Суд Магии. Кубок Огня

Следующую главу доверили Хагриду, а Риту посадили чуть сбоку. Было видно, что журналистка, несмотря на отповедь в исполнении Джеймса нисколько не присмирела и ждёт только возможности добраться до своего пера… Гермиона поднесла к лицу руки, чтобы скрыть улыбку — она терпеть не могла эту писаку и предвидела её крупные неприятности. Да, безусловно, она и сама натерпелась из-за этого Суда, но, ради того, чтобы осадить эту… жужелицу… вполне можно было и потерпеть. Глава 19 Венгерская хвосторога Две недели Гарри жил предстоящей встречей с Сириусом. Это было единственное светлое облачко на горизонте, который никогда не казался чернее. Потрясение от свалившегося как снег на голову участия в Турнире слабело, уступая место страху перед близившейся опасностью. Первый тур надвигался неотвратимо. Он маячил впереди, как кошмарное чудовище, которого ни обойти, ни объехать. Гарри никогда так не нервничал ни перед одним матчем, даже перед последним со слизеринцами, решающим судьбу Кубка школы. Сейчас он вообще не мог думать ни о каком будущем. Казалось, вся его жизнь вела к тому, чтобы на первом туре и завершиться. Надо признаться, он не представлял себе, как Сириус поможет справиться с этим страхом: ведь ему предстоит сразиться с трудной, опасной и неизвестной магией, да ещё на глазах у сотен зрителей. Но встреча с другом хоть немного да приободрит. И Гарри ответил крёстному, что будет в назначенное время ждать его в факультетской гостиной. Они долго обсуждали с Гермионой, как обезопасить встречу от случайных свидетелей. В худшем случае придётся бросить пакет с начинённой навозом бомбой. Этого бы не хотелось — за бомбу Филч живьём кожу сдерёт. — Вот видите, они только о том и мечтают, чтобы… — Аргус, похоже, вам нельзя приближаться к школе, она действует на вас, как озверин, — заметила мадам Помфри. — Почему-то на ребятишек из Хогсмида вы так не набрасываетесь, хотя они уже разбивали окна в вашем доме и ломали кусты. Мне кажется, что, в отличие от уборки, которую полностью или частично производили всё-таки домовые эльфы, — в этом месте многие с тревогой посмотрели на некую гриффиндорку, но та промолчала, — то свой дом вам пришлось ремонтировать своими силами… И почему-то вы не жаловались, когда ходили ко мне за микстурой… — А ведь и в самом деле, — сказал кто-то из министерских. — Я пару раз встречал Аргуса в Лондоне, он там был… не милягой-симпатягой, безусловно, но вполне даже вменяемым и даже с некоторой теплотой отзывался о школьниках… Или у вас есть брат-близнец? — Нет у меня вообще никого, — пробурчал Филч, а Сметвик шёпотом предложил ему не артачиться, а пройти детальное обследование в его исполнении. Экс-завхоз поворчал, но согласился. Тем временем житья в стенах замка вовсе не стало. Рита Скитер опубликовала в «Пророке» статью о Турнире Трёх Волшебников. Но о состязаниях там говорилось мало. Большую её часть составляло красочное жизнеописание Гарри. Едва ли не половину первой страницы занимала его фотография. Фактически вся статья, продолжавшаяся на второй, шестой и седьмой страницах, посвящена только ему, имена чемпионов Шармбатона и Дурмстранга перевраны, о них сказано несколько слов в самом конце статьи, а имя Седрика вовсе не упоминалось. — И это было не по моей вине, — сказал Гарри, глядя в сторону мистера Диггори, который год тому назад чуть только не обвинил мальчика в том, что он купил эту статью. Флер и Виктор также были крайне недовольны тем, что им напомнили об этом безобразии. — Я тогда хотела вызвать эту… на дуэль, — сказала Флер, — но мадам Максим сказала, что мне следует сосредоточиться на испытаниях Турнира и не обращать внимания на эту стерву. — А я подал просьбу, но мне заявили, что: я не имею право заводить столь серьёзный конфликт с представителем иностранной прессы, к тому же, обидчица — женщина, и женщина, не владеющая боевой магией в должной степени, чтобы участвовать в дуэлях даже в качестве секунданта. — И с каких это времён? — спросил Людо Бэгмен. — Возможно, вам и в самом деле не было резона цапаться с журналистами, но — вы вполне могли бы воспользоваться услугами так называемых брайти, — опытных бойцов, которые выступают на дуэлях от лица волшебника или волшебницы, которые, считая себя оскорблёнными в высшей степени, не имеют возможности сражаться лично. — Я неоднократно видел Риту в обстоятельствах, приближённых к боевым, и даже сам однажды… Может быть, она не смогла бы участвовать в полноценных Чемпионатах, но сражаться умеет. — У меня третий дан, — призналась сама Скиттер и захлопнула рот, кляня всё и вся за свою болтливость. Статья появилась десять дней назад, но стоило Гарри о ней вспомнить, ему хотелось провалиться сквозь землю. Рита Скитер такого понаписала, чего он не только в чулане, в жизни своей никогда не говорил. — Моя сила — это дар, унаследованный от родителей, — сообщала статья. — Если бы мама с папой увидели меня сейчас, они бы очень мною гордились. Да, по ночам я всё ещё плачу, вспоминая о них, и не стыжусь в этом признаться. Я знаю, на Турнире ничего со мной не случится, потому что родители смотрят на меня с небес… Рита Скитер не только превратила его «м-м» в длинные, нудные предложения, но ещё опросила других хогвартцев, желая узнать их о нём мнение. — В Хогвартсе Гарри встретил свою любовь. Его близкий друг Колин Криви говорит, что Гарри всюду появляется в обществе Гермионы Грэйнджер, сногсшибательной красавицы-маглы, которая, как и Гарри, одна из самых блестящих студентов школы. — Мистер Криви? — Я хотел пообщаться с настоящей журналисткой… И что в этом плохого? — пискнул Колин. — Но я ничего не говорил о любви… И сногсшибательности… — Мисс Рита Агата Скиттер, — со своего места поднялась Лили, — я, Лилиан Гонория Поттер-Эванс, вызываю вас на Магическую Дуэль, которая состоится через две недели после моих родов. Полагаю, мисс Гермиона Грейнджер не откажется стать моим секундантом? Поводом для данного поединка, — продолжала женщина, заметив кивок девочки, — является ваше совершенно недопустимое обращение с моим сыном, Наследником Гарри Джеймсом Поттером, и публикация клеветнических сведений о нём. Прошу Магию засвидетельствовать мою готовность выступить в защиту достоинства моего сына, означенного Наследника Гарри Джеймса Поттера, ввиду того, что он, в силу своего официального возраста и пола, не в состоянии выступать в качестве Истца на данной Дуэли. Поединок будет проходить до тех пор, пока одна из нас не получит повреждений, не допускающих продолжения схватки, или не попросит пощады у победительницы, предложив положенную за проступок виру. Да будет так. — Я, Нимфадора Андромеда Тонкс, — поднялась мракоборка с фиолетовыми волосами, — вызываю вас, мисс Рита Агата Скиттер, на Магическую Дуэль, от лица и с полного согласия присутствующего здесь мистера Амоса Хамфри Диггори. Дуэль состоится через неделю после окончания означенного сражения с леди Поттер, поединок будет проходить вплоть до тех пор, пока одна из нас не будет лишена возможности продолжать. Я прошу присутствующую здесь леди Августу Онорию Лонгботтом оказать мне честь и быть моим секундантом на данной дуэли. Поводом для данной дуэли является недопустимое искажение фактов мисс Ритой Агатой Скиттер, в частности, затрагивающие интересы рода Диггори и, в частности, мистера Седрика Амоса Диггори. Прошу Магию засвидетельствовать мою готовность представлять на данной дуэли интересы рода Диггори. Да будет так. — Я, Флер Делакур, вызываю вас, мисс Рита Агата Скиттер, на Магическую Дуэль, — поднялась юная француженка. — Дуэль состоится через неделю после окончания означенного сражения с мисс Нимфадорой Андромедой Тонкс. Я прошу миссис Молли Уизли стать моей секунданткой. Поводом для данной дуэли являются оскорбительные обороты в статье, цитированной в этом зале ранее мистером Хагридом. Я прошу Магию засвидетельствовать мою готовность выступить в защиту своего достоинства. Поединок будет проходить до тех пор, пока одна из нас не получит травм, исключающих дальнейшую дуэль. Да будет так. — Я, Гермиона Джин Грейнджер, — девушка успела проконсультироваться у несколько обалдевшего (как и подавляющее большинство присутствующих в зале) профессора Флитвика, — вызываю вас, мисс Рита Агата Скиттер, на Магическую Дуэль, которая состоится через неделю после достижения мною, Гермионой Джин Грейнджер, возраста, с какого участие в Дуэлях допускается законом. Я прошу мисс Джиневру Молли Уизли оказать мне честь стать моей секунданткой. Поводом для данной Дуэли являются оскорбительные инсинуации в мой адрес, допущенные в статьях означенной мисс Ритой Агатой Скиттер. Поединок будет проходить до тех пор, пока одна из нас не получит травм, исключающих дальнейшую дуэль. Я прошу Магию засвидетельствовать мою готовность защитить свою честь. Да будет так. — Я, Черити Саломея Бунс, — встала одна из коллег Тонкс, — вызываю вас, мисс Рита Агата Скиттер, на Магическую Дуэль, выступая от имени и с согласия присутствующего здесь Наследника Виктора Крама. Дуэль состоится через неделю после завершения поединка между мисс Ритой Агатой Скитер и мисс Нимфадорой Андромедой Тонкс. Я прошу леди Нарциссу Октавию Малфой быть моим секундантом. Поводом для означенной дуэли являются оскорбительные и клеветнические высказывания, допущенные мисс Ритой Агатой Скитер в адрес Наследника Виктора Крама. Поединок будет проходить вплоть до получения одной из сторон дисквалифицирующих травм. Я прошу Магию засвидетельствовать мою готовность защищать честь и достоинство моего доверителя на данном поединке. Да будет так! Весь зал выпал в осадок, глядя на побледневшую журналистку не без жалости. Судя по тому, как и Скиттер, и каждую из говоривших окружил лёгкий голубой дымок, порядок Магического Вызова в этот раз был соблюдён и Дуэль должна была вступить в силу, если только стороны прямо здесь и сейчас не придут к консенсусу… А это будет несколько проблематично, учитывая, что Рите предстояла не одна Дуэль, а пять! Безусловно, она этого заслуживала… но не в таком же объёме! — Я, Рита Агата Скитер, — начала она, — прошу саму Магию засвидетельствовать мою правоту. Я утверждаю, что имя первого чемпиона Хогвартса, мистера Седрика Амоса Диггори, не было упомянуто в статье не по моей вине. В подтверждение своих слов я могу предъявить полный текст означенной статьи, в том виде, в каком она была записана, и я утверждаю, что в адрес означенного мистера Седрика Амоса Диггори не было сказано ни одного дурного слова, да будет Магия мне свидетель. По чьей вине была допущена данная оплошность, я догадываюсь, хотя и не имею прямых подтверждений. И я отрицаю, что умышленно наносила оскорбления кому бы то ни было в своих статьях, но — читатели часто требуют строго конкретной информации и платят за то, чтобы получать её в определённой форме. Мой редактор заказал мне статью о Наследнике Гарри Джеймсе Поттере в том ключе, в каком она была написана, ввиду того, что это могло увеличить продажи «Ежедневного Пророка». Возможно, я несколько перегнула палку, но это было не умышленно. — Точно так же неумышленнно и по приказу редактора вы поливали грязью министерство? — подняла брови Амелия Боунс. — Имейте ввиду, что у меня тоже есть основания бросить вам Вызов. — Я освещала события. Указывала на допущенные министерством ошибки и просчёты. Допускаю, что это могло быть сделано… не самым вежливым образом, но — у меня есть своё имя, которое я должна всячески поддерживать, своя слава. Кроме того, я хотела бы указать мисс Гермионе Джин Грейнджер, что, несмотря на то, что ей и в самом деле была нанесена… обида, скажем так, но я уже была достаточно за это наказана и считала, что моя вира означенной мисс Гермионе Джин Грейнджер была выплачена соблюдением договора, заключённого нами летом. — Хммм, пожалуй, соглашусь, — пробурчала девочка и дымок, окружавший её, развеялся. Амос Диггори что-то шепнул Тонкс, та кивнула. — Мы проведём расследование, мисс Скитер, если в обиде нашего рода повинны иные лица, то они будут и отвечать, — сказала аврор. Но Лили, Флер и Виктор качали головами, не соглашаясь на перемирие. Рита вздохнула, даже если леди Поттер не успеет за означенный срок прийти в форму, а французская красотка не могла быть для неё такой уж… соперницей, как француженка, да ещё и с примесью крови вейл, то мисс Боунс была очень сильной дуэлянткой, говорили, она проходила обучение у настоящих Мастеров Боевой Магии, таких, как присутствующий здесь профессор Флитвик. Решительно, журналистке предстояло ещё то удовольствие… если только её не спасут. Тем не менее, не видя сострадания в лицах трёх противниц, Скиттер пробурчала: — Я, Рита Агата Скиттер, принимаю Вызов и призываю Магию засвидетельствовать мою готовность ответить по всем обвинениям. Я буду просить… — она беспомощно (!) оглянулась по сторонам, ей вызвались помочь профессора Вектор, Синистра, а также какая-то дама из Попечителей, причём было видно, что ни одна из них не испытывает особого восторга от этого. С появлением статьи многие, главным образом слизеринцы, завидев Гарри, цитировали её, отпуская оскорбительные шутки. — Тебе дать, Поттер, носовой платок? Вдруг на трансфигурации разревёшься! — С каких это пор ты самый блестящий ученик школы? Разве это вы с Лонгботтомом основатели Хогвартса? — Гарри, привет! — окликнул его чей-то голос. — Да, конечно! — Гарри свернул в коридор и ответил оттуда — с него хватит! — возможному обидчику: — Все глаза выплакал! Пойду ещё поплачу! — Да что с тобой? Ты выронил перо! Это была Чжоу Чанг. Гарри покраснел, нагнулся и поднял перо. — Прости… — только и мог выговорить. — Удачи тебе во вторник. Надеюсь, ты прекрасно со всем справишься. Чжоу ушла. «Какой же я безмозглый дурак, — подумал Гарри, — по голосу не узнал…» — Ты не дурак, — улыбнулась китаянка. — Просто в таких обстоятельствах трудно было держать себя в руках. Сначала тебя вынуждают участвовать в Турнире, никто не верит, что ты сам в этом не виноват, тебя предаёт друг, осыпают насмешками, ещё и эта статья… Просто удивительно, что ты не сорвался раньше. — Да, нам следовало быть… — Флинт вздохнул. — Но нашим очень тогда не везло на трансфигурации, столько баллов потеряли из-за сущих пустяков… Подумаешь, перо забыл в спальне, так ведь успел попросить у друга…. У Шелтона жуткая аллергия на шерсть — но он же в этом не виноват! А тут ещё и… Вот и сорвали злость. — Вам и предлогов не нужно, чтобы… — Возможно, Уизли. Тем более, что некоторые гриффиндорцы регулярно подливают масла в огонь своими подначками, — огрызнулся слизеринец. Гермионе тоже доставалось. Но она не отыгрывалась на невинных людях. Гарри восхищало её поведение. — Сногсшибательная красавица! — столкнувшись с Гермионой сразу после статьи Риты, взвизгнула Пэнси Паркинсон. — «Мисс Бурундук»! — Учитывая, что сама удивительно похожа на мопса, — Гермиона даже не сочла необходимым понижать голос. — А что? Меня же назвали Бурундуком, почему я не могу ответить тем же? — Не обращай, Гарри, внимания, — с достоинством произнесла Гермиона и, гордо подняв голову, будто не слыша, прошла мимо хихикающих девчонок. — Не обращай внимания, и всё. Но как он может не обращать внимания? Сообщив Гарри о наложенном на них наказании, Рон больше не сказал в тот вечер ни слова. У Гарри теплилась надежда, что всё у них с Роном наладится: ведь они будут два часа вместе готовить препараты из крысиных мозгов — погружать их по распоряжению Снейпа в соляной раствор. Но в тот день вышла статья Риты Скитер, и Рон, как видно, в который раз убедился, что Гарри только и делает, что гоняется за славой. Гермиона очень на них сердилась. Подходила то к одному, то к другому, стараясь помирить их. Гарри был непреклонен: он заговорит с Роном, если тот поверит, что не Гарри бросал в Кубок своего имени и попросит прощения за «лжеца». — Он первый начал, — стоял на своём Гарри. — Пусть первый и подойдёт. — Но тебе его не хватает! — теряла терпение Гермиона. — И я точно знаю, ему тоже без тебя плохо. — Мне… мне его не хватает? — возмутился Гарри. — Ничего подобного! Он говорил неправду. Гермиона была его самый верный друг, и он действительно её любил. Но всё-таки она не могла заменить Рона. С ней не повеселишься, всё библиотека да библиотека. Он так и не постиг Манящих чар. Наверное, в нём родилось какое-то стойкое внутреннее сопротивление. Гермиона объяснила, что в таких случаях помогает только знание теории, поэтому в обеденный перерыв они не выходили из библиотеки. — Дело даже не во внутреннем сопротивлении, — сказал Флитвик. — В молодом возрасте сила магии во многом связана с состоянием того, кто её применяет. Если вы готовы бить посуду о чью-нибудь голову, то забудьте о Манящих чарах, они у вас не выйдут в полной мере, да и Боевой вам лучше не заниматься, потому как в противном случае вы можете непреднамеренно вложить в посыл слишком большой заряд… Одно пожелание вреда противнику может в пять раз увеличить реально наносимый вред, если в нормальном состоянии вы едва сможете оцарапать соперника, то в гневе… — Понятно, Филиус. Но Молли часто применяет Манящие чары… — Я говорю о молодых волшебниках, с ещё нестабильным магическим ядром. Виктор Крам тоже проводил за книгами много времени. Его-то что сюда гонит? Изучает чего? Или готовится к первому туру? Гермиона часто жаловалась, что Крам постоянно торчит в библиотеке. Нет, Крам ей не докучал. Но из-за книжных полок за ним вечно подглядывали хихикающие девчонки, и это мешало сосредоточиться. — Чего они в нём нашли! Красивым его не назовёшь! — возмущалась она, глядя на носатый профиль Крама. — Он знаменитость, вот девчонки и бегают за ним. Они бы и не взглянули на него, если бы он не владел этим приёмом, «финтом Вонки»… — Не Вонки, а Вронски, — буркнул Гарри. Его не просто коробило, когда не так произносились термины квиддича, он представил себе, что бы почувствовал Рон, услышь он из уст Гермионы «финт Вонки». Многие смотрели на Рона и качали головами, но ничего не говорили, но тот и сам готов был провалиться сквозь землю от стыда. Он так обидел Гарри, а тот продолжал о нём думать, о том, что бы он почувствовал… Но, раз Гарри думал, значит, он, Рональд, не был ему совсем уж чужим… И то ладно. Может, им всё же удастся сохранить дружбу? Но теперь это будет не так-то просто. …Как славно в мантии! Мимо проходят ученики, у многих приколот значок «Поддержим Седрика», но Гарри никто не видит — и никаких насмешливых шуточек! — Зато все теперь пялятся на меня, — нахмурилась Гермиона. Они только что вышли из «Сладкого королевства» и жевали шоколадки со сливочной начинкой. — Думают, я сама с собой говорю. — Довели же вы парня… — Но как мы могли знать? — Мы до сих пор толком не знаем… — Мы думали… — донеслось со всех сторон. — Неужели вы не видели, как он перепуган? — возмутилась Августа. — А ты старайся не так сильно шевелить губами. — Сними, пожалуйста, ненадолго мантию. Здесь никто не станет к тебе приставать. — Да? А ты оглянись! Из «Трёх мётел» как раз вышли Рита Скитер и её фотограф. Приглушённо переговариваясь, они прошли мимо Гермионы, не удостоив её взглядом. Гарри пришлось вжаться в стену магазина, чтобы Рита не задела его сумочкой из крокодиловой кожи. Наконец парочка удалилась. — Она остановилась в деревне. Держу пари, приехала посмотреть первый тур, — сказал Гарри, и ледяная волна страха окатила его. Но он о своём страхе и словом не обмолвился. Они с Гермионой вообще мало говорили о предстоящем туре. У Гарри было такое чувство, что Гермиона даже думать об этом не хочет. — Она ушла. — Гермиона смотрела сквозь Гарри в конец Хай-стрит. — Пойдём в «Три метлы», выпьем сливочного пива. Мне что-то холодно. Не бойся, не будешь говорить с Роном, — с раздражением закончила она, правильно истолковав молчание Гарри. В «Трёх мётлах» посетителей было полно, главным образом ученики Хогвартса, наслаждавшиеся субботней послеполуденной свободой. Но был ещё разный волшебный народец, в других местах ничего подобного не встретишь. Хогсмид — единственная в Англии деревня, населённая только волшебниками, этакая земля обетованная для существ вроде каргуний, которые не ахти какие специалисты по части переодевания, не то что колдуны и ведьмы, умеющие переодеться под магла. — Это не совсем так. Существует немало таких деревень, — пояснила Амелия Боунс. — Есть даже такие, которые вдвое и даже втрое больше Хогсмида, просто там селятся не только люди, но и, к примеру, альвы — потомки высших эльфов, гоблины… Другие имеют «зеркальную» природу, вроде бы — магловское поселение, но определённый камень открывает проход в магическую часть — как кирпичная кладка за Дырявым котлом открывает ход в Косой Переулок. …Интересно, как себя чувствуют другие чемпионы? Седрик всё время окружён поклонниками. Кажется, нервничает, но и взволнован. В коридорах иногда видел Флёр Делакур, как всегда надменную и невозмутимую. Крам же безвылазно сидел в библиотеке и корпел над книгами. — За книгами он сидел, как же! — пробурчал бывший директор Дурмстранга, не очень-то одобрительно глядя, как болгарин что-то шепчет Гермионе на ухо. — Что-то лично я в это не верю! Гарри подумал о Сириусе. И тугой узел в груди немного ослаб. Ровно через полсуток они встретятся у камина в гостиной. Если, конечно, всё пойдёт как надо, вопреки сложившемуся за последнее время ходу событий. — Смотри, Хагрид! — сказала Гермиона. Над головами сидящих появилась густая копна волос. Слава богу, лесничий смыл с неё дёготь. Как это они сразу его не заметили. Гарри осторожно встал во весь рост, лесничий сидел с Моуди и, должно быть, тихонько о чём-то беседовал с ним, наклонившись пониже. Как обычно, перед ним стояла здоровенная кружка, Грозный Глаз попивал из своей фляжки. Миловидная хозяйка «Трёх мётел» мадам Розмерта собирала со столов бокалы и неодобрительно поглядывала на фляжку и её обладателя. Очевидно, сочла это оскорблением для своего крюшона. Но Гарри знал в чём дело: на последнем уроке учитель защиты от тёмных искусств сказал, что предпочитает есть и пить из своей посуды пищу собственного приготовления. Тёмным силам ничего не стоит отравить не защищённую заклинанием кружку или тарелку. — Вас травили? На самом деле? — Не раз. Правда, некоторые отравления были несерьёзными, но трижды попадал в Мунго, — проскрипел Моуди. — После третьего пришлось приобретать новую профессию… Стряпухи, какой! Хагрид с Моуди встали и пошли к выходу. Гарри помахал им, забыв, что на нём мантия-невидимка. Моуди однако остановился, поворотив волшебный глаз в тот угол, где сидела Гермиона. Похлопал Хагрида пониже лопаток — до плеча не дотягивался, что-то шепнул, и оба направились к столику Гермионы. — Как дела? — гаркнул Хагрид. — Привет, Хагрид, хорошо, — улыбнулась девочка. Моуди, хромая, обогнул стол и наклонился. Его что, заинтересовал блокнот со списком участников ГАВНЭ? Но Гарри ошибся. — Превосходная мантия, Поттер, — прохрипел Моуди. Гарри от изумления только что не упал со стула. Лицо Моуди было совсем рядом, и рваная ноздря была отчётливо заметна. Моуди усмехнулся. — Ваш глаз… то есть вы… — Да. Что-что, а мантию-невидимку он видит насквозь. И скажу тебе, иногда это очень полезно. Хагрид тоже наклонился, как будто хотел заглянуть в блокнот, а сам прошептал Гарри: — Приходи сегодня в полночь ко мне в хижину. Надень эту мантию. — И зачем это вы вызвали Гарри так поздно? — Обязательно побуждать его к ночным прогулкам? — Однажды по вашей милости… — И не однажды! — понеслось со всех сторон. Экс-гигант вздохнул и посмотрел на экс-директора, который никак не отреагировал — привык к тому, что этот преданный ему дурень постоянно так или иначе, да подводит… Хагрид выпрямился и прогудел: — Рад был свидеться, Гермиона, — подмигнул и зашагал к двери. Моуди поковылял за ним. — Почему он хочет встретиться со мной в полночь? — удивился Гарри. — В полночь? — испуганно переспросила Гермиона. — Что он такое придумал? Следует ли тебе идти? — Гермиона огляделась кругом и тихо шепнула: — Ты можешь опоздать на встречу с Сириусом. Гермиона, конечно, права. Она предложила послать к лесничему Хедвиг с запиской, объяснить, что этой ночью он никак не может прийти, — если Хедвиг его простила и согласится лететь. Но Гарри решил пойти, задерживаться не будет, только туда и обратно. Очень уж интересно, зачем Хагрид его позвал. Он никогда не приглашал его в гости так поздно. — И зачем вам понадобилось изменять своей привычке? — спросила Амелия. Хагрид промолчал. В половине двенадцатого Гарри, сидевший в гостиной, сделал вид, что устал, и пошёл в спальню. Натянул мантию-невидимку и на цыпочках спустился вниз. В гостиной ещё было несколько человек. Братья Криви где-то раздобыли пакет со значками «Поддержим Седрика» и пытались переколдовать эти слова в «Поддержим Гарри Поттера». Но их старания не увенчались успехом: значки на «Поттер смердяк» заклинило. Гарри неслышно подошёл к портретному проёму, минуту подождал, не спуская с часов глаз. Гермиона, следуя уговору, открыла проём снаружи, назвав Полной Даме пароль. Гарри выскользнул на площадку, шепнул ей: «Спасибо!» — и побежал вниз. — Ну, иногда вы всё же можете придумать что-то… толковое, — признала Августа. — Но такт вам всё равно бы не помешал. Надеюсь, Нарцисса вам поможет. Студенты запереглядывались. Несмотря на то, что далеко не все адекватно воспринимали занятия, проводимые леди Малфой, но они уже принесли свои плоды и даже некоторые особо… нетактичные гриффиндорцы теперь выглядели лучше. Не спешил меняться только Рон, но в последнее время даже он стал вести себя… иначе. На улице было темно, хоть глаз выколи. В хижине лесничего маячил огонёк, Гарри на него и пошёл. Внутри огромной кареты Шармбатона тоже горели огни, оттуда донёсся голос мадам Максим. Гарри постучал в дверь хижины. — Это ты, Гарри? — Хагрид отворил дверь и огляделся по сторонам. — Да, я, — Гарри проскользнул внутрь и стянул с головы мантию. — Что случилось? — Есть… э-э… что-то показать. Хагрид пребывал в необычайном волнении. В петлице у него была гвоздика, похожая на огромный артишок. Хагрид больше не употреблял для волос дёготь, но, несомненно, пытался сегодня причесаться — в волосах у него застряло несколько зубцов от расчёски. — Что показать? — подозрительно спросил Гарри. Может, соплохвосты снесли яйца? Или Хагрида опять угораздило купить у заезжего торговца гигантского трёхглавого пса? — Идём со мной, накинь мантию, веди себя тихо-тихо. Клыка не возьмём, он это не любит. — Что он не любит? — Послушай, Хагрид, я ненадолго. В час ночи мне нужно быть в замке. Но Хагрид не слушал, открыл дверь и шагнул во тьму ночи. — Ваш друг часто не слушает то, что ему говорят, а потом удивляется тому, что что-то делает не так… Гарри пошёл за ним. К его удивлению, лесничий повёл его к шармбатонской карете. — Зачем, Хагрид… — Ш-ш-ш!.. — Лесничий поднёс палец к губам и трижды постучал в дверцу кареты, украшенную скрещёнными золотыми волшебными палочками. Им открыла сама мадам Максим в накинутой на плечи шёлковой шали. Увидев гостя, она улыбнулась. — Что, ’Агрид, уже по’га? — улыбнулась она. — Бом-свар, — поздоровался Хагрид и, не спуская с великанши восхищённых глаз, помог ей спуститься по золотым ступенькам. Мадам Максим закрыла за собой дверь, Хагрид предложил ей руку и они пошли вдоль изгороди, за которой паслись гигантские крылатые кони. Совершенно сбитый с толку, Гарри бежал за ними, боясь отстать. Он что, хочет ему показать мадам Максим? Как будто Гарри раньше её не видел, поди не заметь такую даму! Но и мадам Максим была не меньше заинтригована. — Куда вы меня ведёте, ’Агрид? — игриво поинтересовалась его спутница. — Вам понравится, — прямолинейно заявил он. — Не сомневайтесь. Но о том, что увидите, молчок. Вам это знать ещё рано… — Что-то мне это очень сильно не нравится… — протянула Амелия, сверля глазами Хагрида и мадам Максим, которая ссутулилась в своём углу. — Конечно, конечно, — заверила его мадам Максим, взмахнув длинными чёрными ресницами. И парочка продолжила путь. Гарри всё сильнее злился, стараясь угнаться за ними, каждую минуту смотрел на часы. Опять, видно, безмозглый Хагрид затеял какой-то бред! Так и на встречу с Сириусом опоздать недолго. Если они через пять минут не придут на место, он повернёт обратно и помчится в замок. А Хагрид пусть наслаждается лунной прогулкой наедине с мадам Максим. Шли по опушке леса, описывая дугу, пока озеро и замок не скрылись из виду. Неожиданно послышались громкие голоса людей и сразу же свирепый душераздирающий рёв. Хагрид повёл мадам Максим вокруг отдельно стоявшей купы деревьев, Гарри поспешил за ними. На какую-то долю секунды ему почудились яркие костры, вокруг них сновали люди… И тут у Гарри отвалилась челюсть. Драконы. — Драконы?! — Лили схватилась за голову. — Вы что, показали чемпионам первое задание?! — возмутился Людо Бэгмен. — Это было серьёзное нарушение правил! — Ну… Так они же славные… драконы-то… И Олимпия же того… не говорила ничего никому… Ей это должно было понравиться… и понравилось… — забормотал Хагрид. — Мало, кто и что кому нравится или не нравится! Безусловно, мы понимаем, что вам понравилась женщина, которая… скажем так, была вам по размеру, а Гарри — ваш друг, но своими действиями вы совершили грубейшее нарушение правил Турнира, согласно которым чемпионы не должны были ничего знать о том, что им предстоит, в этом-то и заключается… — Так… Никто ж не знал… Гарри только… — Святая простота! — фыркнул Гарри. — Знали все. — Я ж тебе только… — Мне — и мадам Максим, от которой узнала Флер. И… но об этом после. По загону, ограждённому крепкими брусьями, ходили на задних лапах четыре огромных злобного вида дракона, издавая громоподобный рык, из клыкастых пастей вырывались в тёмное небо на высоте двадцати метров яркие языки пламени. Серебристо-голубая с длинными острыми рогами особь скалилась на волшебников и щёлкала зубами. Зелёный, покрытый гладкой чешуёй извивался и топал могучими задними лапами. У красного шею украшала бахрома из тонких золотых пик, он выдыхал огонь в виде огромных грибов. Был ещё гигантский чёрный, больше других похожий на ящера, он находился совсем рядом. — Судя по описанию — Валлийский, китайский, шведский и… Венгерская хвосторога?! — схватился за голову Джеймс. — Ладно, валлийский не самый мощный, но хвосторога?! И зачем они там были?! Неужели нельзя было придумать что полегче?! Не такое опасное?! Вам что, было мало василиска?! …Чарли огляделся по сторонам, мадам Максим шла вдоль изгороди, разглядывая спящих драконов. — Не знал, что ты её приведёшь, — нахмурился он. — Чемпионам не положено знать, что им предстоит. А она, конечно же, своему расскажет. — Просто подумал, ей будет приятно взглянуть, — не отрывая от драконов восхищённого взгляда, простодушно ответил Хагрид. — Мне кажется, вы думать не умеете в принципе. — Романтическая прогулка? — Чарли покачал головой. — Значит, четыре. На каждого по одному дракону. А что они будут с ними делать? Сражаться? — Кажется, просто пройдут мимо. Мы будем всё время рядом. Если ситуация станет опасной, заклятие Уничтожения наготове. Организаторам понадобились почему-то драконихи-наседки. — НАСЕДКИ?! — И какому же самоубийце это пришло в голову?! — Это же… — Это Крауч придумал. При этом он долго всё согласовывал со специалистами… — пискнул Людо Бэгмен, словно опасаясь, что вину за этих тварей возложат персонально на него. — Ну уж не знаю, с кем и что он там согласовывал, но точно не с теми, — покачал головой Чарли. — Мы пытались его отговаривать, указывали на то, что наседки опасней, чем кто бы то ни было ещё… Но… — драконолог безнадёжно махнул рукой. Понятия не имею почему. Могу только сказать: не завидую тому, кто вытянет хвосторогу. Она сзади так же опасна, как и спереди. Взгляни сам. И Чарли махнул на хвост, вдоль которого бежал частокол длинных цвета бронзы шипов. Пятеро служителей из команды Чарли поднесли в огромном решете на одеяле несколько крупных гранитно-серых яиц и осторожно поставили его под самым боком драконихи. У Хагрида из груди исторгся вожделенный вопль. — Они все у меня сосчитаны, — жёстко сказал Чарли и прибавил: — А как там Гарри? — Прекрасно, — Хагрид всё ещё пожирал глазами драконьи яйца. — Надеюсь, после встречи с этой командой он будет в том же самочувствии, — мрачно проговорил Чарли. — Я не решился рассказать матушке, что Гарри ждёт в первом туре. Она и так только что не расплакалась. «Как они могли включить его в этот Турнир! Он ещё совсем маленький! Я думала, в школе он в безопасности. Думала, возрастное ограничение будет соблюдено», — передразнил он голос миссис Уизли. — Она обливалась слезами, когда читала эту статью в «Пророке». «Он всё ещё плачет по своим родителям, бедняжка. Я этого не знала!» — Молли, неужели вы не знали, что представляет из себя Ритино «творчество»? Миссис Уизли густо покраснела, но промолчала. С Гарри было достаточно. В обществе четырёх драконов и мадам Максим Хагрид его не хватится. Он неслышно развернулся и побежал вдоль опушки к замку. Теперь ясно, что ему предстоит. К лучшему или нет, что он узнал про драконов? Наверное, всё-таки к лучшему. Во всяком случае, первая волна страха схлынула. А что с ним было бы, если бы во вторник он увидел этих драконов впервые? Да просто упал бы в обморок в присутствии всей школы. Может, ещё всё обойдётся… он всё-таки вооружён волшебной палочкой. Но что такое палочка против огромного, чешуйчатого, огнедышащего дракона, вооружённого острыми пиками? Всего-навсего тонюсенькая дудочка. Как пройти мимо него, да ещё перед зрителями? Как? До встречи с Сириусом у камина в гостиной оставалось четверть часа. Ему, как никогда, надо поговорить с кем-нибудь. Гарри побежал и неожиданно столкнулся с кем-то, упал навзничь, очки съехали в сторону, он едва успел плотнее завернуться в мантию, как чей-то голос совсем рядом воскликнул: — Кто здесь? Гарри замер и вгляделся в очертания волшебника. Того выдала бородка. Это был профессор Каркаров. — Кто здесь? — опять повторил Каркаров, озираясь по сторонам. Гарри лежал не шелохнувшись. Прошла минута. Каркаров, видно, решил, что столкнулся с каким-то зверем, может, с собакой, потому что поглядел вниз. И, не заметив ничего подозрительного, крадучись, двинулся на голоса, к загону с драконами. — А вас-то туда как раз никто и не звал! — возмутился Хагрид, глядя на болгарина. — Не спорю, но я должен был выяснить… — Ни вы, ни мадам Максим, ни… вообще никто и ничего не должен был знать, кроме организаторов Турнира! — жёстко ответила Амелия Боунс, переглядываясь с министром и Бэгменом, которые, чуть только не сталкиваясь лбами, читали какой-то пергамент. …Гарри перевёл взгляд на камин и чуть не упал с кресла. — Что случилось?! В камине среди языков пламени торчала голова Сириуса. Хорошо, Гарри видел подобное на кухне Уизли: там в огне очага торчала голова мистера Диггори, не то перепугался бы до смерти. А так его лицо впервые за несколько дней озарила улыбка. Гарри вскочил с кресла и присел на корточки у камина. — Ну как ты, Сириус? Сириус очень изменился. Когда они прощались, лицо было худое, измождённое, на лоб и плечи падали спутанные чёрные космы. Теперь волосы коротко стриженные, чистые, лицо округлилось, помолодело. Он стал походить на единственную фотографию, которая была у Гарри: Сириус на свадьбе Поттеров. — Про меня не будем, как ты? — Я… — Гарри хотел было сказать «хорошо», но не смог. Его как прорвало. Он говорил обо всём: никто не верит, что он не по собственной прихоти стал участником Турнира; Рита Скитер наплела о нём с три короба в «Пророке», и теперь, куда бы он ни пошёл, его осыпают градом насмешек. А главное, ему не поверил лучший друг. Позавидовал его славе. — И вот только что Хагрид показал мне драконов, наше задание во вторник. Это погибель, — в отчаянии закончил он. Сириус с состраданием смотрел на Гарри. Глаза у него всё ещё не утратили мёртвого, загнанного выражения, подаренного Азкабаном. Дав крестнику выговориться до конца, он начал: — С драконами справиться просто, объясню через минуту. — Просто?! — Если знать, как, — пояснил Сириус. — У драконов очень чувствительные глаза и кожа вокруг них, если бы Гарри сумел хотя бы на пару минут ослепить своего противника…. У него были бы шансы. Но он придумал лучше, молодец. Но — это впереди. — И придумал не совсем я. У меня совсем мало времени. Я проник в дом незнакомых волшебников, воспользовался их камином, но хозяева могут вернуться в любую минуту. А надо кое о чём предупредить тебя. — Предупредить? — Душа у Гарри ушла в пятки. Что может быть страшнее драконов! — Каркаров был Пожиратель смерти. Ты ведь знаешь, что это такое? — Кто? Каркаров? — Он сидел со мной в Азкабане, но его выпустили. Даю голову на отсечение, Дамблдор потому и пригласил в этом году в Хогвартс Мракоборца Моуди, чтобы он глаз с него не спускал. Моуди раскрыл Каркарова. И того отправили в Азкабан. — Серьёзно?! — многие посмотрели на болгарина, тот ещё больше ссутулился и кивнул. — А потом что, выпустили? — медленно проговорил Гарри; казалось, его мозг не справляется с потоком информации. — Почему? — Он пошёл на сделку с Министерством магии, — Сириус нахмурился. — Сказал, что раскаивается. И готов назвать несколько имён. Многие оказались в Азкабане по его милости. Там его ненавидят, я это знаю. С тех пор он преподаёт в Дурмстранге, учит своих учеников тёмным искусствам. Так что будь осторожен с его чемпионом. — Но я-то здесь абсолютно ни при чём! — возмутился бывший чемпион Дурмстранга. Сириус в ответ только развёл руками. — Буду… Так ты думаешь, это Каркаров бросил моё имя в Кубок? Но тогда он классный актёр. Он взбеленился, услыхав, что будет четвёртый участник. Требовал, чтобы ещё раз зажгли Кубок. — Да, его актёрский талант известен. Удалось же ему убедить Министерство в искреннем раскаянии. И ещё, всё это время я внимательно следил за публикациями в «Пророке». — Не только ты, но и весь волшебный мир, — тяжело вздохнул Гарри. — Читая в прошлом месяце статью этой Скитер, я сквозь строчки узнал, что перед приездом в Хогвартс Моуди подвергся ночному нападению. Знаю, она пишет, это его очередной бред, — поспешно прибавил Сириус, видя, что Гарри хочет возразить. — Но я так не думаю. Кому-то нежелательно его присутствие в Хогвартсе, оно может мешать. Но никого это не насторожило: ведь Моуди всюду мерещатся происки врагов. Нет, ему не мерещится. Моуди был лучшим мракоборцем в Министерстве. — Спасибо на добром слове, — старик опустил подбородок на свою трость и прикрыл естественный глаз. — Так ты думаешь, это Каркаров хочет меня убить? Но почему? Сириус немного помедлил. — До меня доходят тревожные слухи. В последнее время Пожиратели смерти очень оживились. Подтверждение этому — Чемпионат мира по квиддичу. Кто-то послал в небо Чёрную Метку… И ещё. Ты слышал об исчезновении одной ведьмы из Министерства? — Берты Джоркинс? — Да. Она пропала где-то в Албании. По слухам, именно там находится последнее убежище Волан-де-Морта. А ведь она знала, что готовится Турнир Трёх Волшебников. — Да, но вряд ли она вдруг взяла и отправилась прямо к Волан-де-Морту. — Я хорошо знаю Берту. Мы учились в Хогвартсе примерно в одно время. Берта на несколько лет старше меня. Она круглая дура. Любопытная и безмозглая. Недурное сочетание, правда? Её проще простого заманить в ловушку. — Вот как Волан-де-Морт мог узнать про Турнир! Ты считаешь, Каркаров исполняет его приказ? — Не знаю… Уж чего не знаю… Каркаров, похоже, человек, который мог бы снова перекинуться к Волан-де-Морту, но при одном условии: если у того опять будут сила и влияние. — Нет, нет, нет и нет, — отозвался Каркаров. — В своё время я достаточно натерпелся… Сила и влияние… Я жить хочу, господа! Но кто бы ни подложил в Кубок твоё имя, у него были на то причины. По-моему, Турнир — самый подходящий способ уничтожить тебя и списать всё на несчастный случай. — Хороший план, — содрогнулся Гарри. — Драконы своё дело сделают, а убийцы окажутся ни при чём. — Против драконов есть оружие, — Сириус говорил теперь очень быстро. — Усыпляющее заклятие не применяй. Драконы очень сильны, их волшебная мощь огромна. Одному волшебнику не справиться, нужно одновременное заклятие нескольких волшебников… — Знаю. Видел собственными глазами. — Но ты можешь справиться с драконом один. Есть простое заклятие. Всё, что требуется… Но Гарри взмахом руки остановил его. Сердце забилось так, словно хотело выскочить. С винтовой лестницы донеслись шаги. — Уходи, — шепнул он Сириусу. — Сейчас же уходи. Кто-то сюда идёт. Гарри вскочил на ноги, загородив камин. Не дай бог, кто увидит голову Сириуса. Такой будет шум, допросы, где он сейчас… Позади раздался лёгкий хлопок — Сириус исчез. Гарри смотрел на площадку винтовой лестницы. Кому приспичило разгуливать в час ночи? Из-за этого идиота Сириус не успел сказать, как пройти мимо дракона. Им оказался Рон в своей клетчатой пижаме, из которой он давно вырос. Увидев в гостиной Гарри, Рон прирос к полу и огляделся. — Ты с кем разговаривал? — спросил он. — А тебе какое дело? Что ты по ночам бродишь! — Я просто подумал, где ты… Ну, ладно, пойду спать. — Ты шпионишь за мной! — крикнул Гарри. Он понимал, Рон не знает, что наделал, что не хотел этого. Но какое это имело значение! Гарри закусил удила и ненавидел Рона всеми фибрами души — от рыжей макушки до голых лодыжек, торчащих из пижамных штанов. — Гарри, Гарри… Вот теперь уже ты категорически не прав! Если бы не стал горячиться… — Прости, пожалуйста. — Лицо Рона залилось гневным румянцем. — Как это я не подумал, что тебе сейчас нельзя волноваться! Не буду больше мешать! Готовься к следующему интервью! Гарри схватил со стола значок, над которым потрудились братья Криви, и запустил им в Рона. Значок угодил прямо в лоб и упал на пол. — Это тебе на память! Надень его во вторник. Глядишь, ещё и шрам на лбу появится. Ты ведь о нём мечтаешь! И Гарри пошёл через гостиную к лестнице. Он ожидал, что бывший друг остановит его, с радостью получил бы тумака. Но Рон стоял и молчал в своей нелепой пижаме. Гарри промчался мимо него, бросился в спальне на кровать и долго ещё полыхал от злости. Он не слыхал, когда Рон вернулся.