Суд Магии. Кубок Огня

Как и предполагал министр магии (вернее, сам он считал себя только исполняющим обязанности такового) Корнелиус Фадж, Магия вновь слила две главы в одну, заставив его читать дальше. При этом многие заметили, что взгляды профессора МакГонагалл и Гарри в его направлении стали ещё более… неприязненными, чем до этого, и запереглядывались, пытаясь сообразить, что такого мог натворить в тот день означенный чиновник. Впрочем, Кингсли вскоре явно догадался, так как его взгляд стал очень острым. Сириус, бывший в курсе, злился и сидевшие рядом с ним явственно слышали скрип зубов, да и те, что сидели неподалёку от наличествующего в обществе оборотня, прикидывали, когда будет ближайшее полнолуние и может ли угрожать им определённая опасность. Заметив это, Ремус вполголоса шепнул им, что Снейп доработал Аконитовое зелье таким образом, что, даже если Магия и допустит… что совершенно исключено… и он, Люпин, преобразится, то даже при всём своём желании не сможет никого укусить. Зельевар кивком подтвердил данную информацию, равно как и то, что опасная фаза луны ещё далековата и с этой стороны опасность никому не угрожает. Глава 36 Пути расходятся Дамблдор поднялся и бросил на Барти Крауча взгляд, полный презрения. Взмахнул палочкой, и оттуда выстрелили верёвки и обвились вокруг Барти. Директор повернулся к профессору МакГонагалл. — Минерва, не могли бы вы постеречь его, пока я отведу Гарри наверх? — Конечно, — ответила профессор МакГонагалл. У неё был такой вид, будто она увидела только что, как кого-то вырвало, и теперь её подташнивало. Но палочку она достала решительным жестом и твёрдой рукой направила её на Барти Крауча. — Северус, — обратился Дамблдор к Снейпу, — пожалуйста, попросите мадам Помфри спуститься сюда. Нужно отправить Аластора Моуди в больничное крыло. Затем найдите Корнелиуса Фаджа и пригласите его сюда. Он, конечно же, захочет сам допросить Крауча. Если я ему понадоблюсь, скажите ему, что через полчаса я буду в больничном крыле. — А вы не могли, вместо того, чтобы звать медсестру в кабинет ЗоТИ, отослать вместе с профессором обоих пострадавших в больничное крыло? Всех троих — уверен, что Крауч тоже был, мягко говоря, не в самой лучшей форме, — заметил Сметвик. Большинство присутствующих дружно закивали головами. — Нам надо было поговорить… — До утра это никак не могло подождать? — Нет. Надо было срочно принимать меры — если я правильно расслышал мальчика. Безусловно, если рассматривать всё с одной стороны, то… Но я должен был думать…. — Вам, Альбус, следовало думать о том, что на территории вверенной вашему попечению школы происходит мордред знает, что! Только в тот день были атакованы четверо студентов — двое гостей и двое ваших собственных, из последних один был убит, второй в ужасном состоянии… Плюс чуть живой преподаватель… Плюс — какое вы имели право допрашивать подозреваемого без участия правоохранительных органов? — спросила мадам Марчбэнкс, министерские опять стали изображать из себя китайских болванчиков. — На тот момент я был председателем Визенгамота… — Это давало вам определённые привилегии, но для того, чтобы проводить допрос, да ещё и лица, подозреваемого в столь тяжких преступлениях, вы были обязаны вызвать, как минимум, одно должностное лицо, чтобы оно могло при необходимости подтвердить достоверность полученной информации, а то ведь всякие случаи бывали — вам, как БЫВШЕМУ председателю Визенгамота, это должно быть известно лучше, чем большинству из присутствующих. — Так я и пытался… — Уже ПОСЛЕ проведённого допроса. Повторить его не представлялось возможным… Почему, выясним чуть позже… И на что оставалось полагаться властям? На тот момент вы были уже уличены в нескольких ошибках и просчётах, ваши методы… И это даже без мисс Скитер, — взгляд в сторону журналистки, которая ответила Шеклболту как-то неестественно робко. — Кто мог подтвердить достоверность информации, которая не была даже записана? Чуть живой мальчишка, который мог даже не всё расслышать, мы слышали, в каком состоянии он был. Полубезумная эльфийка. Двое ваших преподавателей, которые по вполне понятным причинам подтвердят любые ваши слова, даже если вы вдруг заявите, что в этот грешный мир явился сам Мерлин… — Но Гарри сказал… — Мы ни в коей мере не хотим обидеть Гарри… Но — это мог быть бред. Показаний только одного ребёнка недостаточно для того, чтобы на их основе выстроить целую теорию. Да, тут же выявляется неестественное поведение вашего старого друга, вы догадываетесь, что его подменили… Почему вы не вызвали нас с коллегами? — спросил Кингсли. — Тем более, что пострадал аврор, пусть даже отставной, согласно определённому Уставу, вы были обязаны сразу же после его обнаружения дать сигнал в наш Центр, чтобы мы срочно прислали к вам своих специалистов и наших целителей… И не знать об этом вы никак не могли. — Но Волдеморт… — Не ваша головная боль. Вы — всего-навсего школьный директор. В данной ситуации вы могли поспособствовать получению ценной информации соответствующими правительственными органами… — Я пытался… — Плохо пытались. И вы не имели правa самолично вести допрос, при отсутствии иных следователей, более компетентных, — повысил голос Шеклболт. — Кроме того — на случай, если это подтвердится — подумать, как обезопасить Хогвартс и своих учеников, в тот период времени, когда они находятся на его территории. А вы стараетесь думать сразу обо всём одновременно и, понятно, не можете додуматься до самых простых вещей, из-за которых страдают люди… — Может, мы дочитаем? Снейп молча кивнул и вышел. — Гарри? — мягко обратился Дамблдор. Гарри встал и снова покачнулся: пока он слушал рассказ Крауча, он почти не замечал боли в ноге, а теперь она вспыхнула с новой силой. Он почувствовал, что его всего трясёт. В этот раз волхвические ругательства произнесла не только мадам Помфри. Дамблдор не отреагировал. Дамблдор взял его за руку и вывел в тёмный коридор. — Поднимемся сначала в мой кабинет, Гарри, — тихо сказал директор. — Там нас ждёт Сириус. Гарри кивнул. Он как будто весь онемел, происходящее казалось нереальным, но ему было всё равно, в глубине души он даже радовался этому. Сейчас он не хотел думать о том, что случилось после того, как он ухватился за ручку Кубка. Он не хотел, чтобы его заставили вспоминать то, что и без того слишком ярко и отчётливо вставало каждую секунду перед глазами. Грозный Глаз Моуди в сундуке. Скорчившийся на земле Хвост баюкает окровавленный обрубок руки. Волдеморт возникает из кипящего котла. Седрик… мёртвый… Седрик просит вернуть его родителям… — Профессор, — тихо спросил Гарри, — а где мистер и миссис Диггори? — Они с профессором Спраут, — ответил Дамблдор, и голос его, остававшийся таким спокойным во время допроса Крауча, дрогнул. — Она декан факультета Седрика, и она знала его лучше нас всех. — Это было ужасно, — сказала декан Хаффлпаффа. — Мало того, что я сама была в полуобморочном состоянии, увидев… Так мне ещё и поддерживать несчастных родителей… Мне казалось, что они вот-вот сойдут с ума и лучшие зелья Северуса не помогут… Прости, — повернулась она к означенному коллеге, тот махнул рукой. — Миссис Диггори пришлось долго отпаивать успокаивающими… — Она так и не оправилась… — мистер Диггори стиснул руку сына в своей так, что Седрик аж скривился, несмотря на всю свою выдержку. …Гарри слушал вполуха. Ему казалось, что от усталости у него болит каждая косточка, и он хотел одного — молча сидеть в этом кресле час за часом, чтобы в конце концов уснуть и больше ни о чём не думать. Зашуршали крылья. Феникс Фоукс перелетел со своей жёрдочки прямо на колени Гарри. — Привет, Фоукс, — тихо прошептал Гарри и погладил пышные, ало-золотые перья феникса. Фоукс моргнул и спокойно на него посмотрел. Тёплая тяжесть феникса на коленях действовала на Гарри умиротворяюще. Дамблдор замолчал. Он сидел за своим столом напротив Гарри и смотрел ему прямо в лицо. Гарри старательно отводил глаза. Дамблдор собирается расспросить его. Он хочет заставить его снова пережить всё, что случилось. — Гарри, я должен знать, что произошло после того, как ты прикоснулся к порталу в лабиринте, — сказал Дамблдор. — Разве нельзя оставить это до утра, Дамблдор? — хрипло спросил Сириус, положив руку на плечо Гарри. — Пусть он поспит. Пусть отдохнёт. — Спасибо, друг, — Джеймс, несмотря ни на что, нашёл в себе силы для того, чтобы изобразить на лице нечто, пусть даже смутно напоминающее улыбку. — Хоть ты думал не обо всех одновременно, а об одном отдельно взятом ребёнке… Гарри ощутил прилив благодарности Сириусу, но Дамблдор, похоже, ничего не слышал. Он наклонился вперёд, и Гарри очень неохотно поднял на него взгляд и посмотрел в голубые глаза Дамблдора. — Если бы я думал, что смогу помочь тебе, — мягко произнёс Дамблдор, — погрузив тебя в заколдованный сон и позволив тебе отложить воспоминания о происшедшем на потом, я бы сделал это, не колеблясь. Но я знаю, что это не поможет. Если боль ненадолго заглушить, она станет ещё невыносимей, когда ты почувствуешь её вновь. Ты показал чудеса отваги, и теперь я прошу тебя показать свою храбрость ещё раз. Я прошу тебя рассказать нам о том, что произошло. Феникс издал тихий, трепещущий звук, и Гарри почувствовал, будто капля горячей жидкости скользнула по горлу прямо в желудок, согрела его и придала ему сил. Он сделал глубокий вдох и начал свой рассказ. Он говорил, и картины пережитого вставали перед его глазами: он видел искрящуюся поверхность зелья, оживившего Волдеморта; видел, как появляются среди могил Пожиратели смерти; видел тело Седрика на земле рядом с Кубком. Раз или два Сириус как будто собирался сказать что-то, но Дамблдор жестом останавливал его. Гарри обрадовался этому, потому что продолжать рассказывать было не так тяжело, как начать. Он почувствовал огромное облегчение, как будто из него вынимали один за другим ядовитые шипы. Ему стоило больших усилий заставить себя говорить дальше, и всё же он чувствовал, что, когда закончит, ему станет гораздо легче. — Иногда лучшим лекарством является именно такая возможность элементарно выговориться, — сказал Дамблдор, победоносно глядя на остальных. — Но вот только на Гарри это оказало лишь краткое воздействие, — вздохнула мадам Помфри. — Когда я увидела Гарри после каникул, у меня сложилось впечатление, словно… — На каникулах тоже кое-что случилось, что могло не самым лучшим образом сказаться на вашем лечении, — сказал Гарри. Многие посмотрели на него, а он смотрел на столик возле кафедры, на котором лежали ещё три книги, к которым ещё не прикасались. И это было непонятно. Те книги, которые были озвучены… По одной на каждый год обучения Гарри в Хогвартсе. Логично предположить, что пятая, которая озаглавлена «Орден Феникса» (что уже крайне не нравилось его членам и, в первую очередь — основателю и главе), относится к пятому году… Но он едва успел начаться, когда начался суд, прошло всего несколько недель, события, описанные в ней уже не произошли (скорее всего)… А что в двух следующих, «Принце-Полукровке» и «Дарах смерти»? Неужели их тоже читать? «Орден» такой толстый… Когда Гарри упомянул о том, что Хвост проткнул ему руку кинжалом, Сириус всё же издал негодующее восклицание, а Дамблдор встал так быстро, что Гарри вздрогнул. Дамблдор обошёл вокруг стола и велел Гарри протянуть руку. Гарри показал им разорванный рукав мантии и место пореза на руке. — Он сказал, что моя кровь сделает его гораздо сильнее, чем чья-либо, — сообщил Гарри Дамблдору. — Он сказал, что защита, которую моя… моя мама оставила на мне… она теперь будет и у него. И он был прав… он смог дотронуться до меня, до моего лица, и ему было не больно. Гарри был уверен в этот момент, что глаза Дамблдора торжествующе блеснули. Но через секунду он понял, что ему показалось. Когда Дамблдор вернулся на своё место, он выглядел таким же старым и усталым, как обычно. — Очень хорошо, — заметил он, усаживаясь. — И что же в этом хорошего? — спросила Амелия Боунс. — Что это было? — поинтересовалась Августа Лонгботтом, сдвигая брови. — Надеюсь, в дальшейшем вы это поймёте. И другое тоже, — ответил Дамблдор. …Гарри описал, как призраки кружили по краю золотой паутины, как Волдеморт явно их боялся, как тень отца объяснила ему, что делать, как Седрик высказал свою последнюю просьбу. В этот момент Гарри понял, что продолжать не может. Он почувствовал, что рука Сириуса уже не лежит на его плече, и обернулся. Сириус Блэк стоял, спрятав лицо в ладонях. Внезапно Гарри понял, что Фоукс не сидит у него на коленях. Феникс спорхнул на пол, прикоснулся головой к покалеченной ноге Гарри и роняет свои перламутровые слёзы на рану, нанесённую пауком. Боль исчезла. Кожа заросла. Нога была здорова. — Хотя бы птица о тебе позаботилась, — покачала головой целительница. — Теперь становится яснее… — Сметвик покачал головой и пояснил: — При осмотре мастера Поттера я заметил в его крови… посторонние частицы, скажем так. Это — остатки двух ядов — как я теперь понимаю, василиска и акромантула — и слёз феникса. Вы, молодой человек, счастливчик, что в каждом случае у вас под рукой оказался такой целитель, это сделало вас очень сильным и неуязвимым ко многим проклятьям. То есть, я не хочу сказать, что эти проклятья в принципе на вас не подействуют, но они не смогут причинить вам того ущерба, какой причиняют большинству магов. Интересно, что потом ещё всплывёт? — Не думаю, что что-то серьёзное, — покачал головой Гарри. — Это было за несколько месяцев до начала этих чтений, а во время оных я был под жёстким контролем, в частности, присутствующего здесь профессора Снейпа, и у меня не было возможности… — Вообще-то считалось, что вы всегда находитесь под присмотром всего преподавательского состава, что отнюдь не мешало вам влипать во всевозможные неприятности, — заметила Августа Лонгботтом. — Я хочу повторить ещё раз, — сказал Дамблдор, когда феникс взлетел к себе на жёрдочку. — Ты проявил сегодня чудеса отваги, Гарри. Я не ожидал от тебя подобного. Ты проявил храбрость, подобно тем, кто погиб, сражаясь с Волдемортом, когда тот был в расцвете своих сил. Тебе досталась ноша взрослого волшебника, и ты оказался достойным нести её. А сейчас ты отдал всё, чего мы вправе были ожидать от тебя. Ты пойдёшь со мной в больничное крыло. Я не хочу, чтобы сегодня ты возвращался в свою спальню. Сонное зелье и покой… — Наконец-то! — И в принципе, мы не услышали ничего такого, что нельзя было бы выслушать в больничном крыле! Да, безусловно, такую информацию следовало выяснять сразу, но — сколько раз свидетелей допрашивали в госпитале? — И у вас, как у действовавшего на тот момент Председателя Визенгамота, была возможность добиться, чтобы Поппи, при выполнении своих непосредственных обязанностей, не мешала вам исполнять свои! …Из кабинета возвратилась мадам Помфри с бутылочкой пурпурного зелья и кубком в руках. — Ты должен выпить всё, Гарри, — заявила она. — Это зелье, чтобы спать без снов. Гарри взял кубок, сделал несколько глотков и сразу же почувствовал, что глаза у него слипаются. Окружающее как будто заволокло дымкой, лампы дружески подмигивали ему сквозь ширму, а тело, казалось, тонет в мягком тепле матраса. Не успел он опустошить кубок, как тут же уснул. — Но там было не только снотворное, мне сразу не понравилось состояние молодого человека и я дала ему первую порцию Укрепляющего, — сказала целительница. — А потом пришлось… — Мы всё понимаем… И персонально к вам в данной ситуации у нас нет претензий, — сказала Амелия Боунс. * * * Когда Гарри проснулся, ему было так тепло и уютно, что глаза открывать не хотелось, а хотелось наоборот, тут же уснуть снова. Свет в комнате был приглушён, и он был уверен, что сейчас ещё ночь, и значит он не мог проспать долго. Рядом послышался шёпот. — Они разбудят его, если не прекратят немедленно! — И чего они там кричат? Ничего ведь не могло случиться! — И, тем не менее, случилось! — МакГонагалл побагровела, глядя на своего оппонента, который побледнел до такой степени, что на его фоне даже Малфои выглядели бы апоплексиками. Он, безусловно, давно вспомнил эти события и предполагал, что читать о них будет сам… Но всё равно старался не думать о том моменте, когда этот самый момент наступит. Да, Фадж будет счастливчиком, если ему просто позволят уйти в отставку! С одной стороны, он имел право… Но то, что за этим последовало! Хотя он же не отдавал непосредственного приказа! Ведь не отдавал! Гарри открыл глаза. Кто-то снял с него очки, поэтому всё вокруг расплывалось. Он увидел лишь нечёткие очертания миссис Уизли и Билла рядом с собой. — Это голос Фаджа, — прошептала миссис Уизли, поднимаясь со стула. — А это Минервы МакГонагалл, верно? О чём это они там спорят? Теперь голоса донестись и до Гарри. Люди кричали и бежали в сторону больничной палаты. — Мне очень жаль, Минерва, но тем не менее… — громко произнёс Корнелиус Фадж прямо под дверью. — Вам не следовало приводить его в замок! — кричала профессор МакГонагалл. — Когда Дамблдор узнает об этом… — Приводить — кого? — зашушукались читатели, не сводя глаз с действующих лиц. — Вроде, министр достаточно высокопоставлен, чтобы приводить с собой охрану… — И ведь охрана была необходима… …В этот момент дверь снова распахнулась, и на пороге возник Дамблдор. — Что случилось? — резко спросил он, переведя взгляд с Фаджа на профессора МакГонагалл. — Почему вы беспокоите больных? Минерва, я удивлён… я просил вас постеречь Барти Крауча… — В этом больше нет необходимости, Дамблдор! — взвизгнула она. — Министр позаботился об этом! Гарри никогда не видел, чтобы профессор МакГонагалл теряла контроль над собой. Её щёки пылают от гнева, ладони сжаты в кулаки; её всю трясёт от ярости. — Когда мы сообщили мистеру Фаджу, что нами пойман Пожиратель смерти, ответственный за всё, происшедшее сегодня ночью, — тихо произнёс Снейп, — он, похоже, решил, что под угрозой находится его собственная безопасность. Он настоял на том, чтобы вызвать дементора для охраны. С этим дементором он явился в кабинет, где Барти Крауч… — Я предупреждала его, что вы не согласитесь, Дамблдор! — вмешалась профессор МакГонагалл. — Я сказала ему, что вы никогда не позволите дементорам переступить порог замка, но… — Моя дорогая! — взревел Фадж. (Таким разъярённым Гарри никогда его не видел.) — Поскольку я являюсь министром магии, то именно я решаю, брать ли с собой охрану, если мне предстоит допрашивать потенциально опасного… — Минуточку, — мадам Боунс поправила на носу очки. — Безусловно, вы имеете право на охрану, господин министр. И в данной ситуации… лично я бы очень сильно удивилась, если бы вы не прибегли к подобным мерам безопасности. Но — откуда вы взяли дементора? Да, мастер Поттер столкнулся с одним в лабиринте, но это был боггарт… Единственная колония дементоров в Англии находится в Азкабане. Три штуки содержится в специализированном помещении при мракоборческом центре — на всякий экстремальный случай — но даже мракоборцы не могут использовать этих троих по любому поводу. Не имеет право на это и министр магии. Для того, чтобы воспользоваться дементором, вам необходимо особое постановление специального Комитета, а, насколько мне известно, после истории с побегом лорда Блэка, этот Комитет ни разу не собирался… Это, если вы воспользовались одним из тех троих. Если же вы взяли дементора из Азкабана… На каком основании? Чтобы дементор в тот день мог оказаться в Хогвартсе, он должен был быть выслан из Азкабана за трое суток до этого. За трое суток — никак не позже, иначе он элементарно не смог бы так вовремя оказаться в вашем распоряжении! И опять этому должна была предшествовать определённая процедура, которая занимает не менее трёх недель! Я помню, ко мне обращались с запросом… И мне удалось установить, что вы не запрашивали дементора из Азкабана, но, тем не менее, один из них, которого должны были истребить — он становился всё менее управляемым после того, как по распоряжению суда применил Поцелуй к Хамфри Блоктону — исчез. Впоследствии появились документы, свидетельствующие, что данный дементор таки был уничтожен… Но — был ли это тот самый дементор? И — неужели вы заранее предвидели эти события? Зачем вам понадобилось затребовать дементора? Министр не ответил. — Если вам нужна охрана — с вами наверняка были и авроры, и мракоборцы… Почему вы не доверились им? — спросил Кингсли, глядя на него. — Я помню, что сам хотел идти с вами, но вы отказались и взяли с собой нескольких новобранцев… Зачем? — Я не предполагал, что может возникнуть… столь серьёзная ситуация… — И взяли с собой дементора! — Я не брал его с собой. Но его доставил мракоборец Хорас Доум, как раз того самого… После этой истории дементор был уничтожен — собственно говоря, его и доставили для того, чтобы я мог санкционировать документы по данному акту — а Доум попал под разбирательство в Центре, насколько мне известно, он не просто был уволен со своего поста, но ему после этого было строжайше запрещено занимать любую официальную должность выше старшего клерка. — Значит, дементоры… — Дементоры вообще не в моём ведении, исключительно в совершенно… экстраординарных случаях. А так ими занимается мой Первый Секретарь, — Корнелиус кивнул на подозрительно притихшую Амбридж. — Это вы рекомендовали Доуму… — Мне показалось, что в данной ситуации министру может пригодиться… — А почему вы не запросили у него самого — нужен ли ему дементор? Не предупредили Дамблдора — ведь на тот момент он был директором школы? — Он бы никогда не дал разрешения… — Правильно! Этим тварям не место в столь людном месте, что было уже доказано в третьей книге! — Что ещё вы придумали с этими дементорами, мисс Амбридж? — спросила леди Лонгботтом. Молчание было ей ответом. Но профессор МакГонагалл перебила его: — И как только этот… это существо вошло в кабинет, — крикнула она, — оно набросилось на Крауча и… и… У Гарри в животе похолодело. Профессор МакГонагалл подыскивала подходящее слово, но он уже и так всё понял. Он знал, что сделал дементор: применил к Барти Краучу смертельный поцелуй. Он высосал из него душу, и теперь Крауч хуже, чем мёртв. — Туда ему и дорога! — вспыхнул Фадж. — Похоже, на его совести несколько убийств! — Но теперь он не сможет свидетельствовать, Корнелиус, — заметил Дамблдор. Он не сводил с Фаджа взгляда, как будто впервые разглядел его по-настоящему. — Теперь он не сможет рассказать, почему он убил этих людей. — Почему он их убил? Ну так ведь это и без того понятно! — горячо возразил Фадж. — Он же просто сумасшедший! Судя по тому, что рассказали мне Минерва с Северусом, он думал, что выполняет указания Сами-Знаете-Кого! — Он действительно выполнял указания лорда Волдеморта, Корнелиус, — ответил Дамблдор. — Смерть этих людей была лишь побочным следствием плана, который должен был помочь Волан-де-Морту вернуть себе былое могущество. План удался. Волдеморт вернул себе тело. Фадж явно не поверил своим ушам. Растерянно моргая, он уставился на Дамблдора. Министр магии выглядел так, будто его только что ударили по голове мешком с песком. — Сами-Знаете-Кто… вернулся? — с трудом выдавил он. — Абсурд! Дамблдор, это нелепость… — Без сомнения, Минерва и Северус уже сообщили вам, — продолжил Дамблдор, — что мы слышали признание Барти Крауча. Под воздействием Сыворотки Правды он рассказал нам, как ему помогли бежать из Азкабана и как Волдеморт, узнав от Берты Джоркинс о его освобождении, явился, чтобы избавить его от отца и использовать для захвата Гарри. План сработал, говорю я вам. Крауч помог Волдеморту возродиться. — Послушайте, Дамблдор, — начал Фадж, и Гарри с изумлением увидел, как министр заулыбался, — вы… неужели вы всерьёз верите этому. Сами-Знаете-Кто возродился? Бросьте, бросьте… конечно, Крауч мог верить в то, что выполняет указания Сами-Знаете-Кого, но верить словам сумасшедшего, Дамблдор… — Когда Гарри прикоснулся к Кубку Трёх Волшебников, тот перенёс его прямо к Волдеморту, — настойчиво продолжал Дамблдор. — Он был свидетелем возрождения Волдеморта. Я всё вам объясню, если вы пройдёте ко мне в кабинет. Дамблдор бросил взгляд в сторону Гарри, увидел, что тот проснулся, но, покачав головой, сказал: — Боюсь, я не смогу разрешить вам расспросить сегодня Гарри. Фадж продолжал загадочно улыбаться. Он тоже посмотрел на Гарри, затем обернулся к Дамблдору и спросил: — Вы… э-э… готовы поверить Гарри на слово, Дамблдор? На мгновение повисла тишина, которую нарушило рычание Сириуса. Он оскалился в сторону Фаджа. — Конечно, я верю Гарри, — ответил Дамблдор. Его глаза гневно сверкали. — Я слышал признание Крауча, и я слышал рассказ Гарри о том, что произошло после того, как он коснулся Кубка. Обе истории объясняют всё случившееся после исчезновения Берты Джоркинс прошлым летом. Странная улыбка не сходила с лица Фаджа. Он снова бросил взгляд на Гарри, прежде чем ответить: — Вы готовы поверить, что лорд Волдеморт возродился, только на основании заявления сумасшедшего и слов мальчика, который… который… Фадж снова посмотрел на Гарри, и Гарри внезапно всё понял. — Вы читали статьи Риты Скитер, мистер Фадж, — тихо произнёс он. Рон, Гермиона, миссис Уизли и Билл подпрыгнули от неожиданности. Они не подозревали, что Гарри проснулся. Фадж слегка покраснел, но тут же упрямо посмотрел на Дамблдора. — Ну и что? — вызывающе произнёс он. — Что, если я выяснил, что вы скрывали некоторые факты, касающиеся этого мальчика? Змееязычный волшебник, да? И всё время странные заявления и припадки… — Я полагаю, вы говорите о болях в шраме, которые Гарри испытывает в последнее время? — холодно спросил Дамблдор. — Значит, вы признаёте, что у него бывают боли? — быстро переспросил Фадж. — Головные боли? Кошмары по ночам? Возможно, даже галлюцинации? — Послушайте, Корнелиус, — сказал Дамблдор, шагнув навстречу собеседнику. От директора снова исходило ощущение силы, как тогда, когда он оглушил молодого Крауча. — Гарри так же здоров, как и мы с вами. Шрам не повредил его разуму. Я считаю, что шрам болит, когда лорд Волдеморт находится поблизости от Гарри, либо планирует совершить убийство. Фадж отступил на полшага от Дамблдора, но выглядел всё таким же упрямым. — Простите, Дамблдор, но я и раньше слышал о том, что шрам от заклятия может действовать в качестве будильника… — Послушайте, я сам видел, как Волдеморт возродился! — крикнул Гарри. Он попытался выбраться из постели, но миссис Уизли не дала ему это сделать. — Я видел Пожирателей смерти! Я могу назвать их имена! Люциус Малфой… Снейп дёрнулся было, но когда Гарри перевёл на него взгляд, Снейп снова смотрел на Фаджа. — Малфой был оправдан! — негодующе воскликнул Фадж. — Старинный род… пожертвования на благородные цели… — Макнейр! — продолжил Гарри. — Тоже оправдан! Сейчас работает в Министерстве! — Эйвери… Нотт… Крэбб… Гойл… — Ты просто повторяешь имена тех якобы Пожирателей смерти, кто был оправдан тринадцать лет назад! — сердито заявил Фадж. — Ты мог прочесть их имена в старых судебных отчётах! Ради бога, Дамблдор… мальчишка рассказывал такую же безумную историю в конце прошлого года… его истории становятся всё длиннее и неправдоподобнее, а вы продолжаете глотать их… мальчишка может разговаривать со змеями, Дамблдор, и вы всё ещё верите ему? — Вы дурак! — гневно воскликнула профессор МакГонагалл. — Седрик Диггори! Мистер Крауч! Эти смерти — не дело рук какого-то безумца! — Нет никаких свидетельств обратного! — так же гневно крикнул Фадж. Лицо его побагровело. — Похоже, вы готовы сеять панику, которая разрушит всё, что нам удалось наладить за последние тринадцать лет! Гарри не верил своим ушам. Он всегда считал Фаджа немного суетливым, слегка напыщенным, но в общем-то добродушным человеком. — Спасибо, мастер Поттер… — Спасибо? Спасибо?! После всего этого вы ещё смеете говорить мне спасибо?! — юноша вскочил, несмотря на то, что его держал за руку отец. Джеймсу на помощь бросились Сириус и Ремус, втроём им насилу удалось утихомирить разбушевавшегося Гарри, хотя было явно, что им всем троим также не терпится как следует проклясть некого толстячка, а заодно и некую личность женского пола в зелёном платье, которая, казалось, совершенно не отдаёт себе отчёт в том, как её творчество может отразиться на судьбе ни в чём не повинных людей. И эти четверо были далеко не одиноки в своём гневе. — Дочитывайте, Корнелиус, — устало сказала Амелия Боунс, вытирая пот. — Боюсь, вам тоже, подобно Доуму, придётся после всего этого… Безусловно, ситуация… Напряжённая и двусмысленная. С одной стороны — непосредственными свидетелями возвращения Тёмного Лорда был мальчик, который был не в самом лучшем состоянии здоровья, не думаю, что в то время, даже если бы не было этих… публикаций и вам удалось бы его допросить, его показания были бы засчитаны, — и непосредственно последователи означенного Лорда, которые, по вполне понятным причинам, стали бы всё отрицать. Единственным, кто мог бы дать показания — достоверные показания для суда — был Крауч-младший… Но вы сами его уничтожили. Минерва, — женщина обратилась к МакГонагалл, — министр хотя бы… — Он не предпринял абсолютно ничего, чтобы помешать этому, — холодно ответила та. — Это была казнь. А, учитывая то, что казнь никто не санкционировал — убийство неудобного свидетеля. В истории был уже один такой министр, некто Роджер Шедоу, напомнить вам его судьбу? — И это всё натворил «напыщенный, но в общем-то добродушный» человек… Сейчас перед ним стоял низенький сердитый волшебник, категорически отказывающийся даже думать о том, что могло бы разрушить весь его уютный, упорядоченный мирок — о том, что Волдеморт возродился. — Волдеморт вернулся, — повторил Дамблдор. — Если вы сейчас осознаете это, Фадж, и примете соответствующие меры, возможно, нам удастся спасти положение. Прежде всего необходимо удалить всех дементоров из Азкабана… — Абсурд! — снова закричал Фадж. — Удалить дементоров! Да меня вышибут из кабинета, заикнись я об этом! Половина волшебников спит спокойно только потому, что знает — дементоры охраняют Азкабан! — А вторая половина, Корнелиус, спит гораздо беспокойнее, зная, что самых опасных сторонников лорда Волдеморта охраняют существа, которые по первой его просьбе станут на его сторону! — возразил Дамблдор. — Они не останутся верны вам, Фадж! Волдеморт может предложить им гораздо больше, чем вы! Если к Волдеморту вернутся его сторонники и дементоры переметнутся к нему, вам будет очень трудно помешать ему снова добиться той власти, которая была у него тринадцать лет назад! Фадж молча открывал и закрывал рот, как будто не мог найти слов, чтобы выразить своё негодование. — Следующее, что необходимо предпринять — это направить послов к великанам. — Послов к великанам? — взвизгнул Фадж, снова овладев даром речи. — Что это ещё за безумие? — Протяните им руку дружбы сейчас, прежде чем станет слишком поздно, — продолжал Дамблдор, — не то Волдеморт убедит их, как он это сделал раньше, что он единственный из всех волшебников сможет вернуть им их права и свободы! — Вы… вы это серьёзно? — ахнул Фадж, качая головой. Он отступил от Дамблдора ещё на шаг. — Если волшебное сообщество узнает, что я договариваюсь с великанами… люди ненавидят их, Дамблдор… конец моей карьере… — А вы способны в принципе думать о чём бы то ни было, кроме своей собственной карьеры? — спросила Амелия. — Впрочем, кого я спрашиваю… — Вы ослеплены, — повысил голос Дамблдор, волны мощи, исходящей от него, стали почти осязаемы, глаза его сверкали, — любовью к своему посту, Корнелиус! Вы придаёте — и всегда придавали — слишком большое значение так называемой чистоте крови! Вы не понимаете, что важно не то, кем ты родился, а то, каким ты стал! Ваш дементор сейчас уничтожил последнего отпрыска одной из самых чистокровных волшебных семей. Посмотрите, какую жизнь выбрал себе этот человек! Я говорю вам: сделайте то, что я сейчас предложил — и независимо от того, будете вы занимать эту должность дальше или нет, вас запомнят как величайшего и самого смелого министра магии в нашей истории. Не сделаете — и останетесь в истории как человек, который отошёл в сторону и тем самым позволил Волдеморту попытаться во второй раз уничтожить мир, который мы старались восстановить! — Да что там, — хмыкнула проекция означенного Тёмного Лорда. — Нужен ему этот ваш мирок, когда у него заранее было подготовлено убежище в Альпах… Интересно только, откуда у уважаемого министра деньги на это поместье, род Фаджей, хотя довольно древен, но не отличается особым богатством… — На что это вы намекаете?! — Милорд напоминает, что за время правления Корнелиуса Фаджа финансовый дефицит Министерства возрос почти втрое, — хмыкнул лорд Малфой. — Понятно, что он не желал допустить нашего — моего, лорда Нотта, Яксли и некоторых других — осуждения, ведь только мы спасали его от аудита и полного разорения. Если хотите, могу предоставить вам кое-какие документы… — Откуда… — Со всем этим будем разбираться после… читайте. — Сумасшедший, — прошептал, пятясь, Фадж. — Чокнутый… Повисла тишина. Мадам Помфри, прикрыв рот руками, стояла в ногах у Гарри. Миссис Уизли по-прежнему держала руку на плече у Гарри, чтобы не дать ему встать. Билл, Рон и Гермиона молча смотрели на Фаджа. — Если вы решительно намерены закрыть на всё глаза, Фадж, — продолжал Дамблдор, — то сейчас наши пути разойдутся. Действуйте так, как сочтёте нужным. А я… я тоже буду действовать так, как сочту нужным. В голосе Дамблдора послышался намёк на угрозу. Это было просто заявление, но Фадж ощетинился так, будто Дамблдор навёл на него волшебную палочку. — А теперь послушайте, Дамблдор, — ткнул пальцем в его сторону Фадж. — Я всегда давал вам определённую свободу. Я очень вас уважал. Я мог не соглашаться с некоторыми вашими решениями, но я молчал. Немногие позволили бы вам взять на работу оборотня и Хагрида или без согласования с Министерством решать, что и как преподавать ученикам. Но если вы собираетесь работать против меня… — Я собираюсь работать только против лорда Волдеморта. — ответил Дамблдор. — И каким это образом, Альбус? Вы — не более, чем школьный директор. Не станете же вы выставлять против Сами-знаете-кого учеников? Неужели вы не понимали, что рискуете выйти из Визенгамота — а ведь только в этом качестве вы могли реально что-то сделать? — Я мог сделать очень многое, но помощь министра была бы очень ценна… — Интересно, что мы услышим в дальнейшем, — взгляды очень многих сфокусировались на трёх неоткрытых книгах. Альбус вздохнул и потёр внезапно вспотевший лоб. — И если вы тоже против него, значит, мы с вами сторонники, Корнелиус. Фадж, похоже, не нашёлся, что ответить на это. Какое-то время он молча раскачивался с носков на пятки и вертел в руках свой котелок. Наконец он произнёс почти жалобно: — Не мог он вернуться, Дамблдор, это же просто невозможно… Снейп решительно вышел вперёд, закатал рукав мантии и ткнул руку прямо в нос Фаджу. Министр отшатнулся. — Вот, — хрипло сказал Снейп. — Вот, смотрите. Чёрная Метка. Уже не такая чёткая, как, скажем, часа полтора назад, но различить её всё же можно. Тёмный Лорд впечатал свой знак в руку каждого Пожирателя смерти. Именно так мы узнавали друг друга. Так Тёмный Лорд призывал нас к себе. Когда он касался Чёрной Метки на руке Пожирателя смерти, все остальные должны были немедленно трансгрессировать к нему. Целый год Метка становилась всё более чёткой. У Каркарова тоже. Как вы думаете, почему Каркаров бежал сегодня? Мы оба чувствовали, как горит Чёрная Метка. Мы оба знали, что он вернулся. Каркаров боится мести Тёмного Лорда. Он предал слишком много его верных сторонников, и хозяин вряд ли примет его с радостью. — Вы очень сильно рисковали, Северус. Что, если бы министр воспользовался этой вашей вспышкой, чтобы… — Тогда ему пришлось бы арестовывать и Люциуса, и многих других. Но считается, что носители Метки — совершенно безобидные законопослушные граждане. Фадж, покачивая головой, отступил от Снейпа ещё на полшага. Похоже, он не слышал ни слова из сказанного Снейпом. Он уставился с отвращением на уродливую отметину на руке Снейпа, затем с усилием оторвал от неё взгляд, посмотрел на Дамблдора и прошептал: — Я не знаю, чего добиваетесь вы и ваши сотрудники, Дамблдор, но я услышал достаточно. Добавить мне нечего. Завтра я свяжусь с вами, Дамблдор, чтобы обсудить вопросы руководства школой. Я должен вернуться в Министерство. Он замер на полпути к двери, резко развернулся и подошёл к кровати Гарри. — Твой выигрыш, — сухо сказал он, вынимая из кармана внушительный мешочек с золотом, и кладя его на тумбочку. — Тысяча галлеонов. Церемония должна была бы состояться завтра, но в сложившихся обстоятельствах… — В сложившихся обстоятельствах следовало объявить Турнир не состоявшимся, ввиду того, что его правила были нарушены изначально! И самым грубым образом! Он водрузил котелок на голову и решительным шагом вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. Как только Фадж исчез, Дамблдор повернулся к группе, стоящей возле кровати Гарри. — Предстоит очень много работы, — сказал он. — Молли… я не ошибаюсь, полагая, что могу рассчитывать на вас с Артуром? — В каком отношении? — Минерва, — повернулся Дамблдор к профессору МакГонагалл, — попросите Хагрида как можно скорее подняться ко мне в кабинет. И ещё — если она согласится прийти — мадам Максим. Профессор МакГонагалл молча кивнула и вышла. — Поппи, — обратился Дамблдор к мадам Помфри, — будьте так добры, спуститесь в кабинет профессора Моуди. Там, я думаю, вы обнаружите домового эльфа Винки в ужасном состоянии. — А раньше нельзя было позаботиться о несчастной? — …А сейчас, — сказал он, — я хочу, чтобы двое из нас сняли друг перед другом свои маски. Сириус… будь добр, прими свой обычный вид. Огромный чёрный пёс посмотрел на Дамблдора, и в следующее мгновение превратился в человека. Миссис Уизли взвизгнула, отпрыгнув от кровати: — Сириус Блэк! — Мам, молчи! — крикнул Рон. — Всё в порядке! Снейп не кричал и не прыгал, но лицо его излучало смесь ужаса и ярости. — Он! — рыкнул он, глядя на Сириуса, который смотрел на него с тем же выражением. — Что он здесь делает? — Его пригласил я, — ответил Дамблдор, переводя взгляд с одного на другого, — так же, как и тебя, Северус. Я доверяю вам обоим. Настало время забыть старые обиды и поверить друг другу. Гарри подумал, что Дамблдор требует невозможного. Сириус и Снейп смотрели друг на друга с ненавистью. — Как он делает это частенько, — хмыкнули оба в унисон. — Вернее, делал, поскольку, полагаю, в дальнейшем у него не будет такой возможности, — уточнил Блэк. Снейп согласно кивнул. — Пока что я был бы доволен, — нетерпеливо продолжил Дамблдор, — если бы вы не выказывали друг другу открытой враждебности. Пожмите руки. Сейчас вы по одну сторону баррикад. Время не ждёт, и если даже те немногие из нас, кто знает правду, сейчас не объединятся, то у нас просто нет никаких шансов. Очень медленно Сириус и Снейп подошли друг к другу и протянули руки, а пожав, тут же их отдёрнули. Вид при этом у них был такой, что было ясно: каждый желает другому если не смерти, то тяжёлой болезни точно. — Для начала достаточно, — заявил Дамблдор, снова становясь между ними. — Для каждого из вас у меня есть работа. Хоть я и ожидал от Фаджа чего-то в этом роде, но подобная реакция полностью меняет дело. Сириус, ты должен сейчас же отправиться в путь. Предупреди Римуса Люпина, Арабеллу Фигг, Наземникуса Флетчера — в общем всю старую компанию. — Какую ещё старую компанию?! — Подозреваю, об этом будет после… — Северус, — обратился Дамблдор к Снейпу, — ты знаешь, что я должен попросить. Если… если ты готов это сделать… — Да, — ответил Снейп. Он выглядел бледнее обычного, а его чёрные глаза странно блестели. — Тогда, удачи, — сказал Дамблдор. С мрачным предчувствием во взгляде он смотрел, как Снейп молча вышел из комнаты вслед за Сириусом. — Удачи… в чём?! — спросила леди Лонгботтом. — Северус — шпион, — сказал Реддл. — Поставщик сведений о нашей компании… Полагаю, далеко не единственный, но о других мне достоверно ничего не известно… Да не беспокойся, МНЕ это безразлично. Прошло несколько минут, прежде чем он снова заговорил. — Я должен спуститься, — наконец сказал он. — Мне нужно поговорить с родителями Диггори. — А что вы делали всё это время? — До этого времени Диггори разговаривали с министром и Помоной, — пояснил Дамблдор. — Потом понадобилось время, чтобы они смогли хотя бы слышать то, что им говорят… Мне до последнего казалось, что всю семью Диггори придётся отправлять в их родовой склеп, не только одного Седрика… …Он сражался с этим с того самого момента, когда вышел из лабиринта, и всё-таки это его настигло. Гарри чувствовал, как щиплет в уголках глаз. Он моргнул несколько раз и уставился в потолок. — Ты ни в чём не виноват, Гарри, — прошептала миссис Уизли. — Это я предложил ему взяться за Кубок вдвоём, — ответил Гарри. Теперь щипало не только в глазах, но и в горле. Как он хотел, чтобы Рон сейчас отвернулся! Миссис Уизли поставила кубок с напитком на тумбочку, обняла Гарри и прижала его к себе. Никто никогда не обнимал его так, почти как мать. В это же мгновение на него обрушилась вся тяжесть случившегося этой ночью. Лицо матери, голос отца, тело Седрика на земле — всё невыносимо кружилось перед глазами, так что Гарри едва не прокусил себе губу борясь с горестным воем, который рвался изнутри. Опять пришлось сделать паузу — но уже не из-за министра. Седрик, вырвавшись из отцовских объятий, пролетел через половину Большого Зала и сжал ревущего Гарри в объятиях, похлопывая его по спине и шепча что-то на ухо… Прошлое опять догнало юного Поттера и пыталось раздавить своей мраморной плитой… Только после того, как второй Чемпион Хогвартса получил стопку усовершенствованного Успокаивающего, Корнелиус смог вернуться к чтению. Раздался громкий хлопок, и миссис Уизли отпустила Гарри. Гермиона стояла у окна, сжимая что-то в руке. — Извините, — прошептала она. — Что это было? — спросил Кингсли. — Подозреваю, узнаете очень скоро, — уклончиво ответила Гермиона. — Я обещала молчать, но в данном случае… это будет уже не моя вина. — Вот твоё зелье, Гарри, — сказала миссис Уизли, быстро вытирая глаза тыльной стороной ладони. Гарри выпил всё одним глотком, и оно тут же подействовало. Тяжёлые волны сна без снов накатили на него. Сопротивляться он не мог и не хотел. Он откинулся на подушку и больше не думал ни о чём.