Глава 10. Проблеск света во мраке
3 августа 2018 г. в 14:25
Он надрывно кричал. И пускай ему пока не причинили боль, не пустили кровь, одного взгляда на улыбающегося Титана стало достаточно, чтобы из груди вырвался пронзительный вопль.
Сколько времени прошло с того дня?
Недели? Месяцы?
Локи не помнил.
Он сделал хриплый вдох, пока остатки магии пытались исцелить то, что осталось от его легкого. Кровь заполнила рот, и у аса даже не было сил, чтобы сплюнуть ее под ноги одному из своих мучителей.
Пронзительная боль примкнула к агонии, уже атаковавшей каждый нерв, измученному, богу потребовалась всего пара секунд, чтобы понять: Читаури насквозь пронзил бедро. Кровь фонтаном хлынула из свежей раны, растекаясь багровой лужей у его ног.
Он закрыл глаза, пытаясь изо всех сил оставаться в сознании, в реальности, где чувствовал только боль.
Какой же он был дурак.
Ведь, прибыв во владения Таноса, ас сразу понял, что что-то то не так. Атмосфера, как и всегда, была затхлая, удушающая, но пробежавшая вдоль позвоночника дрожь явно предвещала невидимую угрозу, которую его разум и зрение пока не могли воспринять.
Но несмотря ни на что, он двинулся дальше, как тень среди теней, задавшись целью отыскать ответы и полагаясь на те самые заклинания, которые сокрыли его в прошлый раз. Тем временем в голове, более желанно и звучно, чем бог хотел бы это признать, звучал голос его смертного.
Старк был его последней мыслью. Раздражающий голос Мстителя, который, казалось, не стихал ни на миг, и внезапное желание непременно вернуться в Башню смертного, поделиться информацией, которую ас собирался добыть, коснуться его смуглой кожи и услышать протяжные стоны.
Должно быть, он улыбнулся, нарушив завесу невидимости, защищавшей его от лишнего внимания, когда ловушка внезапно захлопнулась.
Танос застал аса врасплох, одним мощным ударом энергии лишив его сознания, прежде чем тот успел хотя бы попробовать защититься. Вернувшись к реальности, Локи обнаружил себя в темной камере, обнаженным, подвешенным на цепях и скованным проклятыми кандалами, блокирующими его магию.
Он изучал руны, выгравированные на холодной стали, борясь с ограничителями, сдерживавшими магию внутри его тела. Однако тех драгоценных мгновений одиночества, дарованных ему перед началом мучительных пыток, было слишком мало, чтобы суметь освободиться. И каждый раз, оставаясь один на один с собой, ас был слишком слаб, чтобы собраться с силами и суметь вырваться из оков.
А все из-за одного глупого момента, когда он позволил себе потерять бдительность и решил проигнорировать собственные инстинкты.
Теперь бог оказался в ловушке, пленник самого опасного существа во Вселенной, обреченный на агонию, от которой ему не убежать, не скрыться, потому как Таносу и его рабам были отлично известны пределы божьего тела.
Локи дернул руками, закованными в стальные цепи, ноги даже не касались земли. И когда под рукой одного из Читаури хрустнула, сломавшись, берцовая кость, ас даже не пискнул, до последнего не желая показывать слабость.
— Какое жалкое зрелище.
Этот жесткий, насмешливый голос словно ледяной хваткой сжал истерзанные в кровавое месиво легкие. Бог открыл глаза, с ужасом обнаружив, что смотрит на хозяина своих жестоких мучителей.
И пускай пелена боли застлала глаза, он смог разглядеть артефакт на левой руке безумного Титана.
В полумраке того забытого места блестела Перчатка Бесконечности. Безапелляционный смертный приговор всему живому, и совершенно не важно, сколько в ней сверкало камней, потому как даже Всеотец падет перед Таносом, если Титан сумел завладеть этой реликвией.
Планы, союз, который ас глупо отверг, но который по-прежнему соблазнительно манил где-то на краю сознания, Старк, лжебрат и их неразумные воины… все они отныне обречены.
Он увидел, как Титан поднял руку, и вздрогнул, прежде чем какая-то неожиданная мысль вдруг вспыхнула в его воспаленном мозгу. Едва уловимая, но ощутимая. Внезапный, обнадеживающий проблеск света в океане страха и боли.
Ас отчаянно пытался дышать, несмотря на слабое, медленно умиравшее тело и на многие часы, проведенные в подвешенном состоянии. Он непременно должен был что-то узнать и от того хватался за последний проблеск рациональности, вдруг пробудивший сознание.
На перчатке уже был драгоценный камень. Всего лишь один, но это слабое чувство знания чего-то важного даже не думало уходить. Бог попытался внимательнее рассмотреть поверхность того, что, возможно, являлось самым разрушительным оружием во всех Девяти мирах, стараясь сосредоточиться.
Танос сжал кулак, отчего по коже пробежал холодок.
— Ты правда думаешь, что испытал все виды боли, маленький божок?
Перчатка раскалилась докрасна, пламя неистовой силы окружило ее, а Титан усмехнулся.
Однако теперь Локи увидел то, что пытался выцепить взглядом. Рядом с камнем сиял осколок. Знакомый осколок светло-синего цвета, хранивший в себе смертоносную магию воззвал к его разуму, оживив воспоминание о том, как на протяжении долгих часов ас осторожно вживлял один из осколков в свой скипетр.
Только один.
На мгновение Локи перестал дышать.
Мощная энергия заструилась по венам, обещая волну зверской боли.
— А теперь, гори.
И, почувствовав адское пламя собственной кожей, ас вдруг понял, как наивен он был, глупо полагая, что мучения, пережитые в последние дни, могли быть жестокой пыткой.
Он надрывно кричал, в то время как огонь охватывал грудь, плоть, кости и нервы горели, лишив его способности дышать, не позволяя даже думать, заставляя теряться в агонии, стремительно разрушавшей каждую клеточку его естества.
Энергия поглощала его, а Танос злобно смеялся. Боль была невыносимой, и вместо того, чтобы угаснуть, она лишь набирала обороты, отнимая последние частички здравомыслия и погружая его разум в безумие.
Он не знал, как много минуло часов, но боль слегка отступила, позволив ему внятно сформулировать мысль.
Знание того, кто он и почему не может перестать бороться.
На месте груди остался только кусок обугленной плоти.
Но теперь у бога был план.
План, который мог провалиться по тысяче возможных причин, но это первая и единственная возможность сбежать.
И, прежде чем позволить сознанию ускользнуть от него, едва не захлебнувшись собственной кровью, впервые за долгое время Локи почувствовал что-то сродни надежде.