Повелитель душ

— Я искренне надеюсь, что тебя сюда привела нужда подыскать себе достойного жениха, а то боюсь, воинственная дева при дворе твоего братца — сомнительное украшение. Бесполезное, как он думает, я полагаю, — Локи обнажил ровные белые зубы, и в уголках его насмешливых глаз залегли морщинки. У Рей было чувство, что он разве только не облизнулся, настолько неприятное чувство производил его тон и каждый жест, исполненный скользкого нахальства. — Я здесь как раз из-за моего брата, — она попыталась подавить в себе неприязнь. — Ты ведь знаешь Алистера, он никогда не отличался ни умом, ни талантом правителя или полководца. — В талантах неуклюже трахаться и напиваться вдрызг ему, ручаюсь, нет равных! — Локи чуть запрокинул голову и ядовито захохотал, впитывая в себя удовольствие этой беседой. — Твой отец, — Рей попыталась перебить его смех, вывести разговор в серьёзное русло, — твой отец присягнул однажды моему отцу, и ты связан кровью с этой клятвой. Ваши земли подчиняются короне. — Она сглотнула и вздёрнула подбородок. — Да, лимончик, мой отец присягнул королю, не королеве, — тихо отчеканил он, и его зрачки замерли. — Прекрати меня так называть! Рей не понимала, как так вышло, что она сорвалась на крик. Теперь все козыри раздарены, а она похожа на малодушного капризного ребёнка, требующего свою игрушку назад. Это было справедливо, но это не работало во взрослой жизни. — Я лишь… — лицо Локи смягчилось, морщины на лбу разгладились, и во взгляде проступило нечто похожее на муку, — прости. Но я всего-то хотел сказать, что это было бы справедливо в отношении твоего брата, ведь это он сейчас на троне. Ты не можешь требовать от меня пойти против короны, неизвестно какой ценой и для чего конкретно. — И в самом деле, откуда тебе знать? — она сделала попытку успокоить нервы. — Когда последний раз ты был в столице? — Не столь давно, как ты думаешь… — Сидишь за своей крепостной стеной, носа не показываешь, как трусливая крыса… — она сделала глубокий вдох. Рей плохо владела эмоциями: неукротимый пыл, столь необходимый в бою, был и вовсе непригоден в дипломатии. Локи был другом её детства, но откуда ей знать, что он остался тем мальчиком с грязными руками и грустными глазами, что он не прикажет бросить её в темницу подземелья за грубую дерзость. Хорошо, если за дерзость, а не измену королю. Она со всей полнотой не осознавала наивности, с которой просила о подобном. — Видят боги, мой брат уничтожит королевство и память о том, что создали наши предки. — Она выдержала паузу. — Я никогда не видела на главной торговой площади столько ростовщиков и проституток, как сейчас, — Локи вдруг выпрямился на троне и рвано выдохнул, — они, словно жидкая грязь, текут по улицам. Осунувшиеся лица, драные лохмотья, тощие протянутые руки. Ты помнишь подобное при моём отце? Вряд ли. Локи, казалось, мыслями унёсся прочь из этого места, его глаза перестали что-либо выражать, и он хмуро насупился. — Друг мой, — Рей сделала попытку воззвать к его чувствам, — неужели мы бросим на растерзание наши земли, которые через страдания и кровь отвоевали наши отцы двадцать с лишним лет назад? Король задолжал двум заморским банкам и ещё… — Довольно на сегодня пафосной болтовни, лимончик! — Локи резко поднялся и спустился вниз, лицо его обезобразила фальшивая насмешливая гримаса. «Что он прячет за этим гнусным театром?» — силилась понять принцесса. — Бог Ветров и Бог Небес видели, как долго ты добиралась сюда, значит, наверное, голодна? Я прикажу подать ужин! — он, изящно ступая, вплотную подошёл к Рей. — Вот так дела, восемь лет! Я почему-то думал, что ты вырастешь уродкой: обаятельной, но уродкой. Лёгкость его голоса и проступившее радушие на лице смягчили Рей, но она с сожалением и отчаянием поняла — ему и дела нет до тех кошмаров и бед, что клещами сдавили страну. Зато на сердце стало легче, когда старый друг очутился наравне с ней, ясно давая понять, что годы разлуки не выскребли из него той детской любви, не выскребли его самого. — Ты свою-то тощую рожу видел? Девки, надеюсь, ублажая тебя, смотрят по сторонам, чтобы не лишиться чувств от ужаса! — Рей захохотала и толкнула кулачком его в плечо. — Поверь, девки со мной лишаются чувств исключительно из удовольствия! — Боги, как ты омерзителен! — Рей с улыбкой закатила глаза. — Но это не значит, что я закончила! Я достану тебя за ужином. Я говорю серьёзно, — она прощупала правильный путь к его рассудку. Если поменьше командовать и больше улыбаться его дурацким шуткам и россказням, возможно, он станет по-настоящему её слушать. Ничто не доставит мужчине большего наслаждения, чем заинтересованность женщины в том, о чём он без умолку говорит. Рей ненавидела ублажать мужское тщеславие, но её предприятие стоило того, чтобы немножко наступить себе на горло. Капельку. Самую малость… Да будь всё на свете проклято! Как же это сложно. — Я буду готов. В конце концов, я знаю, какой упорной и упрямой ты бываешь, если чего-то действительно хочешь, — Локи сощурился и понизил голос, посмотрел на Рей серьёзно и заинтересованно, затем развернулся, пригладил рукой чёрную прядь волос, непослушно упавшую на лоб, и отдал распоряжение проводить гостью в отведённую ей комнату. — Кстати, моя матушка нездорова, поэтому вряд ли присоединится сегодня к нам за столом. «И слава богам! Не люблю леди Мэлоди, такая холодная и мрачная женщина», — пришло ей на ум. Рей плохо помнила жену лорда Лэндона, но в её памяти остался расплывчатый облик. При всех достоинствах её лица, эту женщину едва ли можно было назвать красивой из-за постоянно хмурого настроения и водянистых бесцветных глаз, оттенённых зелёными прожилками. Она, как думала маленькая Рей, не любила детей. Леди Мэлоди никогда не голубила сына, не хвалила и вряд ли радовалась за него. Даже порой казалось, что и к Рей она исполнена пренебрежения и неприязни. Женщина иногда бросала на девочку ледяной, презрительный взгляд, от которого хотелось укрыться. Зато леди Мэлоди обожала мужа, на пирах всегда неприлично ластилась к нему, когда напивалась вина, ревниво смотрела, как лорд Лэндон танцевал с другими женщинами. Прислуга сопроводила Рей до гостевых покоев в восточной башне, откуда открывался захватывающий вид на близлежащий виноградник и пшеничное поле рядом с горной долиной. «Хочет угодить мне, вызвав чувство светлой тоски о былом. Хитро! Или трогательно?..» Этот добрый жест почему-то поверг её в смятение после неприятных эмоций, вызванных встречей. Рей с ужасом осознавала, что её отношение к Локи стало неопределённым и полным эгоистичных побуждений, словно он вовсе чужой ей. Она то испытывала раздражение в его присутствии, то, напротив, размягчалась и не могла остановиться на каком-то едином чувстве. Раз уж на то пошло, стоит отринуть сантименты и сосредоточиться на деле, ведь этот ужин — единственный шанс уговорить Локи встать на её сторону и поддержать претензию на трон. В глубине души Рей испытывала страх: неизвестность — вот, что ожидало её. Поскольку она не собиралась убивать брата, нужно было убедить народ в его непригодности для правления, но это лишь полбеды, ведь в его руках золото королевской казны, которым он осыпал знать и городскую стражу, а также нанимал на службу экзотических наёмников, которых сделал своей личной охраной. Рей имела небольшой круг приближённых из королевского совета, который готов был поддержать её претензию, но этого было недостаточно. Как и уважения солдат, которые обязаны верностью в первую очередь законному королю, а уж потом только их командиру. И пока городская стража подавляла первые вспышки голодных бунтов, никто не готов был поднять восстание для свержения короля Алистера. «Если бы только Локи знал, что большая часть провизии, которую сейчас поставляет Юг, идёт в уплату долгов короны… Половину южного урожая и так в этом году пожрали какие-то неизвестные насекомые, голод уверенно подбирается и сюда, скоро этот глупец поймёт, каким слепым он был! И это он-то учил меня читать и давал азы управления государством? Х-м, сейчас мне слабо верится в его мудрость и живой ум», — Рей снова и снова зачерпывала из серебряного таза размашистыми движениями воду и плескала в лицо, чтобы смыть дорожную пыль и грязь. По крайней мере, готовность Локи слушать обнадёживала. Всё-таки он с детства не питал к Алистеру особой симпатии, потому вряд ли бы сдал Рей брату как изменницу. Почему-то при вновь подступивших мыслей о брате в память врезались постыдные картинки прошлого, моменты, о которых Рей не желала вспоминать. Она не то чтобы болезненно стыдилась их, но предпочитала простить себе и брату «безобидную шалость»… — Миледи! — робкий стук в дверь. — Входите, — Рей приподнялась над умывальным тазом и схватила надушенное полотенце со спинки стула. Служанка учтиво поклонилась на пороге, вошла в комнату и положила на постель платье — тёмно-синий бархат с вышивкой золотой нитью. — Кошмар, — Рей скривила лицо и выставила вперёд нижнюю губу, — и он хочет, чтобы я напялила на себя этот страх? Он ведь знает, что я не любительница платьев. Девушка, принёсшая подарок хозяина замка, прикрыла кончиками пальцев рот и тихонько захихикала: простота гостьи успокаивала и веселила её. — Господин Локи желает, чтобы вы отужинали с ним в этом наряде. Он сказал, что вы лишитесь чувств от удовольствия. «Нет, ну, какая же гадкая свинья! Он, конечно, всегда был придурком, и я любила его за это. Даже эта несносная выходка почему-то насколько отвратительна, настолько же и забавно мила». — Передайте господину Локи, — она произнесла его имя с подчёркнутой насмешливостью в голосе, — что я всенепременно позволю ему доставить мне удовольствие. — Глаза Рей пронзительно сверкнули, словно их обладательница была готова ринуться в бой. — Э-м, милая! — ласково обратилась она к служанке, когда та направилась к выходу. — Будь любезна, принеси мне, пожалуйста, портняжные ножницы и набор иголок и ниток. Локи прождал Рей в обеденной зале до заката и успел порядочно напиться. В помещении воцарилась тьма, и прислуга зажгла на столе свечи. Рей, горделиво приподняв голову и выпрямив спину, подошла к столу и тут же встретилась взглядом с другом, который подавился очередным глотком эля от удивления и загоготал, довольный зрелищем, которое предстало перед ним. — А я уж думал, ты провалилась под землю! Но чтобы это… — Вот теперь этот убогий наряд смотрится превосходно, благодарю вас, милорд, — она сделала неуклюжий и нарочито неумелый реверанс, но исполненный исключительного самодовольства, села напротив Локи и самостоятельно налила себе вина и отрезала мяса. — Что ж, камзол тебе и вправду идёт больше, — он веселился. — Надеюсь, ты сумеешь удержать в исколотых руках вилку, а то могу любезно предложить помощь. — Разумеется, мой друг: я сяду к тебе на колени, обовью одной рукой твою шею, — с наигранной томностью бормотала Рей, насмешливо щурясь, — мои губы окажутся в непозволительной близости, а второй рукой я всажу кинжал тебе в брюхо, и ты взвоешь, как подстреленное на охоте животное. — Пожалуй, слишком необычно, я пока ещё не готов к такому. — Ты освоишься… В обеденную залу, громко и вязко откашливаясь, вошла растрёпанная женщина в ночном платье. — Кто эта девка за нашим столом?! — зарычала она. — Какая-то шлюха? Я не потерплю в своём доме всякую мразь из борделей и таверн, Локи! — Матушка, — Локи нервно сглотнул, задорный огонёк в глубине его глаз потух, он пытался говорить как можно размереннее. — Это принцесса Рей, дочь покойного короля, ты не помнишь? Мой добрый друг и… — А выглядит, как обыкновенная потаскушка! — леди Мэлоди налила себе в кубок вина и жадно пригубила. — Мама, ты устала, наверное. Позволь проводить тебя в спальню, — он говорил нежно, почти жалобно. Локи поднялся со стула и направился к матери, протягивая к ней дрожащие руки. — Прочь! — рявкнула мать. — Убери свои грязные руки от меня. Вечно меня доводишь, а потом хочешь избавиться. Только бы спровадить мать, чтобы я не видела, как ты здесь замышляешь свои подлые делишки, мелкий змеёныш, — её грудной голос трещал и хрустел. — Мало мне стыда за то, что мой сын мерзкий колдун, так теперь ещё и обожатель шлюх. Ты всё делаешь для того, чтобы скорее загнать меня в могилу. Я зна-а-аю, — протянула и загадочно погрозила пальцем. — Ты с самого рождения хочешь меня убить, измываешься надо мной… Ах, моё бедное сердце! — она мученически приложила жилистую руку к груди, а второй налила себе ещё вина. — Мама, — стыдливо и печально проговорил Локи и опустился на одно колено подле стула матери. — Ты ведь знаешь, что это не так. Я бы никогда так с тобой не поступил. — Его руки отняли от груди матери её руку, и он ласково сжал в ладонях холодную трясущуюся кисть. — Пойдём-ка спать, ты измотана. Леди Мэлоди истерично выдернула руку и выплеснула в лицо сына вино, которое кровавыми мазками стекло по одежде Локи. В зале повисла удушливая тишина, которую разрезал лишь треск поленьев в камине. От шока Рей не смогла издать и звука, не шелохнулась, лишь с тупой ноющей болью внутри и изумлением на лице уставилась на происходящее. Она не понимала, как леди Мэлоди могла так унизить сына перед посторонним человеком, и ей с невыразимой силой хотелось убежать прочь, лишь бы не быть свидетелем этой картины. Локи молчал, гордо вскинул голову и поднялся с колен, держа идеально прямую осанку, затем громко нервно выдохнул и утёр лицо шёлковой салфеткой, что лежала на столе подле матери. — Генри, — он обратился к юноше, что уносил грязную посуду, — проводи леди Мэлоди в её покои и будь, пожалуйста, с ней ласков. — Ах ты ублюдок! Я никуда не пойду! — протестовала женщина, вырываясь из рук слуги. — Пойдёмте, миледи, пора спать, — боязливо, но уверенно проговорил Генри. — Помогите ему, — Локи подал знак одному из стражей, что стояли у дверей обеденной. — Ублюдок, ненавижу тебя! — рыдала леди Мэлоди, прижимая ладони к своему заплаканному лицу, когда двое мужчин пытались вывести её в коридор. Локи пытался не смотреть на Рей, с нарочитым спокойствием, больше похожим на еле сдерживаемую злобу, плюхнулся обратно на стул. Он не моргая уставился перед собой, плеснул себе эля так, что напиток, вспенившись, пролился через края, и жадно отхлебнул. Опустошив кружку, он налил ещё и самозабвенно опрокинул её, прислонившись к спинке резного стула. В голове Рей мелькнула картинка ушедших дней — прогулка в лесу с братом, когда она нашла мёртвого разлагающегося оленя. Любопытство подсказало девочке ковырнуть брюхо животного палкой. Её не остановила даже пощипывающая в ноздрях вонь, Рей схватила холодный влажный сук и ткнула оленя в мягкий бок; разжиженная плоть с каким-то странным приглушённым лопанием вскрылась, и наружу посыпались опарыши. Тогда она с трудом удержала содержимое желудка и с омерзением, перемежавшимся с любопытством, смотрела на копошащиеся в осенних листьях грязные желтоватые тельца. «Будто сковырнула палкой его нутро… Я ничего не знала об этом. Гадко. Даже помыслить не могла, что он хранит глубоко в себе». Рей молча протянула руку и сочувствующе положила поверх руки Локи, которую тот молниеносно одёрнул. — Я знаю, что не должна была это увидеть, — в горле у неё жгло, — я потревожила тебя? Прости меня. — Я рад, что ты приехала, — ответил сухо, в его голосе больше не было похоти и вульгарного задора. — Ты поможешь мне? — последняя надежда на положительный исход. — Ты не знаешь, о чём просишь, лимончик. Самонадеянно с твоей стороны, однако я рад, что ты доверяешь мне. Всё ещё. — Локи наконец-то обратил к ней лицо. — Но я хочу, чтобы ответила вот на что, — он выдохнул и обстоятельно развернулся к ней всем телом. — У тебя есть армия? — Нет. — У тебя есть деньги, чтобы нанять армию? — Нет. — Разве ты старше Алистера и потому обладаешь первостепенным правом на трон? — Нет… — Вау, как перспективно! — шёпотом восклицал он, округляя глаза. — Большая часть королевского совета на твоей стороне и отчётливо осознает положение дел в стране? — Нет, — голос Рей дрогнул. — Хах, превосходно… — Локи печально опустил веки. — Значит ты, не имея ничего, просишь сражаться меня и моих людей неизвестно за что, лимончик? — Если бы поехал со мной в столицу, то понял бы, о чём я говорю. Голод и нищета ещё не пришли в твой край, но поверь — это лишь вопрос времени. И это время бежит неумолимо. Если Алистер не вернёт долги заморским банкам, нам объявят войну, а он эти долги вернёт уж точно не в скором времени, если вообще собирается возвращать. Мы неизбежно должны будем идти на войну, на которой нас растопчут сытые и хорошо вооруженные солдаты наших врагов. — Я был в столице, Рей. Честное слово, ты как дитя! Знаешь, чем занимаются твои «несчастные» и «убитые горем» людишки? Обращают в рабство друг друга, вместо того, чтобы устраивать бунты и протесты: бордели ломятся от свежего женского мяса, а крестьяне подписывают договоры о добровольном закрепощении. Но это ещё не самое вкусное! Ныне довольно популярным решением мелких проблем стало паломничество в замок на обрыве к этому чудовищу Кайло Рену. — Кайло… чего? Я думала, что это выдумки простонародья и сказки для детей! — Рей демонстративно закатила глаза и усмехнулась. — Тогда ты идиотка, лимончик! — Локи в хмельном баловстве смачно причмокнул руку подруги и сделал очередной глоток эля. — Ты сейчас вполне серьёзно желаешь убедить меня, что люди продают целиком или по частям душу какому-то мрачному мужику за кусок хлеба или вроде того? — О, понимаю, как смешно на фоне катастрофы правления Алистера смотрится этот факт, но ты не замечаешь, как тьма протягивает свои настойчивые ручонки вглубь самой жизни. Бьёт прямиком по самому мелочному и одновременно самому огромному для каждого человеческого сердца. Это зло лишь стало более… цивилизованным и упорядоченным: этот демон предлагает честную сделку. Кстати, не советую пользоваться помощью ведьм, они в большинстве своём у него на побегушках. Помогают собирать души дурачков, которые приходят за приворотами и прочей ерундой. — Так, подожди, остановись. Откуда такие углублённые познания? — Неважно, у меня много где есть «уши», — отмахнулся он. — Значит, этот Кайло Рен даёт людям то, что они хотят, и в урочный час забирает их душу? — разжёвывая самой себе, проговорила Рей. — Любопытно. — Я убеждён, что нужно бороться с этим злом, а не с твоим пьяницей-развратником братом. — Это бессмысленно. Ты не победишь, если этот человек так силён, как поётся в песнях и говорится в легендах. — Если он вообще человек. — Если бы ему было необходимо что-то захватывать, он бы наколдовал себе армию или что-то вроде того, раз он столь могущественный колдун, — наивно причитала она. — Он не колдун. И вообще, лимончик, ты оскверняешь колдунов, называя это чудовище так, — обиженно протестовал Локи, скривив рот. — Я задела твоё нежное сердечко? Прошу меня простить, — захихикала Рей. — Люди не любят магов, — задумчиво изрёк Локи. — Это печально и обидно. Но я смирился и стараюсь не выставлять напоказ свою суть. Уж мои люди точно не поймут, если их лорд окажется «этим грязным проклятым колдуном», — пародировал он манеру речи простонародья. — Люди боятся и в глубине души завидуют тем, кто повелевает магией. Ты должен быть горд тем, кто ты есть, ведь это боги выбирают магов, — нежная улыбка коснулась губ Рей. — Ты будто мелкая опять стала: снова бессмысленно и слепо восхищаешься моим даром. — Запретишь мне?