Суд Магии. Кубок Огня

Следующую главу доверили главному герою данных «сочинений», возможно, для того, чтобы отвлечь его от переживаний. Гарри пришлось сделать несколько глубоких вдохов, выпить два стакана воды и посмотреть в сторону Лили, которой, вроде, стало немного лучше, она даже смогла сесть на своём ложе, хотя по прежнему была бледна, Джеймс и Молли продолжали поддерживать её с двух сторон, в двух шагах от Поттеров-старших разместились двое целителей. — Читай, Гарри, — прошептала Лили. — Я… в относительном порядке. Надеюсь. — Но… — Для меня это не смертельно. Я догадываюсь, что происходит, предотвратить ЭТО невозможно, но Чтение должно продолжаться. Глава 22 Неожиданная задача — Поттер! Уизли! Будьте добры, выслушайте объявление! Возмущённый голос профессора МакГонагалл ударом кнута рассёк воздух. Гарри с Роном подпрыгнули, оторвавшись от игры, которую затеяли в самом конце урока трансфигурации. Друзья уже сделали, что полагалось: превратили цесарку в морскую свинку, вернули в изначальный вид, и она опять заперта в клетке, стоящей на учительском столе. И они уже списали с доски домашнее задание (опишите способы, применяемые в трансформациях при межвидовых превращениях). Звонок вот-вот прозвенит, и Гарри с Роном, забыв обо всём, сражались на «мечах» — игрушечных волшебных палочках, изобретённых Фредом и Джорджем: у Рона в руке жестяной попугай, у Гарри — резиновая треска. — Поттер и Уизли в кои-то веки порадовали нас: наконец-то ведут себя соответственно возрасту, — выговаривала профессор. В этот момент голова трески оторвалась и мягко шлёпнулась на пол — попугай Рона секунду назад отсёк её. Зал разразился хохотом, многие свалились со своих кресел, представив себе эту сцену, хотя, безусловно, большинство относилось к посторонним занятиям на уроке… негативно. Даже Лили позволила себе изобразить на лице тень улыбки. — Жаль, что у нас в своё время не было таких «палочек»! — кивнул Сириус. Он тоже побледнел от переживаний за семью друга, но в эту минуту в нём вновь воскрес прежний Бродяга, да и лицо Лунатика говорило о многом. — Мы пытались придумать что-то подобное, но нам так и не удалось стабилизировать эти чары… Вы просто молодцы. Близнецы чуть приосанились, с тех пор, как они узнали, кто скрывался за прозвищем Мародёры, Умники всё своё свободное время — которого, благодаря Ученичеству у Снейпа, было, мягко говоря, маловато, проводили за преследованием доступных им представителей данной команды, чаще всего им оказывался именно Сириус. Безусловно, они давно уже забросили свои изобретения, полностью погрузившись в работу в лаборатории, но, тем не менее, похвала Бродяги для них значила очень много. — Одолжите потом парочку для исследования? — спросил Ремус, вытирая пот со лба. Близилось полнолуние и Снейп просто зверствовал, подвергая оборотня всё новым и новым испытаниям. В смежном с лабораторией помещении уже была приготовлена специальная клетка и у Лунатика волосы заранее становились дыбом при одной мысли о том, что ему предстоит… или может предстоять. Тем не менее, ему льстила и мысль о том, что именно он содействует обнаружению лекарства от этого «недуга», ради этого он готов был… потерпеть, тем более, что между этими опытами они с исследователем даже почти подружились. Впрочем, эти Чтения привели к тому, что Мародёры примирились со своей «жертвой» и периодически — правда, крайне редко, можно было видеть Снейпа и Джеймса Поттера, вполне даже мирно обсуждавших какие-то темы, сидя в соседних креслах или одной скамье. Те, кто помнил их в школе, изначально воспринимал данное зрелище, как галлюцинацию… Но потом все привыкли. — Объявление касается всех. Приближается Святочный бал, традиционная часть Турнира Трёх Волшебников. На балу мы должны завязать с нашими гостями дружеские и культурные связи. Бал для старшекурсников, начиная с четвёртого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнёра и с младших курсов… — …Форма одежды — парадная, — продолжила МакГонагалл. — А у Рональда, по сути, парадной одежды и не было, — заметила Анджелина. — ЭТО назвать парадной мантией было крайне… затруднительно. Молли залилась краской и что-то забормотала, судя по всему — извинялась перед сыном, но Рон только головой мотнул: у некоторых из присутствующих было куда больше неприятностей, чем приход на Бал Мордред знает в чём. Тем более, теперь у него появилось три новые мантии — помимо той, которую подарили близнецы, скромные, но вполне даже приличные, подходящие ему по цвету и, самое главное — безо всяких там рюшечек и кружавчиков. Так что, хотя мужская часть семейства Малфоев по прежнему вызывала у него невосприятие, но леди Малфой Рональд был даже благодарен за то, что она поговорила с миссис Уизли и кое-что ей объяснила. Оставалась надежда, что и про копчёную говядину она запомнит.  — Бал начнётся в восемь часов вечера в первый день Рождества в Большом зале. Окончание бала в полночь. И ещё несколько слов… — Профессор МакГонагалл окинула класс выразительным взглядом. — На Святочные балы, конечно, приходят с распущенными волосами, — проговорила она с явным неодобрением. Лаванда ещё громче хихикнула. На этот раз Гарри понял, что её рассмешило: профессор трансфигурации всегда носила тугой пучок на затылке, не позволяла себе ходить распустёхой в прямом и переносном смысле. — Да уж… — представить себе профессора МакГонагалл с иной причёской было… несколько затруднительно. По крайней мере, тем, кто хотя бы раз видел эту строгую даму. Впрочем, по глазам двух директоров — бывшего, Альбуса Дамблдора, и нынешнего, Филиуса Флитвика, они были исключением из этого правила. …Подождав, пока весь класс уйдёт, профессор МакГонагалл сказала: — Чемпионы, Поттер, и их партнёры… — Какие партнёры? Профессор подозрительно глянула на него, как будто ожидала насмешки. — Партнёры для Святочного бала, — сказала она строго. — Другими словами, партнёры для танца. У Гарри внутри что-то ёкнуло и оборвалось. — Партнёры для танца? — Он покраснел до ушей и поспешно прибавил: — Я не танцую. — Придётся! — Профессор опять стала сердиться. — В Хогвартсе существует традиция: бал открывают чемпионы в паре с выбранным партнёром. Гарри вдруг представил себя в цилиндре и фраке, и его сопровождает девушка вся в оборках и бантиках: так наряжалась тётя Петунья, собираясь на приём, устраиваемый фирмой дяди Вернона. Снейпа передёрнуло. — Прошу прощения, я видел эту самую… Петунью… Она ещё в то время одевалась очень безвкусно и, на мой взгляд, своим присутствием на этих приёмах она только компрометировала мистера ДУР… сля! — Северус… — Я ведь не сказал — мистера дурака? — зельевар даже не понизил голоса при этих словах и стало ясно, что указывать ему на недопустимость таких выражений в присутствии такого количества людей, в том числе и детей, будет бесполезно. Пришлось махнуть на него рукой. — Но, насколько мне помнится, дама мастера Поттера выглядела вполне даже пристойно. — Я не танцую, — повторил он. — Но такова традиция, — твёрдо заявила профессор МакГонагалл. — Ты чемпион Хогвартса и будешь делать то, что положено его представителям. Так что подумай, пожалуйста, о партнёрше. — Но я… — Ты слышал, что я тебе сказала? — не допускающим возражения тоном проговорила МакГонагалл. — Традиции традициями, но неужели вам было так трудно вслушаться в то, что пытаются донести до вашего сведения и помочь студенту — тем более, студенту ВАШЕГО на тот момент факультета? — спросил кто-то из Попечительского Совета. Минерва покаянно вздохнула. Неделю назад Гарри сказал бы, что найти партнёра для бала — пустячное дело, не чета поединку с драконихой. Но после поединка он согласился бы ещё на десять схваток. Пригласить на бал девушку! Страшнее ничего не придумаешь. — Да уж… — многие в зале закачали головами. Для парня, который общается исключительно с крайне узким кругом людей, единственная девушка в котором привлекала внимание, скорее, как ходячий справочник, а не представительница прекрасного пола, такое было… проблематично. И — открывать бал, парню, имеющему о танцах исключительно самое поверхностное представление, тоже… И декан опять не услышала, хотя в Хогсмиде была специальная студия, где обучали танцам, причём по доступной цене, за оставшееся до бала время вполне можно было научиться хотя бы нескольким основным движениям… А потом ещё профессора Вектор и Бэрбидж признались, что вполне могли бы помочь с решением данной проблемы, если бы знали о её наличии. На залившуюся краской бывшую деканшу Гриффиндора опять обратились негодующие взгляды. Но в целом, должен был признаться Гарри, несмотря на неотвратимо надвигающийся бал, жизнь его решительно изменилась к лучшему. И причина этому — золотое яйцо, похищенное у хвостороги. Он почти не сталкивался в коридорах с открытым недружелюбием. Скорее всего, этим Гарри обязан Седрику. Наверняка он вправил мозги Хаффлпаффцам в благодарность за спасительную подсказку. Уменьшилось и число значков с призывом поддержать Диггори. Драко Малфой, конечно, не упустил случая подразнить его выдержками из статьи Риты Скитер, но они вызывали всё меньше смеха. И ещё одна радость — статья о Хагриде в «Пророке» не появилась. — Она оказалась не такой интересной, как мне хотелось, — неохотно призналась журналистка. — Мне в самом деле очень не нравятся подобные твари, которые всё время норовят испортить тебе одежду, а то и сделать что похуже, а те темы, которые были мне интересны, не представляли особого интереса для мистера Хагрида или он по другим причинам не желал идти на контакт. — Ну да, ну да… — раздался дружный хмык Золотого Трио, Хагрид что-то пробурчал себе в бороду. — Но потом-то вы нашли для себя контакты… — Да, интересно, каким будет «контакт» у лорда и мастера Малфоев, когда первый об этом узнает, — хихикнул Рон, решив даже использовать титулы означенных блондинов, возможно, чтобы ещё больше их поддеть — однажды они с Гарри стали свидетелями того, как Нарцисса делает мужу замечание за его не вполне аристократическое поведение — это было ещё во время чтения первой книги. Правда, эта сцена длилась всего минуту, но надолго врезалась в память Рональда. — Ей мало дела до магических животных, — сказал Хагрид друзьям на последнем уроке осеннего семестра, когда они спросили, как прошло интервью. К их огромному облегчению, Хагрид отказался от прямого общения учеников с соплохвостами. Теперь они просто сидели за верстаками, отгороженные от зловредных созданий хижиной Хагрида, и готовили для них свежие кушанья. — Она выпытывала всё, что можно, про Гарри, — продолжал Хагрид, понизив голос. — Я ей сказал, что мы друзья с того самого дня, как я тебя… э-э… от Дурслей спас. «Вы ни разу не пожалели об этом? — спросила она и прибавила: — А он ни разу не оскорбил вас на уроках?» Я ответил: ни разу. У неё даже лицо скривилось. Хотела, наверное, услышать, что ты, Гарри, отпетый негодяй. — Конечно, хотела, — бросил Гарри куски драконьей печени в большой металлический таз и опять взял нож: кусков явно мало. — Сколько можно писать о маленьком храбром герое-мученике! От таких статей мухи дохнут. — Ищет новый подход к любимой теме, — мудро заметил Рон, снимая скорлупу с яиц саламандры. — Она, верно, ожидала услышать, что Гарри — несовершеннолетний преступник с мозгами набекрень. — Но это же не так! — простодушный Хагрид был потрясён. — Ей бы взять интервью у Северуса Снейпа, — мрачно заметил Гарри. — Вот уж кто снабдил бы её вожделенным материалом. «С первого дня появления в школе Поттер только и делает, что нарушает правила…» — Это он так сказал? — изумился Хагрид, а Рон с Гермионой, не выдержав, рассмеялись. — Конечно, это с тобой случается, но на самом-то деле ты ведь хороший, да? По залу опять прокатились раскаты хохота, многие поглядывали на Снейпа (к тому вернулся изначальный вид), который поморщился. — Мне бы тоже хотелось, чтобы эта… дама… — он посмотрел в сторону бледной Риты, — попыталась ко мне обратиться. Боюсь, после этого она пополнила бы мою коллекцию осклизлых гадов в банках, а я — коллекцию дементоров на известном острове. И мисс Скиттер это известно, как никому. — И за что же вы так не любите мисс Скиттер? — Есть за что, не так ли, мисс Скиттер? — Вообще-то, дело не во мне, а в моей матери, — неохотно сказала та. — Её тоже звали Рита Скиттер, и она также была журналисткой. И она занималась исследованием жизни некоторых древних чистокровных семейств, в частности, рода Принцев. Это была очень… снобистская семья, с такими порядками, что Малфои обзавидуются… Но с каждым поколением численность Принцев сокращалась, в конечном итоге у них не осталось даже мужчин, последней представительницей была мать вашего профессора. Мама упоминала о ней в своей последней книге… А потом… Потом я однажды встретила вашего профессора, в школе мы не общались… Но тогда он налетел на меня с обвинением в том, что именно мамина книга стала косвенной причиной гибели его матери, каким образом, я так и не поняла… — И с тех пор это сочетание имени и фамилии… Мягко говоря, не из самых приятных для меня, — Снейп тоже не стал уточнять. Последние дни семестра были на редкость шумными. Какие только слухи не витали по замку о предстоящем бале. Гарри и половине не верил. Поговаривали, например, что Дамблдор купил у мадам Розмерты восемьсот бочек хмельной медовухи. — Только три, — признался экс-директор. — Восемьсот — это запас на несколько десятилетий, учитывая, что в школе не слишком много лиц, кому это позволено, пусть даже и в минимальных количествах. На этом балу мы позволили себе буквально по два бокала. …И конечно, Снейп скорее бы усыновил Гарри, чем позволил бездельничать в лаборатории зельеварения. — Зачем?! У него и мы есть теперь! — возмутился Джеймс, впервые позволив себе отреагировать на что-то, после ухудшения состояния жены. — Теперь — да, но тогда вас не было. И даже при вас бездельничать не удаётся, — вздохнул сын. Впрочем, теперь ему не на что было жаловаться. Окинув класс не предвещающим ничего доброго взором, он сообщил, что на последнем уроке будет контрольная по противоядиям. — До чего вредный тип! — возмущался Рон в тот день вечером. — Обрушить на нас такую контрольную! Столько придётся зубрить! Испортил последние дни перед Рождеством! — Перед Рождеством или в другой день — вы должны хорошо знать предмет. …И близнецы ушли. Рон перестал ощупывать опалённые брови, поглядел на дымящиеся развалины карточного замка и перевёл взгляд на Гарри. — Он прав, Гарри. Пора что-то делать… а то останутся одни тролли. — А почему ни одному из вас не пришло в голову пригласить на Бал Гермиону? — спросила Августа Лонгботтом, глядя на приятелей. — Ну… Мы воспринимали её в первую очередь как хорошего друга, а не как девчонку… — промямлил Рон, разглядывая свои коленки, Гарри не опускал книги от лица, чтобы никто не видел, как он краснеет. — И — кому вы всё время писали, мистеры Уизли? — поинтересовалась Минерва. — Мистеру Бэгмену. У нас… возникло к нему несколько вопросов, но он почему-то просто категорически отказывался на них отвечать. — Людо? Людо сделал вид, что ничего не слышит, но семейство Уизли смерило его презрительным взглядом. — Кто-кто останется, простите? — вспыхнула Гермиона. — Ну, знаешь… — Рон пожал плечами. — Я лучше пойду один, чем, например, с этой… Элоизой Миджен. — У неё прыщей почти уже нет. И она очень хорошая! — У неё нос не в середине лица! — Понятно! — Гермиона опять ощетинилась. — Вот какие у тебя принципы. Ты пригласишь самую красивую девушку — конечно, которая пойдёт с тобой, — пусть даже она и полная идиотка? — Да, наверное… — Ладно, я пошла спать, — сказала Гермиона, сгребла свои записки и, не прибавив больше ни слова, почти бегом отправилась к себе в спальню. — Вы в очередной раз обидели подругу, даже не заметив этого, — покачала головой леди Лонгботтом. — Таким образом… Вы, мистер Уизли, вообще нашли себе партнёршу? * * * Администрация школы, обуреваемая желанием поразить гостей из Шармбатона и Дурмстранга, проявила небывалую изобретательность. Замок никогда ещё не выглядел так нарядно. Нетающие сосульки свисали с перил мраморной лестницы, традиционные двенадцать ёлок Большого зала увешаны светящимися желудями, живыми ухающими совами из чистого золота и другими волшебными игрушками. Рыцарские доспехи пели рождественские гимны. А Пустой Шлем радостно призывал: «О, чистые души, стекайтесь во храм…» К сожалению, он помнил только половину этого гимна, возвещающего рождение Господа. — Было довольно неплохо, — сказала Флер. — Конечно, у нас… Да и этот ваш полтергейст портил настроение, как мог, почему его никто не изгонит? — Без Пивза школа утратит… — Что? Полтергейст — само олицетворение Хаоса, почему вы всё время за него цепляетесь? Кстати, не вспомните, когда он у вас завёлся? — Веке в четырнадцатом, кажется… — В шестнадцатом, — поправил Дамблдора Флитвик. — Тогда у нас и в самом деле были проблемы, связанные с преследованием протестантов при Марии Кровавой. Часть протестантов, бывших, помимо всего, прочего сквибами, пытались укрыться на территории Хогсмида, их сопровождал довольно сильный маг, сэр Осмунд Пивзар… Директор Хогвартса обещал им своё покровительство и защиту, но не смог, поскольку был в ссоре с другим магом, который затесался в число приближённых королевы и находился в состоянии кровной вражды с этим самым Пивзаром… Одним словом, беженцев истребили здесь же, а перед смертью сэр Осмунд наложил проклятье на Хогвартс… Вернее, начал его произносить, но не успел — поэтому и превратился в полтергейста. Для того, чтобы изгнать Пивза, необходимо выяснить полный текст проклятья и хоть в какой-то мере искупить вину перед ним и убитыми сквибами. Но вот как это сделать — неизвестно. Я уже много лет бьюсь над этой загадкой, но так и не продвинулся… Забыв об ужине, Гарри понуро побрёл к своей башне. На каждом шагу в ушах эхом отдавался голос Чжоу: «Седрик. Седрик Диггори». Раньше Седрик ему, в общем, нравился, несмотря на то что два года назад он вырвал у него победу в решающем матче. Седрик был красив, все его уважали и вообще, и как чемпиона. Но сейчас Гарри вдруг понял — на самом-то деле Седрик просто красавчик, ничем другим не лучше других, да и умом не блещет. Амос хотел было возмутиться, но сам «просто красавчик», который почти сравнялся с живыми людьми, с улыбкой взял его за руку, а Гарри, выглянув из-за книги, принёс обоим Диггори извинения, в чьей искренности никто не усомнился. — Светляки, — буркнул он новый пароль, введённый со вчерашнего дня. — Да, милый, верно, — защебетала Полная Дама, поправила на голове прошитую золотом ленту и повернулась на петлях, открывая входной проём. Войдя в гостиную, Гарри осмотрелся и увидел, к своему изумлению, в дальнем углу Рона, лицо у которого было пепельно-серое. Рядом сидела Джинни и говорила с ним тихим ласковым голосом. Утешала, наверное. — Что с тобой, Рон? — Гарри подошёл к ним. Рон поднял голову, на лице его застыло выражение ужаса. — Ну зачем, зачем я это сделал? — вопрошал он срывающимся голосом. — Что меня заставило? — О чём ты? — спросил друга Гарри. — Он… он пригласил пойти с ним на бал Флёр Делакур, — ответила вместо брата Джинни. Гарри показалось, что она старательно прячет улыбку, но руку Рона она гладила с искренней жалостью. — …В ней течёт кровь вейлы, — сказал Гарри. — Ты был прав. У неё бабушка была вейла. Ты тут ни при чём. Знаешь, как это произошло? Ты шёл мимо, а она возьми и примени древнее заклятие. Нацелила его в Диггори, а оно попало в тебя. А с Диггори у неё ничего не выйдет. Он пригласил на бал Чжоу. — Никаких чар я не применяла, — возмутилась Флер. — Мне было очень приятно разговаривать с Седриком, не более того, к тому же, на тот момент у меня уже был партнёр, в этом качестве я Седрика не рассматривала. Что касается мистера Уизли, то он, к сожалению, слишком уязвим к нашей магии. Рон вскинул на Гарри глаза. — Я только что её пригласил. И она мне это сказала, — произнёс Гарри на одной ноте. У Джинни после этих слов с лица исчезла улыбка. — Вот это здорово! — воскликнул Рон. — Выходит, только у нас двоих нет пары. Да ещё у Невилла. Знаешь, кого он приглашал? Гермиону! — Хоть кто-то подумал о мисс Грейнджер! — Не может быть… — Эта новость окончательно всё перепутала в голове у Гарри. — Да, я точно знаю, — Кровь опять прилила к щекам Рона, и он рассмеялся. — Невилл сам мне сказал после зелий. Говорит, Гермиона так всегда к нему хорошо относилась, помогала делать уроки, готовить зелья и всё такое… А она ему ответила, что уже дала согласие кому-то другому. Ха-ха! Если бы! Просто не захотела пойти на бал с Невиллом… Да и никто не захочет! — Я потом просто специально пригласила Невилла! Вернее, спросила, не хотел бы он пойти на бал со мной — сама-то я не доросла! — И откуда у вас такое пренебрежение к моему внуку, мистер Уизли?! Вам не кажется, что подобное поведение просто оскорбительно, тем более, что гриффиндорцы обычно славятся своим благородством! — Ну… Я сам не знаю… — промямлил Рон. — Я не в обиде, бабуля, — вмешалась сама жертва пренебрежения. — Рон, по-своему, хороший, просто иногда тормозит. Я не слишком-то… изящный, на Балу все ноги Джинни отдавил. Признаться, и тогда я надеялся, что Гермиона меня и танцевать научит, просто напрямую не осмеливался спросить. — Не смей смеяться! — рассердилась Джинни. Во входном проёме появилась Гермиона. — Почему никто не был на ужине? — обратилась она к друзьям. — Потому… Да перестаньте вы смеяться! Потому что этих двоих только что отвергли девушки, ну те, которых они пригласили на бал! — объяснила Джинни. Гарри с Роном поперхнулись смешком. — Ну спасибо, Джинни, удружила, — кисло проговорил Рон. — Всех красавиц уже разобрали, Рон? — гордо тряхнула головой Гермиона. — Теперь уже и Элоиза Миджен стала хорошенькой? Надеюсь, нет, даже уверена — ты ещё найдёшь где-нибудь кого-нибудь, кто тебе не откажет. Рон вдруг посмотрел на неё совсем другим взглядом, точно впервые увидел. — Гермиона! А Невилл прав, ты — стоящая девчонка! — Неплохо подмечено, — ехидно произнесла Гермиона. — Ты не могла бы пойти на бал со мной и с Гарри? — Не могла бы! — Да ладно тебе, — сказал Рон по-приятельски. — Нам нужна пара. Так вышло глупо! У всех есть, а у нас нет… — Я не могу пойти с вами. — Гермиона вдруг покраснела. — Я уже иду с другим. — Ни с кем ты не идёшь. Ты просто так сказала, чтобы отвязаться от Невилла! — Отвязаться? Ты так думаешь? — В глазах у Гермионы заплясали опасные огоньки. — Ты, Рон, три года не замечал, что я «стоящая девчонка». Но нашлись люди, которые это заметили! Рон вытаращил на неё глаза. — Ладно, ладно, — улыбнулся он. — Мы это тоже знаем. Ну что? Идёшь с нами? — Но я же сказала, — Гермиона по-настоящему рассердилась, — я пойду с другим. Она вихрем вылетела из гостиной и помчалась к себе в спальню. — Ты всё выдумала! — крикнул ей вслед Рон. — Не выдумала, — тихо сказала Джинни. — С кем же это она идёт? — Не могу вам сказать, это её секрет. — Ну ладно, — сказал Рон в полной растерянности. — Это становится смешно! Ты, Джинни, иди с Гарри, а я просто… — Я не могу, — Джинни тоже покраснела. — Я иду… иду с Невиллом. Когда Гермиона отказала ему, он пригласил меня. А я подумала… мне ведь иначе не попасть на бал… Я только на третьем курсе, — Вид у Джинни был несчастный. — Ну, я пошла ужинать, а вы как хотите, — Она встала и, понурив голову, побрела из гостиной. — РОНАЛЬД БИЛЛИУС УИЗЛИ! — За один короткий вечер я несколько раз обидел подругу, сам того даже не заметив, — обладатель данного имени решил продемонстрировать, что и он тормозит не всегда и понимает, что до него пытаются донести. Леди Малфой опять достала свой блокнотик и студенты поняли, что на ближайшем уроке по этикету им будут объяснять, КАК следует приглашать девушек на какое бы то ни было мероприятие. Крам что-то вполголоса спросил у Гермионы, та в ответ дёрнула плечом. — Что это на всех нашло? — вытаращился Рон на Гарри. Как раз в этот миг Гарри заметил Парвати с Лавандой — они входили в гостиную. Пора предпринять решительный шаг. — Подожди меня здесь, — бросил он Рону, вскочил, подошёл прямо к Парвати и, не задумываясь, выпалил: — Пойдёшь со мной на бал? Парвати захихикала. Гарри терпеливо подождал, пока хихиканье кончится, держа в кармане мантии скрещённые пальцы. — Теперь и они для вас оказались хороши, мастер Поттер? — спросила профессор Спраут. Тот не ответил. — А если бы они оказались заняты? — Хорошо, пойду, — наконец сказала она, вспыхнув обжигающим румянцем. — Спасибо, — поблагодарил с огромным облегчением Гарри. — А ты, Лаванда, не могла бы пойти с Роном? — прибавил он. — Она идёт с Шеймусом, — ответила за подругу Парвати, и обе принялись хихикать чуть не с ожесточением. Гарри вздохнул. — У тебя никого нет на примете, ну чтобы пойти с Роном? — понизив голос, произнёс Гарри, чтобы Рон не услышал. — А Гермиона Грэйнджер? — спросила Парвати. — Её уже пригласили. Парвати изумлённо вскинула брови. — Да? И кто же? — спросила она недоверчиво. — Понятия не имею. — Гарри пожал плечами. — Так как быть с Роном? — А знаешь что, — медленно проговорила Парвати, — моя сестра… наверное, ты её знаешь… Она — Рейвенкловка. Я скажу ей, если хочешь. — Прекрасная мысль! Дай мне знать, когда поговоришь с ней. И Гарри вернулся к Рону. Да, этот бал потребовал от него героических усилий, хотя и вряд ли того стоил. Теперь одна надежда — что нос у Падмы Патил окажется там где надо — в середине лица. — Ну, вообще-то, если ты не заметил, что мы не просто сёстры, но близнецы, совершенно идентичные, в том числе и носы у каждой из нас на соответствующем месте… — Ну, извини, я не хотел обидеть ни тебя, ни Падму, просто… Не ожидал, что Рон окажется таким разборчивым! — отозвался чтец. — Я сам этого не ожидал, — буркнул Рон, но на него никто не смотрел.