***
Лучше бы я не сидел в объятиях с этой тетрадкой до двух часов ночи. Ощущения были такие, словно мне в глаза соли насыпали, а по голове молоточком двухтонным настучали. Да я проснулся только потому, что мне очень настойчиво звонил Сомний. Но, признаться честно, все было не так уж и плохо. Несмотря на недосып, сегодняшнее утро оказалось более чем удачным. Потому что у кинотеатра в Сайлент-экспенс меня встретил не только Сомний. — Так, почему ты идешь с нами, Селина? — приветствия прошли быстро и скомканно, пора задавать вопросы. — Как бы тебе объяснить… — она склоняет голову к левому плечу и нагло ухмыляется. Тень ветки дуба, растущего на площадке у кинотеатра, падает на ее встревоженно скривленное лицо. Ее голубые глаза потемнели, и мне на секунду почудилась в них невыносимые тоска и боль. — Сегодня в этом районе будет находиться один из приспешников моего отца. И я хочу встретиться с ним. У меня есть, что передать папе. — Звучит круто. А мне можно будет с ним поговорить? — несмотря на то, что я не выспался, бодрость из меня так и хлещет. Предвкушение уроков вынимания оружия из тела скрашивает любые недостатки. — Да пожалуйста. Папа обожает общаться с людьми. Особенно с такими, как ты. — Селина отворачивается к Сомнию, звучно цокнув каблуками по асфальту. Спина прямая, но плечи все равно дрожат. Ей бы заплести волосы, чтобы это было не так заметно. Но кто я такой, чтобы о этом говорить? — Не спрашивай, почему, мне он не рассказывал. А вот Сомний может знать. — О, ну нет, на меня свои обязанности ты не свалишь. — Сомний отмахивается от сестры ленивым движением руки. Как будто бы я последовал совету Селины, конечно. Пошел этот артек на три веселых буквы. — Мне без разницы. Давайте пойдем куда надо. — мне не терпится отпустить Сомния вперед подальше и расспросить Селину. Желание знать больше разрывает изнутри, решимость тает все быстрее, и ее последние порывы я силюсь сохранить всеми силами. Ну почему мы еще не идем? — А ты сегодня подозрительно бодрый. — я слышу смешок Селины и вижу, как вздрагивают ее голые плечи. Снова, но на этот раз еще сильнее. — Предпочту не знать, почему. — Но узнаешь. У меня к тебе есть определенные вопросы. — усмешка красит мои губы. И она получается даже не наигранной. Но Селина лишь морщится и закатывает глаза, словно моя веселость причиняет ей физическую боль. — Если что, можешь спросить у меня. — Сомний нагло влезает в наш с Селиной диалог. Улыбается, указывает на себя пальцем и ждет. А говорил, что ответственность сестры на себя не возьмет! Но, похоже, стоит только перестать уделять ему внимание, как он готов действовать. — К тебе у меня только просьбы, и те все нецензурные. — ну вот не пришелся мне по душе Сомний. Мне самому неприятно так реагировать на его добродушность, но что-то в нем меня отталкивает. Я его терплю, а вот общаться с ним больше, чем-то положено нормами приличия, не намерен. — Ну как знаешь. А я ведь старший, я больше знаю и больше могу рассказать… — он пихает руки в карманы пижонского белого пиджака и неотрывно смотрит на меня. Ждет признания, которого не получит. — Не, я как-нибудь обойдусь тем, что мне Селина расскажет. — уж прости, Сомний. Ты просто невинная жертва моей неприязни. — Ай, да и пожалуйста. Захочешь получить больше информации — ты всегда знаешь, что надо делать. — обиженный, он совершает первый шаг по дорожке в сторону жилых домов. Напряженная спина и сжатые зубы — мне становится стыдно за то, что я вновь и вновь обижаю человека, который согласился со мной работать. Но рвение и желание глушат это неприятное чувство. — Мы идем или как? Вместо ответа мы с Селиной срываемся за Сомнием. Маленькое здание кинотеатра и крохотная площадь перед ним остаются позади, перед нами открываются новые громады невысоких домиков — не больше трех этажей, это важно. В этой части города неустойчивый грунт из-за того, что раньше здесь были болота и подземные пустоты. И если первые осушили, то вот вторые никуда не делись. Потому дома больше пяти этажей здесь строить не разрешено. Сайлент-экспенс страдает от неустойчивости почвы больше всего, и даже трехэтажные здания периодически потряхивает, особенно в дождливую пору. Но сейчас здесь сухо — светит солнце, цветут растения и листья чахлых деревьев, растущих у дороги, отбрасывают на нас густые тени. Людей на улицах почти нет. Лишь у некоторых подъездов сидят прямо на земле дети, увлеченно играющие друг с другом и не обращающие на нас никакого внимания. Ничего необычного. — Так какие у тебя вопросы? Только давай не много. У меня сейчас так голова болит, что если ты будешь задавать больше пяти, я тебя ненароком убью. — Селина действительно звучит усталой. Под глазами у нее едва заметно пролегли темные круги. Я уверен, это она еще с тоналкой постаралась. Впрочем, как и я. — Окей, я сам сегодня как рыба в нашей речке. — что-то между «оно живо!» и «фу, что так воняет, трупак что ли?». В общем, устал. — Я тут продолжил изучать вашу энциклопедию Примумнатус для чайников… — К делу. — она резко дергает рукой, от чего небольшой золотой браслет с подвесками громко звякает. Звук, похоже, причиняет Селине боль, потому что она морщится и опускает руку, придерживая упавшую в ладонь подвеску пальцами. — Короче, ваша запись про ведьмаков. Почему мне никто не сказал, что я могу перенимать ваши способности? — к делу так к делу. Мне не сложно, да и умирать я пока не намерен. — О нет, не начинай. — Селина глухо рычит, чем привлекает внимание Сомния. Тот поворачивается, но как только сестра взмахивает рукой, отворачивается. И замедляется, уменьшая разрыв между нами. Заинтересован, но старается это скрыть. — Я не буду делиться с тобой своими способностями. — Почему? Они же крутые! А я должен иметь возможность защитить себя. — в конце концов, вендиго вряд ли будут ждать, пока я смогу зарядить им в зубы. Да и после этого удара моя вероятность выжить после тесного с ними общения не повысится. — Похоже, Ева решила опустить одну важную подробность… — Селина тяжело покачивает головой и поджимает губы. Усталость на ее лице проступает в виде глубоких морщин, слишком ярко выступивших под глазами. — Это жрет твою силу. — Так же, как и сканирование. — да любая способность жрет силы. Даже шаг. Что за глупые отговорки? — Не так. — Селина шумно втягивает пахнущий чем-то гнилым воздух и тут же закашливается. Непривычная, хе. — При сканировании мы делимся с тобой силами и основная угроза в том, что твое тело не выдержит перегруз. Но когда ты используешь заимствованную способность, ты подключаешь к этому делу исключительно свой запас энергии Ведьмака. А он у тебя пока крайне мал. — И? — собственно, я понимаю, к чему она клонит. И мне не нравится это. — Ты сдохнешь быстрее, чем успеешь ударить противника. Даже если будешь использовать мое низкозатратное копье, что уж говорить про что-то большее. — ох, как позитивно звучит! — Что, совсем никаких шансов? — ну, может, хоть как-нибудь… — Шансы есть, но не на данном этапе. — по губам Селины проходит добрая ухмылка. Ее теплая ладонь внезапно ложится мне на затылок и треплет по уложенным волосам. Я мог бы возмутиться, но мягкий блеск ее глаз заворожил меня. — Не боись, в конце нашего предприятия я позволю тебе скопировать мою способность и обучу, как с ним работать. Но только если пообещаешь мне не использовать ее до того, как сможешь проводить полное сканирование города за раз. — Хорошо-хорошо. Я не суицидник, так-то. — шансы есть, и то ладно. Круто, конечно, иметь такие силы вот прямо сейчас, но если действовать ими я не могу, от толку от такого мало. А жаль. — Не куксись. Ты вполне неплох для юного Ведьмака, силы которого проявились едва ли месяц назад. — она хихикает и опускает руку. Блин, а ведь было тепло. — Скажу больше, у многих Ведьмаков обучение сканированию начинается только через год-полтора. Но только потому, что никто не делится с ними силами, и они пользуются только своими. — Значит, я могу быть горд тем, что мои друзья — Боги. — я ведь не ляпнул жуткую глупость? Похоже, ляпнул. Сомний останавливается и поворачивается к нам. Селина тоже смотрит, не двигаясь с места. И оба они такие… Удивленные, что ли… Что я с каждой секундой все больше уверяюсь в том, что идиот. — Друзья? Ты считаешь нас друзьями? — Селина поджимает губы, произнося слово «друзья», словно бы ей тяжело его сказать. С чего вдруг такая реакция? — Ну да. Стал бы я иначе вас терпеть? — я действительно прикипел к ним. К каждому, даже к Сомнию, с которым очень хорошо ссориться. — Мортем… Спасибо. — за что? Почему вы так реагируете на простое слово? — Мы втащили тебя в такую историю, в которую редкий взрослый Ведьмак влипает. А ты на нас не то что не обижаешься, так еще и друзьями считаешь. — Глупо обижаться на то, что я родился таким, каким родился. — я улыбаюсь. Не могу сдержать эту улыбку. Глупый тут не я, а эти двое. — И еще глупее обижаться на то, что вы попросили помочь вам с помощью того, что могу и умею только я. — Ну, как попросили… — Селина отводит взгляд и прячет руки за спиной. — Малость заставили. Но это ничего. Я ведь сам согласился, а? — я могу думать что хочу и в себе отзываться как хочу. Но на самом деле в том, что я сейчас здесь, виноват только я один. Никто не заставит меня делать что-то, есть лишь слабый я сам, который не может отказаться. — Да. Пожалуй, да. — Селина смотрит на меня внимательно, а потом кивает самой себе. — Думаю, когда мы встретимся с посланником папы, я тебе кое-что расскажу. — Можно мне уже влезть в вашу милую беседу? — Сомний, тактично стоявший в стороне, подобрался ближе и теперь взволнованно переминался с ноги на ногу. — А давай. Хочешь, я тебя даже обниму? — Селина двигается немного скованно, но это не мешает ей повернуться к брату и раскрыть перед ним объятия. — Э не. Я тебя, конечно, давно не обнимал, и очень хочу, сестренка, но не на улице же. — Сомний улыбается. А я бесконечно умиляюсь этим их семейным разговорам. Где там Томми? Мне надо обнять младшего братика тоже. — Дурачина. Хрен с тобой, пошли дальше. Папин посредник нас ждать не будет — придет, заберет и пойдет. — интересно, что за посредник? И должен ли я вообще знать, что за посредник у Смерти? Наверное, да, потому что мне жутко интересно. Уже вместе, мы идем вперед. И смех становится нашей песней, а улыбки — нашим самым лучшим украшением.***
Мы добираемся до придорожной забегаловки «У лебедя», что находится на выезде из города, примерно за полчаса. На километры вокруг нас только эта убогая забегаловка и пустыри с торчащими из земли руинами старых домов и стоянок. Здесь находят свое место разве что дальнобойщики да наркоманы, которым в кайф колоться в заброшенных и разваливающихся домах покинутого района. И которым не страшно ночью забрести чуть поглубже в лес и исчезнуть в топях, которые все-таки вернули свое главенство в этих землях. Отчаянные придурки, ей Богу. Забавно, что в их числе находится и один из моих старых знакомых, имя которого начинается на М, а заканчивается на атиас. — Так, ребят, только давайте не задерживаться. — я прерываю милую беседу Селины и Сомния, состоящую в основном из пассивной агрессии и прикрытых проклятий. Она началась еще полчаса назад и все никак не могла прекратиться. И это начинало надоедать. — Это еще почему? — бр, и все же у Сомния неприятная улыбка. Маньячная такая, словно у психа какого. — В этой части района тусуются ребята из другой банды. И они не то чтобы жалуют меня здесь. — ну, все не так. Я просто не хочу вновь встречаться с Матиасом. Встречи в кинотеатре хватило, чтобы растревожить напоминания о сломанных этих ублюдком ребрах. — Мортем, ты гуляешь под руку с двумя Богами. Уж будь уверен, мы тебя защитим. — ненавижу, когда меня защищают. Сомний опять ошибся в своих словах. Но вместо того, чтобы что-то сказать, я прохожу за ними на стоянку за потертой коморкой, которую почему-то именуют кафе. Вот здесь все действительно как в сериалах. Про захолустные убогие городки, да. Небольшой пятачок асфальта, торчащее из земли здание с огромными окнами и убитой ретро-обстановкой внутри. Матиас любит такую херню. Помню, как он таскал туда Гейла, а потом и меня, когда я присоединился к ним через месяц после смерти бабушки. Он меня сразу не взлюбил. Возможно, потому, что я оценил яичницу в «У лебедя» как дрисню больного кишечным расстройством медведя-гризли. Да-а, славное было время. Не дай Бог повторится. — Мы будем ждать вашего информатора прямо здесь? — мне в этом месте все еще не нравится. Воняет прогорклым маслом и рвотой. И я даже знаю, откуда идет последний запах. Фу, ну кто блюет у служебного выхода? — Ага. Мы пришли чуть раньше. Он появится с минуты на минуту. — Селина чувствует себя не в своей тарелке. Я ощущаю это и вижу, куда направлен ее взгляд. Вдаль, в темные глубины растущих вокруг топей сосен. Мне даже на пару мгновений становится интересно, сколько душ я найду среди ядовитых испарений, но эти мерзкие мысли я тут же гоню прочь от себя. Окей, лучше мне повспоминать еще. Хотя с этой забегаловкой у меня мало что связано. Разве что вкусный кофе и стащенный Гейлом ликер, распитый на троих. Еще раз, мы с Матиасом никогда не любили друг друга. Ни тогда, когда распивали одну кружку на двоих, ни сейчас, когда не желаем даже видеть друг друга. Подозреваю, он просто ревновал Гейла ко мне. Почему? Ну, хотя бы потому, что с Нейлсоном у него были какие-то мутки. Помнится, после ликера Матиас лез к тому целоваться. И это был первый раз, когда я увидел другого парня, которому нравятся парни. И который это открыто показывал. За одно Матиаса я могу поблагодарить — он показал мне, что гомосексуализм, который так ненавидел Гарольд, такая же норма, как и любовь к девушкам. В остальном же я стараюсь не вспоминать Матиаса вообще. Но я часто вижу, как он шатается по городу, и знаю, что иногда он заглядывает к Гейлу и тусует у него. Вернее, тусовал, теперь Гейл живет на нашей базе, а этому куску дерьма туда путь заказан. — О, вот он. — Селина вздергивает голову и поднимает руку. Машет ей активно, подзывая идущего по тротуару мимо проулка человека. — Эй! Сюда! Что ж, примерно так я и представлял информатора Смерти. Робот какой-то. Высокий, одетый в наглаженную белую рубашку и бежевые брюки. Волосы длиннющие — ни у одного человека в Сван Вейли я не видел таких идеальных черных волос, спадающих ниже задницы. И этот робот бредет к нам — переваливается с ноги на ногу, слегка покачивается, но подходит. Мне становится немного неприятно от его пустого, ничего не выражающего лица. Но я не показываю этого и помалкиваю. — Мортем, познакомься, это мой папа. — Селина указывает мне на странного мужчину, когда он подходит совсем близко и замирает. — Папа? — вот это вот странное чудаковатое создание — Смерть? Да ну. Быть не может. Они же говорили, что придет информатор, о самом Смерти не было ни слова! — Ну, вернее не совсем он. — Сомний влезает в разговор, подтягивая не сопротивляющегося мужчину ближе. — Это его копия. Клон. У папы способность такая — чтобы иметь возможность собирать души всегда, он создает множество своих копий. На них тратится пламя, как на использование моей способности. — Ага, ага, ладно. — у меня понимания все равно нет. Вернее, оно есть, но слишком смутное. Впрочем, мне хватит. Честно. — И… Он выглядит, как ваш отец? — Ну да. Он же папин клон. — Сомний улыбается, а я сверяю черты их лиц. Что-то общее есть, бесспорно. Форма лица у них с Сомнием точно одна, как и ширина бровей. А вообще сам мужчина похож скорее на кое-кого другого. На Лорела. Такое, смутное сходство, какое может быть у людей, все в пределах нормы. Те же губы, тот же нос. Общее, но не ровняющее. Ни капли ровнения, нет, что вы. Когда там тиски моей паранойи спадут? Я же так точно свихнусь когда-нибудь, ну, мозг, хватит. Все, заканчиваю с этими глупыми мыслями. Передо мной тут Смерть стоит, а я свою паранойю холю и лелею! — Привет. — голос доносится изо рта мужчины, но звучит так, будто говорящий очень далеко. Шелестит, тянет и немного воет, словно доносится из пещеры какой-нибудь. — У меня есть послание от господина Смерти. Он просит вас поскорее найти Харона, потому что ему все тяжелее управлять переправой. Если вы задержитесь еще немного, он потеряет над ней контроль. — говорит фактически приговор, а звучит так, как если бы рассказывал о погоде. И лицо совершенно безэмоционально. Жуткое создание, еще похлеще вендиго будет. — Что-то такое мы и ожидали услышать. — Селина говорит это, но я не могу не заметить, как кривится ее лицо и вздрагивают губы. — Передай папе, что мы скоро отыщем Харона. Мы нашли себе в союзники Ведьмака, — при это ее взгляд концентрируется на мне и по губам проходит улыбка. — и вышли на его след. Я чувствую, что мы сможем найти Харона в самое ближайшее время. — Хорошо. — что, все пройдет так быстро? — Ваш отец говорит, что рад слышать это. Теперь я могу идти? — стоп-стоп-стоп. Он говорит? — У папы телепатическая связь с каждым из его клонов. Будь уверен, он тебя сейчас и видит, и слышит нас. — видно, увидев мое замешательство, Сомний поспешил объяснить все. Но создал только больше вопросов. — Да, конечно. Иди-иди. Пап, ты только не беспокойся. И… Держись. — Селина улыбается, но вместо ответа копия только разворачивается и вяленько уходит. — Вот всегда он так. Занят работой настолько, что даже выслушать нас в полной мере не может. — Не волнуйся, когда мы вернемся домой, папа сможет уделить нам больше внимания. А сейчас ему надо следить за своими клонами, а не париться с нами. — похоже, некоторый игнор со стороны отца не расстраивает Сомния. А вот Селину — да. Она опускает глаза и кривится, хмуря брови. Выглядит как обиженная маленькая девочка. И начинает чем-то напоминать меня, когда бабушка была слишком занята репетиторством, чтобы уделить мне внимание. Неужели со стороны это смотрелось так глупо? Впрочем, я понимаю эту боль. Когда родитель даже не хочет выслушать твои искренние пожелания, это больно, особенно если ты к нему со всей душой. — Пошлите отсюда куда-нибудь. — но Селина быстро берет себя в руки. Гораздо быстрее, чем я в ее положении. — Не думаю, что тебе, Мортем, захочется увидеть работу Смерти. — Вот тут ты права. — не хочу сегодня видеть, как кто-то умирает. Мне уже с лихвой хватило таких зрелищ. — Может, вернемся к кинотеатру? Или пойдем к ресторану? — Кино! — Сомний, да что ж ты такой… Гх, тактичность, тактичность! — Я хотел бы после сканирования посмотреть, что у вас там показывают. Может, приглашу Мартину на романтический вечер в кино… — экх, избавь меня от подробностей. — Как хотите. Я не против. — уйти, чтобы вернуться. Умно. Но в то же время я понимаю, что так было надо. Мне доходчиво объяснили, что посланник Смерти не задерживается на Земле. Но это не отменяет того факта, что я несколько растерял интерес. Мне рассказали о новых фактах, мне показали не очень впечатляющего посланника Смерти. Теперь начинается та часть, от которой меня тошнить начинает — скан. И вот она, скука. Ну и господин Нежелание тоже пришел. Быстрее бы разобраться с этим и обсудить что-нибудь еще с Селиной. Или Евой. С кем получится.***
Сбивая людей, я бегу по людной улице, преследуя просвет в цветном дыме. — Быстрее, Селина! — голос Сомния за моей спиной тает в шуме толпы и возмущенных криках сбитых с ног людей. — Еще бы я могла бежать быстрее на каблуках! — Селина далеко — я едва слышу ее. Быстрее, бежать быстрее. Найти, загнать, достичь! Найти его! Мы только начали сканирование. Сегодня хотели попробовать новый его метод — Сомний даст мне свои силы, а я попробую удержать их и использовать. Они говорили, что так будет быстрее, а если я смогу полностью поглотить силу и использовать ее по максимуму, но и видеть смогу больше. И я согласился в надежде на то, что смогу быстрее закончить сегодняшнее мучение моего организма и пойти наконец к Селине — достать ее еще десятком вопросов. А еще я согласился потому, что мне пообещали — если я смогу усвоить такое количество силы, значит, Селина может не бояться и дать мне попользоваться копьем. Кто же знал, что в Сайлент-Экспенсс в сине-красном мареве появится просвет? Кто же знал, что он, засранец, будет так быстро двигаться? Просвет убегал. Я едва успел засечь его, а он уже двинулся с места, причем так быстро, что я едва не потерял его еще в самом начале. И теперь мы отчаянно надеялись нагнать его. Бежали и бежали по людным улицам от Сайлент-Экспесс до самого Фабришн. Я выдохся. Легкие разрываются от жара воздуха, людей сбивать становится все тяжелее. Каждый налет на случайного прохожего грозил стать последним, я начал запинаться и путаться в ногах. И это еще никто не решился остановить меня в отместку за то, что я толкнул его. Господь, на чем эта мразь? На машине что ли? — Черт! — перед глазами все резко плывет. Мгновение — дым смыкается. Вспышка — я врезаюсь в плечо мужчины. Асфальт встречает меня своими жаркими объятиями. Я падаю на колени, судорожно и отчаянно дыша, а дым растворяется в мареве перед моими глазами. — Парень, блять, ты хоть понимаешь, что натворил? — сбитый мной мужик недоволен. Его гневный голос так близко, но так далеко — стук крови в ушах перекрывает его. — Пошел… Ты… — я задыхаюсь, хрипя. Мать моя, да я сейчас просто задохнусь! Ну или выплюну свои легкие, хотя это физически невозможно. — Мортем! — вот и Сомний. Опускается рядом со мной, заставляет поднять голову. Я не могу сказать ничего — только мотнуть головой в отчаянии и снова опустить ее. — Простите его, пожалуйста. Он не нарочно. — Пусть в следующий раз будет внимательнее. — похоже, мужик решил, что спорить с дорого одетым и крайне раздраженным Сомнием не стоит. Но мне плевать на мужика и его причины не продолжать спор. Я упустил его! — Черт! — кулак опускается на грязный асфальт. Скрежет зубов совпадает с хрипящим выдохом. Боль пронзает не только кулаки, но и слабую надежду на то, что скоро все будет исправлено и я снова заживу спокойной жизнью. За надежду обиднее, чем за кулаки. — Черт! — Ничего, Мортем, все нормально. — Сомний помогает мне подняться, попутно оттряхивая мои же колени от грязи. Его голос на удивление спокоен, но удары ладоней то слишком сильные, то слишком слабые. — Зато теперь мы знаем, что Харон точно здесь. — Упустили? — а вот и Селина подошла. Шатаясь, судорожно цокая каблуками и стряхивая с лица слипшиеся светлые кудри. На медленный тяжелый кивок она жмурится и тяжело выдыхает. — Черт побери. — Прости. Я не мог держать силу дольше. — это была только проба нового способа. Сила Сомния утекала из меня постоянно — я чувствовал это. А моей катастрофически не хватало на то, чтобы продолжать. Финал был закономерен, но менее обидно от этого не стало. — Мне жаль. — Это не твоя вина. Просто кто-то очень не хочет быть найденным. — Селина вздыхает и выходит из обтекающей нас толпы к стене. Прислоняется к ней и шумно дышит, прикрыв полные тоски глаза. Внезапно очень хрупкая и очень ранимая, куда более нежная, чем во время встречи с посланником Смерти. Я разочарован. Я в смятении. Я зол на самого себя и на скрывающегося от поимки Харона. И от этого в моей голове зарождается шальная мысль о том, кого же мы преследовали. Я просто хочу отвлечься от чувства неудачи, но мысли мои мрачнее всякой реальности. Был ли это Харон или все же то самое существо, которое называют Потрошителем? Кого мы гнали по улицам города? За кем так отчаянно следовали? Я не могу найти ответы на эти вопросы. Потому что я упустил эти ответы. Ну вот. Все снова замкнулось. — Пойдемте дальше. Нечего тут стоять. — Сомний пытается улыбнуться. Но боль неудачи отражается на его лице. — Ты прав, братец. Но так обидно… — Селина отлипает от стены и подходит к брату, опираясь на его протянутую ей руку. — Он был так близко. — А может, и вовсе не он. — я озвучиваю свою мысль совершенно внезапно. Я не хотел. Она просто сорвалась с языка, такая верткая и едкая. Два взгляда центрируются на мне. И оба недовольные. Они не рады тому, что я пытаюсь разрушить их окрепшую надежду, оно и понятно. Но если в глазах Селины недовольство слабо и просто, то вот Сомний — совсем другое дело. Он не просто недоволен, он зол. Отдергивает меня — одним взглядом, одним немым словом «хватит». Хватит лезть туда, куда я просил тебя не лезть. Боже, ладно. Мне нужны сигареты, вино и Лорел. Срочно. — Других артеков тут нет, Мортем. Это может быть только Харон, и никто иной. — Сомний отрывает от меня тяжелый взгляд и медленно качает головой. А я просто соглашаюсь, кивая ему в ответ. Я не знаю, почему подумал об этом. Почему я вообще подумал о Потрошителе? Нет, хотя знаю. Я все еще не могу забыть его и мучаюсь от постоянных кошмаров с ним в главной роли. А вот почему тот не мог быть Хароном? Не знаю. Но я уверен, что Потрошитель не просто существо Примумнатус. Чутьем чую. Харон или не Харон — один черт знает, но Потрошитель просто не может быть не серьезной угрозой из мира артеков. — Может, зайдем в магазин? После этой пробежки я так пить захотела. — Селина чувствует мое напряженное раскаяние и разочарование Сомния и пытается нас расшевелить. Самую малость. На меня это не действует. Я глубоко погружен в свои невеселые мысли. Только я собрался втянуться в это по-настоящему и, наконец, перестать бегать от проблемы, как она снова разрослась, пугая меня. Я должен быть смелее. Но, черт возьми, не могу. — А давай. Только покупки — с тебя. — Сомний оказывается более податливым, чем я. — Мне без разницы. Если вы дотащите меня до Мартины, я буду согласен на что угодно. — сейчас ее помощь мне понадобится как никогда раньше. В ногах безумная тяжесть, дыхание едва пришло в норму, в теле кошмарная слабость. Переданная мне сила исчезла — распалась и растворилась, а я остался с болью, еще большей, чем когда использовал поддерживаемую передачу. — Мортем, да ты не расстраивайся! Еще раз — если мы засекли Харона в городе, значит, он от нас уже никуда не денется. — Сомний собирается было стукнуть меня по спине широкой ладонью, но резко осознает, что я этот удар вряд ли выдержу. Потому просто легко опускает руку между моих лопаток. Я только киваю. Да, я разочарован. Ведь моя цель была так близко! Если бы я нашел Харона прямо сейчас, мог бы покончить со всем уже сегодня. Я устал! И то, что Селина и ко пошли со мной на сближение, не стало причиной желать сбежать от тяжести задачи и бредовости новой концепции мира. Селина и Сомний двинулись вперед. Так, словно бы сейчас ничего не произошло. Словно бы мы не упустили так нужного нам Харона. И пусть Селина ссутулилась, а Сомний шел, путаясь в ногах. Они переговаривались и смеялись, как будто бы мы сейчас не бежали за ускользающим от нас спасением! Словно бы от нахождения Харона не зависела жизнь этого гнилого, разваливающегося на части мира! А действительно ли им нужно найти Харона? Или только я тут заинтересован в том, чтобы догнать этот ускользающий от всех мираж? Я едва могу шевелить ногами. Каждая мышца моего тела отчаянно протестует самой мысли «двигаться». Но я уперт — продолжаю идти за Селиной и Сомнием, наплевав на протесты организма. Верткие мысли в голове крутятся, но я старательно отгоняю их от себя прочь. Если Селине и Сомнию это не надо, то мне и подавно забить. Я все еще не нанимался беспокоиться за весь свет. Я все еще не добродетельный парень, которому вдруг стало интересно спасать всех. Нет, я захотел чуть втянуться в эту историю, особенно после того, как узнал о некоторых своих возможностях. Но я не спаситель. И быть им все еще не хочу. — О, вот и магазин! — внимательный глаз Селины не упустил небольшую вывеску на стене находящегося по левую руку от нас дома. Боже. Ну не могла магазин еще похуже выбрать? «Мембер» — сеть небольших магазинчиков Сван Вейли. И принадлежит она отцу Закки-Закка — Лайону Монкрестору. Стоит ли говорить, что Лайон меня не жалует? После того, как я отпинал его сына в первый раз, он на меня даже заявление накатать пытался, вот только провалился и отступил. Впрочем, ненавидеть меня не перестал. — А может, мы чуть дальше пройдем? Зайдем в Молл? — я готов терпеть иглы в стопах еще пару поворотов, лишь бы не приносить выручку семейству Монкресторов. — Не ты ли шатаешься как пьяный? — усмешка на губах Селины добрая и нежная, но мне от этого не легче. — И почему нет? Думаешь, этот магазин чем-то хуже Молловских? — Ну хотя бы тем, что в нем хозяин — отец моего заклятого врага. — Сомний пытается поддержать меня после замечания Селины, но я отмахиваюсь от его помощи и поддержки. — Ой, да насрать. Пошли, мы быстро! — конечно, слушать меня она не станет. Схватив меня и Сомния под руки, Селина затянула нас в небольшое помещение магазинчика. Над дверью глухо звякнул колокольчик, кассир пришла в оживление, только приметив нас. А Селина отпустила себя и рванула исследовать полки. — Иногда она такой ребенок. — улыбка Сомния получилась какой-то очень мягкой и даже грустной. — Только не говори, что тебя одолела ностальгия. — только этого мне не хватало. Хотя, признаюсь, узнать о детстве артеков я все еще не прочь. — Нет-нет, что ты! Вот был бы тут Харон, я бы тебе полчаса рассказывал, каким он был милым маленьким мальчиком. А Селина сразу бунтарским подростком стала. — я хотел бы спросить у него смысл последней фразы, но Сомний уже рванул к холодильникам. Да и пошли они все. Мне что ли больше всех надо? Вот куплю сейчас на последние деньги булку и чай и буду ими давиться у них на глазах. Да, так и сделаю. Специально буду жрать как можно более по-свинячьи, чтобы им стало неприятно. Чисто из мести. Достали со своими недоговорками и мистификацией того, что могли бы рассказать сразу. Я прохожу в небольшой рядок, где на полках слева стоят упаковки со всякими снеками, а на полках справа приютились скупые запасы консервов. И тут же сталкиваюсь в узком проходе с кем-то тонким, звонким и шуршащим пачками с чипсами. — Простите, я не нарочно… — тощие холодные пальцы хватают меня за плечи, а знакомый тихий голос врывается в уши. — Мортем? — Диггори? — вздернув голову, я встречаюсь со взглядом слишком больших для такого худого лица голубых глаз. — Диггори! Привет! — вот так встреча! Стремный, но знакомый — и то ладно, а то я уже запарился сквозь зубы извиняться за столкновения перед неизвестными людьми. — Привет-привет. — похоже, Диггори кошмарно стеснялся — он резко отступил назад, отпуская меня, и нервно усмехнулся. Его взгляд бегал от полки к полке, лишь изредко цепляясь за меня. — Не ожидал тебя сегодня встретить. Что ты тут делаешь? — Да, собственно, ничего. Так, зашел купить всякого. — не знаю почему, но мне не хотелось говорить Диггори о том, с кем я сейчас и почему. Даже врать ему об этом не хотелось. Его взгляд был… Странным. Диким каким-то. — Прости, что влетел в тебя. Я был невнимателен. — О, ничего-ничего, все хорошо. Сам-то не поранился? — рваные обрывочные движения тревожили. Что-то с ним было не так. Мысль о том, что мы целый день провели с психопатом, закралась в голову и не желала уходить. — Еще чего! — как с ним разговаривать теперь? Мне неприятно. Не страшно еще, только неприятно. Но я чувствовал что-то странное, исходящее от Диггори. Шорох сзади — напряженный, я повернулся, готовый защищаться. Но вместо предполагаемой угрозы я увидел в проходе всего лишь Сомния. Нагруженный упаковками и баночками, он стоял и растерянно смотрел то на меня, то на Диггори. — Я тебе не помешал, Мортем? — цок, цок — он подошел ко мне. Взгляд Диггори изменился в мгновение ока. Секунда, и в нем зародилось что-то, что я мог охарактеризовать лишь как дикий, невероятный гнев. А еще — всеобъемлющее торжество, от которого мурашки по спине побежали, и сердце от страха забилось быстрее. — Все в порядке? — Да, да конечно. Я просто случайно столкнулся со знакомым. Ничего особенного. — холод обжег кожу на спине. Тощая фигура Диггори Харта стала казаться черной скалой — нависающей, тяжелой глыбой, что может раздавить своей немыслимой яростью и безумной непонятной радостью. — Здравствуйте. Меня зовут Диггори Харт. — он улыбнулся. Зубы показались из-под губ. Острые клыки почти впились в дрожащие губы. Я видел все это как в замедленной съемке. — Не буду отвлекать тебя от похода по магазинам с друзьями, Мортем. Подхватив чипсы, Диггори двинулся к кассе. Его ноги слегка заплетались, он шел медленно и неуверенно, постоянно путаясь в движениях. «Он все знает.» — именно эта мысль появилась в моей голове, пока он медленно удалялся прочь — «Он знает, чем мы занимаемся с Сомнием и Селиной.» — Ну и странные у тебя знакомые, Мортем. — Сомний посмотрел на меня тяжелым оценивающим взглядом. — Я и сам не знал, что он может быть настолько странным. — с Диггори что-то было не так. Может, стоило позвонить Гейлу и предупредить его о том, что наш новый знакомец, похоже, псих? — Ладно, Бог с ним. Пойдем, поможешь Селине выбрать что-нибудь сладкое. — как он может отмахнуться от этого? Сомний ушел. А я продолжал смотреть в ту сторону, куда медленным шагом удалился Диггори Харт. Странный, очень странный мужчина. Ни от одного человека я не испытывал столько ощущений. Животный страх, интерес, влечение, тревога — он был бурей в моем сердце. Еще большей, чем Лорел, Селина и Сомний вместе взятые. Такой волны я еще не знал. Хотя нет, знал. Этой волной был весь мир артеков. Вендиго, Потрошитель, артеки, что-то от меня укрытое — волна поднималась, захлестывала, но обратно не возвращалась. И я крутился в ней, как безумный, не зная, куда рвануть и что делать. — Мортем, ты там идешь или нет? — Сомний окликает меня. Но я едва слышу его голос. — Да, конечно. Иду… — ноги едва несут меня вперед, но теперь не только из-за кошмарной усталости. Собирались тучи, я это чувствовал. Что-то должно было произойти — и скоро. И это что-то должно было стать чем-то грандиозным, невероятным и пугающим. Мое шестое чувство совсем не развито, но даже оно голосит о том, что ждущие нас перемены будут ужасны. Зазвенел колокольчик над дверью — Диггори ушел. И я не должен был отпускать его. Не сегодня, не сейчас, не так.