Пидоры в спорте, спорт во мне

      Миюки натянуто улыбался, слушая речь Окумуры, вещающего о том, как Савамура-сан его подбадривал на одной из игр, где не было самого Миюки. Ему бы радоваться, что из шумного питчера получился надежный старший товарищ, но не получалось. Миюки откровенно ревновал. К Окумуре, который займет его место, когда он выпустится. К Окумуре, хмуро глядящему на него и повторяющему слова Савамуры, те самые слова, сказанные им же, Миюки, в первый день знакомства. Предназначающиеся лишь Савамуре. И хоть тогда Миюки даже подумать не мог, что будет встречаться с этим балбесом, но тех слов не повторил больше ни разу. Не сказал ни одному из питчеров. А вот Савамура, дурачок впечатлительный, при первой же удобной возможности выложил это другому кетчеру.       Миюки не злился, нет. Он был чертовски раздражен, но старался не показывать этого Окумуре. Тот еще что-то говорил, через силу выдавливая слова, но рассказывая своему капитану, как проходили игры. Миюки улыбался так натянуто, что казалось — потрескаются губы. Он крутил в пальцах карандаш и мечтал прибить одно глупое создание, заставляющее его ревновать.       Вечером, спустив пар на тренировке и немного успокоившись, Миюки посмотрел на ситуацию с другой стороны. Савамура помнил те слова почти три года и воспользовался ими в самый нужный момент, даже таким странным образом положившись на Миюки. Это говорило о безграничном доверии Савамуры. Это льстило. Но не отменяло того факта, что Миюки ревновал к Окумуре, который теперь с большим уважением относился к Савамуре. Миюки считал, что имеет полное право злиться на Савамуру, поделившегося их личным с посторонним человеком. Миюки решил обязательно получить с этой ситуации выгоду. Еще не придумал какую, но времени у него было достаточно. Да и помучить Савамуру хотелось. Тот всегда эмоционально реагировал на что-то новое, и Миюки не мог удержаться.       Начал он с игнора. На тренировках Миюки вел себя, как обычно, зато в свободное время полностью игнорировал попытки Савамуры уединиться с ним. Он не отвечал на незаметные для посторонних касания ни взглядом, ни действием. Отказывался вместе сходить до автоматов за напитками. Не отвечал на эсэмэски. И не соглашался тренироваться наедине после отбоя. То, что раньше они оба использовали, чтоб побыть вместе, — Миюки игнорировал.       Савамура непонимающе на него смотрел, слегка хмурился и придурошно ржал, из раза в раз натыкаясь на отказ. В золотистых глазах был весь спектр эмоций — от растерянности до раздражения. Миюки гаденько усмехался и ждал, когда у Савамуры бомбанет.       Бомбануло на четвертый день. В школе, чего Миюки никак не ожидал. Он думал, что Савамура будет действовать в общежитии, но тот его удивил, подкараулив у учительской на одной из перемен. Ухватил за руку и молча поволок посмеивающегося Миюки в сторону лестницы, ведущей на крышу. Дверь на крышу была заперта, зато на лестничном пролете они были в уединении. Савамура отпустил его руку и схватил за ворот школьной рубашки, впечатывая спиной в стену.       — Что за хрень, Миюки Казуя? — Не ожидавший такого напора и грубых слов, Миюки засмеялся. — И хватит ржать.       Перестав смеяться, Миюки немного склонил голову набок, разглядывая непривычно серьезного Савамуру. Миюки откровенно соскучился, хотелось целоваться и более близко ощущать жаркое, гибкое тело, но помучить засранца хотелось еще сильнее.       — А сам не догадываешься, Савамура-сан? — Ядовито протянул Миюки и заметил, как Савамура напрягся, в следующий миг отпуская ткань рубашки и отходя на шаг.       — Если бы догадывался — не спрашивал! — Савамура стиснул кулаки, смотря прямо в глаза. Он даже не заметил издевательского обращения к себе, поэтому в этот раз Миюки произнес с большим нажимом на уважительную приставку.       — Савамура-сан стал таким взрослым, отзывчивым семпаем, а мозгов как не было, так и нет.       — Что ты несешь, Миюки?       Миюки усмехнулся и отлип от стены, продолжая мерзковато улыбаться.       — Мм, правду?       — Аргх! Захотел расстаться, так бы и сказал! — зло выдал Савамура, тут же сорвался с места и пошел вниз по ступенькам. Такого Миюки не ожидал. Он быстро выпалил в спину уходящего парня, все еще звуча ядовито:       — И куда ты пойдешь? К Окумуре?       Это заставило Савамуру остановиться на середине лестницы и обернуться, изумленно глядя на медленно спускающегося Миюки.       — А Волчонок тут при чем?       — Волчо-о-нок, — нараспев протянул Миюки, замерев на пару ступенек выше Савамуры. — Он явно тебе нравится, если ты подбадривал его именно моими словами, сказанными лично тебе.       Миюки было сложно не засмеяться, смотря на глупо моргающего Савамуру, обрабатывающего полученную информацию. Миюки старался звучать и выглядеть обиженно, или хотя бы расстроенно, но казалось, что его выдает дьявольский блеск глаз. Он был чертовски доволен. Савамура попался.       — Я… я не знал, что нельзя это никому говорить…       Чуть слышно шепча, Савамура пошел красными пятнами, опуская взгляд. Нужно было его дожать.       — Это было только для тебя, Савамура. Только с тобой я хотел создать такую связь. Хм… И стоило мне уехать на пару дней…       — Миюки! — Савамура снова порывисто его схватил за рубашку, перебивая, не давая продолжить выговор. — Я правда не подумал! Меня просто так впечатлили эти слова, воодушевили, что в критической ситуации я их вспомнил и воспользовался ими. Тебя не было рядом, я не знал, как подбодрить…       Если в начале своей пламенной речи Савамура буквально орал, тряся Миюки, как тряпичную куклу, то под конец — чуть слышно шептал, ярко краснея.       — Прости.       — Я подумаю.       — Миюки Казуя! Ну не будь сволочью! Что я должен сделать, чтоб ты меня простил?       Савамура горящим взглядом смотрел в глаза Миюки, требуя ответа прям здесь и сейчас, готовый совершить любой подвиг ради прощения. Миюки чуть ли не лопался от самодовольства, но старался выглядеть все так же серьезно.       — Я подумаю, Савамура, чем ты сможешь загладить этот косяк.       Миюки хлопнул Савамуру по плечу, обошел его и пошел в свой класс, несдержанно при этом улыбаясь. Савамура был в его руках. Теперь нужно было срочно придумать, на что развести парня, это должно быть что-то, что он не согласится сделать при других обстоятельствах. Миюки скучал. Очень скучал и хотел Савамуру скорее в свои руки. Нужно было думать.       Следующие пара дней были пыткой. Миюки на ум не приходило ничего годного, ничего того, на что бы он не смог уломать Савамуру в любой день. А Савамура при каждом удобном случае подходил к нему с одним и тем же вопросом: «Придумал?». Это мешало придумать что-то, реально достойное недельного воздержания и тактильного голода. Необходимо было сосредоточиться на грядущем летнем турнире, на выходе на Кошиен, но Миюки каждую свободную от тренировок и учебы минуту перебирал в уме возможные варианты того, на что развести Савамуру. Миюки мучился сам и мучил партнера, но ни о чем не жалел. Знал, что сможет выжать максимум из этой ситуации. И не прогадал.       Пропускать школьные фестивали и прочие мероприятия было уже привычно. Важные турниры всегда выпадали на момент их проведения, поэтому бейсболисты в них никогда не участвовали. Но сидеть на классном часе пришлось, выслушивая бесполезную информацию.       Миюки скучающе смотрел в окно, перекатывая между пальцев карандаш, и чуть ли на месте не подпрыгнул, когда кто-то из одноклассников предложил сделать кафе с горничными на предстоящем фестивале. Бинго. Миюки изогнул губы в довольной улыбке и прижмурился, уже представляя одновременно злое и смущенное лицо Савамуры.       Миюки сам подошел к Савамуре вечером следующего дня. Подался чуть ближе и тихо сказал на ухо:       — Я придумал, Савамура.       Тот сразу же подобрался, придвинулся еще ближе, что было почти неприлично и замер. Савамура готов был слушать и исполнять поставленные условия, а Миюки только засмеялся, отступая.       — Аргх! Миюки. А мне сказать? Или я опять догадываться должен?       — Нет-нет, — все еще посмеиваясь, Миюки смотрел на раздраженного Савамуру, пытаясь представить выражение его лица через каких-то минут пятнадцать. — Иди в свою комнату. Я зайду к себе, кое-что возьму и приду.       Савамура кивнул и поспешно вышел из столовой, где на Миюки злобно посматривал Курамочи, сидящий рядом с Асадой. Миюки ему издевательски подмигнул и покинул помещение, понимая, что играет с огнем. Они с Савамурой и так должны быть благодарны Курамочи. Тот их спалил, но не сдал, не стал насмехаться. Более того, иногда он уводил куда-нибудь первогодку, жившего в пятой комнате, позволяя Миюки с Савамурой побыть наедине. Сегодня Миюки выпросил им целый час. Курамочи хоть и рычал, но сдался, убедительно попросив после игрищ проветрить комнату.       Зайдя к себе, Миюки под недобрый взгляд Окумуры, который будто знал, зачем пришел капитан, взял темный пакет и молча вышел.       Савамура встречал его у порога, Миюки даже постучать не успел, как партнер распахнул дверь.       — Ахаха, напугал.       — Не томи, Миюки Казуя.       Савамура буквально заволок его в комнату и прикрыл дверь, выжидательно смотря в глаза и притоптывая босой ногой по полу.       — Какой же ты нетерпеливый, Савамура, — вручив удивленно смотрящему парню пакет, Миюки постарался без распирающего его удовольствия произнести: — Держи. Наденешь это, и я прощу тебя.       Савамура пакет взял. Придерживая его одной рукой, второй он начал медленно доставать черно-белую ткань, с каждой секундой осознания все больше хмурясь.       — Что это за хрень, Миюки? — Держа на вытянутой руке многослойную черную юбку с белыми кружевами, Савамура под тихий смех Миюки тупо пялился на нее. — Я не буду это надевать, извращенец ты чертов.       Миюки показательно безразлично пожал плечами и повернулся лицом к двери.       — Ладно. Тогда я пошел, — но он даже за ручку взяться не успел, услышав взволнованный голос Савамуры.       — Хорошо. Черт тебя дери, хорошо. Только не поворачивайся, пока не скажу.       Миюки не сдержался, расплываясь в довольной улыбке, чувствуя, как предвкушением обласкивает все тело.       — Окей, Савамура, — он старался звучать сухо, но довольство просто распирало изнутри, просачиваясь даже в голос.       Савамура за спиной, шурша пакетом и шелковой тканью, ругался, явно недовольный тем, что его заставили нарядиться в такой костюм. Миюки раздобыл полный комплект костюма горничной. Черно-белый на ленточках сзади корсет, пышная короткая юбка, белые чулки и белый чепчик на голову. Чепчик Миюки из комплекта убрал, считая эту хрень совсем не сексуальной. Зато чулки Миюки просто мечтал увидеть на длинных, стройных ногах Савамуры. А еще забраться под юбку руками, сжать потрясающий зад Савамуры и вплавить его тело в себя. Прерывисто выдохнув, ощущая, что кровь отлила от головы, Миюки предусмотрительно закрыл дверь на замок, и спросил:       — Долго еще?       — Этот корсет… Сам захотел, жди теперь! А если Курамочи-семпай придет? Или Асада?       — Не придут.       — Это их комната тоже, если забыл. А я в таком виде, они же засмеют меня.       Савамура бурчал и, судя по тяжелым вздохам и шелесту шелковой ткани, воевал с лентами на корсете.       — Я договорился. У нас час, Савамура. Не тормози.       — Попробовал бы сам надеть этот чертов корсет!       Миюки недобро усмехнулся. Терпение лопалось, а Савамура продолжал возиться. Когда он уже хотел наплевать на обещание и оглянуться, Савамура позвал его. Беззвучно, протяжно выдохнув, Миюки медленно обернулся, жадно проскальзывая взглядом по парню. Хотелось охватить взглядом все и сразу, полюбоваться, а после неторопливо изучить каждый элемент костюма, роскошно смотрящегося на Савамуре. Тот был буквально малинового цвета. Покраснели даже обнаженная шея и открытые плечи. Но парень не прятал взгляда. Смущался, но смотрел выжидательно, с вызовом.       Миюки отмер, вдыхая, и сделал шаг вперед, взглядом медленно скользя по ногам, обтянутым чулками. Красиво, возбуждающе, горячо. Кинув взгляд на юбку, Миюки ощутил, как зачесались ладони. Нужно было срочно запустить руки под несколько слоев ткани и огладить нежный участок кожи между кружевом чулок и бельем.       Корсет подчеркивал узкую талию, широкую грудную клетку и плечи. На девушку Савамура никак не походил, но у Миюки потяжелело в паху лишь от взгляда на парня в этом костюме.       — Хватит пялиться! Посмейся уже, и я сниму эту хрень.       — Мм? — Миюки посмотрел в глаза, и Савамура почему-то попятился.       — Ты чего это, Миюки? — Тихо говоря, Савамура медленно отступал от подходящего к нему Миюки.       — А чего я?       — Взгляд у тебя… странный.       Пожав плечами, Миюки зажал Савамуру у стены между кроватью и письменным столом, сразу же запуская руки под юбку и гладя по бедрам. Прижавшись всем телом к ничего не понимающему парню, Миюки одной ладонью скользнул под кружевную резинку чулка, а второй — под ткань боксерок, чувственно сжимая ягодицу. Савамура шумно выдохнул, умудряясь раскраснеться сильнее.       — Ты извращенец, Миюки Казуя.       Тихо проговорив это, Савамура осторожно обнял его за плечи и первым поцеловал, сильнее вжимаясь пахом в крепкий стояк.       Миюки несдержанно простонал в горячий, влажный рот партнера, голодно вылизывая его языком, гладя чужой язык и прихватывая его губами. Он жадно шарил ладонями под юбкой, нежно гладил, болезненно сжимал бедра и ягодицы, чувствуя, как кроет от контраста горячей кожи и прохладного шелка, скользящего по внешней стороне ладоней.       Миюки буквально с ума сходил от Савамуры, отираясь о его тело своим, настойчивее втирая в стену. Савамура цеплялся за него, откровенно стонал в поцелуй и полностью подчинялся рукам Миюки. Это безумно нравилось в партнере. Савамура доверял ему, знал — Миюки не сделает ничего такого, что не понравится хоть кому-то из них.       Прервав поцелуй, Миюки шумно вдохнул и прижался приоткрытым ртом к шее, языком чувствуя, как лихорадит чужой пульс. Влажно, доводя Савамуру до дрожи, выцеловывая его шею, Миюки не мог насытиться, беспорядочно шаря ладонями под юбкой. Он даже не заметил, как стянул до колена один чулок, как запустил ладонь под белье, не проникая в тугое нутро, но настойчиво гладя между ягодиц.       — Миюки… Мне стоять трудно…       Сбивчивый шепот с трудом проник в сознание, но Миюки отмахнулся от него, зная, что поддержит, не даст съехать по стене. Куснув за основание шеи, он немного отстранился и рывком повернул Савамуру лицом к стене. Тот только что-то удивленно воскликнул, вжался грудью в стену и замер, позволяя Миюки и дальше тешить свои кинки.       Прижавшись всем телом, слегка притираясь пахом к заднице, Миюки одну руку просунул между стеной и разгоряченным Савамурой. Забравшись под юбку, он потянул белье вниз и высвободил стояк парня. Накрыв его одним слоем белой ткани, Миюки крепко обхватил член, оглаживая головку большим пальцем через шелк.       Савамуру встряхнуло, он выставил зад, пытаясь уйти от ласки, и обернулся через плечо, смотря с такой гаммой чувств, что Миюки несдержанно улыбнулся.       — Чертов фетишист, — усмехнувшись чужим словам, Миюки поцеловал в уголок губ и коснулся их пальцами свободной руки. Надавив на нижнюю губу, Миюки заставил приоткрыть рот и скользнул в него двумя фалангами.       — Савамура, впредь, когда я буду говорить тебе «Заткнись», ты будешь вспоминать, как я занимал твой рот своими пальцами, не позволяя ругаться. Поэтому, Савамура, не выводи меня из себя во время игр.       Миюки все это шептал на ухо, неторопливо трахая пальцами рот парня, гладя подушечками по языку и чувствуя легкую вибрацию при каждом стоне Савамуры. Миюки ощущал, как намокла ткань юбки, обтягивающая головку, и довольно улыбался, начиная неторопливо надрачивать жмурящемуся парню.       Отираний об упругий зад было мало, возбуждение сосредоточилось в одной точке, сводя с ума. Хотелось вставить. Прочувствовать Савамуру, в очередной раз подтвердить его принадлежность и на двоих разделить наслаждение, острое, практически на грани боли.       Неторопливо скользя пальцами по языку, чувствуя, как Савамура сжимает губы на фалангах, Миюки покусывал кромку уха, пьянея от запаха партнера, буквально зарывшись носом в темные пряди. Как бы ни хотелось растянуть близость, еще сильнее подстегнуть возбуждение, Миюки понимал — не выдержит. Взорвется к чертовой матери от напряжения, до предела натянувшего нервы. Кончать в штаны от одного петтинга не хотелось. Не об этом он мечтал, представляя Савамуру в форме горничной. Миюки только не подумал, что ему так сильно ударит по низам и контроль слетит напрочь.       Вытащив мокрые от слюны пальцы из горячего рта, Миюки сразу же сместился вбок, запуская и вторую руку под юбку, но сзади. Савамура что-то порывался сказать, но Миюки заткнул его глубоким, влажным поцелуем, позволяя лишь приглушенно постанывать. Он продолжал дразнить парня через шелк, гладя чужой член поверх ткани, чувствуя, как она сильнее намокает от выступающей смазки.       Несколько раз проведя влажными пальцами от мошонки до тугого колечка мышц, Миюки не стал церемониться и плавно, настойчиво преодолевая сопротивление внутренних мышц, ввел два пальца. Савамура слишком сильно сжимался, не позволяя свободно скользить пальцами в теле. Миюки убрал ладонь с члена, давая возможность сосредоточиться на чем-то одном, и прервал поцелуй, лишь разделяя с Савамурой прерывистое дыхание. Тот практически сразу же расслабился и начал раскачивать бедрами, трахая себя пальцами Миюки. Миюки чуть не завыл. Член заходился пульсацией, нужно было прикоснуться к себе, но хотелось касаться лишь Савамуры.       Савамура, выгнувшись к нему, мягко целовал линию челюсти, терся носом о щеку и щекотал кожу жарким дыханием. Парень завел одну руку назад и через ткань штанов сжал член Миюки. Он невольно толкнулся бедрами в ласкающую ладонь, и до звезд перед глазами прижмурился.       — Давай уже, Миюки.       Жаркий шепот коснулся уголка губ, Савамура сразу же отвернулся и оперся руками на стену. Приглашая, соблазняя. Миюки вынул пальцы, рывком сдергивая с себя штаны с бельем и задирая гребаную многослойную юбку. Придержав ткань одной рукой, второй ладонью он направил свой член, упираясь и надавливая головкой на проход. Дыша Савамуре в затылок, крепко вжимаясь в спину грудью, Миюки сжал пальцами левую ладонь Савамуры, и качнул бедрами, входя наполовину. Савамуру выгнуло в пояснице, он сильнее вжался грудью в стену и сам насадился до конца, сдержанно простонав. Миюки заколотило. Он с силой сжал бедро парня, не давая двигаться, и чуть ли не с урчанием вжался в него всем телом. Они сейчас звучали в унисон. Лихорадочное сердцебиение, сбитое дыхание, даже одинаково хрипло простонали, когда Миюки слегка повел бедрами, желая сильнее прочувствовать тесноту и жар Савамуры.       Казалось, что всего пару толчков — и Миюки кончит. Хотелось больше Савамуры, дольше, он безумно соскучился, и, судя по тому, как Савамура льнул к нему, как сжимался, тот тоже.       — Савамура…       — Хватит издеваться. Двигайся.       Миюки усмехнулся и, запечатлев на шее чувственный поцелуй, коротко толкнулся бедрами. Почти на сухую, в плохо разработанных мышцах двигаться было до боли приятно. Сразу же потянуло яйца. От каждого, даже незначительного движения, шелковая юбка скользила по чувствительной коже паха, доводя до одурения.       Миюки вновь сжал член Савамуры через ткань, заставив его мученически застонать, и, двигая ладонью по стояку, в том же темпе начал толкаться бедрами, проскальзывая на всю длину. Савамура сам закрыл себе рот свободной ладонью, заглушая стоны, а Миюки вжался губами в плечо, также не в силах справиться с накатывающими ощущениями, выливающимися в постанывания. Постепенно набирая обороты, он двигался резче, быстрее, чуть ли не дрожа от удовольствия. Савамуру трясло в его руках, он беспрерывно стонал и двигался с Миюки в одном темпе, толкаясь в ладонь и насаживаясь на член.       — Я сейчас…       Миюки и сам еле сдерживался, чувствуя, как накатывает, и, ощущая, как напрягся Савамура в преддверии оргазма, задвигался быстрее. Это было слишком сумбурно, слишком быстро, но так ярко, что удовольствием его выкручивало. Миюки все еще двигался в сжимающихся мышцах, кончая и втираясь всем телом в Савамуру, которого била крупная дрожь.       Тяжело и шумно дыша, Миюки все еще ловил отголоски оргазма, прижимая Савамуру к стене и обнимая его поперек живота двумя руками. Он не помнил, когда успел переместить руки, да и не важно это было. Он снова мог прикасаться к своему болтливому идиоту.       — Ты жуткий собственник, Миюки Казуя.       — Да ладно? — Миюки засмеялся, довольный тем, как хрипел чужой голос.       — Садист и фетишист.       — И тебе все это во мне нравится, — нараспев протянув, Миюки потерся носом о шею, балдея от желанной близости.       — Не нравится, — тихое бурчание Савамуры потонуло в смехе Миюки. Он лишь сильнее сомкнул объятия и поцеловал за ухом.       — Ты меня любишь, Савамура. Очень сильно любишь, — самодовольством сочилось каждое слово.       Савамура обернулся через плечо, заглядывая в глаза, и с вызовом произнес:       — Люблю. Проблемы?       Миюки растерялся всего на пару мгновений, а потом сквозь смех начал целовать Савамуру, довольно при этом жмурясь.