***
Каз проснулся за пять минут до намеченного времени. Внутренний будильник работал безупречно. Правда — только у него. Инеж мирно спала рядом, уткнувшись Казу в плечо. Сладкое чувство. И ещё слаще понимание, что он — Каз Бреккер — действительно может испытать нечто такое. Тревожащее, сбивающее с толку, только его. Он присел на кровати и потянулся за одеждой, лежавшей на стуле. Когда надевал рубашку, услышал хриплый спросонья голос Инеж: — Уже встаём? Через пятнадцать минут они оба были готовы к операции, которую Каз про себя называл «актом благотворительности». Инеж предпочитала словосочетание «доброе дело», но по сути это ничего не меняло. Грязные руки и Призрак из «Отбросов» не должны помогать кому-либо задаром, но как выяснилось, Каз Бреккер и Инеж Гафа вполне могли провернуть нечто подобное. Джеспер и Уайлен ждали их на пристани. Во всём Кеттердаме только эти двое знали, чем промышляют Каз и Инеж время от времени: освобождают рабов и помогают им сбежать. Чаще всего пленных вывозили на корабле Инеж — правда, нанятая команда с капитаном ничего не знала о настоящей владелице судна. Каз, Инеж, Джеспер и Уайлен распространили по городу противоречивые слухи о некой таинственной даме, которая решила бороться с работорговлей в Кеттердаме. Иногда дама в этих историях превращалась в господина или в группу идеалистов, стремившихся к всеобщей свободе. Сегодня в их помощи нуждались дети, купленные Саданой Хасвер — вдовой богатого купца. В городе поговаривали, что Хасвер любила особые игрища с участием маленьких мальчиков и девочек. Благодаря Инеж Каз теперь точно знал, что в этом случае слухи недотягивали до правды. Он уже пообещал Инеж взять курс на неспешное разорение Хасвер — слишком массированная атака могла вызвать подозрения. Корабль, привёзший детей в Кеттердам, был маленьким. Устранить стражу — три человека — полагалось Инеж. Действовать нужно было тихо и быстро — атака в её стиле. Каз, Джеспер и Уайлен, готовые вмешаться в любой момент, притаились неподалёку. — И вот совершенно за неё не волнуешься? — подначивал Каза Джеспер. Я уверен в ней. И ещё в том, что смогу помочь ей, если понадобится. — Ты действительно думаешь, что я отвечу? — сощурился Каз. — Может, ради старой дружбы? — Наконец признаёшь свой возраст, старик. Уайлен шикнул: — Да успокойтесь вы оба. — Кажется, Джеспер совсем тебя испортил, — хмыкнул Каз. — Раньше был таким воспитанным… Избитую шутку прервал крик, раздавшийся с корабля. — Поймал! Поймал? Чувствуя, что нога ему этого не простит, Каз бросился к кораблю. Джеспер и Уайлен поспешили за ним.***
Инеж не знала, как толстяк смог её заметить. Она точным движением свернула шею первому охраннику и подобралась ко второму, когда раздался крик. Через секунду её крепко сжимал отвратительный жирный тип, от которого разило потом и луком. Инеж попыталась вывернуться из его ручищ. За это толстяк тут же ударил её головой о палубу. Мир накренился, Инеж еле сдержала стон боли, а потом почувствовала, как по лбу течёт кровь. Урод. Толстяк придавил её коленом к палубе и стал связывать руки за спиной. Инеж пыталась ударить его ногами. Тут другой охранник вскрикнул, и Инеж услышала хорошо знакомый звук. Трость Каза впечаталась в нос охранника. Завязалась драка, которую Инеж больше слышала, чем видела. Каз и Джеспер нападают на толстяка. Он охает и явно пытается уйти от удара. Инеж старается отползти в сторону. Трехэтажные ругательства — Джеспер падает. Потом воздух разрезает тишина, в которой слышно, как кто-то шумно, тревожно дышит — возможно, Уайлен? И наконец толстяк кричит, трость отстукивает по палубе… И толстяк валится вниз всей мощной грудой своего тела. Через секунду к ней наклонился Каз: — Лоб разбит. Что ещё? Спросил сухо, даже деловито — Инеж знала, что за этой стеной прячется забота. — Думаю, только синяки. Каз помог Инеж встать, и она тут же почувствовала, как болит спина. К тому же голова отчаянно закружилась. Виновник этого лежал на палубе со вспоротым горлом. Его товарищ тоже был убит. Инеж не чувствовала жалости — только усталость и смутное чувство вины. Если бы она выспалась, то парням не пришлось бы спасать её, не было бы такой бойни. Тем временем Каз взломал замок двери, за которой держали детей. Три мальчика и три девочки — все рыжеволосые и кудрявые. Ангелочки с измождёнными лицами. Оставалось перенести или перевести их на корабль Инеж. — Поторопимся, — сказал Каз. Никто не собирался с ним спорить. Девушкам из «Зверинца» заплатили, чтобы они на час задержали работорговца, имевшего привычку навещать их в районе трех утра и быстро возвращаться на свой корабль. Время истекало.***
Чердак ждал их — всё такой же сонный и уютный. Каз знал, что стал зависим от этого тепла, от их с Инеж очень поздних ужинов, от долгих разговоров, от общего одеяла, появления которого он так боялся и так хотел. До возвращения в Клепку они заглянули в дом Уайлена, где целитель обработал и зашил рану Инеж. Ещё пару порошков он дал девушке с собой. Сейчас Инеж разложила пакетики на тумбочке и с чувством выполненного долга легла на кровать. Каз снял шляпу, плащ, перчатки и подсел к Инеж. Такая нежная и такая сильная. Когда Каз услышал тот крик на пристани, его сердце пропустило удар. Что было бы, если бы толстяк решил убить ее, а не пленить? Каз не хотел знать. Он встретился с Инеж взглядом, и она будто прочитала его мысли. Инеж сжала руку Каза и мягко улыбнулась. — Со мной всё хорошо. — Не ожидал от тебя другого ответа, — парировал Каз. — И зря, — нахмурилась Инеж. — Я всегда говорю тебе правду. Он наклонился и осторожно поцеловал Инеж в губы. Это мгновение было сладким, наполненным запахом её кожи, затопленным чувством облегчения: Каз не потерял её сегодня. Она тут — рядом. И так легко было поверить, что она останется тут — со мной — навсегда. — Я… люблю тебя, — собственный голос показался Казу слишком грубым, режущим. Когда-то, в той нереальной прошлой жизни, он говорил эти слова людям, ушедшим в небытие. Каз почти забыл об этой формуле, но в последнее время она стала приходить к нему с той нежностью, которую он читал во взглядах Инеж, с её щедрыми поцелуями… И сегодня — с мгновением, когда он испугался, что потерял её. Сейчас Инеж смотрела на него почти испуганно: — Ты… — она шумно выдохнула. — И я… я люблю тебя, Каз. Она приподнялась на кровати, и они обняли друг друга крепко-крепко, точно вокруг бушевал шторм, и только так можно было выжить. Каз знал, что им нужно придумать новую схему освобождения рабов (старая скоро явно перестанет работать), что на улицах Кеттердама появилась новая амбициозная банда и её необходимо поставить на место, что за порогом чердака его ждало множество дел. Нас ждёт множество дел — и это было самым важным.