Суд Магии. Кубок Огня

Седрик улыбнулся присутствующим и не стал откладывать дела в долгий ящик — чем он никогда и не отличался, считаясь одним из самых ответственных студентов Хаффлпаффа. Глава 26 Второе задание — А говорил, что разгадал загадку! — рассердилась Гермиона. — Тише ты! — рассердился Гарри. — Мне надо было ещё раз проверить, понятно? Гарри, Рон и Гермиона сидели за последней партой на уроке заклинаний. Проходили Отбрасывающие чары, которые действовали как Манящие, только наоборот. — Надеюсь, для того, чтобы овладеть ими, вам не понадобились никакие вспомогательные стимулы, мастер Поттер? — ехидно спросил Доулиш. — Нет, нет, — отозвался Мастер Чар. — Собственно, мастер Поттер очень даже неплохо колдует, если бы он больше сосредотачивался на учёбе… Но я недавно его протестировал и убедился, что с тех пор, как он поступил в Ученики к Северусу, потенциал мальчика повысился. Если так и дальше будет продолжаться… — Да, нет худа без добра, — кивнула МакГонагалл, на чьих занятиях Гарри также показывал лучшие результаты, чем прежде и была надежда, что он в ближайшее время сдаст СОВ на достаточно высокий балл, чтобы поступить на продвинутый курс трансфигурации. Наставник обсуждаемого ученика ничего не сказал. Профессор Флитвик снабдил студентов подушками: другие предметы, что были в классе, могли больно ушибить или даже повредить что-нибудь. Учитель полагал, что уж подушкой-то, даже если она полетит не туда, никого не пришибёшь. Так-то оно так, да вышло всё по-другому. Невилл, к примеру, всё норовил вместо подушки запустить что-нибудь ещё, раз даже самого профессора Флитвика запустил. — НЕВИЛЛ! — Всё в порядке, Августа, — отозвался директор. — У меня вообще почти с самого начала сложилось впечатление, что мастеру Лонгботтому не подходит его волшебная палочка. Я несколько раз вам об этом писал, но вы настаивали, что он должен работать исключительно с отцовской, несмотря на противоположность магических полей… А заменили палочку — мальчик сразу приобрёл уверенность в своих силах и начал колдовать… Может быть, чары в его исполнении могли бы быть более стабильными, но это вопрос времени и стабилизации нервной системы. — Но он мог таким образом… — Но я сижу перед вами здесь, живой и невредимый. — Снейп сказал, что Моуди обыскивал и его кабинет? — спросил шёпотом Рон и с живым интересом в глазах взмахом волшебной палочки кинул подушку, она взвилась в воздух и сбила с Парвати шляпу. — Выходит… может, Моуди и за Снейпом приглядывает, как за Каркаровым? — Заморочили вы детям головы, лорд Блэк… — Гарри должен был знать… — Зачем? Что он мог предпринять в данной ситуации? У него и так нервы на пределе из-за этого Турнира и нежеланного Чемпионства, а тут ещё и вы… Или вы считали, что профессор Каркаров посмеет напасть на ученика школы, учитывая, как много здесь ненужных… — Кое-кто другой посмел. Хорошо ещё, успели вмешаться, иначе мы бы здесь не сидели. — Если бы вы не наговорили крестнику лишнего, он чувствовал бы себя увереннее, поскольку у него не было бы оснований думать ещё и о Каркарове. Вот именно такие оговорки и приводят к тому, что дети суются туда, куда не следует! — упрекала его Августа. Сириус развёл руками в знак раскаяния. — Может, Дамблдор его вовсе и не просил, — ответил Гарри и задумчиво повёл волшебной палочкой, его подушка перекувырнулась на парте и плюхнулась на пол. — Моуди вроде говорил, будто Дамблдор позволил Снейпу исправиться. Потому и держит его здесь. — Я просил Аластора исключительно о нескольких уроках Защитной Магии, не более того, — отозвался Альбус, думая, не пора ли ему полностью побриться — и какие его упущения могут всплыть в отношении второго этапа. — Да что ты! — Рон расширил глаза, и очередная подушка взмыла в воздух, ткнулась в канделябр и шлёпнулась Флитвику на стол. — Слушай, а может, Моуди думает, что это Снейп подкинул твоё имя в Кубок огня? — Вы уже определитесь, кто это сделал — Игорь или я? И — зачем нам это делать? — Уж ты скажешь! — Гермиона поджала губы и покачала головой. — Помнишь, мы думали, будто Снейп хотел убить Гарри, а оказалось — он его спас? Она заклинанием откинула подушку; подушка пролетела весь класс и угодила как раз куда нужно — в коробку. Гарри закусил губу и поглядел на Гермиону. Снейп, и правда, однажды его спас… Но вот что странно: Снейп ненавидел Гарри, точно так же, как раньше ненавидел его отца, когда отец ещё учился в школе. Снейп обожал его наказывать за плохое поведение и не упускал случая отобрать у Гриффиндора очки, предлагал даже отчислить Гарри из школы. — Положим, за плохое поведение наказываю не только я один и очки вы чаще теряли по вине профессора МакГонагалл, чем моей. — Давайте не будем выяснять, кто перед кем больше виноват, Северус. — Просто мне надоело, что во всём сразу оказываюсь виноват именно я. Скоро меня обвинят в том, что кому-то из первокурсников за обедом не досталось суфле или другой не нашёл дорогу в кабинет заклинаний. — Вас уже давно никто не обвиняет. Что было, то прошло. И, в конце концов, вы сами создали такой свой образ, так что пенять можете исключительно на самого себя. И тех, кто привил всем мысль, что одно только распределение на Слизерин делает из самого милого ребёнка конченного негодяя. — Мало ли, что сказал Моуди, — продолжала Гермиона. — Дамблдор умный, Хагриду и профессору Люпину он тоже поверил, и они его не подвели, другие им работу бы не дали. Значит, он и со Снейпом прав, и Снейп, хоть он чуточку и… — Чёрный маг? — перебил Рон. — С чего бы тогда, по-твоему, ловцам чёрных магов обыскивать его кабинет? — А вот зачем мистер Крауч прикидывается больным? — продолжала Гермиона, не обращая на Рона внимания. — Непонятно… То не может прийти на Святочный бал, а то ночью забрался в замок. — Ты из-за этой эльфихи Винки Крауча не любишь, — сказал Рон и запустил подушкой в окно. — А ты несправедлив к Снейпу, — парировала Гермиона и отправила следующую подушку в коробку. — Надо узнать, что такого натворил Снейп и за что ему позволили исправиться, — пробормотал Гарри, кинул подушку, и она, к его удивлению, опустилась прямо на подушку Гермионы. — Это вас нисколько не касается, мастер Поттер… Сириус просил Гарри сообщать ему обо всём необычном, что делается в Хогвартсе, и Гарри тем же вечером написал, что мистер Крауч побывал в кабинете Снейпа, и как Снейп говорил с Моуди. Написав письмо, Гарри стал думать о том, что для него было сейчас важнее всего: как двадцать четвёртого февраля провести под водой без воздуха целый час. — Существует немало заклинаний, которые способны помочь в данной ситуации, — сказал Флитвик. — Ладно, я понимаю, что вы — по вполне понятным причинам! — не могли или не желали обращаться к своему непосредственному декану, но, мне казалось, что большинство студентов, и не только с Рейвенкло, но и с других факультетов, даже Слизерина, знает, что в случае необходимости могут обратиться к этому коротышке-полугоблину, который обязательно поможет. Ладно, ваше недоверие распространяется на весь педагогический состав — почему бы вам не обратиться за помощью к старшекурсникам Гриффиндора? Да, остальные факультеты вас невзлюбили, считая обманщиком, но — мисс Джонсон, мисс Белл, мисс Спиннет, мистеры Уизли, скажите, только честно: вы помогли бы мастеру Поттеру? — Безусловно, профессор. Если бы мы знали, что у Гарри проблемы с этим… Но он же всем видом показывал, что у него всё в порядке и он всё знает… — Да, но Седрик-то понял, что Гарри нужна подсказка, хотя он меньше видит вашего однофакультетника, только в коридорах… Относительно того, как пройти это испытание, вам опять помог мистер Диггори или профессор лжеМоуди? — обратился Флитвик к Гарри. Тот кисло усмехнулся. — Можно сказать — второй, — отозвался мальчик. — Правда, я об этом узнал в самом конце. Однажды Гарри рассказал Рону об аквалангах, и Рон предложил снова воспользоваться Манящими чарами и достать в ближайшем магловском городе в магазине акваланг, ласты и маску. — Очень смешно, мистер Уизли. Манящие чары допустимы исключительно на относительно небольшом пространстве, мастеру Поттеру ещё повезло, что стадион, на котором проходило первое испытание, расположен на той стороне, на которую выходит и башня Гриффиндора, с противоположной части замка призвать метлу бы не удалось. Равно как и из любого закрытого помещения, но, как я понимаю, метлу специально расположили возле открытого окна. А переносить предметы из соседнего города при помощи чар невозможно. Вернее, чисто теоретически… Но на практике этого никто не проделывал. И уж тем более это не школьный уровень. — Профессор, это была просто шутка! Но Гермиона тут же в пух и прах разнесла его предложение, сказав, что даже если Гарри за имеющееся ограниченное время и сумеет научиться плавать с аквалангом (что сомнительно), то его наверняка исключат из Турнира за нарушение Международного кодекса волшебной секретности. Маглы обязательно заметят летящий в небе акваланг. — Если бы меня просто исключили из Турнира, лично я был бы только счастлив, — отозвался несостоявшийся аквалангист. — И за подобные нарушения наказывают более строго, как мне уже неоднократно давали понять. — А что, плавать с маской так сложно? — спросил Теодор Нотт. Маглорожденные и большинство полукровок воздели очи горе. — Лучше всего, — сказала Гермиона, — превратиться во что-нибудь, например, в подводную лодку. Жаль, что мы ещё не проходили превращение человека! Оно будет только на шестом курсе. Лучше теперь и не пытаться, может плохо кончиться… — На шестом курсе учат незначительным изменениям внешности, — внёс поправку Флитвик. — Немного подкорректировать форму носа, цвет глаз… — Трансформация человека в предмет в принципе необычайно проблематична и допускается лишь при исключительных обстоятельствах, — подтвердила специалист по трансфигурации. — Мне не известно ни одного случая подобных превращений, когда их объект, вернувшись в первоначальный вид, тут же встал бы и пошёл, обычно они проводят в постели от нескольких часов до нескольких месяцев, в зависимости от того, насколько велика была разница между человеком и предметом, который он изображал, а также времени, проведённого в данном состоянии… Я лично знакома с человеком, который после этого на несколько лет вообще стал сквибом, не способным применять даже самые элементарные чары! — Но ты так же лично знакома с Горацием Слагхорном, предшественником Северуса, — влез Дамблдор. — Он, помимо своих заслуг на ниве Зельеварения, также защитил Мастерство по Трансфигурации и на защите продемонстрировал своё умение преобразовываться в предметы домашней обстановки, оставался в виде изящной этажерки в течение двух суток и после этого ему понадобился только курс Восстанавливающих зелий, которые он пил те же сорок восемь часов. — Я помню этот случай. И я помню, в каком состоянии был Гораций непосредственно после этого испытания. Поэтому мы даём лишь теорию подобных превращений, а если студенты проявляют интерес, они могут обратиться в специальный Комитет при Отделе Магического Образования, но там разрешение на такое даётся лишь одному из десяти. Мне самой в своё время понадобился десяток лет только для того, чтобы мне разрешили обучаться такой магии… — Да уж, только перископа на голове мне и не хватало, — заметил Гарри. — Может, кого-нибудь заколдовать при Моуди? А он меня во что-нибудь такое и превратит… Зал разразился хохотом, правда, некоторые испуганно замолчали, услышав скрежет, но потом успокоились, сообразив, что именно так звучит смех лица, носившего указанную Гарри фамилию. — Станет он спрашивать, во что ты хочешь превратиться! — серьёзно сказала Гермиона. — Нет, тут нужно хорошенько подумать. И Гарри с мыслью, что ещё немного и начитается на всю оставшуюся жизнь, снова обложился пыльными книгами и принялся искать заклинание, чтобы выжить без воздуха. Гарри, Рон и Гермиона проводили в библиотеке все большие перемены, вечера и даже выходные. Гарри выпросил у МакГонагалл разрешение посещать Особую секцию библиотеки, даже попросил помощи у сердитой, грифоподобной библиотекарши мадам Пинс, но нужного заклинания они так и не нашли. — Ирма? Почему вы не помогли детям?! — Мне казалось, Чемпионы должны готовиться к испытаниям и проходить оные без посторонней помощи и считала недопустимым подобное жульничество, — сухо отозвалась библиотекарша. Гарри то и дело от отчаяния прошибал холодный пот, и он стал рассеян на уроках. Гарри никогда раньше не обращал особого внимания на озеро, он к нему привык так же, как к Запретному лесу или к самому замку. Теперь всякий раз, садясь в классе у окна, он всё глядел и глядел на огромное зеркало из ледяной воды стального цвета, а тёмное дно озера представлялось ему таким же далёким, как луна. Так же, как и перед схваткой с хвосторогой, время стало куда-то улетучиваться, словно часы заколдовали, и они ужасно заспешили. До двадцать четвёртого февраля — неделя (ничего, ещё есть время)… пять дней до двадцать четвёртого (пора бы уже что-то найти)… три дня (пожалуйста, ну, хоть что-нибудь! Ну, пожалуйста…). За два дня до второго тура у Гарри пропал аппетит. В понедельник во время завтрака вернулась бурая сова с ответом от Сириуса, и это была единственная за всё время отрада. Гарри отвязал свёрнутый в трубочку кусок пергамента, развернул и прочитал: Сообщи дату следующей прогулки в Хогсмид. — Зачем вам это понадобилось?! — спросила Амелия. — Я был сильно встревожен и решил встретиться с крестником, — отозвался Сириус. — Чтобы ещё больше его встревожить? Это было самое короткое письмо Сириуса. Гарри поглядел, не написано ли чего на обороте, но там было пусто. — Только через выходные, — прошептала Гермиона, прочитав записку через плечо Гарри. — На вот моё перо, отправь сейчас же сову обратно. Гарри написал число и месяц прямо на обороте записки Сириуса, привязал её к лапе бурой совы, и сова улетела. Гарри грустно поглядел ей вслед. А чего он ещё ждал? Совета, как продержаться под водой час без воздуха? Торопился написать про разговор Снейпа с Моуди и совсем забыл спросить про загадку яйца. — Может, и к лучшему, мало ли, что вам мог ответить крёстный, учитывая его совет по драконам… — Нет, я бы порекомендовал ему Воздушный Пузырь, самые элементарные чары, какие только в принципе возможны в этом направлении. — Зачем ему знать день посещения Хогсмида? — удивлённо спросил Рон. — Не знаю, — ответил Гарри. Записка была так коротка, что вся радость исчезла, и Гарри снова приуныл. — Пойдёмте, сейчас уход за волшебными животными… — Опять соплохвосты?! Уход вёл снова Хагрид. И то ли в извинение за соплохвостов, то ли оттого, что соплохвостов осталось всего два, то ли Хагрид желал доказать, что он ничем не хуже профессора Граббли-Планк, только и он взялся рассказывать о единорогах. Об этих волшебных существах он, как оказалось, знал столько же, сколько о чудовищах, хотя, будь у единорогов вместо рогов ядовитые клыки, он бы говорил об их повадках с большей охотой. Для урока Хагрид поймал двух маленьких единорожиков. Взрослые единороги белого цвета, а жеребята — золотые. Парвати и Лаванда пришли в совершеннейший восторг, даже у Пэнси Паркинсон при виде двух малышек перехватило дыхание, хотя она всеми силами старалась это скрыть. — Жеребят заметить проще, чем взрослых, — объяснил Хагрид. — Года в два они делаются серебряными, а рога вырастают годам к четырём. Взрослыми они становятся в семь лет и уж тогда только белеют. Жеребята доверчивые, мальчиков не боятся. Коли хотите, можете погладить. Да сахаром их покормите. — Вот почему вы все занятия так не проводили?! — покачала головой Падма Патил. — Натура полу-великанов, — хмыкнул Кингсли. — Что, Гарри, идут дела? — спросил потихоньку Хагрид, отходя, чтобы ученики смогли погладить единорожиков. — Угу, — ответил Гарри. — Волнуешься? — Да, чуть-чуть. — Послушай-ка, что скажу. — Хагрид похлопал громадной рукой Гарри по плечу, у Гарри подогнулись коленки. — Я тоже волновался за тебя перед хвосторогой. А ты его вон как! Я-то знаю, раз ты чего захотел, так уж добьёшься. Теперь-то я не беспокоюсь. Всё у тебя получится. Подсказку-то ты отгадал? Гарри кивнул, хотя ему страшно захотелось признаться, что он понятия не имеет, как продержаться под водой без воздуха целый час. Он взглянул на Хагрида: может, Хагрид нырял в озеро, там ведь много кто живёт? Ведь и за остальными животными Хагрид присматривал… — Ну, в озеро-то мне хода нет, — грустно отозвался Хагрид. — Да и нечего мне там делать, там русалочье царство. Однажды я пытался спуститься, так после месяц целители меня выхаживали… — Ты победишь, — уверенно пробасил Хагрид, снова похлопал Гарри по плечу, и Гарри по щиколотку завяз ногами в грязи. — Уж я-то знаю, знаю и всё тут. Ты, Гарри, обязательно победишь! Хагрид бодро поглядел в глаза Гарри и радостно улыбнулся. Ну разве можно его огорчить? Гарри через силу улыбнулся и отошёл, сделав вид, что ему хочется вместе со всеми поласкать маленьких единорогов. Вечером перед вторым испытанием Гарри уже казалось, что он спит, ему снится кошмар, а проснуться никак не выходит. Если и отыщется подходящее заклинание, думал он, за ночь его всё равно не выучишь. Почему так поздно взялся за загадку-подсказку яйца? Ну, как так было можно? На уроках ворон ловил, а вдруг кто-нибудь из учителей рассказывал, как дышать под водой? — Безусловно, ворон ловить никогда нельзя, независимо от обстоятельств, но о таких чарах разговора не было, — покачал головой Флитвик. — Минерва, Северус? — Я упоминал о жаброслях на своих занятиях, но лишь вскользь, — отозвался Снейп. — Отвечал на чей-то вопрос… Да, мисс Патил, Падме Патил, так что мастера Поттера как раз тогда на занятиях и не было. — Не может быть, чтобы совсем ничего не было! — пробормотала Гермиона, пододвигая поближе свечу к толстому тому «Забытых старинных заклинаний». От усталости у неё болели глаза, а тут ещё и мелкие буквы. — Задания для Турнира для того и придумывают, чтобы их можно было выполнить. — Смею вас заверить, все испытания были продуманы от и до, — сказал мистер Бэгмен. — Даже если что и… то лишь то, что никак не зависело от организаторов. И мистер Крауч тогда… — Да, Крауч тогда устроил форменный допрос относительно тех чар, на которые способны наши студенты, — сказала мадам Максим. — Прямо сказал: мы должны быть уверены, что к нам претензий быть не будет, в связи с «элементарной неспособностью участников творить необходимые для прохождения испытаний чары». Кажется, он даже упоминал о группе магов, которые проходили эти испытания в процессе их подготовки, чтобы окончательно убедиться в том, что это вполне доступно даже для школьников… — …Знаю, что надо было делать, — сказал Гарри, уронив голову на книжку «Эффектные заклинания для весельчаков». — Надо было стать, как Сириус, анимагом и превращаться в животное. — Мастер Поттер, это не смешно! — Мы потратили три года на то, чтобы обучиться, — мягко сказал Джеймс. — И то — нам очень повезло, что у нас всё получилось, учитывая, что мы занимались сами, без присмотра профессионалов… — Да это была только шутка! Тем более, ведь я не знал, что можно заранее просчитать, в кого будешь превращаться… — хмуро отозвался Гарри. — Точно. Захотел — раз — и обернулся золотой рыбкой, — подхватил Рон. — Ну или лягушкой, — Гарри зевнул от усталости. — Превращаться в животных учатся годами, а потом ещё надо и зарегистрироваться, и ещё много чего, — сказала Гермиона, сощурившись и пробегая глазами содержание книги «Трудные волшебные задачи и их решения». — Помните, МакГонагалл рассказывала… надо зарегистрироваться в Отделе несанкционированного волшебства… в какое животное превращаешься, особые приметы и всё прочее, чтобы не нарушать закон… — Да я пошутил, Гермиона, — отмахнулся Гарри. — Сам знаю, что до завтрашнего утра не научусь превращаться в лягушку. — Чушь какая! — отчаянно воскликнула Гермиона, захлопнув «Трудные волшебные задачи». — Кому нужны завитки на волосах в носу? — А почему бы и нет? Если хочешь, можем поспорить, — послышался голос Фреда Уизли. Гарри, Рон и Гермиона разом оторвались от книг. Фред с Джорджем показались из-за стеллажей с книгами. — А вы тут что делаете? — спросил Рон братьев. — Тебя вот как раз и ищем, — ответил Джордж. — Тебя МакГонагалл разыскивает. И тебя, Гермиона, тоже. — Зачем это? — удивилась Гермиона. — А кто её разберёт? — пожал плечами Фред. — Хотя, вид у неё был довольно мрачный. — Мне как раз тогда и сказали, что нырять Чемпионам придётся за своими друзьями, — хмуро буркнула Минерва. — И я была просто категорически против, но меня никто и слушать не желал! — Она нам велела вас обоих в её кабинет привести, — подытожил Джордж. Рон с Гермионой поглядели на Гарри, у Гарри всё внутри похолодело. Сейчас им от МакГонагалл достанется. Должно быть, она заметила, что они ему всё время помогают, а он должен всё делать сам. — Ничего подобного, я бы только похвалила вас за то, что вы не оставляете друга одного. …Всё. Ничего не выйдет. Придётся утром пойти к озеру и сказать судьям… — И что бы тогда было? — Отказ от участия недопустим… — Так Чемпион отказывался от участия вовсе не потому, что он не хотел больше участвовать в Турнире или испугался, но он в принципе был не способен пройти испытания или считал себя не способным на такое, — хмуро сказала Амелия Боунс, которая обзавелась специальным Справочником по Турнирам Трёх Волшебников. — В этом случае это допустимо… Вернее, не совсем, но в истории было три случая, когда участники отказывались от участия именно по этой причине. В первом случае наказаны были организаторы, которым было заведомо известно, что Богумил Тавров не сможет проходить это испытание и они гнали его на верную гибель, от которой Богумила спасла истерика, которую он закатил при виде… того, с чем его заставляли сражаться. И Откат последовал на месте. Во втором случае отказался участник одной арабской магической школы, которого заставляли сражаться с девушкой-наядой, что он считал совершенно недопустимым для себя, тем более, что он был Носителем Наследия Джиннов… Об этом стало известно только в тот момент и предотвратить недоразумение было никак нельзя, а последствия такого столкновения могли быть самые непредсказуемые, и не только для участников. Абдулле Аб-Шарифу заменили противника, но он потерял несколько очков и в итоге занял второе место, хотя до этого лидировал с хорошим отрывом. Третий вообще вышел из Турнира, поскольку был опять-таки не способен творить магию, которая требовалась… Его выпустили, но, учитывая то, что обстоятельства были уважительными, Откат был незначительным, лишь ограничение по магической силы на два грана. Полагаю, если бы вы, мастер Поттер, заявили о том, что элементарно не знаете необходимых чар… Вам бы помогли. Гарри представил себе, как он подходит к судейскому столу и говорит, что не может пройти испытание. Бэгмен выпучит от изумления глаза; Каркаров радостно оскалит жёлтые зубы; Флёр Делакур скажет: «Я так и знала… он только маленький-маленький мальчик…» — и Гарри съёжился от стыда. А Малфой выйдет вперёд и выпятит грудь со значком «Поттер смердяк». Хагрид не поверит своим глазам и ужасно огорчится… — Подозреваю, последняя мысль придала вам сил для новых поисков, — улыбнулась Августа Лонгботтом. — Среди ваших недостатков нет нелюбви к людям, ради друзей вы способны на многое… — Нет ничего сильнее любви… В том числе — к друзьям, — сказал Дамблдор, обращаясь к многострадальному потолку.