***
Он спустился вниз, пока с чёлки падали капли воды. Стэн чувствовал каждую унцию страданий, которые лишь усилились. Казалось, с каждым мгновением он всё меньше осознавал, что происходит. Он любил Кайла, это было очевидно. Он всегда был ему, как брат, он был его самым лучшим другом. Он знал, что Кайл всегда будет рядом. Он знал, что мог бы отдать свою жизнь, если удача будет не на их стороне. И он знал, что Кайл любит его точно так же. Между любовью, любовью* и вожделением есть тонкая грань, и, судя по своему недавнему опыту, он подозревал, что Кайл интересен ему во всех трёх отношениях. — Привет, Стэн, — поздоровался Баттерс, смеясь над красочным мультфильмом. — Хочешь хлопьев? — он протянул ему ложку, капая себе на колени эпплджеком. Опустив голову, он взглянул на мокрую кашицу. — Блин, теперь я весь липкий, — он попытался убрать беспорядок, который только что навёл. Стэн улыбнулся, не в силах удержаться, и сел рядом со своим новым другом, пробуя предложенные хлопья. — Вкусно, — ответил он, схватив коробку между ними. Он почувствовал себя Картманом, когда засунул руку в липкие хлопья и отправил их в рот, пытаясь отвлечься от Кайла и новых эмоций, которые он испытывал. Как ни странно, это сработало, и сдерживаться, чтобы не заплакать, стало легче. — Это мои любимые, — сообщил Баттерс, улыбаясь так широко, что у Стэна заболело сердце. Этот пацан был рад обычным хлопьям, ради всего ж святого. А они думали, что Кенни радуется любой еде… — Н-но я… я не часто их ем, — продолжил он, не обращая внимания на внезапный интерес Стэна ко всему, что он хотел сказать. Обычно Стэну было наплевать, и хотя Баттерс этого не знал, он всегда продолжал говорить в основном сам с собой. — Потому что родители говорят, что из-за н-них гниют зубы, — его взгляд был пустым, когда он посмотрел в свою миску, где в молоке одиноко плавали несколько колечек. Стэн перестал жевать хлопья. — Ты в порядке, приятель? Он поднял взгляд и улыбнулся, несмотря на печаль в глазах. Они были серо-голубого цвета. Как облачное небо в летнюю бурю. — Я не х-хочу идти в школу, — признался он, а через секунду добавил, — я не хочу снова быть один. Стэн пытался переварить услышанное, заедая хлопьями. Вкус был отвратительный. — Ты не будешь, — улыбнулся он беспокойному Баттерсу. — Теперь у тебя есть я, — его сердце болезненно забилось от того, как загорелись глаза блондина.***
Небо в тот день было серым. Погода словно отражала, что чувствовал Кайл. Холод, отчаянье, одиночество. Небольшая толика гнева, которая была готова вырваться наружу, неприятно щекотала в груди. Взгляд был устремлён в унылое небо; он словно пытался отыскать ответ на поведение Стэна. Причину. Но ответа не было. Или, может, он был невидим. Несколько дней назад они прогуливали занятия и веселились. Как в старые добрые времена. И когда они разошлись, Стэн был в порядке. Он был нормальным. Он… улыбался. В сердце заболело, а кулаки непроизвольно сжались. Он слышал противное кудахтанье Картмана в голове, слова, которых он боялся из-за того, что те могут быть правдой… Стэн тебя бросит… Стэн тебя бросит… Стэн тебя бросит… Он закрыл глаза и глубоко вдохнул свежий воздух; небольшой порыв ветра заставил листья задрожать. — Ты так и просишься, чтобы я тебе его дал. Он опустил голову, но его глаза оставались закрытыми, когда он прошептал: «Кенни, не сегодня». — Нет, чувак, правда, — пробубнил он, с растущим энтузиазмом оценивая своего друга. — Чёрт, ты такой горячий, когда так вздыхаешь. — Я не вздыхаю. — Ты такой ебабельный. Сердито проворчав, он повернулся в другую сторону, закончив разговор. Ему и без подкатов Кенни было плохо. Ебабельный, подумал он. Какая мерзость. — Хочешь, обниму? — спросил Кенни, делая вид, что хмурится, когда его рука скользнула по руке Кайла. Недолго думая, Кайл ударил его по запястью. — Блять! — вскрикнул он, отступая и прижимая к груди покалеченную руку. — Блин, Кайл, какого хера? — Просто оставь меня в покое, — прошептал он, низко опустив голову. — Ты не пойдёшь в школу? — ответа он не получил, поскольку их прервал чей-то смех. Оба друга подняли глаза: Кенни с явным интересом, Кайл — не очень, и увидели Стэна и Баттерса, идущих бок о бок, разговаривающих приглушенными голосами и над чем-то смеющихся. Первой реакцией Кенни был взгляд на Кайла, который теперь с разбитым сердцем смотрел, как к ним приближаются два парня. Стэн первым заметил, что за ними следят. Он резко остановился, его взгляд встретился с зелёными глазами Кайла. Его улыбка померкла, мысли превратились в кашу, сердце и дыхание остановились. В тот момент казалось, что эти двое были единственными живыми людьми, и всё словно застыло во времени. Кенни внимательно смотрел на каждого из лучших друзей, пока те смотрели друг на друга с одинаковыми выражениями лица. И невозможно было сказать, о чём они думали, пока через несколько секунд Стэн не оторвал взгляд, не сказав ни слова. Кайл тихо застонал и закрыл глаза руками. Кенни положил руку ему на плечо и посмотрел на Баттерса, который застыл, не зная, что произошло и что с этим делать. Кенни позволил себе на мгновение растаять в этом взгляде невинных глаз, который словно его загипнотизировал. Влюбленная улыбка осветила его лицо, хотя её и не было видно. Он вздохнул и посмотрел в сторону, куда ушёл Стэн. Баттерс благодарно улыбнулся и пошёл за новым другом. Глаза Кенни блуждали по его телу, когда тот уходил. У блондина, оказывается, была отличная задница, которая, казалось, с каждым днём становилась всё более неотразимой. Кенни, конечно, заметил это, но никогда не задумывался о том, насколько чертовски ебабельным он был, пока вчера в спортзале он не обратил свой взор на этого парня. Обычно он наблюдал за Стэном, но вчера его глаза были прикованы к Баттерсу. Или, скорее, к полотенцу на его бёдрах. Но не только к нему, но и к улыбке мальчика. Эта застенчивая, милая улыбка была практически фирменным знаком Баттерса. Он еще раз вздохнул и снова обратил внимание на друга. — Кайл, — начал он своим «по-настоящему» обеспокоенным голосом и, конечно, используя возможность погладить его шею и плечо. — Если тебя так беспокоит, что он хочет быть как можно дальше от тебя, то просто попроси его всё объяснить. — Нет, — он покачал головой и убрал руки от лица. — Если он больше не хочет дружить со мной, то пусть идёт нахуй. Кому он вообще нужен? — Очевидно, он тебе нужен, — заметил Кенни. Кайл со злостью посмотрел на него. — Это правда. Он всего день зависает с Баттерсом, а ты уже с ума сходишь. — Не схожу! — закричал он, поразив Кенни. — Я в порядке. Со мной всё будет хорошо, вот увидишь! — он сделал паузу, решительно посмотрев на друга, а затем убежал, оставив Кенни стоять на месте. — Черт побери, сексуальный ж ты ублюдок! — крикнул он в пустоту, после чего побежал за Кайлом.***
— Привет, дети. — Привет, Шеф. — Привет, Шеф, — повторил Кенни, немного опоздав. Его глаза были прикованы к Кайлу весь день, и обед не стал исключением. Еврей всё ещё дулся и злился, что несомненно заводило Кенни. В школе стало намного интересней, это уж точно. Наверное, впервые в жизни он не обращал внимание на то, что говорила учительница о женской анатомии. — Кайл, где Стэн? — с любопытством спросил Шеф. — Какой Стэн? — рявкнул он. Шеф поднял брови. — Ой-ой. — Сейчас Стэн трахается с Баттерсом, — объяснил Картман. — Надоело ему возиться с плаксивым евреем-диабетиком. — Заткнись, ты гигантский жирный хер! — Не называй меня жирным, сраный убийца Иисуса! — он выделил голосом каждое слово. — Стоп, стоп, — вмешался Шеф. — А теперь расскажите мне, что всё это значит. — Во всём виноват Картман, потому что он сраный ублюдок! — объявил Кайл. Картман спокойно вздохнул. — Кайл просто разозлился, потому что не с кем больше заниматься сексом. Плюс, у него не прошли месячные. — Что ты хочешь этим сказать? — спросил Кайл, проигнорировав реплику про месячные. — У меня вообще секса никогда не было! — Может быть, это твоя проблема, — упрямился Кенни. — У меня нет проблем! Картман приложил руку к уху и потёр его. — Прости, конечно, но у тебя проблема с тем, что ты, блять, постоянно орёшь! — Господи, что ты натворил на этот раз, Эрик? — спросил Шеф. — Да ничего я не сделал этим засранцам! — защищался он. — Он постоянно дразнил Стэна тем, что у того на меня постоянно встаёт, и теперь он не хочет с мной разговаривать! — поправил его Кайл. — Да твою ж, Картман, ты хоть один день можешь себя нормально вести? Картман усмехнулся. — И быть такими же ебланами, как они? Ну нахер. Шеф зачерпнул половником пудинга и положил его на поднос, указывая в сторону. — Забирай еду и иди отсюда. Дай мне поговорить с ребятами наедине, чтобы ты их не бесил. — Да и поебать вообще, — сказал он, когда уходил. На этот раз ему было наплевать на еду на подносе. Он был слишком заинтересован в поиске лучшего десерта. Венди. Её не трудно было найти. Она решила посидеть в одиночестве, уткнувшись в учебник. Он неуверенно направился к ней с глупой, но дружелюбной улыбкой. Потребовалось несколько попыток, чтобы придумать, что ей сказать, не напугав её и не дав ей разглядеть в нём что-то хорошее одновременно. Он молча проклинал себя за то, что нервничал, вытирая мокрые ладони о штаны. — Нет, — прямо сказала она, не отрывая взгляд от книги. — Да твою ж мать, я даже ничего не сказал! — Не важно, Картман, — рыкнула Венди. — Я не хочу тебя слышать, я не хочу тебя видеть, я даже смотреть на тебя не хочу. — А не слишком жёстко, а? — спросил он, садясь напротив неё. — У меня к тебе предложение. — Господи, — она закатила глаза, возвращаясь к своему обеду, который состоял из бутерброда с арахисовым маслом и свежей клубники. Она сунула одну в рот, осторожно жуя и делая вид, что рядом никого нет. — Я вот о чём подумал… — Не слышу, — быстро ответила она. — Клянусь Богом, Венди, если ты… — он прервал фразу, когда она взглянула на него своими глазами цвета Карибского моря. — Тупая хиппи, — прорычал он про себя. — Просто… — он вздохнул. — Просто выслушай меня, ладно? Она провела языком по нижней губе, обдумывая это предложение. — Если соглашусь, ты оставишь меня в покое? — Да. — И ты перестанешь меня донимать? — Да. Она аккуратно сложила книгу на коленях, положила пальцы на стол и снова посмотрела на него. — Я тебя слушаю. На всё про всё у тебя две минуты. — Клааааас, — протянул он, понимая, что он отличный манипулятор. А заговорщик из него ещё лучше. — Я понимаю, что твоя глубокая, бессмертная ненависть ко мне исходит из твоей связи со Стэном, который связан с Кайлом, которого я хочу убить. Если бы я мог каким-то образом обратить вспять этот бесполезный цикл и потерпеть этих придурков, тогда, возможно, твоя ненависть, в свою очередь, сменится любовью. — Ага, как же, — ответила она. — Ну твою же мать! — он быстро вернулся к деловому тону. — Возможно, если бы я… боже упаси, извинился в твоём присутствии… — Нет. Он хлопнул руками по столу, и разноцветная вереница проклятий стала доноситься из его рта. Она даже не вздрогнула. — Я скажу тебе, чего я хочу. Он тут же расслабился, заинтересовавшись. — Продолжай. — Ты восстановишь дружбу Стэна и Кайла, и я пойду с тобой на одно свидание, — предложила она. — Правда? — спросил он, совершенно ошеломленный. — Всё, что мне нужно сделать, это вернуть отношения двух педиков? — И перестань их так называть! — потребовала она. — Из-за этого всё и началось! — Но я могу называть их придурками? — спросил он. Она поджала губы. — Мне не нравится, но… — По рукам, — согласился он. — Не волнуйся, Венди, я всё исправлю.***
— Дети, — сочувственно начал Шеф через несколько секунд после ухода Картмана. — Иногда, когда люди повторяют что-то снова и снова, ты начинаешь верить в это. Ты говоришь, Эрик морочил голову Стэну, рассказывая ему всякую дребедень, которая, наверное, пугает его до усрачки. Мне кажется, что Эрик издевается и задевает не самую приятную тему. Кайл уставился на него, разинув рот. — Думаешь, у Стэна на меня встаёт? Кенни поспешно перевёл взгляд, чувствуя вину за то, что знал правду о Стэне, хотя даже его лучший друг этого не знал. Неловкость сковала его тело, ведь раньше ему было чуждо чувство вины. — Нет-нет. Я не это пытаюсь сказать, — поправил его Шеф, маша обеими руками, прося Кайла остановиться. — Я говорю, что это возможно. И даже если это не причина, по которой он так странно себя ведёт, тебе нужно поговорить с ним, потому что там может быть что-то гораздо хуже, — Кайл задумался, Кенни выглядел обеспокоенным, а на подносе у них лежал пудинг из тапиоки. — А теперь иди, ешь свой обед, пока не остыло горячее и не растаяло холодное. Они ушли, не сказав ни слова, и сели за привычный обеденный стол. Никто из них не пытался заговорить или поесть. И если второе было редким для Кенни, то первое было необычным поведением для Кайла. — Кайл… — начал Кенни, собираясь объяснить другу то, что Стэн ничего не может поделать с тем, что он чувствует, как Кайл вдруг прервал его. — А что, если с ним и правда что-то случилось? — его взгляд был пустым и болезненным. — Что если он начнёт себя резать? Что если он хочет покончить с собой? -взгляд становился обеспокоенным, а голос — всё выше и выше, и с каждой новой секундой здравый смысл куда-то ускользал. Кенни моргнул, озадаченный словами друга. Мысль о том, что Стэн к нему что-то чувствует, была нелогичной для Кайла. Он полностью проигнорировал возможность того, что, возможно, предсказания Картмана были правдой, и теперь был полностью поглощён возможностью того, что Стэн стал маниакально депрессивным самоубийцей. Он усмехнулся. — Я не думаю, что… — Вот он, — тихо произнёс Кайл, указывая за спину Кенни. — Он тебе не кажется чокнутым? — Он не сумасшедший, Кайл, — настаивал Кенни, слегка раздражённый глупостью Кайла. Ему больше нравилось, когда он дулся. — Но если ты хочешь поговорить с ним, то вперёд. Они сейчас разойдутся, — Кенни указал на дверь. — Блять, — тихо выругался Кайл, вскакивая со своего места. — Стэн! — позвал он, заставив Стэна обратить на него внимание. Кенни поспешил за ним, намереваясь занять Баттерса, пока эти двое будут разговаривать. Он взял ангела с серыми глазами за руку и мягко оттащил от эпицентра. — Ч-что происходит? А, Кенни? Они будут д-драться? — нервно пробормотал Баттерс, когда его проводили к столу и мягко усадили на стул. Кенни предпочёл сидеть рядом с ним, а не напротив, не отпуская его руку. Он нежно погладил ладонь блондина большим пальцем — физический контакт был самой быстрой формой соблазнения. — Всё в порядке. Им просто нужно поговорить о кое-чём. Баттерс оторвался от напряжённого взгляда Кенни. — Я… я должен быть рядом со Стэном. Он теперь мой друг. — Я тоже твой друг, — сказал Кенни, стараясь как можно незаметнее придвинуться ближе. Его рука взметнулась вверх по руке Баттерса и снова опустилась, переплетая их пальцы. -Ты напряжён, — решил он, поворачивая текущий объект своей похоти к себе спиной и заставляя его прислониться к нему. — Видишь ли, я… я правда не думаю, что… — Просто расслабься, — уговорил его Кенни, массируя напряжённые плечи. — Приятное чувство, правда? На мгновение он задумался. — Боже, д-думаю да, — признался он, когда его тело внезапно расслабилось. Кенни улыбнулся широченной улыбкой; его руки скользнули по плечам Баттерса и груди. На противоположной стороне кафетерия Кайл произнёс три самых страшных на свете слова. — Нам нужно поговорить. Для Стэна, конечно же, подобный поворот событий был двойным геморроем, ведь он не только боялся этого разговора, но и того факта, что только голос Кайла был настолько волшебным, что нижняя часть его тела мгновенно на это реагировала. — Не думаю, что это хорошая идея, — заговорил он, отступая от своего бывшего лучшего друга. Кайл повторял каждый шаг, не останавливаясь, пока Стэн не ударился спиной о стену. Он был загнан в угол… не мог пошевелиться, не коснувшись Кайла, а это ещё хуже, чем слушать его голос. — Думаю, это хорошая идея, — сообщил Кайл. — Что, блин, с тобой происходит, Стэн? Мне нужно, чтобы ты поговорил со мной. Просто поговорить. — Чувак, я правда не думаю, что это хорошая идея, — предупредил он, пытаясь вжаться в стену и исчезнуть. — Да твою же мать, Стэн! — закричал он, хватая друга за плечи и прижимая его к стене. — Ты не уйдешь, пока не скажешь мне, какого хера ты бросаешь меня ради Баттерса! Трогает! Трогает! Трогает! Примерно это кричал про себя Стэн, чувствуя каждый палец Кайла. — Н-не могу, — выдохнул он. — Что ты не можешь? — потребовал Кайл, и огонь блеснул в его изумрудных глазах. — Я твой лучший друг. Ты можешь рассказать мне всё. Стэн прикусил губу, затаив дыхание. Если бы Кайл подошёл на дюйм ближе, он смог бы всё почувствовать. Эта мысль была волнующей, дико головокружительной. — Ну же, Стэн… — мольба Кайла ласкала его уши, от чего по всему телу пробежали мурашки. — Нет! — выдохнул он, отказываясь смотреть в эти глаза, в которых горело пламя. — Пошёл ты! — Почему ты не хочешь мне сказать? — Потому что это не хочу! — его крик подавил Кайла и привлёк внимание ещё нескольких человек. Он снова был жёстким. Как же это чертовски больно, но так нужно. Всего одно неверное движение, и его раскроют. На этот раз он позволил говорить своему страху. — Ты хочешь знать правду? Хорошо, вот правда: я больше не хочу, чтобы ты был рядом, Кайл! Меня тошнит от того, что я рядом с тобой! Я не могу смотреть на тебя, не могу думать о тебе, не могу слышать твой голос, не могу тебя выносить! Я хочу, чтобы ты отвалил и держался от меня подальше! Ты больше не мой лучший друг! Кайл испытал такой шок, словно узнал, что кто-то, кого он любит, умер. Шок, который поражает тебя сразу, но даже спустя несколько дней ты не можешь прийти в себя. Такой, который сначала делает тебя бесчувственными, мёртвыми, а после душу пожирает мучительная боль. В мгновение ока Стэн исчез, оставив Кайла беспомощным, одиноким и эмоционально мёртвым. Где-то в кафетерии Картман перевёл испуганный взгляд с только что произошедшей сцены на девушку, сидящую напротив него. Она неодобрительно покачала головой. — Не волнуйся, Венди, я всё исправлю, — саркастично повторила она. Он нахмурил брови. — Вот же сукин сын!