не зеркальный шар

Она выходит из дома в последний момент, намеренно опаздывая на первый урок, в наушниках гремит музыка, которая как никогда лучше подходит под настроение, и совсем не торопится. Движется, танцуя; улицы — ее сцена, ее роль. Ничьи взгляды (пораженные) не трогают — ей радостно. Сталкивает мелкого мальчугана в ярко-оранжевом нечто где-то на середине пути, посылает его, и входит в здание уже опустевшей Академии. Коридоры не совсем пусты, в открытую форточку дымят какие-то пацаны. И один вошедшей девчонке усмехается, приближаясь с грацией кобры. — Слышь, малая, — к ней обращается, кладя ладонь на выпирающую плечевую косточку сквозь тонкую ткань платья. — Помалкивай. — Хорошо, — она улыбается мило. От вони дыма скоро стошнит. — Руку убери. И, кстати, через пять минут, — указывает рукой на один из кабинетов. — Отсюда выйдет учитель на перерыв. — Ты уверена, малая? — Да, ведь это мой сенсей. — Ладно. Спасибо, малая. — пацан разворачивается к другим, и говорит им прикрывать курилку. — Меня Банри звать. — Я — Хару. Ты, случайно, не родственник Дайки? — Случайно, да. Я его брат. Ты его одноклассница что-ли? — Ага! Ну ладно, мне пора. — она взмахивает рукой, и движется по коридору до нужного кабинета. На пару секунд замирает перед дверью, стучит, и услышав нужное «Войдите!», медленно бредёт. В класс входит сопровождаемая похоронной тишиной (не кладбище, не похороны). Тут же ловит на себе любопытные взгляды одноклассников. — Простите за опоздание, Нацуки-сенсей. — Сакура кланяется учителю нехотя, для показухи. Спина натянута струной от этих странных взглядов. — Проходи, Сакура-кун. Ты кардинально сменила стиль, — мужчина посмотрев на девочку мягко улыбается, — А в классе кардинально изменилась посадка. Твоё новое место... Рядом с Такеши. Сакура заторможенно кивает, осматривая класс и изменившуюся посадку. И не замечает привычных, родных рыжих косичек. Новому соседу по парте вполне себе хорошо, о чем говорит его довольная лыба. Он сидит, убирая руки за голову, максимально расслаблено, а Сакура морщится, отворачивая от мальчишки. Кажется, судьба любит ее сводить с теми, либо по кому она прошлась кулаком либо кто по ней прошлись кулаком. Вскоре учитель уходит на перерыв, и начинается. — Классная прическа, Харуно! — Крутой стиль! — Каори, кстати, отчислилась! Все говорят почти одновременно, взбудораженные появлением Сакуры, ведь она никогда не опаздывала. И в целом, была серой мышкой, с яркими волосами. Стоит начать Такеши, так все разом замолкнут. — Харуно, — он к ней хамовато обращается, раскрывая тетрадь, — как больничка? — Больничка, Кавамура, — поворачивается к нему Сакура, вблизи замечая его распахнутые, с расширенными зрачками, синие глазища, — просто отличная. Желаешь подробностей — иди спроси у Ами. — Ты ее видишь, Харуно? — сквозит потаённой грустью, и Сакура думает: чудится, дурочке. Она озирается по классу, замечая отсутствие своей главной неприятельницы. — А где она? Класс молчит, пришуганный. Казалось, Харуно с Кавамура снова подерутся. — Дома, наверное. Сходи, спроси. — Кавамура посмеивается, протягивая к Сакуре руку, которую она следом отталкивает. — Живёт, кстати, там же, где жил старик Кахиро. — Откуда знаешь? — она хмурится, собираясь отойти от него подальше, но заходит учитель. — Оттуда, — и указывает пальчиком вверх. Сакуру раздражает улыбка Кавамура. Его уверенный взгляд. Его блестящий ум. Его быстрые конспекты. Его голос. Для нее урок — простое смятение, тонны теории, от которой голова кругом. Сакура теоретик хреновый, но приходится зубрить, чтобы основываться не только на чутьё, и заодно, подтянуть оценки. Последней из одноклассников является в класс Ами, опоздавшая на два урока. Новый предмет основы икебаны ведёт женщина со сморщенным лицом, пальцами в кольцах, кудрявыми волосами, фамилией Кийоко (только ее Сакура запоминает), как у одноклассников-близнецов, мальчишек Хироши и Хитоши. Сакура ничего не понимает, на поляне, где идёт занятие, цветки все как один: розоватые. (Бесит!) Но больше всего бесит то, что задира Ами уверенно их различает. — Это космея, Акейн-сенсей. — Душица, Акейн-сенсей. — ярко-фиолетовые с розоватым отливом, источающие приятный аромат. Синие корзинки, с удлиненными пластинами бледно-голубого тона, — Васильки. — Да заткнешься ты когда-нибудь уже? — не выдерживает Сакура, приближаясь к Ами. — А что такое? — кривляется Ами, взлохмачивая волосы Сакуры. — Бесит, когда затмевают? Сакура глотает воздух, приоткрывая рот. Понимает: сказать нечего. — Прекратите, девочки Они расходятся по разные стороны, ненадолго, ведь нить напряжения натянута туго. После уроков пыл не сдерживают на одном из академических полигонов.

***

— Девочки, ну что за дела? — Нацуки-сенсей обращается имя к ним почти по-братски. — Сакура, почему начала драку? Сакура цокает, закатывая глаза, сдувает прядь с лица. — Потому что. — Давай, скажи ему! Ссыкло! — орёт Ами. Если уж начинает, то пора и заканчивать. — Потому что из-за нее я загремела в больницу. Потому что это не первый наш конфликт. Нацуки-сенсей прикладывает ладонь к своему лбу, напоминая себе не злиться лишний раз. «Биджевы девки!» Пусть только помешают ему получить прибавку к зарплате за хорошую успеваемость и поведение его учеников. К тому же, их обнаруживает Учиха Саске, ещё одна головная боль. «Но завтра, — усмехается Нацуки себе, — у нашего класса урок с Ирукой.» Сакуре не нравится странная улыбка учителя, но сильнее неприятен биджев Саске. Да, она та ещё токсичная девочка, нагрубит и даже не извинится. Вот только с чего этот милаш Саске вздумал ответить?

***

Класс С потихоньку наполняет огромный лекционный зал. Класс А практически занимает все места у окон. — Летом вы уже успели познакомиться, — громко говорит Ирука-сенсей, оглядывая толпу детей. — Многие из вас даже сработаться. — Извините, Ирука-сенсей. — зеленоволосый мальчик уверенно входит в зал, проходит мимо учителя, поднимаясь по ступенькам выше. На его месте сидит какая-то девчонка, он чуть задевает ногой ее коричневую сумку на полу. Та вздрагивает и поднимает зелёные глаза, мальчика привлекают слабо-розовые веснушки на ее щечках. — Ладно, сиди. — бурчит, двигаясь на самый верх, к свободному месту среди класса А. — Ты опоздал, Рейден-кун. — заботливо произносит Ирука-сенсей, посматривая понурого мальчишку. — Меня задержали. Сакура, сидевшая на месте Рейдена, вспоминает кто он такой. Он из числа тех, кто редко посещает уроки, но при этом хорошо пишет тесты. Сакуре переживать не о чем: Инузука плюс Нара, плюс Накамура — сделают большую часть работы за неё. И проект по шпионажу, как назло, Сакура смеётся над иронией. К сентябрю-октябрю розовые корни достаточно отрастут, в лесу слиться не выйдет, разве что на цветочной поляне. Особенно над Инузука, давно точившем на неё зуб, за проигрыш в мае. — Какие люди со мной в команде, — широко улыбается Инузука, подходя к крашеной девочке. — Харуно. Заканчивается обеденный перерыв, мальчик-собачник внимателен к деталям, ведь Харуно не ест. Протягивает ей часть своего обеда. Хочет отказаться, но Инузука быстрее. — Не люблю смотреть на голодающих девчонок, — осматривает ее всю, крохотную, вытянувшуюся, худющую. — Ты бы моей сестрице понравилась. Сакура принимает обед, неловко, зелень глаз блестит и дрожит. Тук-тук-тук, так бьётся сердце. — Спасибо, — улыбка у Сакуры красивая. Не та натянутая игра на лице. — Ты же любишь шоколад, Инузука? — Киба. — Что? — Зови меня Киба. — А я Сакура. — Вот и познакомились! Инузука оказывается слишком шумным, Нара — ленивым, Накамура — незаметным, а Сакура — вспыльчивой. Горе-команда, ничего не скажешь. С Кибой им идти в одну сторону, он без умолку говорит о своем щенке — Акамару, и улыбка не сходит с ее лица. Сакура любит кошек, рассказывает, как помогает бродячим. — Потому что у тебя не было друзей? — Киба одной фразой стреляет метко, попадая в брешь ее стены. И можно даже услышать этот хруст, это падение. Может, все не так плохо? Киба — чуткий, и иногда бывает тихим. — Да, не было, — соглашается Сакура. С самого детства она дружит с Акирой, но чем выше их разница в возрасте, тем больше всё истончается. — Я просто делала, что умела: рисовала. А других это бесило, я только недавно это поняла. — Талантливые — раздражают, мне сестра говорила. — Киба обнимает Сакуру прямо на одной из улочек. — А моя сестра тоже талант. Я хотел бы быть похожим на неё, но я знаю как это трудно. Бесконечные тренировки, бессонные ночи, над талантом тоже нужно работать. У меня свой путь. И я ей не завидую. — Я просто хочу быть обычной. Здесь я обычная, незаметная, невидимая... Но почему я снова сталкиваюсь с насмешками? Слишком слабая? Слишком... Я думала, что если буду учиться в академии, обязательно стану сильнее. Окажусь рангом выше. Но снова ниже всех! Внутри я всегда хочу защищать других, и я почувствовала себя достаточно сильной. Помогла Каори, а она ушла, как только я исчезла. Я с ничем не справилась! С каждым словом Сакура повышает голос, захлебываясь в слезах. Однако, Киба прекрасно ее понимает. Он и сам плачет, ведь они на удивление схожи. Первое ощущение при встрече оказывается ложным. И с этого момента они гуляют чаще, с Акамару, и с его сестрой, Ханой. Зовут с собой Каори, теперь обучавшуюся в гражданской школе. Им действительно хорошо.

***

— Что ты сказала Наруто? — Саске вдавливает ее в стену. Только Сакуре смешно. Ей плевать на боль, на плечах наверняка останутся синяки, и на руках, которые этот милаш крепко сжимает. — Правду, — она сверху вниз взирает с вызовом. — А он тебя просил? — Плевать, — она цокает, крича изо всех сил. — Плевать! Я не просила его о правде, когда он мне ее сказал. Мне было всего лишь неприятно.