«Обскур» или все ли мужчины лгут?

Разговор за чашечкой кофе до полуночи отвлек Тину и от проблем на работе, и от болезненных воспоминаний. Грейвс оказался очень интересным и приятным собеседником. Они обсуждали все на свете: от их детства и разных забавных историй о нем до мировых кризисов и способов их решения. Она даже на время забыла, что говорит с таким опасным для дамских сердец и их принципов мужчиной, как Персиваль. На следующее утро, будучи в приподнятом настроении, Тина стояла на кухне канала и делала кофе. Ей удалось найти интересную историю, и если те факты, что девушка раскопала, окажутся правдой, то Серафина просто будет визжать от восторга. Мечтая о похвале и удивленном взгляде Грейвса, который просто не поверит, как ей удалось найти такую тему для шоу, она размешивала сахар в чашке, когда услышала знакомый голос рядом. — Да, розы. Красные, но можно и розовые. Высокие и без шипов. Убрав ложку и облизав ее, девушка чуть ближе подошла и, немного наклонив голову направо, увидела Ньюта, говорящего по смартфону и никого не замечающего. Сердце забилось быстрее, отбросив интуицию и голоса разума на дальний план. Неужели эти цветы для нее? Неужели он, обдумав все, решился попробовать все сначала? Забыть все, что было? Выбросить из памяти свое предательство и, наконец, быть с ней? — Адрес тот же. Извините, что так получилось, — продолжил Скамандер, приглаживая свои растрепанные рыжие волосы. — Да и время тоже. Спасибо большое. Тина прижала чашку к груди, чувствуя, как внутри все снова и с новой силой затрепетало. В глубине души она ждала и надеялась, что он вернется к ней, что все будет, как и раньше. Что они на самом деле были счастливы вместе как никогда, и не только она, но и Ньют захочет это вернуть. Взглянув в коридор и никого не обнаружив, девушка, радостно улыбаясь, направилась к себе, представляя, как удивиться ее сосед цветам - ведь окажется, что он был неправ. Открыв дверь своего кабинета, она заметила выходящего из соседней комнаты Грейвса. Он внимательно смотрел в бумаги, что нес в руках. — Очередной иск? — спросила она, любопытно глядя на них. — Любовные записки от адвокатов, с которыми мне разбираться, — устало ответил Персиваль и поднял на нее свои глаза. — А ты светишься так, словно выиграла в лотерею. Хорошие новости? Ты нашла недорогого, но профессионального киллера для нашей суперзвезды? — Скоро все узнаешь, — игриво сказала девушка и увидела, как им навстречу идет напевающий какую-то глупую песенку Ковальски. — Тина, Грейвс, — поздоровался он и, радостно улыбаясь, пошел дальше. — Похоже, Тори не разочаровала ни нас, ни его, — проговорил мужчина и заметил точно такое же выражения лица у нее. — Все нормально? — Лучше не придумаешь! Под обеспокоенный взгляд Персиваля, она закрыла дверь, не желая скрывать свои чувства. Тина почти была уверена, что Ньют не такой человек и не может так жестоко поступить с ней, ведь он первым признался ей в любви, а это многое значит. Очень многое, если так посмотреть. Едва дотерпев до конца рабочего дня, она побежала домой, чуть не снеся Абернати по дороге к лифту. Вернувшись в квартиру максимально быстро, чем вообще возможно, девушка стала ждать курьера с цветами, уже чувствуя их аромат. Но тот не появился - ни спустя час, ни через два, ни даже спустя четыре часа. Она несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, стоит за ней кто-то или нет, и открывала ее, если вдруг, курьер заблудился. Однако никто не блуждал и не терялся рядом с квартирой. Проведя рукой по гладкой поверхности и коснувшись лба, Тина отошла от двери и целенаправленно подошла к окну. Квартира находилась на последнем этаже, и из нее можно было легко попасть на крышу по пожарной лестнице, рядом с окном в зале. Голдштейн вдохнула прохладный ночной воздух и, добравшись до нужного места, устало села. Перед ней был вечно не спящий Нью-Йорк со своими яркими фонарями вдоль улиц, по которым неслись машины, чьи звуки клаксонов доносились до нее, поднимаясь выше и растворяясь в холодном свете звезд. Но Тина пришла сюда не любоваться ночным городом. Нет. Она и сама не знала, что тут делает, только мокрые от слез щеки говорили сами за себя. Цветы были не для нее. Для Фи-Фи или другой девушки, но не для нее. И это не был шаг к примирению и новому началу. Она снова обманула себя и поверила в эту ложь. Опять, в чертов очередной раз. Жизнь ее ничему не учит и это факт. Как не прошли и чувства к Ньюту, пусть девушка и уверяла себя, говоря, что остались только злость и ненависть. Это тоже ложь. Ей все больше казалось, что вокруг сплошная ложь и обман, которые уже проникли внутрь и создают свои правила жизни. Слезы медленно душили ее, и даже приятный ветерок не помогал, лишь сильнее размазывая их по коже. Тина вытерла их ладонью, как до ее ушей донеслась приятная мелодия: — Moon River, wider than a mile, I’m crossing you in style someday. Old dream maker, you heart breaker, Wherever you’re going I’m going your way. Она повернула голову налево и увидела сидевшего рядом Грейвса, который перебирал струны на темно-серой, как и цвет его седины, гитаре. — Two drifters off to see the world; There’s such a lot of world to see. У него был красивый голос с легкой хрипотцой, которая завораживала, заставляя слушать дальше, наслаждаясь пением. — We’re after the same rainbow’s end, Waiting ’round the bend, My huckleberry friend, Moon River and me.* Он смотрел вперед, мелодично играя, пока ветер аккуратно трогал его волосы, принося ей аромат его шампуня с морскими водорослями. — Moon River, wider than a mile, I’m crossing you in style someday. Old dream maker, you heart breaker, Wherever you’re going I’m going your way. Убрав остатки слез, она внимательно наблюдала за ним: как он тонкими пальцами касается струн, рождая новые звуки, складывающиеся в известную, но не менее завораживающую мелодию; как его глаза слегка прикрыты, а на губах легкая, меланхоличная ухмылка. — Two drifters off to see the world; There’s such a lot of world to see. We’re after the same rainbow’s end, Waiting ’round the bend, My huckleberry friend, Moon River and me.* Остановившись, Грейвс перевел взгляд на нее и услышал аплодисменты. После чего девушка вынула из кармана пять долларов и положила их в чехол для гитары. — Ого! Давно у меня не было таких щедрых слушателей, — сказал он, смотря на купюру. — Как раз хватит угостить печальную девушку пивом. Она горько усмехнулась и опустила голову, чтобы мужчина снова не увидел заплаканное лицо и не решил, что она плакса. — Как ты узнал, что я тут? — Увидел, как ты лезла на крышу с улицы. Подумал, что ты решила совершить самоубийство, не заплатив за то время, что жила здесь. Я не мог оставить это так, — ответил Грейвс и, наклонив голову, увидел ее легкую улыбку. — А гитара зачем? — Сделать твое самоубийство чуть повеселее. — Спасибо, — прошептала Тина, поднимая голову и снова вытирая уже почти сухие глаза. — Умирать, так с музыкой, да? — Как иначе, — ответила Персиваль, закуривая и смотря в ночную высь. — Я тоже тут иногда сижу. Красивый вид и потрясающее небо. Она посмотрела вверх, видя неповторимый мерцающий сиянием звезд над их головами. — Боль когда-нибудь пройдет? — спросила девушка, пытаясь вспомнить хоть какие-то созвездия и найти их сейчас. — Да, но не сразу, — ответил Грейвс, выпуская сизый дым. — Время лечит и это правда. Покосившись на нее, Персиваль тяжело вздохнул и коснулся пальцами струн, издавая странный звук. — Я знаю песню, после которой любая девушка соглашалась пойти со мной поужинать. Любая, какую захочу. — Дай угадаю, — протянула Тина, переводя взгляд на него. — Фрэнк Синатра? — Селин Дион. Песня из «Титаника». Женщины после нее готовы были на все. Безотказный прием. — Был, — сказала она и встретила хитрый взгляд с блеском, под стать тем, что выше них. — Бросаешь мне вызов, тигренок? — с усмешкой спросил он и стал наигрывать знакомую всем мелодию. — Испугался? — азартно ответила девушка, не сводя с него глаз. Музыка полилась ввысь, паря над городом секунды и растворяясь в ночи. * — Andy Williams — Moon River