***
Пустота. Вокруг не было ничего. Обнадеживающее небытие, в котором охватывающая его боль была мимолетным чувством, спокойствие, к которому стремилось измученное тело. Его больше не подстерегали угрозы, по крайней мере, не настолько близко, чтобы представлять серьезную опасность. Он чувствовал мягкую ткань, повязанную на запястьях вместо жестких оков с проклятыми рунами, которые держали его в плену куда более невыносимом, нежели холодная камера. Теперь, зная, что он в безопасности, воля, приведшая бога в Мидгард, стала ослабевать, позволяя ему предаться сну. И все же… Холод пропал. На его место пришло странное тепло, даже легкий контакт с рукой Старка обжег его, словно огонь, как будто только слабый барьер сумел спасти аса от адского пламени. Воздух казался знойным ветром, как тот, что порой бывает в пустыне, горячим, но терпимым и не слишком неприятным, однако совсем нехарактерным для Башни его смертного или даже этой области Мидгарда. Дискомфорт усилился, разрастаясь паутиной трещин в покое его сновидений. Столь неестественный жар был очень неправильным, и сейчас появились другие детали, терзающие его сознание, пытаясь выдернуть аса из неспокойного сна. Воспоминания о жутком холоде, распространяющемся по коже. Отчаянные попытки собрать мельчайшие крупицы магии, чтобы телепортироваться. Старк, укутанный в теплые вещи, казалось, совсем не заметивший, насколько душно было в спальне. Трещины разошлись вглубь, затем мирное небытие рассыпалось на осколки, и бог резко проснулся, чувствуя, как знакомая боль в груди снова заключила его в свои объятия. Локи открыл глаза, посмотрев на руку, в которой чувствовалась пульсация энергии Тессеракта. И увидел ненавистную синеву, проклятый цвет, раскрывший тайну его происхождения. Она уже запятнала кожу от пальцев до плеч и груди, ас чувствовал синь на ногах и лице, всем телом ощущал эту часть себя, совсем как в тот день, когда узнал правду и в одночасье лишился всего — семьи, дома, себя самого. Он стал тем, кого ненавидел больше всего во Вселенной, тайна, сокрытая заклинанием Всеотца и его собственной магией, всплыла на всеобщее обозрение. Он смотрел на руки и перевязанную грудь, не в силах оторвать взгляд. Словно просто не мог видеть ничего другого, как будто мозг утонул в столь ненавистном цвете, пожирающем иллюзию, прикрывающую худшую из существующих истин. И это случилось в обители заклятых врагов. Старк видел его таким. Зрачки Локи расширились, слабое шипение сорвалось с губ, в то время как его все еще поврежденные легкие пытались вобрать как можно больше кислорода. Затем боль, страх и ненависть захватили разум, и сам первозданный ужас помутил рассудок.Глава 20. Осознание
17 августа 2018 г. в 00:10
Он очнулся.
И то, что бог был более невыносим, чем обычно, и что вынудил его уйти всего парой слов, даже не пытаясь выразить благодарность, не имело никакого значения, потому что Тони не ожидал ничего другого. Тот простой факт, что Локи не пробовал скрыть свои раны, ни разу на него не крикнул, уже можно было расценивать как добрый знак.
Нет, ас действительно отреагировал наилучшим образом.
Тони слишком ярко помнил свои первые дни после возвращения из Афганистана. Минуты перетекали в часы, затем в дни, а он все чувствовал острое беспокойство, воду, заполнившую легкие, и дыру в груди, которая болела при каждом вдохе. Тогда работа над костюмом была панацеей от того, что разъедало его изнутри, алкоголь, обжигающий горло, казался спасителем и единственным, что могло отключить разум даже в бодрствующем состоянии и подарить ему немного покоя.
Судя по самочувствию Локи, бог прошел через нечто похожее, если не хуже. Когда ас начал говорить, вопросы о Таносе вертелись у Тони на кончике языка, но он решил наступить на горло своему любопытству. Он не хотел вынуждать Локи вновь встречаться с холодящими душу кошмарами, по крайней мере, не пока он больше походил на труп, нежели на царственное, уверенное в себе божество, которое бесстрашно смеялось в лица Мстителям.
— Джарв, — тихо позвал Старк, закрыв дверь спальни.
— Судя по датчикам активности, Локи сейчас спит.
Тони кивнул, вздохнув с облегчением.
Стараясь не издавать ни звука, он медленно брел по коридору в сторону кухни, не желая раскрывать свое присутствие. Пеппер и Брюс ждали его, но в тот момент Тони охотнее столкнулся бы с безумным богом, страдающим комплексом своей истинной внешности, чем посмотрел друзьям в глаза и признал то, что мучило его в течение последних нескольких часов. Конечно, он всегда мог скрыть эмоции за улыбкой, за призмой иронии и лжи, но глубоко сомневался, что сумеет выглядеть убедительно перед двумя людьми, о которых заботился больше, чем о ком-либо за всю свою жизнь — исключение, возможно, инопланетный бог со скверным характером, но Тони не был готов принять подобную мысль, пока нет.
И, говоря о боге и его природной красоте, Локи, к его удивлению, не стал реагировать так же болезненно, как там, в гостиной, в день, который, казалось, был многие века назад. Он вообще не отреагировал. Тони замер на полпути с поднятой в воздухе ногой, вдруг осознав, что это могло значить. Трудно поверить, что все заморочки Локи по поводу его схожести со смурфиком решила череда жестоких пыток, пережитых им в компании инопланетного монстра, не после того, как Тони сам видел, как ас рисковал жизнью, чтобы заставить синеву исчезнуть. Выходит, он пока не понял, в каком виде предстал перед смертными.
Двинувшись дальше, Тони хмурился. Конечно, неведение было отличным решением проблемы, так как последнее, в чем Локи сейчас нуждался, — истерика, которая поставила бы процесс исцеления под угрозу, но рано или поздно он все равно заметит. Хмурый взгляд сменила решительность. Когда Локи увидит, Старк будет рядом, чтобы раз и навсегда дать асу понять, насколько неправы в своих убеждениях были Тор, Всеотец и весь их народ.