***
Оказалось, что Артуру не пришлось унижаться, стучась ночью к леди Ангоре. Они нашли ее глядящей в окно в одном из коридоров. — Леди Ангора, — радостно поприветствовал Артур, скрывая злобу. — Принц Артур, — спокойно ответила принцесса, поворачиваясь. — Мы знаем, что вы сделали, — вмешался Мерлин, и Артуру снова пришлось приложить все усилия, чтобы не закатить глаза. Серьезно, это то же самое, как если бы мышь угрожала кошке. — Ты снимешь проклятие или лишишься головы, — приказал Артур, вынимая меч из ножен. — О, ты очарователен, не так ли? — спросила она. — Я крайне очарователен, — без колебания ответил Артур. Мерлин болезненно вздохнул. Леди Ангора сделала шаг ближе, будучи неожиданно уверенной для человека с мечом у горла. — Это не «проклятие», Артур Пендрагон, — передразнила она с выражением лица я-большая-плохая-колдунья-склонись-передо-мной, и, честно, принц был уверен, что определить волшебника можно было лишь по этому жесту. — Это подарок. — Да? Ну, в таком случае, можешь забрать его. — Только ты можешь снять заклятие. Великолепно. Одна из этих колдуний. Он, вроде, не убивал единорогов в последнее время. Наверное, ненароком наступил на фею. — Полагаю, дальше ты скажешь, что мне устроят испытания? — Все просто. Люди врут по многим причинам. Тем, кто лжет чаще всего, необходимо отыскать правду, скрытую даже от них самих. — Леди Ангора подошла еще ближе, упираясь в кончик меча. — Ты мог бы просто сказать, как есть, но все равно решил соврать. Раз ты профессиональный лжец, то, чтобы снять заклятие, тебе нужно выяснить, в чем твоя самая большая ложь. Которую ты прячешь даже от себя. Артур просто поверить не мог, какими чокнутыми были волшебники. — Что за глупое проклятие? Как я узнаю свою самую большую ложь? — Это тебе и предстоит узнать. Пендрагон прищурился. — Ты случайно не связана с колдуном по имени Анхора? Она в замешательстве покачала головой. Мерлин подавил смешок. — Опусти его. Ты не убьешь меня, так ведь? — Нет, — прошипел Артур, раздраженно убирая меч. Чертовы заклинания правды. — Но будьте уверены, что я не позволю вам покинуть замок до того, как проклятие будет снято. Я никогда не поверю слову колдуна. Леди Ангора подняла бровь. «Может, убить ее прямо сейчас?» — подумал Артур, закатив глаза, но не произнеся слова вслух. — Тебе есть о чем подумать. Пожалуй, я пойду к себе.***
По возвращении в покои Артур повернулся к камину, упершись в него руками. — Это не должно быть сложно, — буднично начал Мерлин, собирая грязную посуду. — Что ты несешь? — Ну, тебе приходится говорить правду. Все, что нужно, это спросить тебя, в чем твоя самая большая ложь. Артур хмыкнул, скрывая удивление. В те моменты, когда Мерлин не был полным идиотом, он говорил довольно умные вещи. Не то, чтобы принц когда-то сказал это вслух, иначе ему пришлось бы отравиться в ту же секунду. — Единственная проблема в том, что меня должны спросить. — Да… — протянул Мерлин, подозревая, что у принца все-таки есть зачатки психического расстройства. Артур цокнул, продолжая. — Это значит, что любой, кто спросит меня, узнает о моей величайшей лжи. Представь, какую власть они будут иметь надо мной. Мерлин нахмурился. — Что ж… кому ты доверяешь? Может, Моргане, вы знаете друг друга всю жизнь. — Предоставить этой высокомерной нахалке информацию, которой она будет меня шантажировать? — Ладно. Гвен сохранит секрет, — предложил Мерлин. Артур отказался и от этого варианта, ведь, несмотря на то, что Гвиневра действительно бы никому не рассказала, сама ситуация была бы крайне неловкой. Гвен представляла весь народ Камелота, а он не мог разочаровывать своих людей. — Нет, — наконец ответил он. — Хорошо. Гаюс? Он врач и поклялся не выдавать тайны, к тому же, король доверяет ему. — Мерлин, просто спроси меня. — Я?! — Да. Ты доказал свою верность мне. — Он не сказал «Я доверяю тебе». Но, казалось, Мерлин и так это понял, по-щенячьи сентиментально смотря на Артура, и Пендрагону хотелось, чтобы он стер это выражение лица прямо сейчас. — Спроси и покончим с этим. — Ладно, — согласился Мерлин, подходя к Артуру с наисерьезнейшим видом. — Артур, в чем заключается твоя самая большая ложь? — Я не знаю, — нахмурился принц. — Полагаю, это не так просто, как кажется. *** Прошло пять дней без каких-либо изменений. По счастью, Артуру удавалось избегать большинство своих обязанностей. Чтобы держать леди Ангору поблизости (в случае, если ему действительно понадобится убить ее), он предложил гостям остаться еще ненадолго, чем безмерно порадовал отца. Без сомнения, Утер и лорд Неважно-как-его были слишком заняты составлением брачного договора для наследников, чтобы обращать внимание на Артура. А сейчас Пендрагон-младший валялся в кровати с мокрым полотенцем на лбу, чтобы облегчить головную боль. Он никогда так много не думал за столь короткий промежуток времени. Артур вообще, если честно, не был из разряда мыслителей. Он предпочитал действие. Как во время битвы, когда нет времени на подумать. За долгие годы он научился дипломатическому мышлению и разрешению серьезных вопросов, но никогда не наслаждался процессом. Артур был вымотан. Он до смерти устал от воспоминаний, старых ран и множества ситуаций, о которых он предпочел бы никогда не думать: вся эта чепуха с женитьбой, как они будут жить вместе, каково это быть на всю жизнь связанным с той, кого едва знаешь, кого не любишь. Он думал о матери, о том, как бы изменилась его жизнь, если бы она была жива. Особенных усилий стоили мысли об его отношениях с отцом: о подавляемом годами гневе, обиде, унижении и позоре. После нескольких часов он решил пообедать, считая, что на сегодня достаточно. Служанка спросила, нужно ли что-нибудь еще, и Артур ответил, что хочет увидеть Мерлина, вместо обычного «на этом всё». Поклонившись, девушка вышла. Пендрагон снова упал на кровать, прикладывая компресс к голове и соображая, какого черта ему захотелось увидеть Мерлина. Он и так слишком часто видит его в последнее время. Мерлин, впрочем, скоро появился, в рубашке, видавшей виды, штанах и с растрепанными волосами. Скорее всего, его разбудили. Слуга вяло плелся к Артуру, сонно моргая. — Ты хотел меня видеть? — Да, — ответил Пендрагон, убирая полотенце со лба и подавая Мерлину. — Смочи его в том ведре с водой и пошли кого-нибудь за льдом. Мерлин насупился, забирая компресс. — Артур, сейчас поздно, будет нечестно, если кому-то придется идти аж к реке в такую темень, а потом еще и за льдом для твоей большой испорченной головы. — Значит, я заставлю тебя это сделать, — ответил принц, постанывая от головной боли. — Осторожно, — веселее предупредил Мерлин, — в твоем положении я запросто могу победить тебя. Артур усмехнулся. — Даже если мне свяжут руки и ноги, ты меня не победишь. Мерлин лишь хмыкнул, будучи все еще слишком сонным, чтобы долго препираться, и положил заново смоченное полотенце на лоб Артура. Принц вздохнул от облегчения и лег поудобнее. Мерлин с неподдельной заботой снял сапоги Артура и накрыл его одеялом. — Мы справимся с этим, — сказал Мерлин, пытаясь вложить в эти слова всю свою уверенность. Он склонился над Артуром, и только сейчас Пендрагон заметил, что у слуги не были застегнуты пуговицы на рубашке, открывая взор на шею с переливающимся на ней светом каминного огня. — Еще бы. Я должен поговорить с отцом завтра утром. Есть что обсудить, например, тот факт, что он все еще уверен в моей головокружительной влюбленности в леди Ангору. — Ну, голова у тебя от нее точно туманная, — выпрямившись, кивнул Мерлин с улыбкой. — Отдохни. Тебе понадобятся завтра силы.