«Обскур» или все ли мужчины лгут?

Солнце медленно поднялось на небосвод, отгоняя ночную темноту и стремясь всем подарить кусочек своего тепла. Машины, которые оживляли дорогу, стали мчаться в разные стороны, будя остальных, напоминая, что новый день уже начался и пора влиться в бурлящий жизнью Нью-Йорк. Тина поморщилась, услышав шум клаксонов, всего на миг наполнивший комнату из открытого окна, и прижалась сильнее к чему-то твердому и теплому. Разум туманил аромат океана. Такой приятный и знакомый. Очень знакомый. Открыв глаза, она увидела знакомый профиль, который находился настолько близко, что можно было услышать ровное и спокойное дыхание. Рядом с ней спал Грейвс — самый ненасытный бабник Нью-Йорка лежал рядом, прижимая ее к себе. Его лицо было спокойным и умиротворенным. Густые черные брови не хмурились и не вопросительно приподнимались, обнажая морщины на лбу. Сейчас их почти не было видно, делая лицо мужчины моложе и еще более привлекательней. Линия губ не выгибалась в язвительной усмешке или веселой улыбки, которую он иногда показывал и ей. Он спал и был невероятно, до ужаса мил, что Тина и не заметила, как любуется его тонкими и правильными чертами лица. Но, когда опомнилась, закрыла глаза. Глубоко вздохнув, девушка решила выбраться из теплого плена, но чтобы не разбудить Грейвса. Она начала аккуратно выскальзывать из его объятий, опускаясь все ниже и ниже и не чувствуя сопротивления, к счастью. К несчастью, Тина не обратила внимания, что совсем рядом был край кровати и, после очередного движения, просто почувствовала, как стала сползать вниз. Секунда и ее спина встречается с полом. — Черт, — прошептала девушка и тут же увидела заспанные черные, как ночь, глаза сверху. — Не сильно ударилась, тигренок? Его голос был тихим и легкая хрипотца ото сна, делала его голос еще более бархатным и пленительным. — Все нормально, — ответила она и стала отползать от кровати или же все-таки от собственных мыслей, как можно дальше. Поднявшись на ноги, Тина глубоко вздохнула, поправляя растрепанные волосы и просто чувствуя на себе его взгляд. — Слушай, Грейвс, я не… — Нет. — Что? — переспросила она, переводя взгляд с пола на мужчину. — Нет, нет, нет, нет. Ты не будешь это все анализировать и примерять к очередной теории. — Не буду? — Нет, — ответил он и, повернувшись на бок, улыбнулся. — Посуди сама: вчера могло случиться все, что угодно, но мы просто обнимались, а потом уснули вместе и я почти не лапал тебя. На ее губах появилась легкая улыбка. — И, кстати, я снова был прав: мы провели ночь вместе, пусть и не так, как предполагалось, но все же. Она кивнула. — А вот твоя Джей Джей и ее теории — нет. — Это лишь вопрос времени, — произнесла Тина и заметила, как его лицо резко стало серьезным. — Что? — Ты бы все равно обманул меня, после того, как воспользовался. Вот и все. — То есть, все мужчины должны тобой воспользоваться, обмануть и бросить? — спросил Грейвс, поднимаясь с кровати. — Бред. — Эта ваша сущность. — Если ты, правда, так считаешь, то ты глупее, чем я думал, — сказал мужчина и, выйдя из комнаты, закрыл дверь. Ее хлопок больно ударил по ушам и где-то там, внутри. Устало потерев глаза, она стала приводить себя в порядок и собираться на работу, на которую, в итоге, все же опоздала. Бросив вещи на стол, Тина сразу направилась за горячим кофе. Дожидаясь, пока он нальется, девушка заметила Ковальски, который, весело улыбаясь, свернул на кухню. — Привет. Как дела? — спросил он, открывая холодильник и оценивающе осматривая его содержимое. — Неплохо, а у тебя? — Лучше всех! — довольно ответил Якоб, доставая контейнер с салатом. — У меня есть деньги, и мы помирились с Тори. — Серьезно? — Да. Я вчера сидел в баре и думал над всеми статьями этого Джей Джея: о том, как он рассуждает о лжи и поведения мужчин в современном мире и решил, что пора действовать! — Действовать? — переспросил Тина, забирая чашку из кофемашины и сжимая ее холодными руками. — Именно! Я купил цветы и пошел к Тори. Она явно не ожидала меня увидеть, но не смогла устоять перед моим ораторским искусством. Мы с ней посидели и поговорили обо всем, что волнует нас. И пришли к выводу, что кое о чем Джей Джей забыл упомянуть — о счастье. Девушка непонимающе нахмурилась, пока Якоб, взяв вилку, стал что-то искать в салате. — Понимаешь, вероятность того, что у нас с Тори получиться создать семью равно где-то пятьдесят на пятьдесят. Мы можем с ней поругаться через неделю и расстаться окончательно, но за эту неделю мы сможем пережить столько мгновений, секунд, минут и часов счастья! Как, например, когда мы решили сделать пикник прямо у меня в квартиры и забыли пиво у двери, а потом долго решали, кто за ним пойдет. Или про сумасшедший секс в моем кабинете, из-за которого мы чуть не сломали стол. — Что? — Не важно… Смысл в том, что, даже если мы не будем с ней вместе спустя десятки лет, мы всегда будем помнить эти мгновения счастья и радости, которые подарили друг другу. Как познакомились, или как она научила меня забирать две шоколадки из автомата, заплатив при этом всего за одну! Невероятно, правда? В этот момент она меня и поразила в самое сердце. — Подожди, — сказала Тина, стараясь остановить поток его воспоминаний. — Ты хочешь сказать, что вы готовы пережить всю боль расставания из-за парочки шоколадок?! — Я хочу сказать, что никто не застрахован от разрыва, но, когда боль уляжется, ты будешь вспоминать этого человека со светлой грустью, помня, что он тебе дал, чему научил и что в тот момент ты был счастлив. На самом деле счастлив. Что ты умеешь быть таким и что еще не все потеряно. Если один человек смог тебя сделать счастливым, то почему не может кто-то еще? Вкусный салат, кстати. Девушка смотрела, как Якоб уплетал за обе щеки, думая над его словами и чувствуя, что пожалуй, он прав — Джей Джей упустило этот момент в своих статьях. Вернувшись в свой кабинет, она долго собиралась с мыслями. Ей хотелось позвонить Куинни и обсудить с ней это, но потом Тина передумала, решая во всем разобраться сама. В открытой двери виднелся Ньют, слоняющейся по коридору и что-то бесконечно долго проверяя в своих бумагах. Он сделал ей больно, разбил сердце, бросил, но… Она была счастлива с ним. Мир вокруг казался таким сверкающе ярким и живым. Именно Ньют привил ей любовь к природе, к небу, на которой хоть раз в день нужно смотреть не из-за погоды, а из-за облаков невообразимой формы, проплывающих мимо и исчезающей бесследно. К солнцу, что окрашивает небосвод невероятными красками во время заката и что тот постоянно разный, но все так, же восхитительный, как и звезды, проступающие в надвигающейся темноте. Что можно радоваться глупому букету цветов на своем столе, как в романтических фильмах и сериалах или песни на гитаре, которая успокаивающе разливается внутри тебя… Поглаживая мистера Полосатика, она не заметила, как за окном стемнело и в коридорах пропали люди, чувствуя внутри забытое тепло от воспоминаний. Положив игрушку на стол, девушка потянулась к телефону. — Серафина. — Тина, что случилось? — послышался сонный голос ведущей. — Я нашла Джей Джей.