Суд Магии. Кубок Огня

* * * Русалка на картине в ванной старост высоко над головой подняла его «Молнию» и хихикала, а Гарри скакал как пробка в мыльных пузырях под её утёсом. — Ну, достань! Ну, допрыгни! — смеялась с издёвкой русалка. — Не могу, — захлёбываясь, кричал Гарри и пытался схватить метлу. — Отдай, ну отдай! Русалка ткнула его в бок древком метлы и захохотала. — Вы опять собирались использовать метлу? Под водой? — Тобайес, не будьте ослом, — одёрнула казначея Амелия Боунс. — Безусловно, под водой метла утратила бы свои магические свойства и прежде, чем на ней снова можно было бы летать, её пришлось бы просушивать несколько дней… И это не решило бы проблем с дыханием. — Больно же! Отстань! Ай… — Гарри Поттер должен проснуться. — Не толкайся… — Добби должен разбудить Гарри Поттера, сэр. Гарри Поттер должен проснуться. — И зачем вы вновь понадобились этому полоумному домовику? — вопросил пустоту Драко. — Добби не полоумный… — пыталась заступиться за домовика Гермиона. — Но он просто помешался на Гарри, ты не можешь это отрицать, — сказал Блейз. — Безусловно, Гарри, как предполагается, способствовал освобождению Добби, но он ещё до этого… И это совершенно не похоже на поведение вменяемых домовиков. Гарри открыл глаза. Он лежал головой на раскрытой книге под названием «Волшебная палочка — лучший помощник», уснул в библиотеке. Капюшон мантии-невидимки съехал с головы. Гарри поднял голову и, щурясь от яркого дневного света, поправил очки. — Гарри Поттер должен спешить! — пискнул Добби. — До второго испытания десять минут! Гарри Поттер… — Десять минут? — осипшим спросонья голосом спросил Гарри. — Десять… Как, десять?! Он поглядел на часы. Без двадцати девять! У Гарри душа ушла в пятки. — Гарри Поттер должен спешить! — Добби дёрнул Гарри за рукав. — Гарри Поттер должен быть у озера вместе с другими, сэр. — Нет, Добби, поздно, — безнадёжно махнул Гарри рукой. — Я не пойду, я не знаю, как… — Гарри Поттер пойдёт, Гарри Поттер пройдёт испытание! — запищал эльф. — Добби знает, что Гарри Поттер не нашёл нужную книгу, Добби сам нашёл её. — Ты нашёл? Ты ведь даже не знаешь, что будет во втором испытании… — Добби знает, сэр! Гарри Поттер должен нырнуть в озеро, отыскать Уизи… — А это что ещё такое? — Что значит «Уизи»? — Чего отыскать? — …и отобрать Уизи у русалок. — Да Уизи-то что такое? — Ваш Уизи, сэр, Уизи. Он подарил Добби свитер. — Добби дёрнул свой бордовый свитер, из-под которого торчали шорты. — Они Ро… они Рона украли? — не поверил своим ушам Гарри. — Они украли то, чего Гарри Поттеру будет очень не хватать. А через час… — «Едва лишь час пройдёт, искать уж будет поздно, покража пропадёт…» — продолжил Гарри, расширенными от ужаса глазами глядя на эльфа. — Что же делать, Добби? — Гарри Поттер должен съесть вот это, — пискнул эльф, запустил руку в карман шортов и вытащил комок каких-то серо-зелёных скользких крысиных хвостов. — Это жабросли, сэр. Съешьте их и ныряйте в озеро. — Так, — на этот раз чтение прервал Снейп, положив конец всеобщему возмущению по поводу того, что безумный домовик позволил себе переврать фамилию мага, что считалось совершенно недопустимым и, по мнению всех, кто был знаком с природой данных созданий, должно было привести к откату для Добби. — Помнится, мастер Поттер, я несколько позже обвинил вас в краже жаброслей из моих запасов… И я, признаюсь, до последнего считал вас причастным к их исчезновению, но теперь вынужден принести вам свои извинения за данный инцидент. Гарри смутился, но, тем не менее, пробормотал традиционную фразу, благо, не только леди Малфой, но Снейп на своих занятиях прививали ученикам правила Хорошего Тона и Магических Традиций. — А у вас и в самом деле тогда пропали жабросли, Северус? — спросила Августа. — Добби не мог взять их где-нибудь ещё? — Где? Они не используются в кулинарии и не растут на дне нашего озера, ближайшая магическая лавка, в которой он мог бы купить такой редкий ингредиент, расположена в предместье Глазго, если бы домовик покинул пределы Хогвартса… Не говоря о том, что ему бы и не продали ничего подобного без особого пергамента. Плюс — у меня и в самом деле в то время был обнаружен дефицит некоторых игредиентов. Ладно, Барти Крауч периодически забирался за необходимым для Оборотного Зелья, но жабросли были использованы только мастером Поттером. И — кража, пусть даже совершённая ради оказания помощи волшебнику, не могла не привести к… не самым приятным последствиям для самого вора. — Уверен, Добби оттого и безумен, что он постоянно подвергается подобным откатам, — заметил Люциус. — Я помню его вполне даже вменяемым. Он начал буйствовать как раз, когда мастер Поттер поступил в Хогвартс. — А как Добби попал в школу? — спросил вдруг Джеймс. — Вроде, в конце второй книги выяснилось, что он не был освобождён, а Винки рассказывала…. — Добби столько времени бредил этой свободой, что я в конечном итоге приказал ему попробовать пожить так, как живут свободные эльфы — в течение трёх лет, так что теперь он снова у нас. И приволок эту Винки, Доуг — наш главный эльф — жалуется, что ему не так-то просто привести этих двоих в вид, соответствующий нашему дому. — А для чего они? — Гарри с недоверием глядел на слизистый комок. — Они помогут дышать под водой, сэр. — Добби, а ты точно знаешь? — в отчаянии спросил Гарри. Добби уже однажды хотел ему помочь, и в конце концов у него из руки исчезли кости. — Добби точно знает, сэр, — затряс головой эльф. — Добби много чего слышит, сэр. Добби зажигает в замке огни и моет полы, Добби слышал, как профессор МакГонагалл и профессор Моуди говорили про следующее испытание… — Так вот почему вы сказали, что вам опять помог этот самозванец! — сказала Минерва. — Но — если мистер Крауч был в школе, почему он не судил испытания и считался больным? — спросил Доулиш. — Дождитесь конца книги. В вестибюле ещё копошились запоздалые студенты, они только что позавтракали и шли из Большого зала к озеру поглядеть на второе испытание; все в страхе на него оглядывались и отпрыгивали в сторону. Гарри выскочил в раскрытые дубовые двери и скатился вниз по парадной лестнице, сбив с ног Колина и Дэнниса Криви. Гарри побежал по лужайке. На улице было солнечно и морозно, на противоположном берегу озера высились трибуны, те самые, что стояли в ноябре вокруг загона с драконами. Трибуны были забиты до отказа, студенты оживлённо переговаривались, и невнятный гомон, отражаясь от воды, доносился до Гарри. На ближнем берегу у самой воды стоял покрытый золотой парчой стол судей, и Гарри помчался туда напрямик вдоль озера. Седрик, Флёр и Крам уже стояли у судейского стола и ждали его. Гарри подбежал и с разбегу остановился у стола, забрызгав грязью мантию Флёр. — Я… здесь… — запыхавшись, проговорил он. — Где ты был? — важно с укором спросил кто-то. — Испытание вот-вот начнётся. Гарри увидел за судейским столом на месте мистера Крауча Перси Уизли, мистер Крауч снова не приехал. — Ну-ну Перси, — вмешался Людо Бэгмен, облегчённо вздохнув при появлении Гарри. — Дай ему хотя бы отдышаться. — А если бы Гарри не прибежал? — спросил Кингсли. — Когда он примчался, мы как раз обсуждали необходимость отправить за ним кого-нибудь, — ответил Бэгмен. — Но Гарри успел сам. Дамблдор дружелюбно улыбнулся Гарри, Каркаров и мадам Максим холодно поглядели в его сторону, сразу было видно, что они его не ждали. Гарри согнулся и упёрся руками в колени, тяжело дыша. В боку кололо, словно между рёбер загнали нож, а времени на отдых уже не осталось. — Следовало отложить старт, в таком состоянии можно было и погибнуть, — сказал целитель Сметвик, неодобрительно качая головой. — К сожалению, здоровье студентов здесь заботит людей в последнюю очередь, — пояснила Поппи. Дамблдор хотел возмутиться, но сник под сердитыми взглядами окружающих и опустил голову. Холодный неподвижный воздух огласил пронзительный свист, трибуны взорвались криками и рукоплесканьями. Гарри, не глядя, что делают другие участники испытания, скинул ботинки, стянул носки, достал из кармана комок жаброслей, сунул в рот и побрёл в озеро. — А почему вы не разделись? Мистер Крам был раздет, мадмуазель Делакур? Мистер Диггори? — Я была в купальнике… Но Гарри опоздал, ему не дали времени, — отозвалась француженка. Вода в озере была ледяная и резала ноги, как будто это была не вода, а огонь. Мантия и брюки промокли, и чем глубже Гарри заходил, тем тяжелее они становились; он зашёл в воду уже по колено, даже глубже, ноги немели и скользили на плоских, заросших илом камнях. Гарри усердно жевал скользкие, как щупальца осьминога, будто резиновые водоросли. Зайдя в воду по пояс, он остановился, проглотил водоросли и стал ждать. — Надо было съесть их заранее… — Простите, Кингсли, но — откуда Гарри мог знать, как скоро жабросли подействуют? Добби сказал только, как их использовать, но он не мог знать, как скоро проявится необходимый эффект и как именно, — вступился за своего ученика Снейп. На трибунах засмеялись. Глупо идти вот так в озеро безо всякого волшебства, глупее ничего и не придумаешь. Гарри дрожал от холода и весь покрылся гусиной кожей, холодно стоять в ледяной воде, да ещё ветер треплет за волосы. На трибунах смеялись всё громче, особенно старались слизеринцы, свистели и улюлюкали, и Гарри старался не глядеть туда. Вдруг Гарри почувствовал, словно ему на лицо наложили невидимую подушку, зажали рот и нос, он судорожно вздохнул, и у него закружилась голова. Лёгкие опустели, а слева и справа на шее словно полоснули бритвой… Гарри схватился ладонями за шею и почувствовал под ушами широкие щели, которые открывались и закрывались, словно хватали воздух — жабры! Без дальнейших раздумий Гарри сделал то, что только и можно было теперь сделать — нырнул в воду. Глоток ледяной воды показался глотком жизни. Голова перестала кружиться, второй глоток воды плавно прошёл сквозь жабры, и мозг насытился кислородом. Гарри поглядел на руки, в зелёной озёрной воде они казались призрачными, а между пальцами выросли перепонки. Он изогнулся и взглянул на ноги — голые ступни вытянулись и тоже сделались перепончатыми, вместо ступнёй у Гарри отросли ласты. — Да, со стороны это выглядит… не слишком приятно, но жабросли весьма эффективны в аналогичных случаях, — кивнул зельевар. Ледяная вода вдруг стала просто прохладной и приятной и удивительно лёгкой. Гарри вытянул руки, сильным гребком развёл в стороны вдоль тела, заработал ногами-ластами и удивился, как быстро он плывёт. И видел он теперь ясно и далеко, и можно было не моргать. Скоро Гарри заплыл так глубоко, что уже не мог различить поверхности озера, и направился прямо ко дну. Гарри поплыл вдоль дна. Тишина давила на уши. Вода у дна была мутная, и видел Гарри теперь совсем недалеко, футов на десять вокруг. Под ним расстилался удивительный мутный пейзаж, новые виды словно выскакивали из темноты, по мере того, как он быстро плыл вперёд. То вырастали целые леса чёрных трепещущих водорослей, то широкие илистые луга с редкими валунами. — Да, там очень красиво, — в один голос заявили бывшие Чемпионы, вспомнив то испытание, Седрик читал это с улыбкой на лице. Гарри заплывал всё ниже и ниже, к середине озера, он широко раскрыл глаза и старался заглянуть подальше, туда, где за серой пеленой воды смутно маячили тени. Маленькие серебристые рыбки стрелами проносились мимо. Раз или два Гарри казалось, что впереди его поджидает чудище, но, подплыв ближе, он обнаруживал либо почерневшее бревно, либо ком водорослей. Других участников Турнира, русалок с тритонами, Рона и — к счастью — гигантского кальмара видно не было. Картина под ним сменилась, теперь, насколько хватало глаз, внизу простиралась долина светло-зелёных водорослей высотой фута в два, казавшихся переросшей травой. Гарри всё глядел вперёд, не мигая, стараясь различить, что его ждёт впереди по очертаниям в полутьме. Вдруг кто-то схватил его за ногу. Гарри обернулся и увидел гриндилоу. — Ой! — Флер была близка к обмороку. — Именно они и не пустили меня дальше! Это было ужасно, хорошо, что тогда был только один, на меня они напали целой стаей, я думала, они меня сожрут! — Но Гарри должен был помнить мои уроки, — мягко сказал Ремус Люпин, улыбаясь подростку. Маленькое, рогатое водное чудище вылезло из водорослей, крепко схватило Гарри длинными пальцами и оскалило острые клыки. Гарри сунул перепончатую руку в карман и стал нащупывать волшебную палочку, нащупал, и тут из зарослей появились ещё два гриндилоу, схватили Гарри за мантию и потащили ко дну. — Как ты отбился?! Седрик, Виктор, вас тоже… — Ну, ко мне они бы не сунулись, — усмехнулся болгарин. — А меня они не догнали… — Релассио! — беззвучно крикнул Гарри, изо рта у него вырвался пузырь воздуха, а из кончика волшебной палочки вместо привычных искр гриндилоу обдало струёй кипятка, и зелёные гриндилоу покраснели от злости. Гарри вырвал ногу из костистых пальцев и быстро поплыл прочь, через плечо наудачу посылая в чудищ новые потоки кипятка. Гриндилоу то и дело хватали его за ноги, но он отбрыкивался и, в конце концов, угодил пяткой одному прямо в лоб. Тот скосил глаза, перестал грести, его приятели погрозили Гарри костлявыми кулаками и спрятались в водорослях. — Да, кипяток, безусловно, для них был крайне неприятен, но удар в лоб должен был причинить больше вреда, — сказал Ремус. — Думаю, даже если тот гриндилоу и жив, то у него теперь серьёзные проблемы со здоровьем. — Через несколько месяцев после этого мы обнаружили на берегу мёртвого гриндилоу, — сказал Хагрид. — Гарри, должно быть, ударил его очень сильно и попал в не самый прочный хрящ… — Я не хотел его убивать, только вырваться… — Тебя никто не обвиняет, но тебе следует быть особенно осторожным, если опять возникнет необходимость нырять в озеро. Гарри отплыл подальше, остановился, спрятал волшебную палочку в карман мантии, оглянулся и прислушался. Тишина давила сильнее; Гарри описал круг, напряжённо глядя вдаль. Он заплыл уже очень глубоко, а кроме колышущихся водорослей ещё ничего не нашёл. — Ну как? — раздался голос. Гарри чуть удар не хватил. Он рывком перевернулся и увидел Плаксу Миртл, едва различимую в тёмной воде, только огромные глаза привидения за толстыми очками в перламутровой оправе глядели не мигая. — И под водой от неё прохода нет! — Но она мне помогла, — пробурчал Гарри. — Ты что, Миртл! — хотел крикнуть Гарри, и вместо этого у него изо рта вылетел большой пузырь. Плакса Миртл захихикала. — Плыви вон туда, — указала она. — Я с тобой не поплыву. А то они меня как увидят, так сразу начинают гоняться. — Русалки и тритоны в принципе не любят, когда кто бы то ни было вторгается в их владения, но особенно не любят призраков и вейл, — сказал Кингсли и запнулся. — Вейл! Какого лешего вы всё это организовали?! Да, возможно, мадемуазель Делакур вейла лишь на четверть, но для русалок это мало что значит… — Мы готовили эти испытания ещё до того, как стали известны имена участников, — сказал Бэгмен. — Во Франции очень много волшебников с генами вейл, значительно больше, чем в других странах! Мадам Максим, сколько таких было среди ваших учеников? — Среди наших кандидатов было пять носителей данного Наследия, не считая Флер, — покачала головой полувеликанша. — Вы обрекли Шармбатон на… — Но как мы могли предвидеть… — Ладно, даже если обязательно проводить испытание в воде, можно было составить его таким образом, чтобы не задействовать русалок! А вы вместо этого отдали им в качестве заложницы одну вейлу! — Амелия покачала головой, глядя на бледных Бэгмена и Дамблдора. Те больше не предпринимали попыток оправдываться, понимая, что это будет бесполезно. …Вдруг из тьмы показались очертания домов, слепленных прямо из булыжников и поросших водорослями. В тёмных окнах виднелись лица… эти лица были совсем не похожи на мордашку русалки с картины в ванной старост. Серая кожа и длинные-длинные тёмно-зелёные волосы, жёлтые глаза, неровные зубы, на шеях — ожерелья из гальки. — Да, кроме наличия рыбьего хвоста — ничего общего с русалочками из детских сказок, — пробурчала какая-то девочка. — Страшилы… — Многие сказки уже после своего создания были дополнительно адаптированы для детей, — сказала Гермиона. Многие смотрели на неё с недоумением. — Изначально они создавались не для детей, там было столько… Что родители попросту не дали бы детям такие книги из страха за их психику. Я летом перечитала оригинальную версию сказок Перро, так после этого несколько ночей не могла уснуть… Гарри плыл мимо, а они злобно на него глядели. Несколько тритонов и русалок выплыли из своих каменных хижин с копьями в руках и, мощно работая серебристыми хвостами, подплыли взглянуть поближе. Гарри поплыл скорее по русалочьей улице; каменных хижин становилось всё больше, вокруг некоторых были разбиты сады водорослей, а у двери одной хижины даже сидел привязанный к колу гриндилоу. Отовсюду выплывали новые русалки и тритоны, с любопытством разглядывали гостя, указывали друг другу на перепонки на руках и ногах и на жабры Гарри и перешёптывались. Гарри завернул за угол, и его глазам предстало удивительное зрелище. — Я заранее провёл переговоры с тритонами и попросил, чтобы они после испытания сообщили нам, как каждый чемпион будет его проходить. На обрамлённой несколькими домами площади собралась толпа русалок и тритонов. В середине площади высилась статуя тритона, высеченная из цельного куска скалы, перед статуей выстроился русалочий хор и пел песню участникам Турнира. К хвосту статуи были привязаны четыре человека. Рона привязали между Гермионой и Чжоу Чанг. Ещё там была девочка лет восьми с серебристыми волосами, как у Флёр Делакур. Гарри решил, что это её сестра. Все четыре пленника крепко спали, склонив головы на плечи, у всех четырёх изо рта тянулись вверх тоненькие струйки пузырьков. — И Как Гарри мог понять, кто предназначен для него? — спросил кто-то. — Смотрите сами. На тот момент ему нравилась мисс Чанг… Ладно, последнюю часто видели с Седриком. Сестра мадемуазель Делакур — да. Но — мисс Грейнджер и мистер Уизли! Они оба являются — или считаются — друзьями мастера Поттера. С Рональдом они относительно недавно серьёзно поругались, и лично я сомневаюсь, что дружеские отношения между ними были уже восстановлены… Лично я в аналогичной ситуации бросился бы к мисс Грейнджер. — Мисс Грейнджер была предназначена для мистера Крама, их тоже постоянно видели вместе. И — никто из чемпионов не был так уж дружен с мистером Уизли… — Но и их дружба с мастером Поттером была под знаком вопроса, я согласен с Дереком, — кивнул Кингсли, не давая Рону и рта раскрыть. — И условия были не равны, для Гарри следовало тоже приготовить девушку, если вам и в самом деле были необходимы живые цели. — Но у Гарри не было девушки…. — Не говоря уже о том, что вы в принципе не должны были использовать в Турнире других людей, кроме самих Чемпионов, — Амелия написала на потолке пункт из Правил, который указывал на данный запрет. — Вы должны были использовать что-то другое — предмет, который мог бы им помочь пройти третий этап, как вы сделали в этой истории с драконами… Вы могли взять у каждого Чемпиона какую-нибудь вещь, которая представляет для него ценность… В случае Гарри это могла быть та же самая метла… Но вы не должны были рисковать жизнью незадействованных непосредственно в Турнире людей! Гарри поспешил к пленникам, ожидая, что тритоны нападут на него со своими копьями, но те нападать и не думали. Толстые скользкие верёвки, которыми привязали Рона, Гермиону, Чжоу и сестру Флёр, были из водорослей и очень крепкие. Гарри вспомнил о перочинном ножике, что подарил ему Сириус на Рождество, но ножик спрятан в дорожном сундуке в замке. — Да, об этом вы тоже не подумали, мастер Поттер… Гарри огляделся. У тритонов в руках были копья. Гарри метнулся к тритону ростом выше двух метров с длинной зелёной бородой и ожерельем из акульих зубов и жестами попросил у него копьё. Тритон рассмеялся и покачал головой в знак отказа. — Мы не станем помогать, — сказал он хриплым резким голосом. — Да что вы, в самом деле! — рассердился Гарри (снова пузыри изо рта). Он попробовал вырвать у тритона копьё из рук, но ничего не вышло, тритон только смеялся и качал головой. Тогда Гарри стал кружить над площадью в поисках чего-нибудь острого. Дно озера в этом месте было сплошь усыпано осколками камней. Гарри выбрал камень позазубристей, вернулся к статуе и принялся пилить им верёвку. Минут через семь верёвка вокруг Рона была перепилена, и Рона — по-прежнему без сознания — тихонько понесло течением над самым дном. Гарри снова огляделся. Ни Седрика, ни Флёр, ни Крама. Да где ж они застряли? Почему не торопятся? Гарри подплыл к Гермионе и начал перепиливать и её верёвку. — Мы заблудились, — сказал Седрик. — Вернее, заблудился Виктор, я видел, как он метался по озеру, а меня тоже атаковали гриндилоу, пришлось попетлять, чтобы от них избавиться. Его тут же схватили несколько пар мускулистых рук. Пять или шесть тритонов тянули его прочь от Гермионы и со смехом трясли головами. — Забирай одного пленника, — сказал один из них, — и плыви… — Вот ещё! И не подумаю! — выпустил пузыри Гарри. — Ты должен забрать только своего друга… другие останутся… — Она тоже мой друг! — кричал Гарри, указывая на Гермиону. — И их я тут умирать не оставлю! — Никто бы не умер… — Да, возможно, но Гарри был напуган этой песней и ни в чём не мог быть уверенным, — сказал Джеймс. — Я бы тоже запаниковал, не говоря уже о том, что там были три человека, в чьём освобождении он был заинтересован. — А теперь ещё выясняется, что там находилась Носительница Наследия вейл… Как мы теперь можем быть уверенными в том, что русалки отпустили бы её просто так? — спросила Амелия. Даже Бэгмен сообразил, к чему всё идёт и судорожно соображал, чем это может быть чревато и как это можно исправить… если хоть что-то подлежит исправлению… Голова Чжоу лежала на плече у Гермионы, девочка с серебристыми волосами походила на зелёное привидение. Гарри попробовал было вырваться из рук тритонов, но те только сильнее расхохотались. Гарри судорожно принялся искать глазами других участников. Ну где же они, наконец? Может, он успеет поднять на поверхность Рона и вернуться за Гермионой и остальными? А сможет ли он их найти потом? Гарри поглядел на часы — часы остановились. Вдруг тритоны и русалки что-то увидели и стали указывать пальцами куда-то вверх. Гарри обернулся, поглядел вверх и увидел Седрика. Седрик, широко раскрыв от страха глаза, плыл к русалочьей деревне, голова у него была в большом пузыре воздуха, и лицо казалось шире, чем на самом деле. — Я заблудился! — проговорил Седрик одними губами. — Флёр и Крам тоже скоро будут. У Гарри словно гора с плеч свалилась. Седрик достал из кармана перочинный ножик и перерезал верёвку, которой была привязана Чжоу, обхватил Чжоу и уплыл с ней наверх. Гарри остался ждать. Где же Флёр и Крам? Час скоро кончится, и тогда, если верить песне, пленников уже не вернуть… Вдруг послышались вопли русалок. Тритоны отпустили Гарри и обернулись, обернулся и Гарри. К ним плыло чудовище: человеческое туловище в плавках и голова акулы — Виктор Крам попытался превратиться в акулу. — Не попытался — нас с пятого курса учат таким неполным превращениям, — внёс поправку болгарин. Акулочеловек подплыл к Гермионе и вцепился зубами в верёвку вокруг неё. Новыми зубами Краму легче было бы укусить дельфина, чем верёвку, и Гарри подумал, что Крам, чего доброго, перекусит Гермиону пополам. — Да, это был серьёзный минус. Гарри подскочил к Краму, хлопнул его по плечу и протянул камень с зазубринами. Крам схватил камень, сейчас же перепилил верёвку, обхватил Гермиону за талию и, даже не взглянув на Гарри, помчался наверх. — Подобные превращения тоже нельзя удержать бесконечно, — пояснил Виктор. — Я был далеко не уверен, что успею вытащить Гермиону прежде, чем мне придётся вернуть себе человеческий вид… и почти успел. — Так лично я тебя ни в чём не виню… Что же делать? Если бы точно знать, что Флёр приплывёт… А её нигде не видно… Делать нечего… Гарри снова схватил камень — Крам его кинул на дно, — но тритоны обступили Рона и незнакомую девочку и закачали головами. Гарри выхватил волшебную палочку. — С дороги! Изо рта выскочил только пузырь, но тритоны его поняли, потому что перестали смеяться и, расширив от страха жёлтые глаза, глядели на палочку. Их много, а Гарри один, но понятно по их испугу, что волшебники из них такие же, как из гигантского кальмара. — Считаю до трёх, — выпустил Гарри изо рта струю пузырей и на всякий случай показал тритонам три пальца. — Раз (он загнул одни палец)… два (загнул другой)… Тритоны разлетелись кто куда. Гарри кинулся к маленькой девочке и принялся пилить её верёвку, скоро и девочка стала свободна. Он обхватил девочку вокруг талии, схватил Рона за воротник мантии и поплыл вверх. — Ты тогда здорово их перепугал, — сказал Дамблдор. — Они говорили, что несколько ручных гриндилоу были ошпарены, что нанесло им серьёзный вред… А для самих русалок кипяток… Сам понимаешь… К тому же, даже среди взрослых магов встречается не так много смельчаков, которые отваживаются вступать в открытую схватку с тритонами на их территории в одиночку. Плыть и тащить за собой такой груз было тяжело, руками он грести уже не мог; он изо всех сил работал ластами, но Рон и сестра Флёр, словно мешки с картошкой, тянули его на дно… Гарри глядел вверх. Ещё очень глубоко, вода впереди чёрная… Тритоны с русалками плыли следом. Они легко носились вокруг и глядели, как он выбивается из сил, стараясь скорее доплыть до поверхности. Время скоро выйдет. Тогда они утащат его обратно на дно? Может, они людоеды? — Да нет… Они, безусловно, хищные, но в истории было зафиксировано только несколько случаев, когда русалки и тритоны пожирали людей, и это происходило во времена, когда… Можно сказать, шли военные действия, во время которых обе стороны предпринимали действия, направленные на убийство максимального числа оппонентов… — Кингсли при этом посмотрел на Амбридж. — И маги тогда отступили, понеся серьёзные потери. — Если бы ты не успел… Вам бы помогли, — сказал Бэгмен. — По крайней мере, Альбус договаривался… Но вы не получили бы баллов за это испытание. Ноги Гарри отказывались служить, руки просто разламывались от боли… Стало тяжело дышать. Шея снова заболела, вода снова становилась мокрой на вкус… Наверху уже светлее… Светлее… Гарри с такой силой заработал ногами, что ноги словно взвыли от боли, а голова пропиталась водой. Гарри больше не мог дышать… нужно вздохнуть… нужно плыть дальше… нужно плыть… Вынырнул! От чудесного, свежего прохладного воздуха закололо мокрое лицо. Гарри глотал воздух и наслаждался им, словно впервые в жизни вздохнул полной грудью. Полной грудью вздохнуло большинство слушателей, у которых был такой вид, словно это они сражались с русалками и тонули в озере. Рон, Гермиона, Флер, Седрик, Чжоу и Виктор явно вспоминали тот день… и не самые лучшие впечатления, которые они тогда получили. Рона и девочку он держал на плаву вместе с собой. Зеленоволосые тритоны с русалками всплыли следом за ним и улыбались. Трибуны радостно завопили и засвистели, все вскочили на ноги. Должно быть, все думали, что Рон с маленькой девочкой захлебнулись, но нет, Рон и девочка проснулись и открыли глаза. Девочка смутилась и испугалась, а Рон выплюнул воду, замигал от яркого света и, повернувшись к Гарри, сказал: — Вот ведь сырость! — тут он увидел сестру Флёр. — А эту ты чего вытащил? — Это было первое, что вы сказали, мистер Уизли?! — возмутилась Августа, поворачиваясь к нему. — Вместо того, чтобы поблагодарить друга за то, что он вас вытащил из озера?! И — называть человека, да ещё и девочку «эта» — очень мило с вашей стороны! — Но Гарри должен был спасать меня, а не… — А что, у вашей семьи монополия на честь быть спасаемыми Гарри, независимо от обстоятельств, при которых ему приходится это делать?! — Флёр так и не приплыла. Что же мне было делать? Не оставлять же её там? — еле переводя дыхание, ответил Гарри. — Дурья твоя голова! Ты что, и правда решил, что мы там останемся? Да Дамблдор никогда бы не позволил нам утонуть! — А как же, в песне… — Да это для того, чтобы вы там не возились и поскорее нас нашли. Ты что, героя из себя строил? Торчал там больше, чем надо? — Решительно, мистер Уизли, для того, чтобы вас могли хотя бы издали принять за умного человека, вам следует почаще держать рот закрытым. — Но… — Безусловно, ваши слова можно трактовать, как беспокойство за то, что по причине задержки ваш друг не получит достаточного количества очков. Но меня возмущает то, что вы, едва придя в себя, и даже не поблагодарив друга, тут же принялись его в чём-то упрекать и даже обвинять! И обвинять в том, что он решил проявить благородство и оказать помощь не только вам одному, но и кому-то ещё! — Я тут слушаю эти книги и не помню, чтобы вы, мистер Уизли, так уж часто благодарили кого-то или извинялись, даже если ситуация это предполагала, — заметила Августа. — Вот нахамить кому-то, оскорбить, сказать гадость — это всегда пожалуйста, вы даже не задумываетесь над тем, насколько это заслуженно, обидно для других и чем может закончиться… Просто возмутительно! Молли… — Я не знаю, — та низко опустила голову. — Я не делала различия между детьми и всем старалась прививать манеры, насколько это было возможно… И Артур, несмотря на свою мягкость, когда нужно… способен проявить и строгость. Где мы упустили Рональда, не понимаю и теперь мне очень стыдно… Рональд явно поумнел в последнее время — об этом можно было судить по тому, что он в данной ситуации сообразил, что это не те обстоятельства, при которых можно возражать, что-то говорить, и сосредоточился на крысе, которая с жалобным писком выползала из клетки. Мальчик даже не смотрел по сторонам, понимая, что даже старшие братья в данном случае на стороне леди Лонгботтом и молчат только для того, чтобы не доводить его до слёз, которые подступают к горлу. Может, он и в самом деле повёл себя тогда не совсем правильно? Гарри стало стыдно и гадко. Рону легко говорить, он-то спал, он-то не знает, как там, на дне, жутко, когда вокруг эти тритоны с копьями в руках — того и гляди продырявят. — Вот именно! — Хорош друг! — Верно, сам в аналогичной ситуации не стал бы даже пытаться спасти Гарри, раз уж не можешь его отвязать, испугался русалок — хороший аргумент для судей, которые пожелали бы выяснить, почему ты не выполнил задание, — сказал Перси. — Поплыли! — сказал Гарри. — Помоги мне, придержи её, вряд ли она хорошо плавает. — Габриэль вообще плавать не умела… У нас с этим серьёзные проблемы, — вздохнула Флер, бросаясь к Гарри и в порыве чувств целуя его в щеку, несмотря на ревнивые взгляды Дафны. — Да что ты, всё уже позади, — пробормотал смущённый «герой», рассматривая свои сложенные на коленях ладони. — Да, я не спросил… — Габриэль в порядке, она до сих пор тебя вспоминает… И они вдвоём потянули за собой сестру Флёр к берегу, где уже ждали судьи; двадцать тритонов плыли вместе с ними, словно почётный караул, и распевали хриплыми голосами страшные гимны. Мадам Помфри возилась на берегу с Гермионой, Крамом, Седриком и Чжоу, укутывая их в толстые шерстяные одеяла. Дамблдор и Людо Бэгмен радостно заулыбались Гарри и Рону; Перси был белее простыни и казался беспомощным подростком. Он не стал дожидаться, пока Рон и Гарри доплывут до берега, и сам пошлёпал по воде им навстречу. Флёр Делакур билась в истерике и вырывалась из рук мадам Максим с криком: — Габ’гиэль! Габ’гиэль! Она жива? Скажите мне! Жива? — Неужели вы предполагали, что организаторы допустят гибель… — начал было Альбус, но его перебила Амелия. — Мы все предполагали, что лица, выступающие за возрождение традиции проведения Турниров, будут в точности придерживаться правил, которые были составлены для них не просто так, от того, что кому-то просто захотелось посочинять или ещё больше усложнить задачу — наоборот, предполагалось, что эти правила направлены на облегчение проведения Турнира. И все несчастные случаи происходили именно в результате нарушения тех или других правил. Просто удивительно, что… — мадам Боунс посмотрела на Седрика и не стала заканчивать фразу, но многие поняли, что она хотела сказать. Бэгмен, мадам Максим и Игорь Каркаров, судя по выражению их лиц, были вполне даже солидарны с суровой дамой — данный Турнир побил все существующие рекорды по нарушению существующих норм и порядков. — С ней всё в порядке, — пытался крикнуть Гарри, но от усталости и говорить-то мог еле-еле, не то, что кричать. Перси подхватил Рона и потащил к берегу («Да отвяжись ты, Перси! Я и сам дойду!»); Дамблдор с Бэгменом поддерживали Гарри под руки, Флёр наконец вырвалась из крепких рук своего директора и схватила сестру в охапку. — Там г’индилоу… они на меня напали… о моя сест’генка, я уже думал… я думал… — и она разрыдалась. — Тогда пришлось влить в мадемуазель Делакур самые сильные Успокоительные зелья, какие только были доступны, — сказала Поппи. — А ну-ка, иди сюда! — приказала мадам Помфри Гарри, подхватила его, подтащила к остальным, завернула в шерстяное одеяло так крепко, будто смирительную рубашку на него натянула, и влила в рот какого-то зелья, да такого горячего, что у Гарри дым из ушей пошёл. — Молодец, Гарри! — воскликнула Гермиона. — Молодец! Сам обо всём догадался. — Ну… — Гарри уже собирался рассказать ей о Добби, но заметил, что Каркаров пристально на него глядит. Из всех судей только он не радовался возвращению Гарри, Рона и маленькой сестры Флёр и остался сидеть за столом. — Да, сам, — сказал громко Гарри, так, чтобы и Каркаров его услышал. — Гермивонна, у тебя водный жук на голове, — сказал Крам. Некоторым в этот момент показалось, что Рита Скиттер несколько порозовела — и с чего это вдруг мисс Грейнджер смотрит на неё так сердито? Гарри показалось, что Крам хочет привлечь внимание Гермионы и, может быть, напомнить, что это он только что спас её, вызволив со дна озера, но Гермиона нетерпеливо смахнула с головы жука и сказала: — Жаль, что ты не успел вовремя… Ты долго нас искал? — Да нет… я вас быстро нашёл… Гарри почувствовал себя ещё глупее. Здесь, на суше, стало яснее ясного, что Дамблдор ни за что не дал бы умереть пленникам, не доплыви до них участники. Взял бы Рона и уплыл, а не ждал там, как дурак. И вернулся бы первым… Вот Седрик с Крамом русалочью песню всерьёз не приняли и времени зря не теряли, не возились с остальными пленниками… — Не как дурак, но человек, для которого жизнь друга значит значительно больше, чем победа в каком-то там Турнире, — мягко сказала леди Лонгботтом. — Твой «друг» в очередной раз повёл себя, как последний идиот. Дамблдор склонился у воды и беседовал с русалкой, самой дикой и злобной на вид изо всего водного народа; должно быть, она была среди своих собратьев главной. Дамблдор издавал те же резкие скрипучие звуки, что и тритоны с русалками, когда они над водой, значит, Дамблдор знал русалочий язык. Дамблдор разогнулся, повернулся к остальным судьям и сказал: — Надо бы посоветоваться перед тем, как ставить оценки. Судьи собрались в кучку. Мадам Помфри отобрала Рона у Перси, подвела его к Гарри и остальным, дала ему одеяло и напоила бодрящим зельем, потом отправилась за Флёр и её сестрой. У Флёр были исцарапаны и изрезаны лицо и руки и изодрана мантия, но ей самой было не до того, и она ни за что не хотела позволить мадам Помфри промыть раны. — П’гиглядите за Габ’гиэль, — попросила она мадам Помфри, а сама подошла к Гарри. — Ты спас мою сест’гу, — восторженно сказала она. — Хотя она и не была твой пленник. — Спас, — ответил Гарри, а сам в душе пожалел, что не оставил всех трёх девчонок привязанными к статуе. — Гарри! — После того, что ему наговорил мистер Уизли, это было не удивительно. Это ещё один пример того, когда неправильно выбранный друг способен… Флёр наклонилась и расцеловала Гарри в обе щеки (Гарри вспыхнул и подумал, что у него сейчас снова дым из ушей повалит), а после обернулась к Рону. — И ты помогал… — сказала она. — Да, — ответил с надеждой тот. — Помогал, немного… — Не столько помогал, сколько ругал друга за то, что тот оказывал помощь… …Тут за спинами участников раздался громоподобный, волшебно усиленный голос Людо Бэгмена, и они вздрогнули, зрители на трибунах притихли. — Дамы и господа, предводительница русалок и тритонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибальной шкале. Итак… Мисс Флёр Делакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на неё напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы решили поставить ей двадцать пять очков. На трибунах захлопали. — Я не достойна, — хриплым голосом проговорила Флёр, качая своей очаровательной головкой. —Да, я даже не добралась до сестрёнки… — даже теперь, когда всё осталось позади и было ясно, что жизни и здоровью младшей мадемуазель Делакур в настоящий момент ничего не угрожает, при одной мысли о пережитом ужасе Флер начинало трясти… Мистер Седрик Диггори также использовал заклинание головного пузыря и первым вернулся со своим пленником, но вернулся на минуту позже установленного времени, — Хаффлпаффцы на трибунах разразились криками и аплодисментами, Чжоу поглядела на него, и её глаза светились от радости. — Мистеру Диггори мы ставим сорок семь очков. Гарри сник, если уж Седрик не успел вовремя, то сам он и подавно. — Мистер Виктор Крам продемонстрировал неполное превращение, что, впрочем, не помешало ему выполнить задание, и он вернулся вторым. Его оценка — сорок очков. — А почему это должно было мне помешать? Насколько я понял, минусом послужило то, что я в пути сожрал одного гриндилоу, из-за которого мне потом было очень плохо, я долго валялся в своей каюте… — Вы съели гриндилоу?! Целиком?! — брови Ремуса поползли вверх. — Это было неосторожно с вашей стороны. Впрочем, на тот момент в вас были сильны инстинкты акулы, но это могло вас погубить. — Да, пришлось делать Виктору промывание желудка и ещё давать сильные зелья, — подтвердил Каркаров. — Хороший пример того, что несдержанность к добру не приводит… Но я согласен с вашим выводом, мистер Люпин, обычно Виктор не столь прожорлив. Каркаров надулся от гордости и захлопал громче всех. — Мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями, — продолжал Людо Бэгмен. — Он вернулся последним и потратил на задание гораздо больше условленного времени. Однако предводительница тритонов и русалок сообщила нам, что мистер Поттер первым нашёл пленников и задержался на дне только потому, что желал вернуть на сушу не только своего собственного, а непременно всех пленников. Рон и Гермиона взглянули на Гарри вместе восхищённо и жалобно. — Почти все судьи, — тут Бэгмен неприязненно взглянул на Каркарова, — посчитали, что такое поведение говорит о высоких моральных качествах и заслуживает высшей оценки. Однако… оценка мистера Поттера — сорок пять очков. — Я поставил меньше за то, что участник вернулся последним… Хотя, не стану спорить, подыгрывал Виктору, — сознался Каркаров под всеобщими сердитыми взглядами. У Гарри сердце заколотилось от счастья, он разделил с Седриком первое место. Рон и Гермиона от такой неожиданности мгновение глядели на Гарри, раскрыв рты, а потом радостно засмеялись и громко захлопали вместе с остальными студентами. — Ну, вот! — крикнул Рон. — Ты, оказывается, не дурака валял, а высокие моральные качества демонстрировал. — А сами вы до этого не могли додуматься? При том, что вы уже несколько лет были знакомы с мастером Поттером и знали, что он из себя представляет? И что он в данных обстоятельствах не мог поступить иначе? Флёр тоже хлопала изо всех сил, а Крам приуныл, попытался снова заговорить с Гермионой, но та от восторга не обращала на него внимания. — Извини… — Всё в порядке, мы тогда едва познакомились, а с Гарри вы дружили четвёртый год. Плюс он представлял твою школу, в отличие от меня… — Третье и последнее испытание состоится на закате двадцать четвёртого июня, — продолжил Бэгмен. — За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов. — А раньше нельзя было сказать? — Месяц — оптимальный срок. И, согласитесь, что, несмотря на то, что произошло в самом конце, до этого наши участники шли… — Ну, не совсем без проблем, — поправил Бэгмена Виктор, покаянно глядя на Флер, та улыбкой показала, что не держит на него обиды. «Всё», — ошеломлённо думал Гарри, идя в кучке чемпионов и пленников вслед за мадам Помфри в замок, чтобы переодеться в сухую одежду. — «Всё, прошёл… теперь можно обо всём забыть до двадцать четвёртого июня…» — Не июня, а мая. В мае вам должны были сказать, что вас ждёт и, надеюсь, к этому испытанию вы готовились лучше, чем к предыдущим…