Суд Магии. Кубок Огня

После Седрика за кафедрой оказался Рональд. Никто не понял причин такой рокировки, но решили, что Магии виднее, значит, ей почему-то нужно именно так. Гарри так старательно тренировал чары, что к вечеру страх немного отступил. Зато утром вернулся сполна. — Ещё бы, — простонала Лили. Все воззрились на неё. — Глупость то, что ты придумал. Дракон наверняка будет прикован, цепи зачарованы от повреждений, метла поможет тебе только облететь его со всех сторон по дуге на очень большом расстоянии, а приблизиться дракониха тебе не позволит… И — там надо было только пройти? — Да нет… — Вот уж не знаю, на что вы рассчитывали… Остаётся надеяться, что тебе достанется валлийский, он из этой четвёрки самый слабый, но, зная твою везучесть… Леди Поттер была бледна, было видно, что вот-вот придётся делать паузу ради того, чтобы младшее поколение Поттеров получило возможность появиться на свет. Причём Сметвик буквально перед чтением этой главы ухитрился проверить молодую мамочку и заметить, что она ждёт не двойню, а тройню. Это было удивительно, до этого всё указывало только на двух близнецов, откуда взялся третий? А теперь там было трое — два мальчика и девочка… Развивались они очень хорошо, но тонус матери всё ухудшался… Но в то же время многие замечали, что некий призрак стал чуть более плотным и осязаемым, Амос ликовал — очень скоро он сможет не просто увидеть своего сына и поговорить с ним, но и обнять его… Он больше не потеряет своего мальчика… Вся школа гудела и волновалась. Уроки закончились в полдень, чтобы, не торопясь, дойти до загона. Что они там увидят, они, конечно, ещё не знали. Гарри чувствовал странную отстранённость. Ни на доброе слово, ни на насмешки («Поттер, захвати с собой пачку бумажных платков!») внимания не обращал. Не до того. Нервное напряжение было так сильно, что он даже подумывал, не махнуть ли рукой и малодушно послать всех подальше, когда придёт время идти к драконам? Время как с ума сошло, мчалось семимильными шагами. Только что сидел на первом уроке — истории магии, а уже обед… («Утро, куда делось утро? До встречи с драконом остался всего час».) Профессор МакГонагалл быстрым шагом подошла к нему. Все, кто был в Большом зале, смотрели на них. — Поттер, чемпионы уже ушли. Пора готовиться к первому туру. — Иду. — Гарри поднялся — вилка со звоном упала на тарелку. — Удачи тебе, Гарри! — шепнула Гермиона. — Угу, — буркнул он, не узнав собственный голос. Вместе с профессором МакГонагалл покинули зал. Ей тоже было не по себе. Лицо встревоженное, как у Гермионы. Сошли по каменным ступеням, вышли в холодный ноябрьский полдень, МакГонагалл опустила руку ему на плечо. — Не бойся, — сказала она. — Держись молодцом. На случай осложнений дежурят волшебники… Главное, сделай всё, что можешь, плохого о тебе не подумают… Ты как, в порядке? — Он был бы в порядке, если бы преподаватели подсуетились сразу же после того, как стало известно, что Гарри будет участвовать в Турнире, и стали бы с ним заниматься! — сказал Сириус. — Безусловно, не разжёвывать ему всё, но, подобно Аластору, подумать, что мальчик значительно отстаёт по части магической подкованности не только от Крама — а ведь в Дурмстранге программа посложнее хогвартской! — но и от Седрика, запас заклинаний невелик… Что он противопоставит этакой махине — Веселящие чары?! Заставит плясать камни перед драконихой?! — Лорд Блэк… — Что — лорд Блэк?! Вы провели расследование относительно того, как имя моего крестника оказалось в Кубке?! Ладно, поверили, что он здесь ни причём — да и поверили ли? — заявили, что ребёнок, несмотря на то, что он является именно ребёнком, обязан принимать участие в Турнире, в котором участвуют исключительно совершеннолетние… и что дальше?! Почему только лже-Моуди предложил свою помощь — и то сомнительную, я, хотя и не могу сказать, что там было, но помню сам, что представляло из себя первое задание и считаю, что Гарри тогда просто повезло… Если бы некоторые… атрибуты были понадёжнее, это бы не помогло и Гарри… Почему-то об этом никто не подумал! — Но ведь о том, что будут драконы, знали исключительно устроители Турнира! — защищалась Минерва, но как-то нерешительно, в глубине души она была абсолютно согласна с отповедью Сириуса, просто удивительно, что Джеймс молчит… Впрочем… Джеймс сейчас занят женой, но, вроде, Лили получше, значит, скоро к крёстному Гарри присоединится и отец означенного Чемпиона… Филиус Флитвик покраснел, разглядывая свои сцепленные длинные пальцы, Помона хлопала глазами — она была слабой волшебницей, владела исключительно той магией, которая помогала ей ухаживать за растениями… От Северуса Гарри тогда помощи бы не дождался, Снейп только посмеялся бы над мальчиком, даже хвати тому наглости обратиться к тогдашнему декану Слизерина за помощью… Бросили ребёнка на произвол судьбы, удивительно, что он выжил… — Даже если не знать о драконах, вы могли догадываться, какая магия может пригодиться чемпиону, давать дополнительные уроки… Чтобы не сделать из него супер-героя, помочь даже не победить, но элементарно выжить в этом аду! — подключился Джеймс. — Но это было бы не совсем честно по отношению… — Не совсем честно! А честно было соглашаться на то, чтобы Хогвартс представляли ДВА чемпиона, хотя в правилах указан только один от школы? Сама Магия указала на возможность решить эту проблему! Директор-опекун имеет право НЕ ДОПУСКАТЬ несовершеннолетнего к участию в Турнире! Но он молчит — и это совсем не честно по отношению ко всем, кто готовил и участвовал в Турнире. А честно отправлять четырнадцатилетнего подростка на верную гибель?! Седрик, выпускник, не смог удержать лицо, когда услышал про драконов, хотя он имеет куда больше опыта, лучше подготовлен… Чистокровный маг, а не сирота, который почти ничего о магическом мире не знает, кроме того, что справедливости в нём маловато… — Лорд Поттер! — А что?! Ребёнка объявляют героем, который в годовалом возрасте побеждает самого опасного тёмного мага современности. После этого подвига его запихивают к магловским родственникам, которые ненавидят всё магическое лютой ненавистью… — К чему и вы приложили руку, — хмыкнул Дамблдор, словно это было самым важным фактором. — Возможно. Не спорю. Впрочем, мы с ними виделись лишь однажды, когда мне было лет семнадцать, гормоны ещё не все перекипели… Но, независимо от этого, это — МАГЛЫ, которые абсолютно ничему не могли научить ребёнка-волшебника. И — никто даже не соизволил поинтересоваться тем, как живёт этот ребёнок?! Может, ему плохо?! Ему нужна помощь?! Ах, да, к нему подходили на улице, пожимали руку, кланялись, но — не больше. Никто не обращал внимания на то, что он слишком худой, что он плохо одет, я ни за что не поверю, что Вернон или Петунья ни разу не наорали на него на улице, а уж Дадли и его «охота на Гарри»… Это так магический мир платит Герою?! Почему, когда пришло время забирать его в Хогвартс, за Гарри направили не квалифицированного преподавателя, а лесничего, который особо умом и не блещет? Каков был его ввод Гарри в магический мир… — Никаким, — резко оборвала начавшего возмущаться Хагрида мадам Боунс. — Предвзятость уже квалифицированных преподавателей в школе, их нежелание даже выслушать учеников… — То, что человеческая жизнь стоит всего-навсего десять баллов, а для того, чтобы принести своему факультету победу в Кубке, необходимо не зарабатывать баллы упорной учёбой, а спасать ЧАСТНУЮ СОБСТВЕННОСТЬ директора школы, нарушая при этом целый ряд школьных правил и рискуя собственной жизнью… Сколько мы тут видели примеров… И что из всего этого могло помочь Гарри против дракона?! Честность… О какой честности тут в принципе может идти речь?! — Дорогой, успокойся, давай, послушаем, что там было дальше, — Лили схватила мужа за руку и заставила его сесть. А Рон торопливо уткнулся в книгу. — Да, конечно. Пошли к драконам опушкой леса. У купы деревьев, за которыми находился загон, поставили палатку, загородившую монстров. Остановились у входа. — Войдёшь сюда к другим чемпионам, — явно дрожащим голосом сказала профессор МакГонагалл. — Будешь ждать своей очереди. Там мистер Бэгмен. Он объяснит вам, что делать… Счастливо тебе. — Спасибо, — безучастно произнёс Гарри. Профессор удалилась, и Гарри вошёл внутрь. В углу на низком деревянном стуле сидела Флёр Делакур. Бледная, на лбу капельки пота. Куда делся обычный самоуверенный вид! Виктор Крам ещё сильнее хмурится — похоже, нервничает. — Ещё бы! — Я всегда ужасно боялась драконов, — даже сейчас, слушая о них, француженка побелела и до крови закусила нижнюю губу. Седрик ходит из угла в угол. Увидев Гарри, слегка улыбнулся, Гарри ответил тем же, с трудом двигая мышцами лица, которые точно одеревенели. — Привет, Гарри! — радостно воскликнул Бэгмен. — Входи, входи! Чувствуй себя как дома! Бэгмен был одет в старую мантию с чёрно-жёлтыми, как у осы, полосками. Толстый, весёлый, он выглядел карикатурой в окружении бледных, напряжённых чемпионов. — Итак, все в сборе. И я сейчас сообщу вам, что делать! — бодро заявил Бэгмен. — Когда зрители соберутся, я открою вот эту сумку. — Он поднял небольшой мешочек из красного шёлка и потряс им. — В ней копии тех, с кем вам предстоит сразиться. Все они разные. Каждый по очереди опустит руку и достанет, кого ему послала судьба. Ваша задача — завладеть золотым яйцом. — То есть, необходимо не просто пройти мимо дракона — драконихи-наседки! — но забрать у неё яйцо! — заорал Джеймс, да так, что у многих в ушах зазвенело и они сжались в комочки — даже те, кто не имел к Турниру и его заданиям никакого отношения, непосредственного, по меньшей мере. Многие смотрели на Фаджа и Бэгмена — как одних из организаторов мероприятия — с таким видом, словно обвиняли их в попытке предумышленного убийства Гарри — как минимум, если не всех четверых чемпионов вместе. — Это лишь немногим лучше василиска с его убийственным взглядом! Чарльз… — Лорд Поттер, я до последнего даже не догадывался, зачем им понадобились наседки, — отозвался драконолог, перещеголявший благородной бледностью лица даже семейство Малфоев. — Клянусь вам, когда… Я умолял их взять самцов или детёнышей… И я, и мои товарищи, но нас и слушать не пожелали! — Но это было очень зрелищно, — пояснил Бэгмен, каким-то жалобным, плачущим голоском. — Старшекурсникам такое было вполне по силам, как мы могли предвидеть такой выверт… Клянусь вам, участие в этом четверокурсника… — Возможно, выпускникам по силам было бы справиться с обычным драконом… Вернее, драконом, у которого гормоны стабильны, у которого ещё не кипят инстинкты сохранения потомства… Судя по всему, ни вы, ни ваши коллеги не имели ни малейшего представления о том, что представляют из себя эти чудовища, иначе вы бы поняли, что это не столько зрелищно, сколько опасно! — Джеймс задохнулся воздухом. — А может, когда всё уляжется, мы возьмём, да и поместим Людо в загон с драконихой-наседкой, с одной только волшебной палочкой, при помощи которой можно будет наколдовать лишь чары из школьной программы, чтобы тот имел возможность понять, что пережили тогда ребята? — предложил Сириус, кровожадно глядя на Бэгмена, который тут же с протяжным стоном шлёпнулся на пол. Целители бросились к нему, но даже совместными усилиями им удалось привести чиновника в относительный порядок только через десять минут. Всё это время Корнелиус Фадж молил всех известных ему святых, а заодно и Магию, чтобы, даже если эта угроза и будет приведена в исполнение, это затронуло исключительно Людо. Правда, программа составлялась с участием покойного Бартемиуса Крауча, но тот находится уже там, где его будет уже несколько проблематично наказать за содеянное… А вот он пока в свободном доступе… Эх, дорого же ему аукается эта мысль сквитаться с наглым мальчишкой и зарвавшимся старикашкой… Впрочем, последнему тоже достаётся не хуже, чем ему, министру, так что половина плана выполнена. Дамблдор заплатит за всё… да так, как никому из обычных магов, пусть даже самых могущественных, не удалось бы его покарать… Жаль только, что едва ли самому Фаджу удастся насладиться этим. Гарри огляделся. Седрик кивнул, дав понять, что понял, о чём речь, и вновь принялся ходить по палатке. Флёр и Крам не шевельнулись. Может, в обморок боятся упасть? Гарри был близок к этому. Но в отличие от него они-то здесь по собственной воле… Очень скоро послышался топот множества ног. Зрители шли, шутя, смеясь, возбуждённо переговариваясь… Они казались Гарри гостями с другой планеты. Тем временем Бэгмен развязывал шёлковый мешочек. — Леди, прошу вас, — объявил он, предлагая мешочек Флёр. Она опустила внутрь руку и вынула крошечную точную модель валлийского зелёного с биркой номер два на шее. Флёр не выказала ни малейшего удивления, скорее осознанную обречённость. Да, Гарри прав: мадам Максим ей всё про драконов рассказала. Вторым выбирал Крам. Ему выпал китайский огненный шар с номером три. Крам не моргнул и глазом, просто смотрел под ноги. Седрик вытащил сине-серого шведского тупорылого под номером один. И Гарри понял, что его ожидает. Он сунул руку в мешочек — венгерская хвосторога, номер четыре. Гарри взглянул на дракониху — та растопырила крылья и оскалила крошечные клыки. — Ну вот! — сказал Бэгмен. — С этими драконами вам предстоит встретиться. На шее у дракона номер очереди. Всё ясно? Тогда вынужден вас оставить, я сегодня ещё и комментатор. Мистер Диггори, по свистку первый войдёте в загон, ясно? Гарри, можно тебя на два слова? — Э-э… — протянул Гарри и вышел из палатки вслед за Бэгменом. Тот отошёл за деревья и обратился к нему с отеческой заботой в голосе: — Как ты, Гарри? Могу я чем-то тебе помочь? — Что? — не сразу понял Гарри. — Нет. Ничем. — У тебя есть план действий? — Бэгмен заговорщически понизил голос. — Я хотел бы подкинуть тебе пару советов. — Бэгмен понизил голос почти до шёпота. — Ты младше всех, Гарри, я бы помог тебе, если, конечно… — Спасибо, Людо, но об этом следовало думать несколько раньше, и не только вам… — Собственно, мистера Бэгмена благодарить особо не за что, — пробурчал Гарри и пояснил: — Ближе к концу книги. Не всё так просто… — Ни в коем случае, — перебил Гарри и, чтобы смягчить свою грубость, добавил: — Благодарю, я уже знаю, что делать. — Никто не узнает, Гарри, — подмигнул Бэгмен. — Нет. Я чувствую себя прекрасно, — ответил Гарри, а про себя подумал: «Ничего себе прекрасно, хуже не бывает». — У меня есть план действий. Прозвучал свисток. — Боже! Мне пора бежать! — спохватился Бэгмен и поспешил прочь. Гарри вернулся в палатку, ему навстречу вышел ещё сильнее побледневший Седрик. Гарри хотел пожелать ему удачи, но лишь прохрипел что-то невразумительное. Гарри, Флёр и Крам услышали, как снаружи взревели зрители. Значит, Седрик уже в загоне лицом к лицу с живой копией своего дракончика. Это ещё хуже, чем Гарри представлял, — сиди вот так и слушай. Каждую попытку Седрика подойти к шведскому тупорылому зрители встречали воем, криками и улюлюканьем. Крам по-прежнему сидел, глядя в пол. Флёр, как ранее Седрик, расхаживала по палатке. А от комментариев Бэгмена недолго и с ума сойти. — Ну! Ещё чуть-чуть… мимо!!! Он идёт на риск! Давай же!!! Эх! Умный ход — жаль, не сработал! Спустя пятнадцать минут оглушительный рёв возвестил, что Седрик перехитрил дракона и схватил золотое яйцо. — Да, это было нечто… — по поверхности полупрозрачного призрака прошла рябь, было видно, что не только Флер тяжело вспоминать эту встречу. — Я, правда, благодаря предупреждению Гарри, успел неоднократно проиграть всё у себя в голове, составить несколько сценариев… Мне показалось, что отвлечь дракона при помощи приманки, пробудить его охотничьи инстинкты и перенаправить на что-то другое… Ведь драконихи в это время… очень голодны… Наколдовать что-то очень крупное я не рисковал — на это было необходимо очень много энергии, но… — Но вы неплохо выступили, — снизошёл Каркаров. — Безусловно, собака — не то, что могло бы показаться дракону таким уж аппетитным, но это должно было отвлечь его внимание… Полагаю, это было даже осмотрительнее твоего хода, Виктор… — Возможно. Но это не очень-то помогло, — отозвался Крам. — Хотя, согласен, нам с Флер также следовало попробовать тактику отвлечения… — Превосходно! — кричал Бэгмен. — Молодец! А сейчас оценки судей! Но результат не назвал. Наверное, судьи показали оценки только трибунам. Вновь раздался свисток. — Осталось трое! — провозгласил Бэгмен. — Мисс Делакур, прошу! Флёр дрожала с головы до ног, у Гарри даже шевельнулось внутри сострадание. Она покинула палатку с высоко поднятой головой, сжимая в руке палочку. Гарри и Крам остались вдвоём, сидели в разных углах, избегая взгляда друг друга. Всё началось сначала. — Не уверен, что это мудрая тактика! — доносился весёлый комментарий Бэгмена. — Близко!!! Совсем близко!!! Ну, как так можно?! Внимательней надо! Чёрт!!! Думал, сейчас схватит! Флер никак не комментировала своё выступление, но было видно, что прежний страх к ней вернулся и девушка дрожит мелкой дрожью. Билл Уизли подошёл к ней и обнял за плечи, француженка словно и не заметила… Многие качали головами, но молчали — что можно было здесь сказать? С другой стороны — Флер столкнулась с самым сильным из своих кошмаров, выстояла и, несмотря на то, что страх никуда не делся, испытание должно было сделать девушку сильнее. Три минуты, и опять взрыв аплодисментов. Значит, Флёр тоже справилась. Показывают оценки, тишина… очередная овация… и третий свисток. — Мистер Крам, ваш выход! — объявил Бэгмен. Крам, ссутулясь, вышел, и Гарри остался один. Никогда он не был в таком напряжении: сердце колотится, пальцы дрожат от страха, и как будто никакой палатки нет — видит и зрителей, и единоборство с драконом. — Вот это дерзость!!! Здорово!!! — кричал Бэгмен. Крики его заглушил жуткий рык китайского огненного шара, трибуны стихли. — Ну и нервы! Не человек, а машина! Да!!! Он схватил яйцо!!! — Когда нервничаешь, лучше это никак не демонстрировать, действовать так, словно нервов у тебя нет вовсе, уподобиться автомату, — сказал болгарин. — Когда я впервые вышел на тренировку в составе профессиональной команды, то не смог взлететь, а целитель зафиксировал значительное увеличение моей физической массы, которая стабилизировалась только через полчаса. И так всегда бывает в минуту сильных потрясений, чем больше… хммм… тем я тяжелее. — И это не мешает тебе держаться в воздухе? — Нисколько. Когда я привык к мысли о том, что буду играть вместе со звёздами болгарского квиддича, организм словно… перестроился, — сказал Виктор. — Когда я летаю, то почти не чувствую своего веса и… — Надо проверить, не являетесь ли вы левионтом, молодой человек, — сказал кто-то из министерских и пояснил: — Есть люди, которые способны летать безо всякой поддержки в виде мётел или других атрибутов. Очень сильные чародеи способны этому обучиться, но — они держатся в воздухе не больше часа, а левионты — теоретически, по крайней мере — бесконечно. Если мистер Крам не чувствует веса в полёте, это значит, что… Он вполне может оказаться левионтом. — К сожалению, мне уже больше семнадцати, а такие Дары следует развивать… — Далеко не всегда, мистер Крам. Далеко не всегда. Я уже получил сову — через пару дней приедут несколько человек, для тестирования учеников на предмет интуитивности… У нас тут уже есть подозрения относительно пророческого дара мастера Поттера, возможно, найдём кого-нибудь ещё… и проверим вас. У вас в роду были какие-нибудь интуиты? Или анимаги-птицы? — спросил тот же чиновник. — Мой дед — ворон. — Божеслав Крам? — Да. — Очень хорошо, я почти уверен, что вы — левионт. Это, с одной стороны, круто, но с другой… — Что случилось, Хамфри? — спросил его Кинсли. — Увы, согласно законам, левионты не имеют права играть в квиддич. У них определённое преимущество перед обычными спортсменами, так что нежелание мистера Крама проходить тестирование и развивать свой Дар может быть вполне обоснованным. — Да, но у нас левионты в особом почёте, многие отделы при Министерстве передерутся за право внести мистера Крама в свои реестры, — уточнил Каркаров. — И не только при болгарском Министерстве Магии, — внёс дополнение Фадж. Аплодисменты сотрясли морозный воздух, как будто разбилось огромное зеркало. Крам завершил раунд, настала очередь Гарри. Гарри поднялся на ватных ногах, смутно осознавая происходящее. Он ждал. Вот и свисток. Гарри вышел из палатки, чувствуя, как страх накалился в нём добела. Он брёл мимо деревьев, брёл, брёл и, наконец, загон. Всё предстало перед ним как в цветном сне. В последние дни с помощью волшебства воздвигли трибуны. С них на Гарри смотрели сотни лиц. В другом конце загона, как огромная курица на яйцах, восседала хвосторога. Крылья полураскрыты, свирепые жёлтые глазки уставились на злоумышленника. Громадный чешуйчатый хвост, как у ящера, и весь в пиках, бьёт по промёрзлой земле, оставляя глубокие, метровой длины следы. Зрители шумят невообразимо. Болеют они за него или нет? Какая разница! Пришла пора действовать… Предельно сосредоточился… Это единственное спасение… Он поднял палочку и крикнул: — Акцио «Молния»! И стал ждать. Всеми фибрами души надеясь, боясь… вдруг чары не сработают… вдруг она не явится… Казалось, Гарри смотрит на всё сквозь мерцающее летнее марево. И загон, и люди вокруг колыхались, странно плыли… Сработало! Он слышит, как мчит к нему его «Молния», со свистом рассекая воздух. Летит вдоль опушки, уже в загоне, зависла позади него, ожидая наездника. Зрители зашумели сильней… Бэгмен что-то крикнул, но Гарри уже ничего не слышит… и зачем! — Да, в такой ситуации лучше максимально абстрагироваться от всего, что не относится непосредственно к твоему испытанию. — Вот только как с метлы можно забрать яйцо и не пострадать при столкновении с наседкой? Перекинул ногу через метлу, взлетел. И тут произошло чудо. Гарри взмыл высоко вверх. Волосы развевались на ветру, лица зрителей стали как булавочные головки, хвосторога — не больше собаки. И Гарри понял: внизу осталась не только земля, но и страх… Он снова в своей стихии. Просто ещё один матч по квиддичу! Матч с очередным соперником — хвосторогой. Да, противник ужасен, но он ему по зубам. Гарри глянул на кладку яиц, вон оно, золотое, блестит на фоне серых. Сохранности ради, все лежат между передних лап драконихи. — Отлично, — скомандовал себе Гарри. — Тактика отвлечения… Вперёд! Спикировал. Голова хвостороги за ним. Гарри это предвидел и вовремя вышел из пике — там, где он был секунду назад, хлестнула огненная струя. Не привыкать, от бладжера уворачиваться не легче. Зрители взревели. — Вот это да!!! Ну и полёт!!! — комментировал Бэгмен, но Гарри его не слышал. — Видели, мистер Крам?! — Видел и восхищался, — отозвался Виктор. — Уверен, если бы среди зрителей был менеджер хотя бы одной профессиональной команды по квиддичу, он бы предложил Гарри самый лучший контракт, какой только был возможен. Возможно, тебе не хватало некоторых… технических наворотов, — обратился он непосредственно к мальчику, — но летаешь ты очень хорошо и со временем, набравшись опыта… Раз уж ты столь удачно соревновался с драконом, то и на поле, против людей ты бы держался лучше некоторых из нынешних профессионалов. — Спасибо, — Гарри порозовел от похвалы звезды мирового магического спорта. Гарри взлетел выше, описал круг, хвосторога следила за ним, вращая головой на длинной шее. Сейчас довертишься, голова закружится… Но нельзя уповать на удачу, как бы опять огнём не стрельнула… Хвосторога разинула пасть, а Гарри нырнул вниз. На сей раз повезло меньше. Избежал пламени, но дракониха махнула хвостом, Гарри ушёл влево, длинный шип задел плечо и порвал мантию. Плечо как ужалили. Трибуны зашлись в беззвучном крике. Ничего, царапина неглубокая… Гарри развернулся, подлетел к хвостороге и стал кружить у неё над спиной. Кажется, то, что надо. Хвосторога не взлетает, стережёт яйца. Извивается, расправляет, сжимает крылья, держит Гарри под прицелом жёлтых, устрашающих глаз. Но отойти от яиц боится. А Гарри именно это нужно, иначе про яйцо можно забыть… Штука в том, чтобы осторожно, постепенно вынудить её к этому. Он летал то в одну сторону, то в другую, соблюдая расстояние — под драконий огонь попадать нельзя. Но надо и угрожать, пусть беспокоится. Голова драконихи крутилась за ним, вертикальные зрачки наблюдали, клыки скалились. Он взмыл выше. Шея у хвостороги удлинилась, голова поднялась, как у змеи по велению заклинателя. Гарри взлетел ещё метра на два, дракониха издала вопль отчаяния. Он муха, которую она жаждет прихлопнуть. Хвост ударил ещё раз, но Гарри вне досягаемости. Стрельнула огнём, он увернулся… дракониха широко раскрыла пасть. — Давай, давай, — дразнил Гарри, то приближаясь, то отлетая. — Я здесь. Схвати меня. Лови! Вот так… Слушатели тоже невольно открыли рты, многие — вспоминая тот день и зрелище того, как огромная дракониха гонялась за наглой мухой, тщетно пытаясь её проглотить — хоть изжаренной, хоть нет… Другие — от ужаса, даже не пытаясь его скрыть, Лили крепко — насколько это в принципе было возможно в её положении — стиснула сына в объятьях, словно для того, чтобы убедиться, что описываемые события остались позади и Гарри здесь, живой и во плоти… Даже если сам Гарри и испытывал при этом какой-то дискомфорт, он понимал причины такой реакции и не пытался высвободиться, только рассматривал свои руки, чтобы не видеть испуга в глазах отца… И дракониха не выдержала, расправила чёрные крылья размером с небольшой самолёт. Гарри среагировал мгновенно. Не успела дракониха понять, в чём дело, куда делся враг, а он уж стремглав мчался вниз к гнезду яиц, незащищённому когтистыми лапами. Оторвав руку от «Молнии», схватил золотое яйцо и на огромной скорости взмыл вверх. Он пролетал над трибунами, держа в здоровой руке тяжёлое яйцо. Казалось, кто-то включил звук. Впервые Гарри услышал шум зрителей. Они неистовствовали, как ирландские болельщики на Чемпионате мира. — Нет, вы только посмотрите! — кричал Бэгмен. — Самый юный чемпион быстрее всех завладел яйцом! У него есть все шансы на победу! Гарри увидел, как стражи драконов кинулись укрощать хвосторогу, а у входа в загон уже спешили к нему профессор МакГонагалл, профессор Моуди и Хагрид. Они махали, подзывая его к себе. Даже издалека видны их улыбки. Пролетая над трибунами, Гарри едва не оглох — ну и шум! И плавно приземлился. Впервые за последние недели на сердце было легко. Он выдержал первый тур, выжил… — И это было самое главное в данной ситуации, — выдохнула мадам Боунс — оказалось, даже эта суровая дама затаила дыхание, пока Рон зачитывал этот эпизод, впрочем, это мало кого удивляло. Гарри соскочил с «Молнии». — Прекрасно, Поттер! — воскликнула профессор МакГонагалл. От неё это небывалая похвала. Дрожащей рукой она махнула на раненое плечо. — Пока судьи совещаются, идите к мадам Помфри… вон туда, она уже помогла Диггори. — Ты сладил, Гарри! — басил Хагрид. — Сладил! Да с кем! С самой хвосторогой, а ты слыхал слова Чарли, что она самый… — Спасибо, Хагрид! — громко крикнул Гарри. Не дай бог, лесничий проговорится, что показал драконов. — Да уж, что у трезвого на уме, у Хагрида… Профессор Моуди был тоже очень доволен, его волшебный глаз как волчок вращался в глазнице. — Просто и красиво, Поттер, — прохрипел он. — Поттер, идите в палатку первой помощи, — повторила профессор МакГонагалл. Так и не отдышавшись, Гарри вышел из загона. У входа в соседнюю палатку стояла разгневанная мадам Помфри. — Драконы! — возмущалась она, таща Гарри внутрь. Палатку разделили на два отсека. Сквозь занавески проглядывала тень Седрика. Он уже сидел. Слава богу, значит, ранение не опасно. Мадам Помфри осмотрела у Гарри плечо, всё время причитая: — В прошлом году дементоры, в этом драконы! А на будущий год кого ещё приведут?! Тебе очень повезло, рана неглубокая. Сейчас я её обработаю и буду лечить. Она промыла царапину ваткой, смоченной в красной жидкости. Тампон дымил и обжигал. Но мадам Помфри направила палочку на плечо, и боль как рукой сняло. — Ну вот, минуту посиди спокойно, и можешь пойти узнать результат. Она вышла, и её голос донёсся из-за перегородки: — Диггори, как ты себя чувствуешь? Гарри надоело сидеть. В крови всё ещё кипел адреналин. Хотел посмотреть, что происходит снаружи, но не успел — в палатку ворвалась Гермиона, за ней по пятам Рон. — Гарри, ты был великолепен! — зазвенел голос Гермионы. Видно, она очень нервничала, на щеках — следы от ногтей. — Потрясающе, Гарри! Честное слово! Но Гарри смотрел на Рона, который был очень бледен и таращился на Гарри, как на призрак. — Что ещё на этот раз??!! — многие уставились на чтеца. — Гарри, — на редкость серьёзно сказал он, — кто бы ни положил твоё имя в Кубок, я понял: он хочет тебя убить! — Наконец-то это до тебя дошло! — А извиниться? За обвинения во лжи? За своё совершенно недопустимое поведение всё это время? Словно и не было этих последних недель. Как будто Гарри встретил Рона впервые после того, как его объявили чемпионом. — Додумался? — холодно ответил он. — Долго же до тебя доходило. Гермиона нервно переминалась, поглядывая то на одного, то на другого. Рон открыл рот, подыскивая слова. Гарри знал, что тот готов повиниться, но… разве это так важно? — Очень важно, убедиться, что человек всё понял и раскаивается в содеянном, — сказала Августа. — Я это видел безо всяких слов, — ответил Гарри. — К тому же, в данной ситуации мы оба погорячились, мне тоже следовало поговорить с другом ещё до этого, как мне советовала Гермиона, но я лелеял свою гордость… — Всё в порядке, Рон, — опередил он друга. — Забудем, и всё. — Нет, как я мог… — Забудем! — повторил Гарри. Рон нервно улыбнулся, и Гарри улыбнулся в ответ. Гермиона расплакалась. — Чего ты плачешь? — удивился Гарри. — Какие же вы идиоты! — топнула она ногой, и слёзы хлынули у неё из глаз. Обняла их, оттолкнула и убежала, давясь рыданиями. — Во даёт… — покачал головой Рон. — Пошли, Гарри. Сейчас результат объявят. Ещё час назад о таком счастье Гарри и мечтать не смел. Взяв золотое яйцо и «Молнию», он вышел из палатки. Рядом шагал Рон и быстро говорил: — Ты был самый лучший! Седрик применил заклятие трансфигурации и превратил камень в собаку. Хотел отвлечь на неё внимание дракона. Хорошая идея и почти сработала: яйцо-то он схватил, но дракон в последний момент предпочёл собаке человека и обжёг его. К счастью, Диггори успел увернуться. Эта Флёр применила какие-то чары, сумела погрузить дракона в транс. Он оцепенел, но вдруг всхрапнул, и из пасти вырвалось пламя. Юбка Флёр вспыхнула, но она залила огонь водой из волшебной палочки. Крам, не поверишь, ему даже в голову не пришло взлететь! Но, наверное, он второе место займёт. Он каким-то заклятием засветил дракону прямо в глаз. Всё было хорошо, только чудище заметалось от боли и передавило половину настоящих яиц. Краму из-за этого и снизили баллы. — Не только, на нашу семью пытались повесить стоимость раздавленных яиц, — внёс уточнение Крам. — Но в конечном итоге платить пришлось организаторам… — Да, десять тысяч галеонов, — вздохнул Бэгмен, кляня эту придумку. Правда, оплачивалось всё это не им самим, а из специального Турнирного фонда, в котором была особая статья на подобные случаи, но уничтоженная кладка полностью исчерпала данные ресурсы, на которые сам Людо заранее положил глаз… Не удалось ему тогда поживиться, а ведь… Они подошли к краю загона, и Рон перевёл дыхание. Хвосторогу увели, и Гарри увидел пятерых судей. Они восседали в дальнем конце, на вышке, задрапированной золотой тканью. — Судьи оценивают чемпионов по десятибалльной шкале, — пояснил Рон. Гарри скосил глаза и увидел, как первая судья — мадам Максим — подняла в воздух палочку. Из неё выскочила длинная серебристая лента и нарисовала большую цифру восемь. Зрители зааплодировали. — Неплохо! — сказал Рон. — Думаю, она сняла два очка из-за царапины. Следующим был мистер Крауч. Он дал Гарри девять баллов. — Здорово! — воскликнул Рон, похлопав Гарри по спине. Дамблдор тоже очертил в воздухе девятку. Зрители ликовали ещё пуще. Людо Бэгмен поставил все десять. — Десять? — не поверил Гарри. — Я же получил травму… К чему это он? — Не жалуйся, Гарри, — восторженно крикнул Рон. Каркаров был последним. Помедлив, он взмахнул палочкой, и серебристая лента приняла очертания цифры четыре. — Четвёрка?! — заорал Рон. — Гнусный судьишка! Краму все десять выставил! — Это не самое главное, — сказал Гарри, опережая тех, кто собирался высказать означенному судье своё мнение. — Даже если бы мне поставили одни единицы — примирение с другом стоит значительно дороже. Но Гарри только махнул рукой. Да пусть Каркаров хоть ноль ставит. Возмущение Рона стоит сотни очков. Конечно, он ему этого не сказал, но покидал Гарри загон в отличном настроении. Не только Рон, все гриффиндорцы приветствовали его. Да что говорить! Почти вся школа рукоплескала Гарри не меньше, чем Седрику… А на слизеринцев плевать, что бы они теперь ни придумали, он выдержит. По дороге в школу их догнал Чарли Уизли. — Вы с Крамом заняли первое место, Гарри! — сказал он. — Я побежал, надо послать маме сову. Я поклялся ей подробно всё описать — это было что-то невероятное! — Я очень волновалась за тебя, — всхлипнула женщина. — Хорошо, Чарли тут же мне и написал… — Я в тот вечер влил в Молли три порции Успокоительного, — уточнил Артур. — Всё время ревела, да и мне было нелегко… Да, меня просили тебе передать, чтобы ты вернулся на несколько минут. Бэгмен хочет поговорить с чемпионами. Рон обещал подождать, и Гарри вернулся в палатку. Теперь в ней витал дух гостеприимства. Гарри сравнил единоборство с хвосторогой и долгое мучительное ожидание перед этим. Ничего общего, последнее в тысячу раз хуже. Флёр, Седрик и Крам вошли все вместе. У Седрика одна сторона лица была густо намазана оранжевой противоожоговой мазью. — Молодец, Гарри, — улыбнулся он. — И ты молодец, — улыбнулся Гарри в ответ. — Вы все молодцы! — ворвался в палатку Людо Бэгмен, на седьмом небе от счастья, как будто лично отнял у драконихи яйцо. — Я хочу вкратце изложить дальнейшие планы. До второго тура почти три месяца. Он состоится двадцать четвёртого февраля в девять тридцать утра. Но за это время вам будет о чём подумать. Взгляните на золотые яйца, которые у вас в руках, видите, они открываются… вот петельки. Внутри яйца ключ ко второму заданию. Он поможет вам подготовиться. Всё ясно? Уверены? Тогда отдыхайте! Гарри вышел из палатки. Рон его ждал, и друзья, беседуя, зашагали к замку. Гарри хотелось подробнее узнать, как перехитрили драконов другие чемпионы. Купа деревьев, за которой Гарри впервые услышал драконий рык, осталась позади, и, откуда ни возьмись, выскочила ведьма в ядовито-зелёной мантии. Это была Рита Скитер. На друзей нацелилось Прытко Пишущее Перо. — Поздравляю, Гарри! — сияя, сказала она. — Гарри, всего одно слово! Что ты чувствовал, оказавшись лицом к лицу с драконом? А результат ты считаешь справедливым? — Отвечу одним словом, — жёстко произнёс Гарри. — До свидания! — Молодец, так и надо с этими писаками! И он вместе с Роном зашагал в замок.