Хаос: Наследник Ведьмы

      Ева не врала, когда говорила об ощущениях на следующий день.       Сегодня утром я проснулся с такой сильной тянущей болью в ногах и руках, что готов был выть и биться в истерике от этого противного ощущения. Мышцы как будто натянулись до крайностей и теперь готовы были со звоном лопнуть, стоило мне только лишний раз дернуться. Солнечное сплетение все горело огнем. От этого жара в желудке пекло, меня мутило. Низ легких обжигал каждый вдох, поэтому даже дышать приходилось медленно и осторожно, чтобы не причинить себе еще больше боли. Благо, мне довелось проснуться в десять, когда Лорел уже был на работе. Моему соседу не пришлось наблюдать, как я корчусь на кровати, пытаясь найти позу поудобнее.       Я едва смог выбраться в туалет. Даже до кухни так и не дошел. Туалет — и снова в кровать. Я так лежу уже с час, если не больше. Пялюсь в потолок и по сотому кругу считаю трещинки. Их у меня на потолке двадцать пять, и это без мелких, которых еще десять. Интересно что пиздец. Но до телефона я никак не могу дотянуться — попытка перевернуться причиняет адскую боль, а дальше я даже не пытаюсь ничего делать.       Но естественно, так просто меня отпускать не собираются.       — Пошли в жопу все-е-е… — я не потянусь за телефоном. Пусть мне сам президент звонит, я отвечать не буду.       Но звонящий — я уверен, это Ева — очень настойчив. От непрекращающейся трели телефона у меня начинает болеть не только тело, но и голова.       — Угх, вашу мать! — похоже, придется отвечать, если я не хочу мучиться еще и головной болью на протяжении всего дня.       Переворот… Блять, как больно-то! Я себя так хреново не чувствовал даже после того, как, надравшись с Гейлом, пробрался в городской спортивный зал и тягал штанги весом почти с меня. А на меня тогда, между прочим, одна из штанг упала! Черные пряди лезут в лицо, закрывая обзор, но все, что я могу — сдуть их с лица кое-как и продолжить отползать к краю кровати.       Звонок прекращается — начинается новый. Ублюдки, чтоб вам пусто было! Мало того, что кольцо Лорелу так и не отдал — пришел домой и сразу спать завалился — так еще и вынужден теперь мучительно больно перекатываться по кровати до телефона, чтобы узнать какую-то новую информацию!       Ползком, ползком, чуть-чуть осталось… Так, так, почтиии.! Да! Я это сделал! Дорвался до телефона!       — Что вам надо, изверги?! — мой голос от боли хриплый и надорванный. Но я стараюсь вместить в него всю свою злобу и ярость, от которых внутри все прямо-таки клокочет.       — Ну наконец ты взял трубку! — Ева, ну кто бы это еще мог быть?       — Я начинаю ненавидеть дни, которые начинаются с твоего звонка, Ева. — шумный торопливый выдох причиняет боль. Легкие словно наполняются огнем. Я шиплю, сворачиваясь калачиком и поджимая ноги к груди. — Что тебе надо, а?       — Я хотела спросить, как ты себя чувствуешь. — серьезно? Да нет, не верю. Должен тут быть какой-нибудь подвох. — А еще — зайти к тебе и познакомить кое с кем.       — Ну конечно. — хочется вздохнуть и качнуть головой, но первое повлечет за собой приступ боли, а второе без первого смысла не имеет. — Ну и с кем?       — С Мартиной, Связанной Сомния. — только этого мне не хватало.       — Ты же понимаешь, что я сейчас еле хожу? — у меня даже сил злиться особых нет.       — А мы тебе чего-нибудь вкусненького принесем. К тому же… — ну не тяни же ты кота за яйца! — Мартина обладает некоторыми способностями к исцелению. Она может помочь тебе избавиться от боли.       — Так что ж ты сразу не сказала?! — вот это мне уже нравится! Дергаться, правда, все равно не получается, так что радость я высказываю только словесно. — Тащи ее ко мне!       — Я знала, что ты этим предложением соблазнишься. Будем через полчаса. — да уж побыстрее бы.       Разговор заканчивает Ева. Мне остается только отложить телефон в сторонку. Так. Если будут гости — Лорелу об этом знать не обязательно. Значит, надо будет занести ему обед, чтобы он не пошел домой. А еще — провести девушек так, чтобы мой сосед этого не заметил. В этом есть некоторый плюс — я смогу отдать ему кольцо. Значит, на этом и остановлюсь.       Самой главной проблемой теперь становится одна — вытянуть себя из кровати так, чтобы не кочевряжиться от боли. Даже переодеваться не буду — пижама у меня приличная, свободная майка и спортивки.       Сесть оказывается тяжелее, чем может показаться. Чтобы подтянуть себя в сидячее положение, пришлось испытать немалое количество боли и жара. Когда я только начал поднимать тело вверх, пытаясь сесть, солнечное сплетение напомнило о себе. Жар прошелся от него по всем конечностям, не обойдя даже пальцы. Но я стойко выдержал это испытание и, перебарывая сопротивление тела, ускорился. Чем быстрее сделаю, тем меньше боли будет.       Что ж, это не всегда верно. Стоило мне только сесть и выпрямить спину, как новая волна неприятного ощущения посетила меня.       — Оугх, ну Ева, молись, чтобы эта твоя Мартина мне помогла. — Божечки-кошечки, как больно-то!       Встать, только встать. Выпрямить ноги, сделать первые шаги в сторону кухни. Но и это оказывается не так просто, как звучит. Напрячь ноги было равносильно тому, чтобы порвать все мышцы в этих самых ногах. Стоять я мог только чуть согнув ноги. Двигаться — с трудом.       — Что б я еще раз послушался голоса корысти.! — таким боком и побрел на кухню — как маленький утенок, шлепая раскоряченными ногами по полу.       Перед тем как выйти в коридор, я хватанул со своего рабочего стола кольцо. Я понимал, что обратно в комнату без особой надобности не пойду, потому решил взять кольцо сейчас. Убрав его в карман спортивных штанов, побрел на кухню — хватаясь дрожащими пальцами за все косяки, когда меня начинало вести в сторону.       На плите в кухне я нашел сковородку с яичницей, сосисками и тостами. Рядом со сковородой стояла еще теплая кастрюля с остатками каши. Исходя из того, что Лорел знает о моей не особой любви к сосискам и хорошо так поджаренным тостам, я понял, где мой завтрак, а где обед моего соседа. Грехем знатно облегчил мне жизнь — не придется с дрожащими ногами стоять у плиты и греть еду. С другой стороны, он сделал ее чуть сложнее, потому что дойти до комнаты за планшетом у меня сил уже не было, а развлечь себя на кухне больше было нечем. Время значительно укоротилось. Значит, тянуть не буду.       Коробочка для завтраков нашлась на столешнице рядом со сковородкой. Она была еще мокрая — видно, Лорел помыл ее только сегодня утром.       — Хорошо, что ты опять забыл свой обед. — он постоянно о нем забывал. Постоянно. И что-то мне подсказывало, что специально.       Но это не то чтобы мое дело. Мое дело — собрать и отнести Лорелу обед. Чем я и занимаюсь. Осторожно складываю в коробочку яичницу, потому что Лорелу нравится целая глазунья, складываю поверх сосиски, а в третий слой кладу тост. Все это дело накрываю крышкой и — вуаля — обед готов. Сегодня получалось медленнее — руки слушались плохо, пальцы дрожали и дергались. Но, стоит отметить, что некоторое напряжение мышц сделало мне только лучше. Боли стало чуть меньше, когда руки и ноги постепенно начали разрабатываться после такого испытания.       Двигаться быстрее мне это не помогало. Я все еще ходил как утенок, а уж про то, чтобы обуться, даже задумываться не приходилось. На мое счастье, на обувной полке нашлись потертые тапочки Лорела. Они были мне слишком велики, — сорок пятый раскладной размер ноги моего соседа с моим тридцать девятым ни в какое сравнение не шел — постоянно спадали с ноги, а еще у них была кошмарно истончившаяся подошва и стертые мыски. Но это было все же лучше, чем ничего. Нагибаться за кедами я сейчас даже под страхом смерти не стану.       Шумно шаркая и распугивая всех насекомых в округе, я прошелся до магазина ритуальных услуг. Впервые за эту неделю столкнулся с расплывчатой тенью. Она меня приветствовать не стала — юркнула прочь и исчезла. Оно и к лучшему. Чем реже я вижу эту херь, тем моему рассудку лучше. Ей Богу, всю жизнь бы не видел.       — Лорел! — с ноги дверь открыть не получилось. А со старыми петлями и тугой пружиной это был лучший способ открытия. — Помоги! — в общем, меня зажало. Вот вообще не удивлен. И не напуган. Смущен разве что, но и на это насрать.       — Боже, Мортем! — о, мой спаситель! Открыл мне дверь, как принцессе, взволнованно втащил в магазинчик и кратенько осмотрел на предмет повреждений. — Что с тобой? Не помню, чтобы ты хоть раз застревал в этой двери. — Просто перетрудил мышцы и теперь двигаюсь с размахом Железного Дровосека. — разрываться приходилось между ласкающимся о мои ноги Пуфиком и встревоженным Лорелом, руки которого с моих плеч так и не исчезли. — Я тебе обед принес. Рановато, но днем я точно до тебя не добреду.       — У нас в аптечке есть мазь от перенапряжения мышц. Такая, в красной упаковочке. — Лорел проводит меня по узким проходам через развалы ритуального скарба — венков, пластмассовых цветов, примеры надгробных плит и крестов разных форм и размеров. Магазин маленький, товары крупные, потому приходится быть осторожным. — Присядь пока.       Меня почти насильно усаживают на небольшой пуфик за прилавком. Сам же Лорел встает рядом с кассой и залезает в небольшую полочку под ней. Пуфик тут же запрыгивает мне на колени и проявляет особый интерес к коробочке с обедом Лорела.       — Нет, Пуфик, даже не думай! — коробочку приходится поставить на витрину, надеясь не запачкать стекло жирными следами, а Пуфика крепко прижать к себе, наглаживая между ушей.       Пока Лорел копается в развалах вещей под прилавком и злословит себе под нос, я могу разве что бродить взглядом по магазину. Рассматривать тут нечего — потертые светлые стены, несущая колонна в центре магазина да развалы вещей для усопших. По правую сторону — различные виды гробов, от деревянных гигантов до мраморных изваяний и небольших вазочек для праха. По левую по стенам развешаны разноцветные цветочные венки, перемешанные с цветочными гирляндами и букетами, а на полу стоят кресты и надгробия всех форм и размеров, обнесенные примерами оградок. Все чистенько, приятно, опрятно и рассортировано. Лорел не терпит беспорядка, он «мешает его мысли».       — Вот, выпей. — оторвав от ленивого осмотра, Грехем протянул мне бутылку воды и таблетку. — Оно неплохо помогает от любой боли.       — Спасибо! — отпустив Пуфика, я схватил и таблетку, и бутылку.       Лекарство оказалось гадким, потому я спешно запил его водой, кривясь от осевшей на языке горечи. Лорел тихо захихикал и быстро забрал у меня бутылку с водой.       — Я… Это… Хотел тебе кое-что дать. — чуть не забыл.       Продолжая часто сглатывать, я торопливо вытянул из кармана кольцо. В ярком свете ламп изумруд заблестел, золото начало переливаться всеми возможными цветами.       Но вместо того, чтобы обрадоваться, Лорел отшатнулся и замер вспугнутой ланью. Глаза его широко распахнулись, шумный выдох вырвался изо рта. Я видел, как крупная дрожь прошлась по его телу, как искривились в ужасе его губы и как дернулись вниз брови.       — Где… Где ты его взял? — от былого веселого тона ничего не осталось. Голос звучал хрипло и тяжело, словно бы слова давались Лорелу с трудом. Он часто облизывал губы и редко моргал, не сводя пристального взгляда с кольца в моих дрожащих пальцах.       — Мне его друзья задарили. Уж не знаю, где они его взяли. — такая реакция на кольцо меня смутила, признаюсь. Я что-то сделал не так? Оно ведь красивое, да и наверняка дорогое. Что ему могло не понравиться, а уж тем более — привести в такой ужас? Только если он не… Нет, нет-нет-нет. — Я колец не ношу, а оно слишком красивое, чтобы просто пылиться в шкатулке. Поэтому я решил, может, ты хочешь…       — Нет! — судорожный вскрик, Лорел дергается и взмахивает руками. Его глаза мечутся из стороны в сторону. Я отшатываюсь. Что я сделал не так? — Прости. Просто… Это кольцо похоже на кольцо Таши.       — Оу… Прости.       Таша Грехем. Его жена, десять лет назад погибшая в автокатастрофе. Лорел немного мне про нее рассказывал. Говорил разве что, что она была простоватой на внешность, но с очень глубоким внутренним миром и открытым сердцем. Он ее очень любил, до сих пор. Говорил, что второй такой в этом мире не найти. И пусть слова его звучали немного сухо и без ноток ностальгичной грусти, но я верил в то, что эту самую Ташу он любил всем сердцем.       Я не задумываюсь о том, откуда у Таши могло оказаться кольцо, похожее на кольцо Харона. Мало ли колец с изумрудами в мире? Тем более, Лорел не говорил о полном сходстве. Оно было просто «похоже», не больше. Никакого подвоха. Правда ведь? Коварная мысль точит мой мозг. Я старательно отмахиваюсь от нее, ведь Лорел… Ну, это Лорел. Он ведь не может мне врать, правда?       — Ничего. Ты ведь не знал. — кривая, дрожащая улыбка скользнула по его губам. — Оно не совсем похоже на ее кольцо — камней слишком много. Но… Для меня и такое сходство болезненно. В конце концов, то кольцо было обручальным.       Я теряюсь окончательно. Вот и что мне теперь делать? Украшение, похожее на обручальное кольцо жены моего соседа, которая трагически скончалась в жуткой аварии, наверняка с этим же кольцом на пальце. И я такое пытался задарить. Скверно. Ну, Харон, ну засранец! Чтоб тебя с твоими побрякушками! Мысль, уйди, ты тут не нужна. Я Лорелу верю и не хочу подозревать его ни в чем. Да, возможно, дурак, но это же Грехем! Я не могу ему не верить после всего, что он для меня сделал.       — Прости, что напугал. — Лорел берет себя в руки и выдыхает, расслабляясь. — Знаешь что — оставь кольцо у себя. Думаю, оно тебе пойдет.       — Хах, да, так и сделаю… — загоню его в первом же ломбарде. И Лорела тревожить не будет, и Харону своеобразная месть. И пусть мы с ним незнакомы, все равно заслужил. — Ну, я пойду, наверное.       — Да, конечно. Если что — звони, я на связи. — Лорел снова становится собой, но в его глазах я все равно вижу остатки страха и грусти.       Сбежать оказывается легче, чем прийти. Похоже, обезболивающее действует, потому что мышцы уже не причиняют настолько убийственной боли. Я мог идти быстрее и воспользовался этим — почти вылетел из магазина, запихивая кольцо обратно в карман штанов. Интересно, сколько осталось до появления Евы и… Забыл, как зовут вторую девушку. Да ну и Бог с ней. Вытащив из кармана телефон, я глянул на время. Одиннадцать двадцать пять. Мне это немного сказало, если честно. Без разницы. Схожу в дом, возьму сигареты и выйду к дороге, буду их ждать.       Так и сделал. Зашел в дом, вытащил из кармана кожанки пачку сигарет и зажигалку и ушел по дорожке обратно. Проходя мимо магазина второй раз, я надеюсь, что Лорел занят чем угодно, только не разглядыванием пейзажей за окном. Ну, учитывая, что прошел я спокойно, именно так все и сложилось.       Встав у обочины на повороте на кладбище, я закурил. За эту неделю курил я много — каждый раз после того, как приходил со встреч с Евой и Селиной, я изводил по две-три сигареты за вечер. Чаще всего — сидя у окна и наблюдая, как в темноте бродят размытые силуэты, к которым я постепенно привык. Но иногда и на кухне, перед приходом Лорела, в перерывах между сигаретами лениво жуя ужин или читая таки отданный мне Грехемом «Террор». Я, правда, толком ничего не усваивал, хотя книга была серьезная и для понимания ее истории требовались мозги. Но это все равно было лучше, чем снова и снова думать о том, что моя жизнь катится в какие-то ебеня, в которых странностей больше, чем венерически заболеваний у мамаши Коста. Фактически, сейчас я занимаюсь тем же. Думаю о чем угодно, но только не о том, что вокруг меня происходит самый невозможный замес, место которому разве что в подростковом сериале.       Бычок летит в землю. Я затаптываю его со всей возможной злобой. Растираю так, чтобы все внутренности в прах рассыпались по земле и смешались с ней. Я вымещаю злобу на предметах, замечательно. Древоточец гадкой мысли все еще ковыряется в моих мозгах. Ему здесь, черт побери, не место. Я отмахиваюсь, и отмахиваюсь, и отмахиваюсь от этой мысли, но она не желает уходить. Я хочу верить Лорелу — этого просит мое сердце. Чертово кольцо. Хоть бы его получилось дорого загнать. С тяжелым вздохом подняв голову и посмотрев на дорогу, я замечаю в отдалении машину. Ну наконец!       Пока синяя тойота подъезжает, я успеваю скрестить руки на груди и нахмуриться.       — Привет, Мортем! — Ева выскакивает из салона машины, как только та останавливается на обочине.       — Ну привет. Что так долго? — я наигранно-неохотно протягиваю Еве руку, и она тут же дает мне пять. Сегодня у нее хорошее настроение, замечательно.       — Прости, Мартина слишком долго собиралась.       — Смеешься? Я думал, девчонки обычно не меньше часа собираются. — я так-то думал, что они мне уже готовыми звонили, а не хрен пойми как.       — Оскорбляешь, парень. — тихий мелодичный голос второй девушки вмешивается в нашу с Евой беседу.       Мартина оказывается не то чтобы красивой девушкой, но однозначно эффектной. Особенно в майке, подчеркивающей ее груди и стройную талию, и юбке, позволившей мне увидеть каждый сантиметр ее стройных ног вплоть до колен.       — Привет. Ты, наверное, Мортем. — смахнув с лица длинную прядку светло-каштановой челки, девушка ловко прошлась от машины до меня. На каблуках, да по рыхлой земле — достижение. — Меня зовут Мартина Ревлет. Надеюсь, мы сработаемся. — улыбка растягивает тонкие подкрашенные помадой губы. Она протягивает мне ладонь.       — Мортем Ирвинг. Взаимно. — я пожимаю ее небольшую ладошку с тонкими пальцами и удивляюсь, насколько же мягкая ее смугловатая кожа.       — Ха-ха, Сэм был прав, когда говорил, что ты милашка. — орехово-зеленые глаза так и сверкают. Такие красивые и большие, что я не могу оторвать от них взгляда.       — Сэм? Это Сомний, да? — я не запоминал его второе имя. Одно запомнил и Бог с ним. А вот имя его Связанной я запомню с радостью.       — Я так понимаю, у тебя не очень с памятью? Ну да ладно. — на вопрос не отвечает, а вот насмешку бросает. Характерная мадам. — Что, мы идем или как? Ева говорила, что тебе нужна моя помощь с мышцами после вчерашнего сканирования местности.       — Да-да, идем за мной. Обсудим все в доме. Только вы будьте потише. И не высовывайтесь особо. — я разворачиваюсь и веду своих напарниц вверх по холму.       — Это еще почему? — Мартина на удивление быстро передвигается следом за мной. Не спотыкается, не падает, а идет вполне спокойно и размеренно.       — Мой… Опекун, — буду придерживаться этой версии. Так не будет возникать лишних вопросов. — не знает о том, что я собираюсь привести вас домой. И лучше бы ему продолжать оставаться в неведении.       — Ну, как скажешь. Постараемся, да, Ева? — но Ева не отвечает. Предполагаю, что она кивнула.       До дома мы добрались без особых проблем. Я провел девчонок через калитку, попросив их пригнуться и не заглядывать в окно, выходящее на дорожку. Они меня послушали, а Лорел, очевидно, был увлечен чем-то другим. Потому все обошлось без позорного провала.       — Разувайтесь и проходите на кухню. Руки помоете там. — заходя в дом, я первым делом сбросил с себя тапочки и ускакал на кухню.       Пока девушки разувались и проходили вслед за мной, я успел помыть руки и залезть в шкафчик за чашками.       — Ой, как у вас все миниатюрно! — Мартина присвистнула, осматриваясь.       — Нормально. Прям как дома. — Ева удивляться не стала. С размаха плюхнулась на мой стул и вытянула вперед ноги, тряхнув заплетенными в хвост темными прядями. — Только стульев маловато.       — А телевизора у вас здесь нет? — Мартина крутит головой, хмурит темные тонкие брови и щурит глаза. Очевидно, ей не очень нравятся потертые стены и бедноватый интерьер.       — Больше скажу — у нас телика нет вообще. — я обхожу Мартину, наслаждаясь появившейся в моих ногах былой легкости.       — Как?! В каком доме в наше время нет телевизора?! — ее голос приобретает гнусавые забавные нотки. Я на нее не смотрю — включаю чайник, стоящий на столешнице рядом с холодильником.       — Ну вот так. Мой опекун вообще не сильно современный человек. — в чашки сахар сыплю на свой вкус. Кидаю по заварочному пакетику — любимый чай Лорела, яблочный. — Он предпочитает после работы почитать книги или поиграть со мной в настолки.       — А интернет? У вас есть интернет? — шипение Евы Мартина игнорирует. Не бойся, наставница, мне не влом и ответить.       — Роутер в моей комнате. Новости мы узнаем из интернета — вечерами читаем сводки. Если захотим, можем на нетбуке моего опекуна посмотреть фильм. — вода в чайнике закипает достаточно быстро. Несмотря на то, что он старый и попорченный, работу его это нисколько не испортило. — А я так и вовсе все свободное время провожу в интернете. — проблема в том только, что свободного времени стало слишком мало.       — Ну вы и… Даете. — я разливаю чай по кружкам и поворачиваюсь.       — Такие вот мы. — чашка — Еве, чашка — Мартине. — Ты садись. Не стесняйся.       — Давай-ка лучше ты сядешь. — Мартина было тянется к моим плечам, но так и не касается их. — Я хочу как можно быстрее разобраться с нашей проблемой, а потом продолжить знакомство.       — Как скажешь.       Я только рад сесть. Несмотря на помощь обезболивающего, остатки боли еще со мной. И я знаю, что как только действие таблетки пойдет на спад, меня снова будет корчить на кровати в жутких муках.       — Так… Какие жалобы? — лицо Мартины вмиг приобретает серьезность — словно бы заостряются мягкие черты округлых щек и крупного круглого носа. Добрый взгляд тяжелеет.       — Мышцы рук и ног сильно болят. В солнечном сплетении жар. Все это снимается стандартным обезболивающим. — я позволяю Мартине коснуться моих рук.       — Ожидаемо. Ведьмак-новичок, выполняющий высокоуровневое сканирование местности, не мог легко отделаться. — тонкие пальцы пробегаются по моим запястьям к локтям и обратно. — Говоришь, выпил обезболивающее? — мне остается только кивнуть и позволить ей еще раз пощупать мою правую руку. — Значит, проверить, насколько тебе больно, в полной мере я не могу… Ладно, пусть так.       — Ты можешь ему помочь? — Ева с интересом наблюдает за нами. Я вижу, как поблескивают ее серые глаза.       — Да легко! Моя «Стелла Салютем» быстренько все исправит! — ухмылка на краткий миг искажает ее губы. Крупные передние зубы на долю секунды выглядывают из-под них.       — Стелла Салютем? — я непонимающе смотрю на нее. Хотя скорее — на ее уши. Сережки-сердечки в них слишком яркие и красивые. Особенно красные камушки в них.       — Моя способность. — но я все равно не очень понимаю. Мне казалось, Связанные все такие как Ева рассказывала. Связывают их с миром артеков да помогают им в путешествиях по нашим просторам. — Если проще — мутация гена ведьмака. Еще моя пра-пра-прабабка могла исцелять — и активно этим пользовалась. В итоге, когда ген деградировал до Связанного, мутация все равно осталась. Получилось так, что я могу исцелять. Не так, как моя пра-пра-пра, которая могла вылечить даже серьезные раны, но на достаточном уровне, чтобы подлечить тебя.       — Ага… Я притворюсь, что все понял. — окей, деградация и мутация генов. Это понятно — любовь к биологии помогла мне это понять еще на этапе объяснений Евы. Но общего понимания происхождения сил и мутации я не понял. Да и понимать не хочу.       — Окей, а я притворюсь, что мне не все равно. — я собираюсь было возмутиться, но ее ладони резко касаются моей груди.       Жар возвращается — еще сильнее, чем прежде. Перед глазами темнеет на пару секунд. Я зажмуриваюсь. Вспышка. Во тьме под моими веками вспыхивает звезда. По мышцам проходит боль — рвущая, безумная, острая. Я глотаю воздух ртом, задержав в горле крик. А боль уже сходит на нет. Все меньше и меньше становится ее. И наконец она заканчивается. Вместе с окончанием боли гаснет звезда перед моим внутренним взором.       — Все, открывай глаза. Я закончила. — голос Мартины над головой звучит устало, но довольно.       Веки поднимаются легко. Передо мной — Мартина, пальцы которой, находящиеся почти перед моим лицом, посерели.       — Не смотри на пальцы, а? Это нормальная реакция после лечения, пройдет через пару часов. — девушка оттряхивает ладони о бока юбки. — К тому времени, как мы с Евой пойдем, все уже исчезнет.       — Ты… Спасибо. Спасибо, что вылечила. — я действительно чувствую себя лучше. В мышцах появилась легкость, не осталось даже отголосков боли. В груди больше не было тяжести. — Присаживайся, я сейчас принесу другой стул.       — О, спасибо. — как только я поднимаюсь с насиженного места, Мартина усаживается на него, закинув ногу на ногу. — Возвращайся побыстрее, я очень хочу пообщаться с тобой.       О, я вернусь. Мне тоже очень хочется пообщаться с такой необычной девушкой, как Мартина. Она чем-то напоминает мне Люси, мою первую и единственную девушку, с которой у нас кроме сопливых поцелуйчиков не было ничего, даже любви как таковой. Мы расстались полтора года назад, когда она уехала в Мериленд вместе с родителями. Мартина и она имеют определенное сходство — характеры их схожи в таких чертах, как дерзость и смешливость. Мне будет очень приятно напомнить себе о Люси. И еще приятнее — поспорить с той, кто так похож на нее характером.