«Обскур» или все ли мужчины лгут?

Тина обдумывала слова той женщины, Бэрбоун, весь остаток рабочего дня и еще несколько дней после. Ее слова просто въелись в ее сознание, пропитывая каждую мысль. Это заметили и окружающие ее люди. — Тина, может, рванем в Вегас, поженимся и нарожаем двадцать детишек, которых назовем Персиваль? — спросил среди недели Грейвс, снова видя ее задумчивый вид. — Ага, — ответила она, щелкая ручкой и хмуря лоб, думая. — Тогда половину назовите Якобом, в честь человека, умершего от голода и нищеты, — произнес Ковальски, несчастно смотря на них. — Чувствую, мой конец уже близок. — Ты всегда так говоришь, но он все никак не приходит. Ты уверен, что он знает путь? — Я… К черту! — выругался их сценарист, и устало взглянул на девушку. — А что с ней? Неужели опять влюбилась? — Без понятия, — сказал Персиваль, доставая сигарету из пачки. — Но она такая с прихода любительницы пасты. Может, обдумывает мировой заговор их производителей? Тигренок, я прав? — Ага, — кивнула Тина, медленно моргая. — Вот видишь. — Все больше убеждаюсь, что женщины — самые загадочные существа на планете, — проговорил Якоб, щелкая около ее лица пальцами и не получая ни какой реакции. — Странно… Слушай! А если я выиграю у тебя двадцать баксов? — Тебе нечего ставить против, — легко отозвался Грейвс, обеспокоенно косясь на соседку. — Ты не представляешь, сколько в человеческом организме парных органов и тех, без которых можно жить! — Ага, — сказала девушка, продолжая щелкать ручкой. — Может, стоит обратиться к доктору? Персиваль пожал плечами, все еще продолжая взволнованно смотреть на нее. К концу недели, решив, что ей нужно больше информации и фактов, Тина стала копаться в интернете, в книжных магазинах и в лавочках с газетами, в поисках ответов на все новые вопросы. Разложив все свои находки на обеденном столе, она стала копаться в них, отмечая интересные и, пожалуй, шокирующие подробности. Так прошла вся суббота, за которую девушка узнала о взаимоотношениях намного больше, чем за всю свою жизнь. — Тигренок, я дома, — крикнул Грейвс, закрывая дверь, вечером того же дня. В ответ была лишь тишина. Он спокойно прошел вперед и первым, что бросилось ему в глаза, была Тина, сидевшая за столом, заваленным записями, статьями и остальным хламом. Она его не заметила, увлеченно читая книгу и что-то помечая в ней. Этим Персиваль и воспользовался, подкравшись к ней со спины и без труда выхватив чтиво из ее рук. — Эй! — недовольно воскликнула девушка, вскакивая на ноги и возмущенно смотря на него. — «Как жить без мужчин в мире мужчин»? Серьезно? — поинтересовался Грейвс, несколько секунд глядя на яркую обложку, а потом удивленно переводя взгляд на свою соседку. — Да, и что? — она скрестила руки на груди и вызывающе подняла подбородок. — Не похоже на легкое чтение, — с иронией отозвался мужчина и посмотрел на столешницу. Там было разбросано множество книг с похожими названиями: «Мужчины — губители эволюции», «Мир был бы лучше без мужчин», «Я дура. Я люблю мужчин» и «Мужчины, порождения дьявола». — Я и тебе прикупила кое-что интересное, — неожиданно довольно сказала Тина и ловко выудила из кучи увесистый томик. — Читай на здоровье. Взяв книгу, он тяжело вздохнул. — «Смертельные болезни: бабник. Как от неё вылечиться и выжить?» — прочитал Персиваль вслух и почти брезгливо вернул обратно на стол.- Что ты творишь? — Я? Просто самосовершенствуюсь и все, — ответила она, явно, будучи довольной собой. — Ага. Ясно, — протянул Грейвс и, развернувшись, направился в свою комнату. — Я хочу как лучше! Тебе пора выбросить свою настольную энциклопедию бабника и взглянуть на мир без этих ваших мужских шор! — крикнула ему вслед девушка, беря в руки книгу. — Она поможет тебе начать жизнь сначала и найти свою любовь. — Да неужели? — не выдержав, Персиваль остановился и снова повернулся к ней. — Начнём с того, милая Тина, что у меня нет такой энциклопедии. Чтобы стать, как ты выражаешься, «бабником» нужен природный талант, обаяние и много времени. А во-вторых, это тебе стоит подумать о своих шорах и, наконец, понять, что все эти книги и статейки в жёлтой прессе — пустая трата денег, сил и времени. Да, тебя бросили и разбили сердце, и Скамандер — полный идиот и настоящая задница, но, чёрт возьми, это совсем не значит, что все остальные точно такие же! Его глаза стали темнее от злости и недовольства и этим разговором и ситуации в целом. — Я живу с остальным точно таким же, — заметила Тина, прижимая томик к груди. — И подтверждения налицо. И на камеру. Не удивлюсь, если у тебя под матрасом есть блокнот со списком девушек, с которыми ты «совершенно не такой, как остальные мужики-козлы». — Я, в отличие от твоего Ньюта, не обещаю женщинам бесконечную любовь и смерть в один день, — начал закипать Грейвс. — Они хотят секса, и я даю им его. Без глупых разговоров и признаний. Они знают, на что идут и вполне счастливы таким положением дел. Они довольны — как и я. — Это отвратительно! — произнесла девушка, бросая книгу на стол. — Правда? — наигранно удивился Персиваль, поднимая брови. — То есть признаться тебе в любви, пудрить голову полтора месяца, обещать совместное проживание, а потом решить, что не можешь это сделать, потому что не можешь окончательно бросить свою бывшую, тем самым оставив тебя без места жительства — это лучше? Она открыла рот, чтобы возразить, но вдруг поняла, что он в очередной раз был прав. По-своему, но прав. — И эти книжки тебе не помогут! Ты просто влюбилась в не того парня — и всё. — И что же мне поможет? Ой, я знаю. Секс! Разведя руки, мужчина довольно улыбнулся. — Ни к чему не обязывающий секс с тобой, — продолжила Голдштейн, кивая головой и сердито смотря на него. — Который покажет мне, насколько мужчины еще более ужасны, чем я сейчас о них думаю! Что всем мужчинам нужно утолить свои плотские прихоти, получить свою «прибыль» и бросить! Чтобы об меня снова вытерли ноги и сказали: «Прости, детка, но мне больше от тебя ничего не нужно». Грейвс поднял ладони в знак того, что сдается и, повернувшись, молча пошел к себе, продолжая выслушивать тираду разошедшейся соседки. — Что все мужчины — потребители и кроме секса ничего не хотят! Послышался звук захлопнувшейся двери. Тяжело дыша, Тина снова села за стол и, взяв в руки желтый маркер, продолжила подчеркивать значимые вещи в книге, иногда косясь на комнату соседа. Насколько бы чертов Грейвс ни был прав, она все равно не сойдет с выбранного ей пути и никто ей в этом не помешает. Тем более сейчас. Тем более он.