За месяц до этого.
На следующий день после произошедшего Мидория, отправленный отцом в академию, можно сказать, на уроках не присутствовал морально, хотя и находился там физически. Поначалу он пытался что-либо делать, но ушёл из академии сразу после практического урока. Точнее, на этом настояли… В классе была абсолютная тишина, слышны только слова учителя и отвечающего ученика. Мидория, уставившись в одну точку на столе, отстранён от всего окружающего его мира. Урарака и Иида писали даваемый им материал, впрочем как и весь класс, а Изуку не слышал даже малейшего шороха поблизости. На него давила какая-то гнетущая аура, от которой напрягался даже Киминари, сидевший в конце класса. — Изуку, — обращаясь к омеге, сказал учитель, — переведи третье предложение. С отрешённым взглядом и кругами под глазами Мидория поднял голову, смотря на Айзаву. Открыть рот никак не получалось, состояние было не самым наилучшим. Сложно просто представить, какое лицо было у всего класса, когда парень всё же поднялся на ноги, взял учебник и вот-вот собирался сказать что-то, как… — Айзава-сенсей! Можно я отвечу? — перебил Изуку Тодороки. Альфа не видел новостей про смерть матери одноклассника, но почему-то в ту секунду так сильно закололо в сердце, тревога в душе часто посещала сущность, а вчера вечером вообще ужасная боль была на душе несколько часов. — Хорошо, Тодороки, читай, — учитель пожал плечами и показал рукой на альфу. — Изуку, спасибо, присаживайся на место. Послушный омега медленно опустился на стул и снова принялся пялиться в ту же точку. Минору взволнованно смотрел на друга и никак не мог объяснить себе его состояние. Очако так вообще запереживала за друга, но переключилась на отвечающего Шото. — «Одни мертвецы покоятся с миром, другие его лишены», — взрогнув от собственного перевода и получив одобрительный кивок, парень сел на место. Все последующие занятия, вплоть до практического, молодой альфа наблюдал за Изуку, но видел всегда одно и тоже: потеряность, дезориентация, невнимательность на уроках — на всех предметах омега ничего не записал из даваемого материала. К концу третьего урока учитель просто перестал пытаться его спрашивать: подниматься на ноги-то он поднимался, а вот отвечать — не собирался. Как ни странно, Катсуки даже не рыкнул в его сторону, не огрызнулся, не цыкнул, как он обычно делал. По мнению всего класса Мидория вёл себя странно. Возможно они ничего не понимали из-за того, что утреннюю газету никто не видел, и все были в неведении о произошедшем. Сегодня должен был быть пробный экзамен на бдительность в бою. Для этого, как всегда, ещё до того, как началось само занятие, были распределены пары.До начала занятия. Раздевалка для альф.
— Бакуго, мне, конечно, не интересна эта информация, но можешь рассказать, что с Мидорией? Он больно сегодня какой-то потеряный, что ли. Да и я помню, что ты хотел мне что-то рассказать! — переодеваясь, говорил альфа «другу». — Слышь, Тодо-о, — недовольно протянул парень, — мне сейчас не до твоего обожаемого выскочки, давай в другой раз, о’кей? — дерзко возразил Катсуки и вышел из раздевалки. Бой был непредсказуем, все думали, что в поединке между Миной и Аоямой выиграет первая, но… Это было заблуждением. Юга был не слабой омегой, но все верили, что он падёт через пять минут от начала. Также случилось и с Иидой: Момо за десять минут его вынесла. Вообще странный день, или это так Айзава подобрал пары с большой разницей в причудах. Начался бой, как ни странно, Изуку и Киминари, такой дуэт был ещё более странным. Очако, перепуганная, стояла в комнате для наблюдений, Шото спокойно наблюдал, Катсуки вообще ушёл, лишь тихо сказав Тодороки: — Денки победит, а твой драгоценный проиграет, не сделав ни одного удара! — откуда вообще Бакуго взял, что Мидория так важен для Шото? Он альфа, они по определению не могут быть вместе. В итоге, всё случилось так, как и сказал Бакуго. Мидория не сделал даже малейшей попытки выиграть. Денки стоял и, точно не ожидавший такого исхода событий, не мог шевельнуться. «Что я должен сделать?» — этот вопрос был главным в эти секунды. Преодолев оцепенение, парень сделал шаг навстречу «альфе». Ещё шаг, второй и остановился на расстоянии метра от одноклассника. — Мидория, не переживай, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку! — резко обняв и закрыв глаза, парень просто сжал его в объятиях. Короткая минута, и альфа слышит тихие всхлипы, превращающиеся в громкий плач. — Ты чего? — перепуганный происходящим, Киминари хотел отстраниться, но Изуку крепко сжал его и, судя по всему, отпускать не собирался. — Не оставляй меня! Пожалуйста! Не бросай. — Изуку откровенно было жалко. Никто и понятия не имеет, что он всю ночь не спал, что очень переживает и ему становится всё сложнее сдержать эмоции. Неожиданно для себя Денки успокоился и обнял парня с новой силой. — Я не оставлю тебя, Изуку-кун, не переживай! — омега продолжал плакать в плечо совсем немного высокому альфе. Шото, само собой, после того, как узнал сам результат поединка, пошёл за Катсуки, так как думал, что смотреть уже будет не на что. Боль в груди немного утихала, как будто находила для себя утешение. Пока Тодороки думал над своим психическим состоянием и шёл к Бакуго, весь класс с недоумением наблюдал за происходящим на «поле боя». — Не ожидал увидеть такое от Мидории, — раздался голос старосты. — Да он сегодня вообще очень странный, — выдал Киришима, разводя руками. — Айзава-сенсей, а вы не будете их прерывать? — спросила Яойорозу. — М-м-м… Нет. Мне лень. Ваши уроки окончены. Разнимите их и идите домой. Такое поведение учителя было вполне вероятным: хоть он и работает учителем, но детей, видимо, не выносит.***
Шото нашёл альфу за довольно короткий срок, но, по мнению второго, тот был немного раздражён. — И какого лешего ты попёрся за мной? Выражение Катсуки было как всегда грубым. Скорее всего, Тодороки ничего не расскажут, исходя из такого тона. — Расскажи мне, в чём проблема с сыном Всемогущего! — нагло и напрямую потребовал альфа, скрестив руки на груди, в которой по прежнему отдавалась слабая и ноющая боль. — Тодо, ты тупой или притворяешься? С самого утра в газетах было сказано, что Мидория Инко вчерашним вечером погибла при странных обстоятельствах. Не говори, что не читал, да и по реакции класса видно, что никто не знал. Блять, будующие герои не знают происходящего в городе, — на лице Шото серьёзность спала в мгновение. — По твоей морде видно, что ты не знал! Не зная, что сказать, Шото был в трансе минут пять. Катсуки лишь откровенно «поржал» с него и сразу же ушёл в раздевалку, не намереваясь наблюдать за этим долго. Тодороки легонько дотронулся до шрама. — Мама… Вспоминать о Рэй было не больно, но малейшая тоска всё же присутствовала. Её не было дома уже около трёх месяцев, ненависть немного стихла, но нотки злости при упоминании всё равно остались.Реальность.
Мидория всё равно был подавлен, единственное, что отвлекало — это общение с Каминари и Минору, которые были теми, кому Изуку мог спокойно доверить какие-то маленькие тайны, облегчив себе ношу, хотя Денки парень доверял не так хорошо, как другу-омеге. Но поддержка со стороны альфы была как раз кстати. В школе «альфа» иногда даже шутил с Ураракой и другими одноклассниками. Малейшая улыбка у Изуку очень радовала бету, потому что после того, что случилось с его мамой, из-за болезненной реакции парня на него было просто больно смотреть. Отношения Такоями и Мины стремительно развивались, а Денки по секрету рассказал, что ему нравится Кьёка, но признаваться он пока не собирался. Шото везде присматривал за омегой, но сам объект преследования этого не замечал.***
Как и обычно, на обеде Тодороки смотрел на разговаривающего с подругой Изуку. Рядом послышался громкий смех. — Половинчатый, я угараю с тебя. Долго ты ещё собрался шпионить? — Бакуго схватился за живот, и смеялся громко, до боли. — Катсуки, помолчи полчаса, пожалуйста! — не отрывая взгляд от цели, попросил альфа. — Хм, — переставляя стул спинкой к собеседнику и поворачиваясь лицом к парню, — с каких пор ты начал им интересоваться, Шо-чан? — Не смей меня так называть! — отвлёкшись от «пассии» пригрозил Тодороки. — Да ладно, ладно. Но всё же… Не успел альфа договорить, как замолчал после того, как увидел Шинсо, подходящего к столу, где обедал сын Всемогущего. — Тодо! — схватив парня за руку, Катсуки повёл его из столовой. — Изу-чан, привет! У меня есть дело к тебе. Не составишь мне компанию? — довольно любезно спросил Хитоши, протягивая омеге руку.