверенно заявила Ольга. — Такие удивительные волосы могут привлечь самого султана.       И тут Рита рассмеялась во всё горло, с надрывом так, истерично, что слезы покатились из глаз, а в животе заболело. Так и хотелось выкрикнуть какую-нибудь нецензурную брань: все равно никто не поймет. Видимо стадия осознания дошла до нее слишком поздно.       Она, черт возьми, в прошлом.       С этими мыслями она дошла до дворца. Топкапы, кстати, был красивым. Величественные башни, белокаменные своды, маленькие резные окна с узорчатыми решетками и огромными балконами, великолепные сады. Рита сомневалась, что это великолепие сохранилось до современности. Но узнать этого она уже не могла.        Страшный мужчина надсмотрщик выстроил их всех в одну линию, не забыв ударить парочку самых буйных, видимо, чтоб другим не повадно было. Рита еле как удержалась, чтоб не плюнуть этому наглому хорьку в морду. Она еще покажет ему! Но бежать из этого цирка сейчас ну совсем бесполезно — схватят и надают, или вообще убьют. Рита посмотрела на стремительно убывающую очередь из «бракованных» и «подходящих» девиц и решила выждать более удачный момент. Но когда он наступит — кто его знает. Рита всегда была плоха по части планирования.       Ее очередь подошла быстро. Впереди стоящая Ольга уже попала в кучу женщин, которых отправят в гарем. И теперь Рита встретилась взглядом с глазами молодой женщины в странной пирамидообразной шапке и суровым выражением лица. Она быстро осмотрела Риту с ног до головы, на секунду дольше задержав взгляд на ее мелированных волосах, отчего Рита дернулась и чуть не выругалась ей прямо в лицо. Мужчина в бирюзовом кафтане рядом с ней поохал и постенал, но все же отправил ее в сторону дворца.       И именно в этот момент девушка решила бежать.       Стражники, которые их охраняли, были отвлечены другими девушками. Те, кто их отбирал, стояли сзади, поэтому препятствий никаких не было, и Рита что есть силы рванула в сторону сада. Не зря она сразу приметила эти вековые деревья, маленький лабиринт из самшита и относительную полутьму. Гравий шуршал у нее под ногами. Слава Богу, судьба оставила ей ее кроссовки. Она услышала выкрики стражи и «глупая!» Ольги, которые неслись ей вслед, но она не обратила на них никакого внимания. Лишь бы ей убежать, оторваться, но не попасть в лапы турецкого султана и стать рабыней.       Дыхание сбивалось, в ушах пульсировала кровь, в животе болело, но она упрямо бежала по дорожкам сада, сворачивая и петляя вглубь. Стража была недалеко, казалось, что она могла услышать их разъяренное дыхание. Но, слава богам, она женщина, причем худая и вертлявая — убежать ей легче. Но они все равно ее догоняли. Долго ей так не продержаться.       Рита спряталась за большое дерево, прижимаясь спиной к шершавой коре в надежде перевести дыхание. В уши словно набили ваты: она ничего не слышала, кроме собственного судорожного дыхания. Перед глазами мелькали черные пятна, а лоб покрылся испариной. Она устала, запуталась и совершенно не понимала, что делать. Прятаться тут бессмысленно: её рано или поздно найдут, и если не убьют, то выпнут в совершенно незнакомый ей город века так 16-17, судя по одежде, домам и манере речи Ольги. Она говорила на таком старорусском, что девушка еле ее понимала. И что ей теперь делать?       Сбежать было глупой идеей. Но и рабыней она оставаться не хотела. Она хотела домой, обратно в Россию, в двадцать первый век. К своему парню, семье, любимой сестренке, к компьютеру, книгам и пирожным. Да даже к институту, но не здесь…       Слезы жемчужными каплями покатились по щекам. Рита стерла их рассеянным движением руки, еще сильней размазывая грязь по лицу. Именно в этот момент рядом с ней хрустнула ветка, и девушка встретилась глазами с парнем в черных одеждах, и — о боже — мечом или саблей, или что это такое. Он стоял совсем рядом с ней в нескольких метрах и сосредоточенным, пытливым взглядом следил за ней, словно охотник за ланью. Глупой, сбитой с толку ланью. Рита резко выдохнула и обогнув дерево, бросилась вниз по покатому холму. Ветки и сухие листья хрустели под ногами. Рита посмотрела вниз и увидела расчищенную тропинку с посаженными по краям цветами. Может она ведет к городу? Рита увеличила скорость, и запнувшись о корень дерева, упала.       Грязь набилась в рот. Она несколько раз перевернулась и покатилась вниз по холму. Голова кружилась, а глаза не открывались из-за песка и прилипнувших листьев. Каким-то шестым чувством она почувствовала, что кто-то схватил её за руку и попытался прижать к себе, но падение это не остановило. Видимо её преследователь всё же поймал её и теперь летел вниз вместе с ней. Они скатились на тропинку, и Рита задохнулась от того, как массивное мужское тело навалилось на неё. Девушка почувствовала, что ещё немного и она задохнется. Поэтому совершенно на автомате врезала ему в живот коленом. Незнакомец сдавленно выдохнул и застонал, и Рите удалось оттолкнуть его от себя.       Она перекатилась на живот и встала на ноги. Адреналин бурлил в крови, открывая второе дыхание. Девушка больше не чувствовала боль и усталость: только прилив энергии и желание убежать как можно дальше отсюда. Рита бросила последний взгляд на корчившегося на земле черноглазого парня. Видимо, она сильно ему врезала. — Прости, — сказала она ему стыдливо, хотя и знала, что он её не поймёт.       И уже обернулась, чтобы убежать в другую сторону, как сильные мужские руки обхватили ее за талию, прижимая ближе к себе. Рита попыталась брыкнуться и ударить его по колену, но мужчина только хрипло рассмеялся, и что-то ей прошептал на турецком. Его горячее дыхание коснулось её шеи, и Рита покраснела то ли от стыда, то ли от смущения. Мужчина слишком крепко прижимал её к себе, а его руки с длинными, созданными для фортепьяно, пальцами обхватили её ладони, чтобы она никуда больше не убежала. Рита замерла, словно замороженная. Незнакомец развернул ее лицом к себе, видимо решив, что она больше не собирается драться и убегать.       Не на ту напал!       Рядом послышались голоса стражи и того мужчины в бирюзовом халате, который стал причитать еще больше и чуть ли не круги наматывать вокруг них. Но Рита больше обращала внимание на мужчину, а точнее молодого парня может быть лет двадцати трёх с черными глубокими глазами. Рите казалось, что такие глаза могут быть только у демона, который соблазняет девушек в клубах. Такие же опасные. Рита снова зарделась. Он шепнул ей что-то на своем языке, и его губы растянулись в ленивой улыбке. Видимо он еще не понял, что она ни слова по-турецки не понимает.       Незнакомец с прелестными черными глазами аккуратно убрал одну руку, чтобы переместить ее на ее талию, и тут она со всей силы ударила его головой в лоб. Знаете, это только в фильмах круто, а на деле в голове разливается жуткая боль, что в глазах темнеет. Рита отлетела назад и ее тут же схватили, заламывая руки и прижимая к земле. Рита слабо застонала: по голове словно ударили кирпичом. Она разлепила глаза и поняла, что стоит на коленях перед черноглазым мужчиной. Но он больше не улыбался. Его лицо превратилось в суровую маску, а в глазах загорелся дикий огонек. Рита вздрогнула, если бы ее не держали. У него на лбу краснела и набухала хорошая «шишка» от ее удара, и стража с слугами кружила вокруг него, точно няньки над пятилеткой. Бирюзовый халат охал, но незнакомец осадил его суровым взглядом черных глаз и спросил у него что-то, указывая кивком головы на Риту.       О Боже, ее сейчас казнят — пришло внезапное осознание. Какая же она дура! Зачем только ввязалась? Теперь ей отрубят голову и похоронят в земле за шестьсот лет до ее рождения.       Боже мой…       Бирюзовый халат что-то подобострастно лепетал незнакомцу, попеременно обращаясь к Рите. Но та хотела зареветь от бессилия и приближающей смерти, поэтому и не отвечала, даже не смотрела на него. Все равно ничего не понимает.       Незнакомец сделал шаг ближе к ней; его черные глаза смягчились, заметив ее слезы. Бирюзовый халат выкрикнул «шехзаде» и попытался на словах отогнать его от Риты, словно она была дикими животным.       Рита не знала, кто такой шехзаде, но чувствовала, что что-то важное, может быть титул, поэтому ей захотелось провалиться сквозь землю. Ее точно казнят. Стражи усилили хватку на ее предплечьях, и Рита зло зашипела, уверенная, что останутся синяки. Хотя на смертном одре синяки — дело последнее.       Черноглазый что-то коротко приказал страже, и они нерешительно убрали руки. Рита облегченно выдохнула, оставаясь на коленях перед мужчиной. Он снова спросил у нее что-то. — Я не понимаю, — вздохнула она.       А теперь уже они ее не поймут. Рита устало выдохнула и сгорбила спину. Адреналин пропал и осталась только вселенская усталость. Рита почувствовала себя высушенным фруктом. Незнакомец и бирюзовый халат что-то быстро обсудили, потом один из слуг позвал ту странную серьезную женщину в треугольной шапке. Та посмотрела на нее убийственным взглядом и покорно выслушала указания черноглазого незнакомца. Бирюзовый халат все продолжал охать.       Стража подняла ее на ноги и чуть ли не пнула ее в сторону женщины. Она обхватила ее руку стальной хваткой и потащила в сторону виднеющегося замка, напоследок почтительно присев перед черноглазым. Рита так не сделала. Она упрямо смотрела в его чернильные глаза, словно заявляя ему, что она не сдалась.       На загорелом лице незнакомца появилась слабая улыбка. А потом он как в ни в чем не бывало развернулся и ушел. А Рита, оставшаяся наедине со злой женщиной в странной шапке и таким же злым бирюзовым халатом, поняла две вещи: она попала в гарем и ее не казнят, и она по уши в дерьме.       Вот так и началась ее история.