Затерянные в космосе 2. Завоевать пару.

      Шай, согнувшись чуть ли не вдвое, шагнул в короб вентиляционного канала и остановился в нерешительности. Бравада, овладевшая им в рубке коммандера, сошла на нет, и сейчас, когда аромат, исходивший от Аскорианцев и действовавший на него как афродизиак, набивал мозг, он с предельной ясностью осознавал, насколько глупо себя вел в их присутствии. Он, будто безвольная кукла, вис на шее Элиасса, подставлялся под поцелуи, даже сопротивление оказать не смог и, словно приклеенный спиной к груди Вонна, млел в кольце его рук. Что было в них, в этих харизматичных самцах, раз при одном вдохе он терял волю? Парень хмыкнул, смакуя слово «самец», но почему-то другого определения твинсам дать не мог, словно перед ним были огромные кошки. Шай до сих пор ощущал дискомфорт в штанах от неудовлетворенного желания. И как можно желать троих? Парень счел это полнейшим бредом и покачал головой, злясь на себя и свою зависимость.       Он шел, время от времени останавливаясь, поправляя тусклый фонарь на лбу, иногда касаясь железных стенок влажных от перепада температур, покрытых пылью и плесенью, и чем-то вроде копоти, словно осевшей во время пожара. Не замечая липкой паутины, запутавшейся в длинной косе.       Злость обескураживала и одновременно придавала сил. Накатившая поначалу паника от нахождения в ограниченном пространстве, испытанная им ранее, с приходом злости или теперь уже легкого раздражения на самого себя, отступила на задний план. И парень как мантру твердил: «После, с этим я разберусь после». Сейчас первоочередной задачей было дойти до камеры возле бойлерной в пятом секторе третьего уровня.       То существо, показанное голоизображением и темные, едва различимые черты зверя, транслируемые фасеточными камерами, были ему смутно знакомыми. Будто видел его где-то, но память избирательна, и увиденное, то ли не отложилось, то ли спрятано настолько глубоко в «картотеке внутримозговых файлов», что достать его стало проблематично.       — Может, всплывет, когда увижу, — проговорил вслух, чувствуя при этом себя намного увереннее.       Пройдя метров сорок вперед, остановился у развилки и включил портативный планшет, и едва не выронил из рук фонарь, когда в ухе раздался треск, и голос одного из твинсов, волнительно вибрируя, произнес, разгоняя по телу толпы мурашек:       — «Шай, мальчик мой, ты стоишь у первой узловой развилки. Мы видим тебя», — парнишка принялся судорожно оглядываться, светя фонарем в поисках камер.       Сквозь пронизывающий уши треск, услышал низкий грудной смех мужчины. Шай замер, ощутив себя ребенком, запертым в темной комнате. Лишнего повода, относиться к себе как к неполноценному мужчине, давать не хотелось.       — Куда мне идти теперь? — посветил фонарем поочередно в три ветки перед собой.       — «Тебе в правую крайнюю, будь осторожен, впереди метров через пять провал под ногами, не большой, но очень опасный, при неосторожности».       Шай уже занес ногу, услышав об опасности, посветил под ноги фонарем и увидел, что добрая половина берца висит над этим небольшим провалом.       — А заранее, бля, предупредить нельзя было?! — прошипел в сердцах, осознавая, какой опасности подвергался. — Чуть ноги не переломал, и нахер вам такая «пара», — не смог сдержать циничного замечания.       — «Мы примем тебя любого, с ногами или без», — провибрировал голосом невидимый собеседник, и Шай воочию увидел его широкую улыбку, растянувшую темные, словно вишни, губы. «Элиасс», — промелькнуло где-то на задворках сознания. Никто, кроме него, не стал бы шутить по этому поводу.       — Заткнись, Элиасс! — отрезал жестко и услышал громкий хохот собеседника.       Помимо воли по телу, скованному словно в тисках, разлилось тепло, и Шай улыбнулся, радуясь, что близнецы не видят его сейчас, по крайней мере надеялся на это.       — Куда дальше? Ведите, — Шай согнувшись, обогнул провал, ведущий на первый уровень, и, касаясь пальцами стенки короба, двинулся дальше.       — «Пройдешь метров тридцать, и будет подъем на третий уровень. Там осторожней: ни ступеней, ни скоб не предусмотрено. Но изгиб шахты довольно крутой. Поэтому не торопись».       — Спасибо! — проговорил громко с ноткой сарказма в голосе. — Чертов квест!       С каждым последующим шагом у него складывалось впечатление, что пространство становится `уже, и стены все больше давят на него. Но пройдя до подъема, понял, что это действительно так. Короб стал уже и ниже, и Шаю пришлось идти, согнувшись пополам. Плечи едва умещались внутри. Он приподнял голову и заглянул в изогнутую часть шахты. Подъем действительно был довольно крутым, но там при подъеме он мог встать в полный рост, разогнуть, наконец, затекшую спину.       Пришлось упереться ногами и руками в боковые стенки, постепенно поднимаясь и переставляя ноги и руки. Стало намного жарче, хотя до бойлерной, судя по карте выданной планшетом, еще довольно далеко. Сказывалось напряжение. И состояние паники вернулось. Пот потек по лбу, оставляя влажную дорожку, сбегающую по виску к подбородку и крупной каплей орошая грудь. Но вытереть ладонью он не рискнул, руки, словно асфальтом, были покрыты паутиной и копотью. Решился осторожно промокнуть рукавом, упираясь ногами посильнее.       — «Шай, детка, что ты там остановился? Старайся не застревать в узких участках. Дальше, как преодолеешь подъем, проход станет шире», — услышанный голос в наушнике испугал, прозвучав неожиданно, и Шай, дернувшись, сбил фонарь со лба. Но свалиться парень ему все же не дал, уцепив ногой, отчего сам, потеряв точку опоры, едва не скатился вниз. Но и толку от фонаря было теперь мало. Он мигнул и погас, погружая и без того узкое пространство в темноту. Теперь оставалось только надеяться на подробные инструкции твинсов.       — Да твою ж копалку! — Шай смачно выругался, чуть тряхнув фонарь и надевая его на голову одной рукой. Свет по-прежнему не загорелся. А окутавшая его коконом темнота навивала неприятные ощущения.

***

      Движение в узком пространстве остановилось. Вонн склонился к монитору, ведущему трансляцию, напряженно свел плечи и вздохнул, пытаясь расслабиться. Но холод и напряжение, прошибавшие спину, не уходили. С момента, как Шай покинул рубку и отправился выполнять задание, коммандер не находил себе места. Мерил пространство рубки огромными шагами, вдоль и поперек. Время от времени гневно поглядывая на Тайнана.       — Что? Ты хочешь мне что-то сказать? — медик выгнул одну бровь и сложил руки на груди, глядя на Вонна.       Игнорировать его обвиняющие взгляды попросту стало невозможным. Вонн прекрасно знал, что Элиасс прав. Жизнь многих на «Фобосе» зависела от того, сумеют ли они избавиться от тела хищника, вошедшего в стадию разложения. Ему и самому претила мысль, что это должен делать Шай, но выбора не было. Остальные представители мужского населения, кого спасли с Сантуриуса, остались на довольно быстро улетевшей вперед «Скании».       — Почему ты молчишь? Ты все время молчишь, что бы ни случилось, — Вонн остановился, тяжело дыша, посреди кубрика и не обращая внимания на Элиасса перебрасывающегося фразами с Шаем. — Но ты ведь знаешь, что Элиасс был прав, — Тай указал на брата, словно ожидая поддержки. Но Элиасс сделал вид, что не слышит диалога и продолжил инструктаж. На его лбу между бровей пролегла складка как свидетельство озабоченности и тревоги.       — Ты хотя бы мог высказаться, но предпочел проигнорировать. Прав был отец, когда сказал, что тебе все и всегда пофигу, — Вонн прекрасно понимал, что устраивать скандал прилюдно не место и не время, но остановиться не смог. Злость на братьев, позволивших их паре пойти на этот рискованный шаг, никак не проходила.       Такой боли Тай не испытывал давно. Внутренности связало узлом, а к горлу подкатил ком, мешая дышать. В родной семье его лучше всего понимали Элиасс и, конечно, папа. Но твинс всегда был связующим звеном в ссорах и детских шалостях. А дед вообще считал Тая не от мира сего, за то, что играм и детским проказам он предпочитал науку и медицину.       — Остыньте оба! У нас проблема, — скривился Элиасс от чувства безысходности витавшей в воздухе. — Шай остался без света, и я веду его лишь по камерам с инфракрасным излучением.       — Пусть использует планшет, правда надолго его не хватит, но все же лучше, чем ничего, — предложил Тай, а Вонн вновь забегал по рубке, рыча на братьев.

***

      Влад, аккуратно перебирая ногами, двигался по вентиляционной шахте, упираясь то одной, то другой рукой в боковую стенку. Старая фобия, когда-то побежденная с большим трудом, сейчас, когда вокруг все заволокло чернотой, подняла свою отвратительную голову. Движение затруднялось еще и тем, что в практически полной тьме была вероятность зацепиться ногой за шов, заклепку или, что вполне вероятно попасть ногами в пустоту, очередное ответвление нижнего уровня. Преодолев подъем на третий уровень, он медленно двинулся дальше. Судя по изображению венткоммуникаций на мониторе планшета, ему оставалось пройти метров пятьдесят до грузового шлюза. А там рукой подать до бойлерной, останется лишь вновь спуститься на второй уровень.       Он внимательно слушал инструктаж, медленно продвигаясь к месту назначения. Проход становился все уже и двигаться приходилось теперь уже боком. «Как в танце», — ухмыльнулся он, сделав еще один приставной шаг, потом еще и еще. Воздух становился все удушливее, и вонь разложения ощущалась сильнее.       Наконец, в едва заметном свечении монитора показался поворот и Шай замер на месте, уткнувшись чуть ли не носом в решетчатую переборку.       — Элиасс? У меня очередная проблема нарисовалась… — Шай едва светя себе планшетом провел пальцами по контуру решетки, пытаясь найти болты или заклепки, то что можно было бы отвернуть или сбить, хотя тем инструментом, что висел у него в поясной сумке, он вряд ли смог бы сбить крепёж. Даже притом, что выбора нет. Нащупав шестигранные шляпки болтов, вздохнул с облегчением — болты все же лучше заклепок, не имеющих граней на шляпке, за которую нечем зацепиться, даже для того, чтобы просто сбить.       — «Что случилось?» — в голосе на том конце было слышно беспокойство.       — Тут решетка, переборка, и она привернута болтами, — Шай снова провел по ним пальцами. — Ржавыми кажется, — добавил он тихо, будто сам себе.       Рядом в динамике раздался грубый рык, изощренный мат, значения которого Шай даже и не знал, но частично догадывался по знакомым звучаниям слов, и последовавший за ним топот.       — «Пошевели их и попробуй отвернуть. У тебя в сумке на поясе есть кое-какой инструмент, воспользуйся им», — Элиасс резко умолк, и Шай услышал, ворчание Вонна, а затем резко брошенное. — «Остыньте оба! У нас проблема!»       На ощупь, как и на первый взгляд, шляпка болта не была гладкой, а скорее покрылась ржавчиной от перепада температур и влаги. Шай провел по ней пальцем, и бурый металлический порошок посыпался под ноги. Тяжелый вздох вырвался изо рта белесым облачком и растворился в воздухе. Шай подергал болт из стороны в сторону и попытался отвернуть. Шляпка не поддавалась. Этого он и боялся больше всего — застрять в шахте. Злость на себя и свою хрупкость накатила волной. Шай с остервенением дикого зверя дергал решетку на себя и обратно, когда услышал, как справа и внизу что-то отвалилось и с грохотом покатилось по полу. А решетка стала свободно болтаться на двух болтах. Он попытался оттянуть ее и отогнуть, но металл оказался прочнее болтов и не поддавался. По-видимому, это был один из сплавов титана. Довольно легкий и прочный. Шай вновь уцепился за шляпку ключом, уперев выступающую резьбу с обратной стороны в решетку. Резьба поддалась, потихоньку выкручиваясь и осыпаясь ржавчиной под ноги.       Спустя пару минут и порезанные в кровь пальцы, он со вздохом оттянул решетку и поставил к стене. Двинулся дальше, еще раз попробовав включить фонарь, энергично потряс его. На удивление Шая, фонарь включился вновь. Парень от облегчения даже прослезился. Впереди был отчетливо слышен гул вращающихся винтов. И с каждым шагом поток воздуха обдувал тело все сильнее, тянул навстречу неизвестности. Пройдя еще метров пятнадцать, он остановился и вздохнул с облегчением. Узкая стальная «ловушка», по которой он двигался последнюю сотню метров, раздалась в довольно большое пространство, где работал с мерным гулом лопастной винт, перегоняя воздух внутри шахты. Шай приблизился еще на пару шагов и остановился.       — Элиасс? Я достиг вентиляционной камеры воздухозаборника. Отключайте систему, — лопасти винта вращались с такой скоростью, что были практически неразличимы в открывшемся за ним пространстве грузового шлюза.       — «Я вижу тебя, Шай. Секунду! «Сириус» произведи отключение двигателей в системе вентилирования и заблокируй внешние порты грузового шлюза в пятом секторе», — Влад отчетливо слышал отданную команду и через пару секунд услышал резкий щелчок, свидетельствовавший об остановке двигателя. Хотя винт по инерции продолжал вращаться.       Он медленно продвигался вперед, отсчитывая секунды и наблюдая, как появились впереди очертания лопастей и винт постепенно замедлился. Сердце парня от ужаса предстоящего колотилось о грудь мощными неравномерными толчками. Кровь в жилах, казалось, кипела, и словно кислота прожигала сосуды.       — У тебя десять секунд, восемь… Семь… Давай! — услышал сквозь шум в ушах, в динамике мощный рык Элиаса.       Вонн и Тай, все еще переругивающиеся друг с другом, разом умолкли и уставились в изображение с голопроектора в этот момент развернувшееся в капитанской рубке. С отключением вентиляционной системы, «Сириус» перевел все системы «Фобоса» в режим ожидания.       Шай рванул, что было сил вперед, и нырнул между скользящими медленно лопастями, подтянулся на руках. Ощущая жуткое напряжение, прошмыгнул между второй парой лопастей и в этот момент раздался щелчок, и двигатель вновь включился, приводя винт в движение. Шай с дико бьющимся сердцем подтянул ноги и оперся на стену короба. Запах разложения здесь был значительно сильнее, и подкатывающая тошнота скручивала кишки, вызывая болезненные спазмы в желудке. Задержав дыхание, он надел болтающуюся на шее маску и открыл доступ воздуха. Видеть через стекло маски было значительно хуже, но дышать стало легче. Болезненные спазмы отступили, и Шай вытер влажный от испарины лоб рукавом. В голове шумело и звенело на все лады. Ему осталось идти не так много, судя по карте. Он тяжело, будто старик, поднялся на ноги и двинулся вперед.       Сквозь шум в голове прорвался взволнованный и похоже сорванный до хрипоты голос Элиасса:       — «Шай, детка, отзовись!» — рядом в динамике были слышны взволнованные голоса пилотов и рычание, и крики коммандера. Состояние прострации и легкого шока отступило, шум в ушах сошел на нет и окружающие звуки стали слышны более отчетливо. Перед ним развернулся во всей красе грузовой шлюз. Пришвартованные флайтеры, пристыкованные спасательные капсулы, крытые серебристыми тентами.       — Да здесь я не шуми ты так! — Шай ухватился за поручни и съехал вниз на второй уровень, двинулся, согласно карте, по левому переходу из узловой коммуникационной камеры дальше к бойлерной.       — «Через метров семь будет камера сброса утилизированных отходов», — раздался в динамике властный, пронизывающий до костей голос коммандера Вонна. — «Тебе надо утилизировать обоих и тело зверя и детеныша».       — Понял, — коротко бросил Влад и вплотную подобрался к заслонке вентиляционной шахты рядом с бойлерной. Пространство вокруг, казалось, раскалилось. От заслонки, прикрывающей пространство за ней, шло тепло. Он осмотрел боковые стенки и увидел металлический штырь, вставленный в кронштейн. Устройство очень походило на рычаг, который по логике нужно было либо нажать, либо потянуть. Шай надавил за штырь, и металлическая заслонка поползла вверх. В нос ударила жуткая вонь, которая ощущалась даже под маской.       На стальном полу короба, довольно широкого здесь, лежало тело животного, черты которого Шай узнал сразу. Еще будучи на Сантуриусе, он был в национальном парке, куда доставили редчайший экземпляр, считавшегося вымершим Смилодона. Животное было огромным, обладало длинными острыми когтями и парой огромных клыков, торчащих с верхней челюсти. Оно лежало поперек короба шахты, упираясь мощными ногами и головой в его стенки. Брюхо животного было распорото словно на ленты и, как подозревал Шай, когтями рептилоидов. Возле туши сидел маленький пушистый комок, больше напоминающий крупную кошку, и огромными испуганными глазами смотрел на Шая.       Как Смилодон оказался на борту космической станции и почему не вышел к людям, он догадывался. Но как теперь ликвидировать эту огромную тушу, он не знал.       Шай подошел поближе, стараясь дышать через раз, склонился над телом огромной древней кошки и разочарованно выдохнул. Возможно, это был единственный экземпляр взрослой особи. Котенок, сидящий у трупа матери, попятился, злобно шипя. Парень склонился над телом, ухватил труп зверя за лапу и потянул на себя. Сама туша не сдвинулась с места, а лапа осталась в руке Шая.       — Элиасс? У меня снова проблема! — выдохнул он, выпуская трофей из рук.