Знаешь, ведь я безумно люблю эту жизнь.

«Теперь, когда я поняла, что умею летать, куда мне лететь в ночи? У меня нет белых оперенных крыльев; мои крылья — зеленые, из зеленого шелка. Они трепещут на ветру и следуют за каждым моим движением — по кругу или прямо, — куда бы я ни шла. И я не боюсь теперь ни тьмы вокруг, ни глубокого, усыпанного звездами неба…»

***

      Вакуум. Я словно, внутри стеклянного шарика, в ушах звенит. Я в панике, пытаюсь закричать, но звук не просачивается сквозь стенки шара. Подбегаю к стеклянной стенке и начинаю бить по ней кулаками. Ничего, ни следа, ни царапины. Оперевшись о стену спиной, скатываюсь закрывая лицо руками. — Что происходит? — произношу я, а мои слова разносятся эхом.       Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить всё произошедшее. Картинка в моей голове тёмная, словно с помехами, крики, ругань, чёрная куртка, выстрел… — Пи! — заорала я и снова начала бить по стенкам этого непонятного сосуда.       Я что у себя в голове? Что за чертовщина? Вдруг осматриваю себя. Чистая одежда, волосы, ни единой капли крови. Отсутствие трубок в носу ужасно настораживало, я что, умерла? Я вздохнула полной грудью, чертовски приятно дышать именно так. Моргаю, и вдруг появляется больничная койка. Я присаживаюсь на кровать. Через некоторое время, я дёргаюсь от резкого шума и громких голосов за стенками шара. Поднимаю голову, вижу лица, до боли знакомые. — Милая! О боже Уилл, она что, умрет? — слышу я. — Нет, Амелия. Она проснется, вот увидишь, — обеспокоенно ответил мужской голос. — Мам! Пап! Я здесь. Вытащите меня отсюда, — прокричала я поднимая руки и подпрыгивая.       Звук открывающейся двери. Доктор зашёл в помещение. — Ваша дочь без сознания уже четвёртые сутки. Я… не могу гарантировать вам, что Эрика проснется. Есть онкобольные, которым необходимы органы для пересадки, вы можете принять решение, и спасти жизни другим больным детям, — проговорил врач. — Уилл ты слышал? Этот мужчина уже хочет отдать нашу дочь на органы! Ну уж нет, я сделаю всё возможное, чтобы моя дочь проснулась, и даже не смейте заикаться о других вариантах! — кричала мама. — Амелия, пойдем. Конфликт ни к чему не приведёт, — схватив маму под локоть папа вытащил её из палаты. — Нет! Вернитесь, поговорите со мной! — кричала я. — Вернитесь… пожалуйста.       Я ходила кругами, пела песни, разговаривала сама с собой, как бы это не звучало. Никто больше не приходил, что достаточно печально. Не знаю, сколько сейчас времени, оно для меня сейчас застыло. Может быть сейчас ночь? Я прикрыла глаза, вдруг почувствовав сладкую тягу ко сну я легла на пол. Тишина, так тихо, зеваю. Вдруг слышу приятный знакомый голос с хрипотцой: — Эрика, ты меня слышишь? Проснись! Тебе нельзя спать! — я вдруг резко открываю глаза и удивляюсь.       Белая палата с кроватью поменялась на что-то вроде парка утопающего в зелени. Теперь я босая, из одежды на мне лишь шорты и топ на бретелях. Встаю и осматриваюсь, впереди виден лабиринт. Высокие стены из самшита почти не пропускали свет. У входа в лабиринт была табличка, на которой было написано кривым почерком: «Найди путь к двери к своему телу. Не заплутай в своих мыслях. »       У входа также валялась зажигалка, которую я поспешила взять в руки. Свет от зажигалки освещал мало пространства, но я пыталась разглядеть хоть что-то. Пройдя по прямой я встала на перепутье. У одной дороги была табличка с рисунком змея, у другой дороги с рисунком обнимающих рук, у третьей, табличка была пуста. Я пошла по самой первой дороге. Освещала себе путь, плутала. Час спустя я упёрлась в зелёную стенку. Вот он, тупик. Я не знала что делать, в этом лабиринте огромное количество разветвлений и кто знает, какой путь правильный, я уж точно не имею ни малейшего понятия.       Я услышала шорох и обернулась. Мне показалось? — Милая! — я услышала мамин голос и развернула голову. — Останься, тебе нужно отдохнуть, часок другой. А потом проснёшься, и продолжишь идти, — я недоверчиво сдвинула брови. — Эрика, тебе нужно поспать, отдых важен для тебя, — Джагхед сказал почти тоже самое что и мама.       Я уселась на траву и обхватила колени руками. А голоса вокруг продолжали говорить про сон, отдых. Когда голоса начали быстро повторять слова, я схватился за голову. Специально. Я закричала: — Хватит! Прекратите! — завопила я.       Крик отпугнул голоса. Повернув голову я закрыла глаза ладонью из-за яркого света. Вновь открыв глаза когда свет пропал, я увидела протянутую руку. Подняв голову вверх я увидела Свита. Он улыбнувшись кивнул на свою руку предлагая взяться за неё, что я собственно и сделала. Я смотрела ему в глаза и не верила, это он? Настоящий? Глаза стали мокрыми от подступающих слёз, я вдруг поняла как по нему соскучилась. Я не спросив, хочет ли он этого, набросилась на него с объятиями, их мне не хватало, хоть их было и не так много. Пи обнял меня в ответ, и оставил лёгкий поцелуй на макушке головы. — Нам пора идти, времени мало.       Мы плутали по лабиринту довольно долго, как я думала. Я уже почти истратила все свои запасы гиперактивности. — Ну вот, мы пришли, — голос с хрипотцой словно пробудил меня.       Пи продолжал держать меня за руку. Я осмотрела всё вокруг. Перед нами стояла дверь, как бы это не звучало. Белая дверь, из щелей которой сочился яркий свет. Отпустив мою руку Свит кивнул в сторону дверки. — Топай, тебе пора вернуться. — Стой! Мы не идём вместе? — обеспокоенно спросила я.       Я встала к двери спиной. Пи начал подходить ко мне ближе. — Мы ещё увидимся, — улыбнувшись и подмигнув Змей провернул ручку и открыл дверь.       Легонько подтолкнув меня Пи быстро закрыл дверь. Яркий свет окутал меня со всех сторон. Вдруг, я почувствовала, что падаю. — Свет такой… красивый… — он словно сочился сквозь пальцы.       Почувствовав холод на шее, глаза мои медленно начали закрываться. Момент. Выдох…