Оправданный риск

Никакие дела не ждут его в резиденции, Какаши просто-напросто сбежал от шумного, да к тому же смеющегося над ним, ученика, как и от Шизуне, замечающей любое изменение в настроении начальника. Лёгкий по своей текстуре, но душащий от своего предназначения плащ с надписью на спине «Шестой Хокаге» висит на его плечах и подметает землю. Прохожие кланяются и здороваются с ним, а он автоматически приветствует их и кривится в улыбке, мыслями находясь за пределами Конохи. Выбирает наиболее укромные улочки, чтобы вдоволь насладиться прогулкой в одиночестве, и где никто не будет его отвлекать. На глаза ему попадается тусклый фонарь, лампочка которого каждые шесть секунд мигает. Прячет руки в карманы и съёживается от промозглого ветра, вздрагивает то ли от мелкого дождя, то ли от призрачного видения. Тогда – уже и не упомнишь сколько недель назад – Какаши впервые за два месяца выбрался на прогулку и резко остановился неподалёку, в статном, высоком брюнете и чего-то с трепетом ожидающей девушке с волосами цвета распустившейся японской вишни узнавая своих повзрослевших учеников. Даже находясь на приличном расстоянии, он чувствовал притяжение между ними, видел, как напряглись плечи девушки, а перебинтованная рука парня легла на её талию и притянула к себе, от чего Сакура прикрыла веки. То, что состоится долгожданный поцелуй, понимал сосредоточенный Саске, растаявшая в его руках Сакура и фыркающий Хатаке. Кульминацию сего действия Какаши предпочёл не видеть, отвернулся и ретировался, мысленно разрываясь, за он или против. На месте Харуно он ни за что бы не простил Саске, на её месте он бы и не влюбился в жуткого эгоиста с юношеским максимализмом. «И что она в нём нашла?», качая головой, спросил он у молчаливых облаков. Мужчина смаргивает и тихо чертыхается, сегодня как никогда тянет на глубокие размышления. Как же он не любит копаться в себе, куда интереснее наблюдать за другими и проживать жизни персонажей из любимых книг, снова и снова перечитывая будоражащие кровь романы. Но что если Наруто прав? Какаши садится на лавочку и замирает в раздумьях, шаг за шагом раскладывая по полочкам два возможных варианта. «Когда ты отключишь голову, Хаши?» – раздаётся в голове женский голос. Широ любила коверкать имена на свой лад и насмешливо называла его Хаши, соединяя первый слог фамилии и последний имени. Какаши отгоняет назойливый вопрос бывшей любовницы. Никогда не отключать разум – в этом они с Шикамару похожи. Для начала, что если Наруто на шестьдесят процентов прав, и Сакура видит в нём потенциального возлюбленного? Могут ли короткие улыбки, лёгкий румянец при каждом его поддразнивании, заливистый смех, упрямое желание спать на футоне и нежное объятие, которое способно унять его беспокойство, негодование и нервозность – служить доказательствами? А как же прощальный поцелуй у главных ворот? Какаши раздражённо ведёт плечами, задаваясь вопросом, как часто Саске принуждал её к поцелуям. Чёртовым Учихам сложно противостоять. Мягкое, дразнящее и смеющееся Какаши, заставляющее его смущаться, тоже можно внести в список «вещдоков». Какаши потирает висок, Сакура вообще мастер вынуждать его сокрушённо бледнеть и теряться в догадках. Неизвестно, что от неё ожидать и что может взбрести ей на ум. Что если Наруто все-таки ошибается? К своему удивлению второй вариант Какаши рассматривает неохотно. Сакура не умеет врать и притворяться, актрисой её не назовёшь, но скрывать свои мысли наловчилась. По всей вероятности, она вынуждена притворяться перед другими, а его воспринимает как терпеливого и понимающего сенсея. От помолвки с Учихой она отказалась, раз уж они разбежались. Было бы крайне неловко начинать всё сначала, да и сам Учиха вот-вот должен был покинуть деревню. К тому же, если бы Какаши действительно ей нравился, то она бы не целовала его на глазах Шизуне и Шикамару, и воспользовалась возможностью в его квартире. Опять же это был недолгий поцелуй, она отступила прежде, чем он успел что-либо предпринять. Как-то неправильно встречаться с Учихой, а после бросаться в объятия своего сенсея. «И как далеко они зашли? Остановились на поцелуях? Или нашли смелость пойти дальше?» – бушует Какаши, вспоминая, какой невозмутимой была Сакура в одной футболке. Неопытная девушка зарделась бы от одного взгляда, а тут она как-то спокойно восседала на стуле, вынуждая его, скрывшись за чашкой кофе, смотреть на её стройные ноги и поперхнуться, заметив краешек розового кружева. Черт, он начинает злиться. Какаши вскакивает с лавочки и идёт к круглосуточному магазину. Продавец Изаши, завидев знакомое лицо, принимается извиняться, мол: «не успели закупить, вашей любимой марки сигарет в наличии нет». Какаши машет рукой и просит зажигалку. Выйдя на улицу, оглядывается по сторонам, стягивает маску, достаёт последнюю в пачке сигарету. Подносит зажигалку и вдыхает заразу. До того, как стать Хокаге – за месяц до расставания с чертовкой Широ – он не питал страсти к сигаретам. Но отношения не ладились, а Пятая с жирным намёком собирала чемоданы и подговаривала Шизуне отправиться путешествовать вместе. Так кстати предложенная Шикамару сигарета уняла все волнения за раз. Он пообещал себе, что больше одной сигареты в день выкуривать не будет. Как, впрочем, и опаздывать. «Как Сакура отреагирует на новую привычку? Стоит ли бросить, пока она не вынудила пройти реабилитацию? – с усмешкой думает Какаши, выдыхая сигаретный дым. – Если вообще её это волнует», – злобно крошит пепел о фонарный столб. Широ вот не заботило, губит ли он своё здоровье, не спрашивала, почему он выглядит таким помятым – если уж не раненым – после каждой миссии. И завидному повышению довольна не была, деньги наследницу приличного счёта никогда не заботили, а привязка Хокаге к деревне была помехой для её планов. Она хотела отправиться с ним в кругосветное путешествие, Какаши, честно говоря, наездился за годы службы. Защищать от негодяев Широ не приходилось, она редко во что-либо ввязывалась и на контакт с другими мужчинами шла неохотно, несмотря на свою пленительную красоту, загадочность и ложную распутность. Длинные волосы, часто распущенные, либо собранные в высокий хвост, карие глаза, обольстительная улыбка, светлая кожа, осиная талия и завораживающая взгляд походка – сначала на внешность он не обратил внимание. Его привлёк взгляд одиноко стоящей у барной стойки женщины: зовущий и обещающий ему всё, что он захочет. Это потом уже ему понравились её честность, открытость и сильный характер. Она не стесняясь выражала свои желания, это касалось не столь заурядных подарков или приятного времяпровождения, сколько постели. В нём Широ первое время находила непонятное ему вдохновение для написания картин. То она была нежна, то отталкивала от себя, прикрываясь плохим настроением. В такие моменты она уходила из его квартиры, оставляя неприятный осадок. Но как страстно она отдавалась, сгорала дотла и будто любила его до исступления – Какаши наслаждался, чувствовал себя любимым и в то же время ненужным. «Я красива, умна и эгоистична», – пожимала плечами Широ, не собираясь меняться. Какаши её уважал и принимал такой, какая она есть. Один раз она сравнила его с преданным псом. Он продолжал возвращаться к ней, прощал истерики и глупые, брошенные в порыве эмоций, незаслуженные слова. Он хотел возвращаться в надежде, что его ждут, тогда жизнь переставала быть бессмысленной. Больше всего Какаши не понимал, зачем каждый раз выяснять отношения, ведь для него всё предельно просто: они вместе. В этом плане куноичи довольствовалась бы, как и он, мирной жизнью. Широ же хотелось чего-то другого. На её взгляд, страстный в постели он не был таким же во время скандалов. «Может быть так она наполняется вдохновением? Творческие личности не поймёшь, семпай», – Ямато был единственным, к кому Какаши мог обратиться за советом. Во время ссор Какаши холодно смирял её взглядом; в мире шиноби никто и не смел бы ему перечить, но Широ, далёкая от всего этого, обижалась и хлопала дверью. Конечно, сейчас он готов признать, что был неправ, нетерпим и просто не понимал её. Также, как и не понимал, зачем ввязался в отношения с Широ. Они были разными, начиная от сферы деятельности, заканчивая жизненными ценностями. Одиночество? Плотское желание? Или и то, и другое? «Она – гражданская. А ты – шиноби», – разъяснил Ямато. Когда пришло время занять пост Хокаге, она попросила прощения и ушла. Никто останавливать её не собирался, Какаши больше не принадлежал себе. Растворился в работе и перестал тешиться надеждами встретить женщину, которая будет его хотя бы понимать. Вспоминать прошлые отношения всё равно что сыпать соль на раны и морщиться от неприятной боли. Какаши не замечает, как приходит к дверям квартиры, с недоумением смотрит на замочную скважину. В это время Сакура мирно спала на футоне, скинув с себя одеяло и свернувшись в клубочек от холода, медицинский журнал с правой стороны, с левой – книга из его личной библиотеки. Спросить, всегда ли она раскрывается во сне, шанс не выдался. Без Сакуры гостиная комната опустела, и в кухне как-то стало неуютно без неуспевшего остыть чайника и оставленных по доброте душевной онигири с забавными рожицами или какой другой закуски. Какаши обводит кухню взглядом и только сейчас подмечает комнатный цветок на подоконнике, рядом с которым небольшая стопка с журналами, в шкафах лапша быстрого приготовления и приправы, возле раковины пузатая кружка с изображением цветущей вишни. Не спеша следует обратно в гостиную в поисках изменений. В углу стоит нераспакованная коробка с вещами, на книжной полке уместилась фотография родителей Сакуры. Но больше всего его беспокоит вернувшаяся в квартиру сырость и серость: нет лавандового аромата, исходящего от ученицы, исчез и разноцветный коврик, который девушка постелила на третий день после заселения. Что он будет делать, когда она вернётся жить к своим родителям или арендует жильё? Будет захаживать только по выходным, а в остальное время спать на диване в резиденции? Раньше он сбегал на миссии или всю ночь гулял по городу, лишь бы не оставаться в пустой квартире. Если бы не временное сожительство Сакуры, он и не возвращался домой, спал себе в кабинете и заглядывал исключительно ради освежающего душа, как привык делать последние два года. Ему даже нравилось открывать ключом дверь и гадать, что приготовила себе на ужин Сакура. Посмеиваться над её упрямством, наблюдать как она ровно дышит и морщит лоб; бесшумно, стараясь не разбудить, подхватывать на руки и относить в свою комнату. А потом выслушивать её недовольства под утро. Какаши тяжело вздыхает, снимая промокший плащ и бросая его в барабан стиральной машинки. Ищет в корзине с бельём накопившиеся грязные белые майки со свитером и недовольно супится, натыкаясь на чистую одежду. И кто надоумил заняться стиркой его вещей? Была бы здесь, непременно отчитал. Будь они любовниками, он и тогда ей не позволил, он всегда считал подобные жесты неприемлемыми для любимой женщины. Холостяцкая гордость или странное ощущение от заботы – Какаши не уверен. Не иначе как самообман отрицать, что их взаимоотношения изменились. Постепенно он и сам переставал воспринимать Сакуру как ученицу, та слабая девчушка, которую нужно ограждать от неприятностей, растворилась в небытие. Дело было не в сошедшей на нет угловатости и пробудившейся женственности, а в её поведении и реакциях, что вынуждают на неё смотреть иначе и воспринимать как себе равной. Медленно, но верно стирается разница в возрасте. У них общие темы для разговоров, а непринуждённость в общении продлевает беседы, ему не нужно извиняться за скрытность, ссылаясь на государственную тайну, Сакура понимающе кивает и переводит тему. Нет необходимости оправдываться за поздние приходы домой после долгого рабочего дня. С ней, определённо, комфортно и легко, несмотря на своенравность девушки. В то же время, Какаши не так просто начать воспринимать её своей возлюбленной, к этой мысли надо привыкнуть, свыкнуться и поверить в то, что Сакура не видит в нём сенсея, брата или друга. Как взрослый мужчина он не увиливает, спокойно смотрит на ситуацию. Если им надо разобраться в отношениях, он не будет убегать, скрываться за маской дурачка или притворяться непонимающим и слепым, потому что уважает и дорожит ею. Он честно признается, что озадачен и полюбить её по щелчку пальцев не может, да и если скажет – Сакура не поверит, только рассердится и оскорбится. Они встретятся в Стране Волн и обсудят всё в мирной обстановке, желательно, чтобы никто им не мешал. По правде говоря, Какаши сомневается, что разговор будет спокойным – в последнее время он часто злится, выходит из себя и до сводящих мышц напряжён. Кто знает, чем она там занимается с молодым лордом. И Наруто может заблуждаться в своих поспешных выводах…