Найти счастье в аду

Шурф сидел на полу в маленькой кухне Мира Паука, совершенно не замечая, похоже, что пьёт нелюбимый горький кофе, да ещё и посреди ночи. Он долго молчал, вздыхал и хмурился, подбирая слова. – Макс… – наконец начал было он и снова замолчал, отхлебнул из дымящейся кружки и поставил её на стол над своей головой. – Макс, я не прошу у тебя прощения, потому что всё, что я делал, было исключительно ради тебя. – Ради меня?! К-какого вурдалака?.. – вместе с осознанием реальности ко мне вернулось и моё возмущение, и прочие чувства, так долго обуревавшие меня, которые я старательно подавлял долгое время. Но Шурф поднял ладонь, и я послушно заткнулся, желая выслушать, в конце концов, что двигало этим невероятным парнем в его поступках. – Да, Макс, мы с тобой – пара, мы – бэо, правда, понятия не имею, откуда у тебя знание этого термина… – Джуффин просветил, – буркнул я в кружку с кофе. – Ага, ясно. Я знал это, знал очень давно. Не смотри на меня такими дикими глазами. Я, уж прости, куда более наблюдателен, чем ты. И я знаю о существовании пар гораздо дольше тебя всё-таки. И, конечно, я не раз видел тебя в самом разном виде, мне приходилось и выдёргивать тебя из передряг, и лечить, и в кровать укладывать. Конечно, я видел твоё колено, эту отметку, которая в точности повторяет мою. И путём несложного анализа наших с тобой характеров, вкусов и привычек, я догадывался о нашей связи ещё до того, как опознал метку. Я сидел как оглушённый. Вот дурак ты, Макс. Конечно, умник Шурф знал обо всём куда раньше тебя. Я открыл рот, чтобы снова возмутиться, но не успел даже пискнуть, снова остановленный жестом руки лучшего друга. – Я представляю, сколько вопросов сейчас у тебя рвётся наружу, Макс. Можешь их не задавать. Я и так собираюсь на них ответить. – Шурф снова глубоко вздохнул, и внезапно его тон изменился, голос стал более глубоким и насыщенным, и я услышал в словах и тоску, и горечь, и в то же время какое-то невыразимое счастье. – С тех пор, как ты появился в Ехо, ты уже стал моей Судьбой, Макс. Я полюбил тебя почти сразу после нашей первой совместной операции, и любил всё это время, и люблю до сих пор. Я люблю тебя, Макс, понимаешь? Он снова посмотрел на меня, теперь уже прямолинейно и открыто, и в его глазах читалась беспомощная и безоглядная нежность, от которой моё сердце невольно болезненно сжалось. – Да-а-а… – протянул он со вздохом. – Я люблю тебя уже очень долго, и я не могу иначе. Я не смогу тебя разлюбить, потому что моя любовь не зависит ни от чего… я люблю тебя не за что-то, не по какой-то причине, а просто так, потому что ты мне дорог и ты дорог Миру Стержня. Я просто пообещал себе, что буду рядом, буду спасать тебя, буду держать тебя на плаву, когда ты будешь тонуть. Я никому не говорил о том, что нашёл своего бэо, и я, конечно, ровным счётом ничего не знал о том, кто ты такой, ради чего пришёл в Мир и что тебе предстоит. Я был осторожен, боясь напугать тебя, и оказался прав. Когда я решился заговорить с тобой, намекнуть тебе на своё эльфийское происхождение, оказалось, что… Шурф замялся и закусил губу от внутреннего сосредоточения. Как же он был красив сейчас! – Оказалось, что я не признаю отношений мужчины с мужчиной, – подсказал я, всё-таки умудряясь покраснеть. – Именно, – кивнул Шурф. – Тогда ещё ты и сам думал, что ты пришелец из иного мира, из этого Мира. А я-то уж и подавно. Я полагал эти границы, очерченные тобой, священными. Если я не мог предложить тебе любви, я продолжил быть твоим другом. Грешные Магистры, ну и слепец я был! А Джуффин, как всегда, оказался абсолютно прав, поселив во мне такие странные запреты. Мой бэо действительно находился по ту сторону табу, и ничто не угрожало ему сорвать миссию кеттарийца по спасению Мира Стержня. Я грустно кивал в такт каждой негромко произнесённой фразе. – Я пересмотрел свои взгляды, Шурф. И я уже отработал, так скажем, свой долг перед создателем, теперь мы можем… – Нет, Макс. И это самое важное, послушай. Ты должен знать ещё кое-что. Джуффин врал… точнее, не сказал тебе всей правды. Я с самого начала не хотел говорить тебе о своей болезни, но он настоял. Он сказал, что только ты можешь помочь, и это действительно так. То, что мы делаем сейчас – лучший и практически единственный выход из моего печального положения. Тёмная Сторона меня не примет и может даже сильно мне навредить, точно так же как твои Смертные шары или любые другие способы магического вмешательства. Я не просто утратил способность колдовать – я утратил способность именно воспринимать магию, но даже не это самое опасное в подобных случаях болезни. Макс, Макс, глупый Макс… Шурф снова замолчал и спрятал лицо в ладони. – Я должен был сказать тебе раньше, – прошептал он сквозь пальцы так, что я с трудом разбирал слова. – Я смалодушничал, я тоже не хотел отпускать тебя, я боялся остаться один, короче говоря, я струсил. – Он убрал руки и заговорил более внятно, я видел, как он пытается успокоить себя с помощью дыхательной гимнастики, и как плохо ему это удаётся. Даже в темноте, плавно переходящей в рассвет я увидел, как он побледнел ещё сильнее. – Сэр Джуффин Халли отправил меня в изоляцию не только и не столько, чтобы защитить меня. Он защищал всех остальных колдунов Ехо, особенно если учитывать, что наиболее могущественная когорта находится со мной в более тесном контакте – это Орден и Тайный Сыск. – В смысле? – Бич Магов – заразная болезнь. Чем могущественнее колдун, и чем больше он занимается Истинной магией, тем вероятнее, что он может в любой момент точно так же утратить магические способности при постоянном соприкосновении с уже болеющим. Всё это время ты, сам того не понимая, находился в чудовищной опасности, Макс… Джуффин послал тебя со мной затем, что никто, кроме тебя, действительно не мог помочь. Когда мы с ним обсуждали это наедине, я прямо сказал ему, что боюсь подвергать тебя риску. Он понадеялся на твою везучесть – и хвала, хвала Магистрам, до сих пор твоя невероятная удача хранила тебя от заражения! Но теперь я уже способен жить здесь один, а ты должен не просто уходить – ты должен бежать без оглядки из этого Мира! Ты видел, что я нарочно выстраиваю между нами барьер, стараюсь не подпустить тебя близко, я боялся заразить тебя. Я берёг тебя затем, чтобы ты мог вернуться в Ехо. Я быстро сполз с табурета и опустился на пол напротив него. – Как я могу вернуться без тебя, Шурф? Тем более теперь, когда я знаю, что мы пара, что между нами есть связь крепче любой другой связи во всех Мирах, разве могу я тебя оставить? – Ты должен – ради своего же здоровья! – Я не хочу. Я хочу оставаться здесь. Я хочу быть с тобой! – последнюю фразу я произнёс срывающимся голосом, надеясь, что мой друг истолкует её правильно. Он замотал головой и стал энергично отпихивать меня. – Это неправильно, Макс. Так нельзя, – скороговоркой частил он, утрачивая последние остатки спокойствия. – Я тоже, тоже хочу быть с тобой, но теперь нельзя. Связь между бэо слишком сильна – если мы сейчас позволим ей установиться между нами по-настоящему, то даже твоя везучесть и вершительский дар не спасут тебя. Ты можешь заразиться! И ты скорее всего заболеешь, я почти уверен в этом! – Да не плевал ли я на это всё?! – Я схватил его за руки. Он отчаянно сопротивлялся. Шурф был всегда сильнее физически, но сейчас я просто не мог позволить ему перебороть меня. Неужели после всего сказанного, после стольких слов о любви он отстранит меня и сможет снова вот так вот уйти? – Зачем мне все миры в мироздании, если рядом не будет тебя? Что я буду делать со своим могуществом, если потеряю тебя? Ради чего жить? Я нашёл тебя, я так долго шёл к тебе, а ты так долго ждал меня, мучался, ты столько для меня сделал! Я рискнул отпустить его запястья только для того, чтобы схватить его лицо и прижаться к губам с обжигающим поцелуем в качестве последнего аргумента. И в тот момент, когда наши губы сомкнулись, я внезапно почувствовал Связь, действительно, сильнейшую связь, сродни ощущениям после Обмена Ульвиара, только сильнее, глубже, вещественнее. Я неожиданно почувствовал себя настоящим, таким живым, как никогда раньше, я почувствовал, что всё вернулось на свои места, что всё правильно – и вспомнил, что слабые отголоски этого вселенского равновесия и правильности я ловил всегда, когда Шурф бывал рядом. Когда мы проводили уединённые вечера в Иафахе. Раньше, когда мы вместе путешествовали по Соединённому Королевству и на Тёмную Сторону, даже когда мы просто пересекались в Зале Общей работы… всё это время я подспудно ощущал, сам того не осознавая, что именно рядом с ним моё место. Поцелуй длился и длился, и я таял и плавился под этими чуткими губами, которые отвечали мне с такой глубокой и давней болью, с такой любовью, что даже не верилось, что такая вообще может существовать на свете. Шурф с усилием оторвался от меня, и рассветные лучи, перебравшись через подоконник, упали на его лицо. Взгляд моего бэо был затуманен, крылья отточенного носа трепетали от его взволнованного дыхания. – Мы… не можем… не должны… – пытался воззвать Шурф. – Ради тебя, Макс, пожалуйста… – Ради меня, перестань, пожалуйста, нести чушь, – прошептал я ему прямо в губы, всё ещё удерживая ладонями его голову. – Я не оставлю тебя, не оставлю… мой Шурф… я люблю тебя, люблю, люблю! Мы снова столкнулись губами – ещё жарче, ещё нежнее, ещё невыносимей… и снова то же чувство Связи, правильности происходящего. Я скользнул языком в его рот, немыслимо заводясь от осознания, что это я целую Шурфа Лонли-Локли вот так, откровенно, бесстыдно, безудержно… Он подхватил меня одной рукой под колени, другой – под мышки, и понёс, куда-то снова понёс, не прекращая меня целовать. Да, Шурф, да… вот так, не отпускай меня, пусть это длится… не вздумай уйти… ведь я так люблю тебя, как никого и никогда ещё не любил. Потому что ты мой, потому что я твой. Потому что мы отданы друг другу Судьбой от самого появления на свет.