Пидоры в спорте, спорт во мне

      Бокуто хотел Акааши до боли в потяжелевших яйцах, до сумасшедшей пульсации в стоящем колом члене, до утробного, чуть слышного рычания, от которого вибрировало в груди. Неделя воздержания его просто сводила с ума. И как бы Бокуто ни просил, как бы ни скулил и ни смотрел щенячьими глазами из-под неуложенной челки, прикрывающей лоб, Акааши оставался непреклонен. Он вынес свой вердикт в тот день, когда на градуснике показало больше 38 градусов, — никакого секса, пока Бокуто не вылечится.       Бокуто и сейчас горел, казалось, что у него под сорок, таким горячим было его тело. Но нет, не из-за болезни. Из-за желания, направленного на Акааши, который наконец дался ему в руки.       Бокуто безумно, невероятно сильно хотел Акааши, но не торопился. Он желал удовлетворить тактильный голод, за семь дней соскучившись по близости Акааши. Он жаждал досуха выжать эмоции из своего любовника, насытиться ими. Не спешил, зная — после долгой прелюдии Акааши будет в разы чувствительней, а оргазм — ярче.       Бокуто взял Акааши в оборот, стоило тому переступить порог их квартиры. Сунул под нос градусник, показывающий 36,5, и подтолкнул в сторону ванной комнаты. Акааши лишь шумно вздохнул, еле уловимо усмехнулся и закрылся в ванной.       Бокуто ждал на кровати, полностью раздевшись и уже успев завестись, предвкушая, что и как сделает с Акааши. Как только тот вошел в комнату, Бокуто подорвался с кровати и набросился с поцелуями, целуя страстно, голодно. Нацеловавшись, Бокуто завалил Акааши на кровать, сдергивая с него домашние штаны и белье, и, перевернув на живот, навалился сверху. Легким он не был, но позволил себе немного полежать на тяжело дышащем любовнике, носом зарывшись в черные кудряшки. Бокуто втягивал родной запах, незаметно терся всем телом и довольно урчал. Акааши был в его руках.       Немного отстранившись, Бокуто взял упор на ладони и, окинув горящим желтым взглядом ровную спину и аппетитный зад, снова склонился ниже. Он опалил горячими губами шею, целуя неторопливо, с щемящей грудину нежностью, и зачеркнул фантомную дорожку из поцелуев широким мазком языка. Акааши под ним шумно выдохнул, лицом зарываясь в подушку. Бокуто знал, что даже спустя несколько лет совместной жизни Акааши стеснялся бурных проявлений эмоций. Но также он знал, как заставить Акааши забыть обо всем и отдаться ощущениям.       Бокуто потерся щекой об упругие пряди на затылке, довольно поухал, жмурясь, и носом провел по покрасневшему уху, тихо выдыхая:       — Не двигайся, Кейджи.       Бокуто медленно провел руками по бокам Акааши, прочерчивая ребра, заставив дернуться, огладил еле уловимый изгиб талии и зафиксировал ладони на крепких бедрах. Он коснулся губами алебастровой кожи, обтягивающей шейные позвонки, и начал поцелуями спускаться вдоль позвоночника, лаская каждый выпирающий позвонок. Хотелось целовать, кусать, вылизывать идеально гладкую кожу спины. Бокуто не отказывал себе в этом, прихватывая тонкую кожу зубами, ощутимо сжимая, а после — влажно зализывая, чувствуя чужую дрожь. Бокуто не мог насытиться, прокладывая цепочки из кусачих поцелуев, переходил на острые лопатки, спускался к пояснице, языком собирая рассыпавшиеся по ней мурашки.       Съехав ниже по кровати, Бокуто любовно огладил зад, идеально помещающийся в ладони, и, хрипло выдохнув от очередного прихода колкого возбуждения, с чувством впился в левую ягодицу. Акааши вздрогнул, но не предпринял попытки отстранить его, что заставило широко улыбнуться, обнажая держащие в захвате кожу зубы. Гладя Акааши по ногам, желая обласкать каждый сантиметр его тела, Бокуто голодно выцеловывал шикарные ягодицы, все чаще срываясь и пуская в ход зубы.       Отодвинувшись, смотря на красные отметины, украшающие спину и задницу, лихорадочно поблескивающим взглядом, Бокуто пришлепнул обеими руками ягодицы и, сжав бедра, вздернул их вверх. Акааши подчинился, становясь на колени, грудью продолжая лежать на кровати, а руками комкая злосчастную подушку, в которой глушил стоны. Бокуто развел ноги Акааши и, устроившись между ними на коленях, смял ягодицы. Стискивая их пальцами, разводя в стороны, Бокуто жадно смотрел на влажную от смазки дырку, зная, что его мальчик хорошо подготовился. Шумно выдохнув носом и крепко прижмурившись, пережидая очередную волну крышесносного возбуждения, Бокуто с трудом подавил стон, желая вставить член в еще не растянутые мышцы.       Мягко, влажно поцеловав копчик, он повел приоткрытыми губами вниз, сильнее разводя ягодицы и уже языком касаясь сжимающегося сфинктера. Акааши дернулся вперед, перебирая коленями по матрасу, и Бокуто готов был поклясться, что услышал его протяжный, приглушенный подушкой стон. Довольно усмехнувшись, он властно сжал руками ягодицы, не давая уйти от ласки, и мучительно медленно провел языком от мошонки до копчика, чувствуя, как прошивает дрожью чужое тело. Его и самого трясло. Хотелось трахаться, двигаться в Акааши короткими, быстрыми толчками, чтоб он стонал громко и сам насаживался на крупный член. Хотелось Акааши.       Бокуто полурычаще простонал, накрывая ртом анус, сразу же касаясь его языком, оглаживая и раскрывая нежную кожу. Бокуто ласкал снаружи, надавливал на вход, но пока не проникал, наслаждаясь реакциями Акааши, который вел задом и стонал в подушку.       Бокуто вновь прочертил линию между ягодиц и надавил на сфинктер, настойчиво проталкивая язык вовнутрь. Акааши застонал громче, выгнул спину, сводя лопатки, и выставил зад, открываясь больше. Прося больше. Без слов — телом. Зная, его поймут и сделают, как он хочет.       Трахая Акааши языком, оглаживая гладкие, тугие внутренние мышцы, Бокуто сам срывался на стоны, вымещая через них свое нетерпение. Оторвавшись от зада, Бокуто провел рукой между ног любовника, сжимая его член и заводя его назад, пригибаясь ниже, чтоб взять в рот покрасневшую, набухшую и влажную от смазки головку. Акааши затрясся, придушенно вскрикнув:       — Бокуто-сан!       Довольно прижмурившись, Бокуто с упоением посасывал чувствительную плоть, ощущая под губами пульсацию члена. С влажным звуком выпустив изо рта головку, не доведя начатое до конца, Бокуто вернулся к заднице, смачивая анус слюной и толкаясь в него пальцами. Акааши был так заведен, что принял бы его и без подготовки, но Бокуто хотел выжать максимум, чтоб Акааши потом голос сорвал, выкрикивая его имя.       Неторопливо скользя пальцами в сжимающихся мышцах, Бокуто успокаивающе целовал поясницу, а второй рукой гладил по плоскому животу. Акааши сам начал насаживаться на пальцы, вздрагивая и громко простонав, когда Бокуто задел простату. Хищно улыбнувшись, ярче заблестев взглядом, Бокуто импульсами надавливал на чувствительную точку, кайфуя от того, как Акааши выкручивает на кровати.       — Мой хороший, — проурчав, Бокуто нежно поцеловал оставшийся на ягодице след от зубов, продолжая давить кончиками пальцев на простату, ощущая дрожь Акааши, который уже готов был кончить. — Рано еще, Кейджи.       Вытащив пальцы, Бокуто провел ладонями по бедрам, вздергивая их выше, придвигаясь ближе, мазнув напряженным членом по ягодице. Акааши тяжело дышал, комкал пальцами подушку и с трудом стоял на разъезжающихся коленях.       Бокуто жадно наблюдал за своими действиями, ведя бедрами и мажа влажной головкой по заднице, оставляя на коже поблескивающие следы. Дразнил и себя, и Акааши, оттягивая основное действо, которое обязательно закончится фееричным оргазмом.       — Котаро…       Акааши прошептал тихо, но Бокуто услышал, и этого хватило, чтоб он прекратил над ними издеваться. Сжав свой член у основания, он надавил головкой на сжимающийся анус, раскрывая тело и мучительно медленно вводя член. Он крепко держал Акааши за бедра, не давая насадиться до конца, и, смакуя ощущения, неторопливо вошел по яйца.       — Как же ты сжимаешься, Кейджи!       От восторга искрило перед глазами. Бокуто с ума сходил от тесноты чужого тела, от жара, перетекающего по его члену во все тело. А от долгого, несдержанного стона Акааши ему стало совсем хорошо. Бокуто запрокинул голову, прижмурился и шумно выдохнул.       — Потрясно, Кейджи. Ты восхитительный.       Слегка качнув бедрами, вновь прослеживая лихорадочно поблескивающим взглядом свои действия, Бокуто медленно вышел из Акааши, довольно засмеявшись от разочарованного стона. Настойчиво вогнав член сразу по основание, Бокуто вжался в зад, заставляя Акааши сильнее выгнуться в спине и мученически простонать.       Он плавно начал двигаться, смотря, как растягивается кожа на его толстом члене, медленно дурея от ощущений, скапливающихся в паху. Смяв ладонью правую ягодицу, Бокуто при очередном проникновении ввел вместе с членом большой палец по первую фалангу. Их с Акааши затрясло одновременно. Внутри стало слишком тесно, Акааши сжимался, тихо стонал и этим распалял сильнее. Бокуто при каждом движении терся вздувшимися венами на члене о костяшку пальца, не сдерживая довольных, утробных стонов.       Акааши завел одну руку назад и, сжав ягодицу, хотел отвести ее в сторону, чтоб раскрыть тело, облегчить проникновение члена и пальца. Бокуто настойчиво отвел его руку, хрипло шепча:       — Руки держи при себе.       Еще и шлепнул по ягодице, чуть не кончив от того, как сильно сжались внутренние мышцы. Наигравшись, он вытащил палец и, не дав Акааши облегченно выдохнуть, начал двигаться. Выплескивая в каждом движении скопившуюся за неделю энергию, Бокуто трахал любовника жестко, резко, быстро, наслаждаясь не только пробивающим нервные окончания удовольствием, но и громкими, откровенными стонами Акааши.       — Да, мой хороший. Вот так.       Склонившись над любовником, обхватывая его поперек груди, Бокуто заставил его выпрямиться на коленях. Проникая в тело под другим углом, двигаясь все так же резко и настойчиво, он кайфовал от чужих ладоней, сжимающих его бедра. Акааши нашел в нем опору, откинул голову на плечо и сам насаживался на член, двигаясь с Бокуто в одном ритме. И как он стонал… У Бокуто яйца поджимались от обожаемого голоса, разливающегося в стонах.       Акааши болезненно впился в мышцы на ногах Бокуто и, даже не притронувшись к себе, — кончил, выгибаясь до хруста в позвонках и хрипло выстанывая. Бокуто довольно улыбнулся, более не сдерживаясь и кончая после нескольких быстрых рывков, сливая густую сперму в горячее, растраханное нутро.       Оргазм был таким мощным, выматывающим, что Бокуто, еще мелко дрожа, снова завалился на Акааши, так и не выпустив его из объятий. Было удобно, с Акааши всегда было хорошо, и Бокуто с удовольствием бы уснул, но получил болезненный тычок под ребра.       — Бокуто-сан! — голос Акааши хрипел, но даже так в нем можно было услышать злость. — Встаньте с меня, мне тяжело.       — Акааши… — разочарованно протянул Бокуто, но любовника из объятий не выпустил, вместе с ним перекатываясь на бок. — Не пущу.       Засмеявшись, он короткими поцелуями начал осыпать шею и плечи, чувствуя, как Акааши под ним расслабляется, больше не пытаясь отстраниться.       Бокуто держал в своих руках любимого, самого замечательного человека, и улыбался. Рядом с Акааши он был чертовски счастлив.