«Обскур» или все ли мужчины лгут?

Расставив все свои вещи, Тина устало опустилась на кровать. Странно, но только сейчас она осознала, что через стенку от нее находился самый сексуально-активный мужчина, как минимум Нью-Йорка, и ей предстояло с ним жить. Это было необычно, как и то, что она будет видеть его теперь не только на работе, но и после нее. Пожалуй, многие бы мечтали быть на ее месте, кроме нее самой. Сидя в комнате и обдумывая сложившуюся ситуацию и гадая, правильно ли она поступила в этот раз, девушка не заметила, как на улице стемнело, и луна полноправно стала господствовать на небосводе. Поднявшись и решив, что нужно что-нибудь перекусить, она споткнулась об коробку, едва не полетев на пол. Тина чертыхнулась и, взяв ее в руки, заметила на дне небольшую рамку. Это оказалась фотография их с Ньютом во время выходных за городом. Они счастливо улыбались, наслаждаясь лучами солнца, падающими на их лица. Она специально распечатала их единственное совместное фото и купила замысловатую рамку в виде большой ромашки, чтобы поставить ее в их квартиру. Сердце снова больно заныло, а из глаз сами собой полились слезы. Каждое воспоминание, каждая улыбка, каждый поцелуй, прикосновения, вдох протыкали ее насквозь, оставляя медленно умирать. Бросив чертову рамку на пол, Тина упала на кровать, желая задохнуться нахлынувшими чувствами, утонуть в этих чертовых слезах. Ей было все равно, который час и что можно разбудить Грейвса. Ей было все равно на все. Обняв подушку, она глотала слезы, не ощущая их солоноватый привкус, когда послышался лёгкий скрип, и дверь в её комнату чуть приоткрылась. Девушка приподнялась на кровати, от неожиданности перестав плакать. Появившийся в дверной щели хайбол с янтарной жидкостью звякнул, покатившись в сторону кровати по гладкому полу. Не скрывая чуть кривоватой, но всё же улыбки, Тина поднялась на ноги, и, захватив бокал, вышла из комнаты. Грейвс уже сидел на диване, и как ни в чем не бывало листал увесистую папку, которая, скорей всего, была очередным творением Ковальски. На слегка всклокоченные волосы красиво падал свет от высокой напольной лампы, а на тонком носу красовались очки для чтения. Он выглядел так по-домашнему, что Тина снова улыбнулась, уже гораздо более мягко. Сделав пару шагов, она быстро вытерла глаза и присела рядом с ним, вопросительно подняв брови, указывая взглядом на бокал в руке. — Лекарство, — ответил мужчина на её немой вопрос, пристально глядя на соседку. — Что-то случилось? Только сейчас Тина поняла, что выглядела весьма достойно: с красными глазами, опухшим лицом и растрепанными волосами. — Ничего, — сказала она, опустив голову, чтобы мужчина не успел рассмотреть все подробности действия рыданий на кожу лица. Пожав плечами, Персиваль достал из кармана пачку сигарет. Ловким жестом, вынув одну, он протянул её Тине. Она качнула головой, отказываясь. Грейвс отложил в сторону сценарий, приподнялся на руках, принимая сидячее положение и закурил, выпуская первую струю дыма. Уже собираясь убрать пачку, его остановила маленькая ладонь, которая перехватила руку, тоже доставая сигарету. Неумело прикурив, девушка сделала затяжку и тут же закашлялась, морщась. Улыбнувшись краем губ, мужчина наблюдал, как она нерешительно сжимает сигарету в пальцах. — Почему так? — вдруг спросила Тина, когда в горле перестало першить. — Почему мужчины всегда меня бросают? И только не надо говорить, что я выбираю не тех. Грейвс нахмурился и внимательно посмотрел на неё, задумавшись. — Других вариантов нет. — Я так и думала, — выдохнула она и поднесла бокал к губам. Делая глоток, девушка откинулась на спинку дивана и посмотрела куда-то в потолок. — Я просто невезучая — и все. Вот и весь ответ. — Тогда мы все невезучие, — заметил Персиваль и выпустил изо рта сизый дым. — Редко кто с первого раза находит того, кто ему подходит. Очень редко. — Но почему? — Потому что нам мало того, что есть у нас сейчас. В голове появляется вопрос: «А вдруг я найду что-то лучше? Я же достоин большего. Мне нужно попробовать что-то еще». И так далее. Чаще всего мы понимаем, что совершили ошибку, уже слишком поздно. А порой просто не замечаем, что тот, кого мы ищем, находится прямо у нас под носом. И такое бывает. — Никогда не думала, что буду обсуждать такие вещи с вами… тобой, — призналась она, покосившись на него и снова делая глоток виски. — Это из-за алкоголя, — сразу же ответил Грейвс, туша сигарету в пепельнице и незаметно пододвинулся к ней ближе. — Ты решил напоить меня и затащить в постель? — шутливо поинтересовалась Тина, делая ещё одну затяжку, на этот раз куда более удачно. — А ты как думала? — хмыкнул он, повернувшись и внимательно глядя на нее. — Конечно! Все только и хотят сделать это — затащить Тину Голдштейн в постель. На канале все разговоры об этом: строят теории, разрабатывают планы действий и мечтают. — Не смешно, — вяло отозвалась она и поставила пустой бокал на журнальный столик. — Хотя я знаю, кто их начал. Я же понимаю, на что ты давишь и что хочешь от меня. Секс — и только. — Как Ньют? — неожиданно спросил мужчина, вновь толкая ее на дно своих чувств. Воспоминания о его предательстве с новой силой нахлынули на неё и, благодаря чертовому алкоголю, сдерживаться не было сил. Очередная порция слез полилась из ее глаз и, как бы она ни хотела их остановить и еще сильнее не показаться Персивалю несчастной, ничего не получалась. Странно, но буквально через секунду девушка почувствовала, как сильная рука легла на ее плечо и притянула к себе. Поддавшись, ее тело оказалось в теплом и приятно пахнущем плену. — Не стоит плакать из-за этого идиота. — Я думала, что люблю его, — сквозь слезы произнесла Тина, уткнувшись в его сильную грудь. — Я была так счастлива. Думала, что он «тот самый». Единственный. Тот, о ком я мечтала. Свободной рукой Грейвс погладил её по голове, стараясь успокоить. — Найдешь ты своего единственного и «того самого». Главное — не раскисать и не реветь из-за пустяков. — Ты правда так думаешь? — спросила она, поднимая голову и смотря в его темные, которые из-за освещения казались абсолютно черными, глаза. — Да. А ты знаешь, что я никогда не ошибаюсь. — Знаю. Они смотрели друг на друга несколько секунд, и ей не было страшно находиться так близко с человеком, который переспал с половиной, а то и больше, девушек Нью-Йорка. — Уложить тебя в кровать? — невзначай поинтересовался он, тут же разрушив всю магию. Тяжело вздохнув, Тина выбралась из его объятий и, встав с дивана, пошла в свою комнату. — Да, ладно! Попытаться же стоило! — весело крикнул Грейвс, улыбаясь. Ответом ему послужил хлопок закрывающейся двери. Усмехнувшись, Персиваль резко стал серьезным и задумчиво взглянул в сторону спальни соседки. Иногда он ненавидел сам себя за то, что никогда не ошибался.