***
Очнулся я от тряски и постоянных перепадов давления, как будто меня кидало то вверх, то вниз. Немного прочухавшись, понял, что меня кто-то, стремительно перемещаясь прыжками по Конохе, несет на руках. Открыв глаза, ошарашенно уставился в лицо… отца. Минато Намикадзе, слегка постаревший, если сравнивать с моими воспоминаниями, и озабоченный, видимо, моим состоянием, целенаправленно куда-то нес своего сына. — Папа… — будто умирающий, просипел я. По ощущениям я и был умирающим, чес-слово, болела каждая косточка. — Наруто! — отец остановился и перевел взгляд на мое лицо. — Что произошло?! Я нашел тебя лежащим без сознания на берегу, еще и за стенами Конохи. Помнишь что-нибудь? — Ну, я тренировался, а потом… Нет, не помню, — схитрил я слегка, отводя взгляд. Непонятно еще, как ко мне относится отец, шавка ли он Третьего или самостоятельный игрок. — Тренировался вне Конохи?! Ты совсем с ума сошел?! — забавно, наверное, наблюдать со стороны, как сам Хокаге отчитывает своего сына-полудурка. — Зачем ты вообще поперся туда, и что с академией?! Ты прогуливаешь?! Сначала я хотел перейти на навязываемый тон разговора, но быстро передумал, выдохнул и уже спокойным голосом стал пояснять: — Нет, не прогуливаю. На занятия в академии я отправил теневого клона, который через пару минут должен истощить вложенный запас чакры и передать мне все накопленные за день знания. А тренировался я там лишь потому, что внутри деревни полигоны доступны лишь шиноби со званием генин и выше, — никоим образом не оправдываясь, холодным, сиплым от перенапряжения голосом я пояснил свою позицию Желтой молнии. — Я не виноват, что в Конохе такие дурацкие правила. Ошарашенный такой переменой в собственном сыне, Минато не знал, что и ответить, и потому мы просто молча направились домой. Уже пешком, причем оба (пусть мне и было приятно внимание, но отцу я до сих пор не доверял, да и передвижение в подвешенном состоянии — сомнительное удовольствие). Практически дойдя до самого дома, отец внезапно свернул в одну из подворотен, я последовал за ним. Тем неожиданнее было увидеть на выходе невысокое развесистое дерево и небольшую, едва заметную лавочку у его подножья, практически полностью закрытую кроной дерева от окружающего мира. Присев с краю, отец сделал приглашающий жест, похлопав ладонью по поверхности рядом. Я не стал кочевряжиться и также сел. — Итак, рассказывай, — напряженное лицо, с интересом смотрящие на меня небесно-голубые серьезные глаза и полуулыбка, располагающая к беседе. — Что именно рассказывать? — я и правда не знал, с чего начать. Не с попаданства же, елы-палы. — Ну, например, откуда ты знаешь технику «Теневых клонов», в то время как три года пытался освоить долбанное хенге, из-за чего тебя считали полной бездарностью? — вопросительно поднятая вверх бровь, и все тот же доброжелательный интерес в глазах. Эх, была не была! — Свиток Хокаге. Думаю, это о многом тебе скажет, папа, — забавно будет пронаблюдать за его реакцией. И правда, она не заставила себя ждать — изумление, вперемешку с плохо скрываемой гордостью, мол, «мой сын! это сделал мой сын!», плавно перетекающее в задумчивость. — Так, с этим разобрались. А почему экзамены тогда не сдашь в академии экстерном? — видимо, наудачу задав вопрос, он заставил меня серьезно задуматься. А и правда, почему? О, понял! Итак: — Ну, во-первых, все, сдающие экзамены не по утвержденному плану, находятся под контролем Анбу, а я туда не хочу. Во-вторых, распределение в команды будет лишь в конце года, и, раз уж я не собираюсь в Анбу, все равно придется ждать, — задумчиво наморщив лоб, я попытался найти еще пару причин, но откопал всего одну, да и та весьма сомнительна: — Ну и, в-третьих, я не хочу привлекать к себе лишнего внимания. Шиноби действуют из тени, ты сам всегда так учил. — Ладно, с этим я, допустим, согласен. Но почему ты не подошел сразу ко мне и не попросил выдать разрешение на допуск к полигонам? — а вот тут у меня реально затык случился. А ЧТО, ТАК МОЖНО БЫЛО?! Не ну, правда, никогда даже не думал о подобном, блин. — Как минимум неосмотрительно с твоей стороны покидать пределы деревни. Снаружи могут напасть преступники, и что ты им сделаешь со своими клонами, не обученный толком вести бой против квалифицированных шиноби? — Прости, отец, я не подумал, — а что мне еще оставалось сказать в ответ на отповедь? Стыдно… — Ничего, — потрепал он меня по голове своей сильной рукой. — Впредь будешь умнее, ведь так, сын? — Буду, — протянул я, завороженно рассматривая падающий с моей головы волос. Снежно-белого цвета. Вот и отпала нужда красить волосы, они и сами сменили цвет, пусть я того и не желал. Поднявшись на ноги, отец подал мне руку, и вдвоем мы, наконец, отправились домой. Денек выдался сложным, и пусть большую часть его я провалялся в отключке, насыщенность событиями настораживает. Что за кукольник затеял игру, и каким будет финал у партии?***
Дома, как ни странно, никого не оказалось, потому, стоило переступить порог, разуться и перевести дух, мы с отцом спокойно расположились на кухне и продолжили беседу о делах моих скорбных. — Итак, сын, тебе придется пройти обследование в больнице. Я хочу быть уверенным, что с тобой все в порядке, — ох, что-то мне говорит, что не только. Явно ему любопытно, какие у меня показатели в объеме чакры, контроле и другом, но он-то в этом не признается. По глазам, что горят небесно-голубым огнем, вижу. — Завтра и пройдешь, я обо всем договорюсь. — Хорошо, отец, — покорно опустить взгляд, вызвав слегка самодовольную улыбку. Впрочем, она промелькнула лишь на мгновение, и обычный человек решил бы, что ему показалось, но я-то глазастый. — А что насчет тренировок? — Разрешение на доступ к полигонам получишь, если все будет нормально. Ну и, в качестве бонуса, я иногда буду тебя тренировать, — вот тут я, по идее, радоваться должен, но как-то не получается. Что поделать, не верю я ему, и пока он не докажет, что доверия стоит, мое отношение к нему не изменится. Видимо, что-то такое почувствовав, Минато продолжил. — Не злись, у меня и правда не так много времени. Пост Хокаге не дает практически никаких привилегий, при этом забирая кучу нервов и сил, которые я мог бы потратить на вас с Хироши… — Я понимаю. Правда понимаю, — как не понять, если перед глазами по первому зову встают сцены из прошлой жизни, с закапывающейся среди бумаг бабкой-Цунаде. — Надеюсь, с разрешением все будет нормально. — Тоже на это надеюсь. Как насчет сходить сегодня в баню? — веселые искорки проскочили в его ясных глазах, уголки губ изогнулись в подобии улыбки, и в целом он был похож не на умудренного годами правителя — передо мной скорее сидел юноша, не забывший «уроки» Эро-саннина, Джирайи. — Только неплохо бы дождаться Хироши, его команда сегодня на особо важной миссии, ловят в очередной раз сбежавшего кота Даймё. Непроизвольно нарисовавшаяся улыбка от воспоминаний, связанных с этим питомцем (хотя, скорее, монстром в кошачьем обличье: царапины на лице я залечивал неделю, несмотря на хваленую регенерацию Узумаки) сыграла решающую роль в планах, и отец, улыбнувшись в ответ, принялся готовить небольшой перекус. Ну да, мой живот не просто ворчал, он орал от голода, ведь я с самого утра ничего не кушал. Я же направился в свою комнату, по дороге уловив остаточный «пуфф» от развеивания теневого клона. Знания, наравне с усталостью клона, стали наполнять меня, но я-то тертый кулак и создал «мыльный пузырь» в сознании, который и стал наполнителем для информации. Главное — не забыть его потом лопнуть, а то так и будет накапливать в себе все данные, чтобы через несколько дней взорваться и погрузить меня в пучину безумия. Резерв к этому времени восстановился практически полностью, потому с чистой совестью я создал еще двух клонов, которых посадил за штудирование всех учебников. Удобно! В то время, как я буду нежиться в горячей водичке, мои копии с радостью (или без нее) пройдут весь выпускной курс. Сам же сел медитировать, чтобы наконец понять, что же произошло.***
Курама: «Этот долбанный мальчишка! Что он тут такое замутил, что даже меня из сна вырвало от ужаса?! Едва успел усыпить его, иначе не осталось бы от Наруто, Героя Четвертой мировой войны, даже воспоминания — был бы моим джинчуурики безумец с его внешностью. Так, пришло время выбираться из норы и, наконец, исследовать эту безмозглую тушку нормально, а не мельком.» Лисенок встал, потянулся передними лапками и, закружившись в вихре чакры, превратился в миловидную красноволосую девушку с лисьими ушками. Знатоки могли бы увидеть молодую Мито Узумаки, предшественницу Кушины, но, за неимением знатоков, никто ни о чем не заподозрит. Сложив руки в печать концентрации, девушка обвела все вокруг изменившимися глазами с белой, как снег, радужкой и черным вертикальным зрачком. Да, это было клановое глазное додзюцу, которое Курама поглотил вместе с личностью Мито, которую та вживила перед самой смертью. Оглядев стены помещения, Лис в обличии девушки подошел к одной из них и взмахом руки создал в ней проход, за которым оказался длинный коридор. Минута размеренного шага, и вот Курама уже в другой комнате, так похожей на его старую тюрьму. Те же решетки, та же печать на них, и пол, усыпанный пепельно-серым песком. Но шокировала его не знакомая обстановка, а то, что сидело-лежало за решеткой. Это был Десятихвостый, разумное воплощение объединенной чакры всех хвостатых. И им предстояла долгая беседа.***
Тьма отступила, и вот я вновь в светлом помещении с пустой лежанкой по центру. Ни малейшего намека на моего хвостатого друга, хм. Странно. Оглянувшись, заметил в стене слева проход, по размерам как раз под человеческий рост и, ведомый любопытством, направился туда. Прошел метров пятьдесят по прямому как стрела коридору с затхлым застоявшимся воздухом, и глазам моим предстала найлюбопытнейшая экспозиция: девятихвостый лисенок спокойно сидел и разговаривал с белой громадиной. Да, тогда я не ошибся, это был рев именно Десятихвостого, но вот то, что он сейчас в том же состоянии, что и Курама ранее, как-то… Необычно. Пепельно-серый песок, заменяющий пол, клетка из толстенных стальных столбов и наклейка печати. Той самой, которой во мне запечатывали Лиса. — Наруто? Ты вовремя, — с энтузиазмом в голосе лисенок оглянулся и уставился на меня изменившимися глазами. Все страньше и страньше… — Я объясню тебе все позже, а пока… Шинджу, ты готов говорить с хозяином?! — Я ГОТОВ, — проревела гора грязной, даже на вид, чакры. — Ну что ж, приступим. Шинджи, готов ли ты служить Наруто, и даже ценой своего перерождения защитить его в случае опасности?! — глаза лисенка засветились, но Десятихвостый даже не обратил на это внимания, уставившись на меня всеми своими огромными зенками. — НЕТ, — хм, я, так-то, на другой вариант рассчитывал, но Курама продолжил. — Ожидаемо. Шинджи, готов ли ты подчиняться всем приказам наследника Узумаки, в чьих жилах течет кровь Сенджу, Учиха и Наваки?! — уже меня огорошил крик лисенка. Он явно что-то знает… — ГОТОВ, — тем неожиданнее был ответ серо-белой махины. — Готов ли ты полностью доверить свою суть наследнику пути Рикудо?! — ГОТОВ. — Так тому и быть! — опустив распушенные хвосты, устало выкрикнул Лис, и в тот же миг печать начала выгорать, чтобы через десяток секунд трансформироваться в иероглиф «Утверждение». — А теперь пойдем, мне здесь неуютно. И запрыгнул мне на плечо, ничего не объясняя. Ох, белая наглая морда, я тебе сейчас устрою…***
Вернувшись обратно, Лис запечатал проход, так сразу и не видно, что здесь что-то кроме монолитной стены было. Круто, наверное. — Итак, у тебя явно ко мне много вопросов. Я отвечу на все по порядку, как только ты кое-что увидишь, — и, не теряя времени, отпрыгнул от меня и закрутился в вихре ослепительно-белой чакры. Вихрь исчезает, и я стою и ничего не понимаю. То ли мне все это снится, то ли глюки пошли из-за перенапряжения, то ли Курама вдруг стал симпатичной девушкой, чем-то напоминающей Кушину. Курама — ДЕВУШКА?! ЧТО ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ?! — Спокойно, это все еще я, твой друг, — мелодичным грудным голосом произнесло ЭТО. — Сейчас я все тебе объясню. — Кхм… — В общем, как ты должен знать, перед тобой моим джинчуурики была твоя мать, Кушина. Но перед ней ведь тоже кто-то был. И этим кем-то оказалась жена Первого хокаге, Мито Узумаки. Мой первый друг, которого убили Учиха, — с досадой, легко читаемой на лице, произнесла девушка. — Ее отравили какой-то чакрой, которая оставила ожог не на теле, а на душе, и эта рана потихоньку гнила, отравляя всю чакру и состаривая Мито в разы быстрее, чем это делало бы Время. — Кхм… — глубокомысленно произнес я, находясь в полном охренении. — Хаширама слишком поздно обо всем узнал, и сразу отошел от дел, передав власть в Конохе брату, Тобираме, который сразу, без прелюдий, стал мстить красноглазым ублюдкам, — горечь в ее (или его?!) голосе читалась на раз, и не поверить было невозможно. — Но Учиха были очень важны для молодой гакурезато, потому он не отдал приказ об уничтожении, а лишь потихоньку отодвигал их от гос.аппарата, передав в их ведение структуры полиции и отселив ближе к окраинам. Его месть была рассчитана на годы, в то время как Хаширама полностью сосредоточился на жене и не следил за ситуацией самолично, оставив все на самотек. — Это… Грустно. — Да, Наруто, это грустно. Помнишь, как Нагато рассказывал о своем видении этого мира? — внезапно перескочил (все-таки он!) с темы на тему Лис. — Ненависть порождает еще большую ненависть, это замкнутый круг, и именно это произошло в отношениях кланов Сенджу и Учиха. Прервавшись, он вернулся в исходную форму лисенка с девятью хвостами, и, улегшись на подстилку, продолжил: — Мито не хотела просто так умирать. Она запечатала в меня свою душу, то, что от нее осталось, вместе со знаниями и глазным додзюцу, — увидев мой немой вопрос (неплохой каламбур, да?), он сразу ответил. — Да, Мито была первой и последней из Узумаки, кто все же смог пробудить силу глаз. Наверное, и ты, как наследник, сможешь это сделать. Выдохнув, Лис взмахнул хвостами от нетерпения и усилием воли видоизменил глаза на те, что я видел, когда вошел в помещение с Десятихвостым: белоснежно-белая радужка и черный вытянутый зрачок. — Это Шохеки, глаза барьера. Точнее их первая форма, коих всего пять. Мито смогла развить их лишь до второй, но у тебя есть все шансы превзойти ее и положить начало возрождению Узумаки, — Курама отменил технику глаз и, сфокусировав вновь взгляд на мне, продолжил. — Мито хотела, чтобы я полготил ее душу и стал другом достойнейшему из будущих джинчуурики, обучил его всему, что знала она. И в тот миг, как ты смог подружиться с хвостатыми, ее душа напомнила мне об этом. В тот момент я и начал слияние. — Так, стоп. Мито попросила тебя, грубо говоря, съесть ее душу? Она сумасшедшая, что ли?! — фак зе логик, или я нихера не понял. — Да, попросила. Нет, не сумасшедшая. Она видела будущее своего клана, и она желала дать шанс на его возрождение, — скривившись, словно от зубной боли, Курама устало взглянул на меня глазами, полными печали. — Готов ли ты пойти по пути Рикудо, пути Мито? Я обучу всему, что знала она, что знал ее, твой клан. — Я подумаю. Пока отдыхай. Курама… — уставший от переживаний, уже я, собираясь вернуться, попросил лишь об одном. — Не скрывай от меня больше ничего. Ведь мы друзья, как-никак. — Хорошо… Мгновенно оказавшись в своей комнате, глянул на часы (прошло всего три минуты, а казалось, будто минимум часов двенадцать), и, услышав голос отца и крики желудка, поспешил вниз, на кухню.***
На скорую руку перекусив бутербродами (честно, не понял, с чем — так был занят мыслями) и немного успокоившись, устало откинулся на спинку стула. На вопросительный взгляд отца неопределенно махнул головой, лишь увеличив заинтересованность. Отец прям собрался весь и, что очевидно, начал допрос непутевого сына. — Что случилось, Наруто? Что-то болит? — голос его прозвучал заботливо, будто бы он действительно волновался, но я настолько устал, что, наверное, не доверял даже себе. — Нет, все хорошо. Отец, ты случайно не в курсе, кто сейчас джинчуурики Девятихвостого? — была не была. Коль не он сам, и не мать, и не Хироши — то кто же? — Джинчуурики? А с чего такие вопросы, и откуда ты вообще про них узнал? — подозрительно наморщил он лоб, явно не совсем понимая, когда его сын настолько повзрослел. — У Конохи сейчас лишь одно «дитя демона», Мито Узумаки, мать Кушины, твоя родная бабушка. Стоп. Мито?! Та самая, которую поглотил Курама, жена Первого Хокаге?! Ну нифига себе заявочка! Может ли быть так, что и в этой реальности она подружилась со своим биджуу? А освоила ли то додзютсу? И что произойдет, если два Курамы встретятся как-нибудь?! Вопросы, вопросы, вопросы… Когда же, наконец, появятся ответы?! Ох… — Наруто, все же ответь мне, что-то случилось? — и такое странное выражение лица, которое сразу и не разберешь, столько всего в нем намешано. — Все нормально, просто… Покажешь мне завтра, где находится библиотека? — давно пора было наведаться в эту светоч знаний, а не довольствоваться лишь обрывками лживой истории, что нам преподавали в Академии, переделанными под идеологию Третьего. — Твой сын, то бишь я, всерьез решил заняться самообразованием. Улыбнувшись на эту незамысловатую шутку, отец потрепал меня за волосы и ответил: — Конечно, Наруто. Каким бы я был отцом, если бы не помог в такой мелочи собственному сыну? — в этот момент входная дверь распахнулся, и в дом вбежал, иначе и не скажешь, запыхавшийся Хироши. — Блин, думал, опоздал… Привет, Наруто, здравствуй, отец, — степенно, несмотря на общую взъерошенность, поздоровался он. — А куда это вы собрались, и без меня?!***
Горячая вода и правда лечит любые раны, что телесные, что душевные. Все проблемы как-то сразу отступают на второй, а то и третий, план, и ты просто наслаждаешься моментом. Как мало, однако, нужно человеку для счастья! Отец и Хироши уже смылись в предбанник, дабы оценить готовку этого заведения и попытаться подсмотреть за моющимися дамами. Все-таки, как мне кажется, Джирайя не такой уж и плохой учитель, раз даже Время не смогло отбить у Минато этой дурной привычки. Что касается Хироши… Яблочко от яблони недалеко падает, как говорится. А у меня образовалось время «на подумать». Итак, на повестке дня у нас сразу дофигища вопросов, не терпящих отлагательств: Первое. Курама, поглотивший душу Мито и предлагающий обучиться всему, что на момент смерти та умела. Второе. Та же Мито, только живая, с местным Курамой внутри. Интересно, что она из себя представляет в целом, что она за человек, под чью дудку пляшет или сама музыку заказывает… Третье. История этого мира. В чем отличия от моего родного, и с какого момента все пошло по другому пути? Мито должна была быть мертва, мои родители тоже. Хироши так вообще существовать не должно было. Завтра в библиотеке нужно будет уточнить эти моменты, хм. Четвертое. Если отец все же выдаст мне разрешение, для чего в больнице, на обследовании, у меня не должны найти ничего сверхъестественного, приставит ли он наставника для наблюдения, или же позволит такому самородку, как я, развиваться самому? Ну и, наконец, пятое. Как Шинджу оказался запечатанным внутри меня и чем мне это в перспективе грозит? Про плюшки без тройной оплаты я даже слышать не хочу. Либо это косяк змеиного говнюка, либо… Либо кто-то заигрывал с Десятихвостым уже здесь, и на ум приходят лишь Обито с Мадарой, ну и здешняя версия Орочимару. Эх… Начну, наверное, с самого начала. Тренировки Курамы по-любому придется принять, это все же фуиндзюцу Узумаки, смешанное с личными наработками сильнейшей из них, плюс барьерное додзюцу, Шохеки*. Любопытные глазки, однако. И перспективы их развития тоже прелюбопытнейшие. Дальше у нас идет живая Мито. С ней спешить явно не стоит, для начала нужно хоть что-то из себя представлять, чтобы на что-то рассчитывать от бабули. И с чего я вообще взял, что я последний из Узумаки?! Вдруг Узушиогакуре все так же стоит, не павшая под натиском врагов?! С историей разберусь завтра, отец обещал познакомить меня с библиотекой. «Библиотека, это Наруто. Наруто, это Библиотека», ага. С тренировками также все будет ясно лишь после обследования, да и, в конце концов, можно немного обнаглеть и попросить отца никого за мной не закреплять. А в идеале, так и вовсе выбить допуск на один из крытых полигонов, чтобы не светиться перед Третьим. Ну и Шинджу. Придется все же поговорить сначала с Курамой касательно этого говнюка ринненганистого, а потом и с ним самим. Обсудить, так сказать, наши перспективы и совместное проживание в моей бренной тушке. Вот решил все самые горящие вопросы, и сразу на душе полегчало. И, спрашивается, зачем кис? Я же Узу… Намикадзе Наруто, даттебае, мне нельзя раскисать и прогибаться под обстоятельства, ведь этой мой путь ниндзя! С улыбкой на лице я отправился спасать двух великовозрастных дурней от толпы разъяренных девушек, едва прикрытых полотенцами. Попались, а ведь я предупреждал… И даже пост Хокаге не спасет от справедливых пиздюлей, хе-хе.***
Ох, ну что за денек? Замаялся я, вот честно, и отдых мне только снится — сегодня еще и с Курамой касательно его предложения обговорить нужно, не то и обидеться может, прямо как ребенок. Наконец-то, дом, родимый дом! Что отец, что Хироши, на ходу уже клевали носом, чуть ли не спотыкаясь. Оно и понятно, почему сразу по комнатам разошлись — отдыхать. Я же, в свою очередь, лишь притворился спящим, мгновенно проваливаясь во внутренний мир, к своему хвостатому другу. — Ты пришел, — скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес Лис. — Каков твой ответ? Согласен ли ты стать наследником пути Мито, пути Рикудо, не только по крови, но и по сути? — Знаешь, Курама, не знай я тебя, я бы подумал, что ты издеваешься, — хоть немного разрядить эту торжественно-угнетающую обстановку все же стоило, хе-хе. — Я согласен, вот только хотел тебя предупредить. Отец мне сегодня рассказал, кто является джинчуурики Девятихвостого, и это не моя мать. — И кто же? — заинтересованно произнес он, слегка подавшись вперед. — Узумаки Мито, моя бабушка. Судя по всему, она либо удочерила Кушину, либо… Либо, я не знаю, — не ну, а что? Не одному же мне сегодня охреневать? — Чт… Мито?! То есть она здесь не умирала?! — и все же я правильно просчитал его реакцию. Расту! — Хотя это было ожидаемо, ведь мир другой… — Ага, я тоже об этом подумал и решил завтра наведаться в библиотеку, чтобы разузнать об отличиях с нашим, — словив заинтересованный взгляд друга, произнес я. — Не вечно же кулаками махать. — Это… Правильно. Раз уж ты согласен на тренировки, первое задание твое — освоить расенган, — а я уж понадеялся на убер-плюшки с самого старта. Фиг вам! — Контроль чакры очень важен, и чтобы освоить додзюцу и использовать печати, желательно, чтобы он был чуть ли не идеальным. Поэтому и сроку у тебя всего две недели. — Что?! Две недели?! — я и правда был шокирован таким… БОЛЬШИМ сроком, ведь расенган не то чтобы очень трудная в исполнении техника, скорее чакрозатратная. — Договорились! — Ну вот и ладушки. Это все, о чем ты хотел поговорить? — Нет. Я хотел бы обсудить с тобой ту ситуацию с Шинджу, Десятихвостым, — а чего кота за хвост тянуть? Вот только в сон тянет жуть как сильно. — Не расскажешь, откуда такие познания в моей родословной? — Завтра. Все завтра, — видимо, видок у меня и впрямь был неважнецкий. — Ты и так с ног валишься, иди-ка поспи, что ли… — Ну, завтра так завтра, — не стал я спорить с ним. — Тогда, бывай! — Спокойной ночи, Наруто, — пробормотал он, сладко зевнув. — Спи спокойно, ведь я всегда на твоей стороне… Покинув внутренний мир, я мгновенно провалился в сон, ни о чем не тревожась. Ведь у меня в любом из миров всегда будет хотя бы один друг.