***
Три грузовые шаттла приземлились на космодроме «Восточном» один за другим, образовав идеальный треугольник с беспилотником во главе. Одновременно три открывшихся шлюза выпустили группу совершенно необычных представителей иной цивилизации, чем те, что проживали на Земле, и на которых земляне смотрели, открыв рты. Беловолосые гиганты в черной коже шли впереди плотным строем. Между ними плавно покачивались прямоугольные контейнеры из неизвестного серебристого материала, напоминающего металл. Группу сопровождала более многочисленная процессия таких же высоких беловолосых Терранианцев, как и предыдущие, но одетых достаточно разнообразно, по-видимому, гражданских лиц. Александр, стоящий возле Наумова, неосознанно сжал локоть Хэ Цзянькуя и как собака чуть согнул голову на бок. Увиденная картина рождала в голове неограниченные возможности с генетическим материалом этих представителей далеких миров. И перед глазами рисовались картины побед и открытий в сфере генетики. Хэ зашипел от боли: — Саша, прекрати, ты мне руку сломаешь! — заворчал на ухо Рыхлову чуть слышно на ломаном русском. Но этого оказалось достаточно, чтобы мужчина пришел в себя. — Прости Хэ, я не хотел, — примирительная улыбка коснулась губ, а рука обвила плечо низенького китайца. — Я после подую на больное место и поцелую, чтобы все зажило, — глаза Хэ стали похожими на блюдца. Испуг был настолько правдоподобным, что Рыхлов, не выдержав, заржал. — Да, успокойся ты, не трону, — но смех то и дело прорывался наружу, нарушая серьезный настрой группы.***
Весь путь до Земли Эль Зарин нетерпеливо ерзал в кресле. И как только шлюз открылся, выскочил наружу. Хладнокровный колючий взгляд сканировал окружающую обстановку на наличие потенциальной опасности, а так же было интересно как мальчишка перенес полет. Хотя и это не было главным. Интереснее всего была реакция твинсов, когда они обнаружат исчезновение пары. Он мысленно усмехнулся и заглянул в открывшийся зев беспилотника. Грозное рычание вырвалось из груди Терранианца, когда он обнаружил, что ни мальчишки, ни его кошки внутри не было. Магнитный ремень, которым было пристегнуто животное, валялся на полу. Каким образом мальчишка мог снять блокировку, угадать бинарный код, он так и не понял. Но сорвавшаяся пакость хорошего настроя не добавила. Разочарование текло из всех пор Терранианца, а в мозге одна за другой всплывали картины пятилетней давности. — Берите груз… — голос Терранианца сорвался на хрип, словно комом запечатало горло, перекрывая доступ воздуха. И отошел в сторону. Эль Таир покачал головой и вместе с остальными запрыгнул внутрь. Чувства Эль Зарина отозвались болью в груди напарника. После смерти избранной он жил лишь мечтой о мести. В здании терминала, шумном и многолюдном, яблоку упасть было негде. Терранианцы, большой толпой вошедшие в зал регистрации, остановились, в растерянности глядя на эту разношерстную толпу, шныряющую между стойкой регистрации и залом ожидания. Тяжёлый груз оттягивал руки и поэтому быстро перекочевал на плиточный пол в ожидании заказчика. Большую группу людей, в сопровождении охраны направляющуюся к ним, он приметил сразу. Внутри, как всегда при встрече с незнакомцами, поднялась волна настороженности. Он весь подобрался, готовый к нападению, внимательно оглядывая незнакомцев и считывая эмоциональный фон. Но все были дружелюбно настроены, и он слегка расслабился. Двое мужчин примерно одного роста, и по всей видимости главные в группе, остановились в метре перед ним. — Джеффри Уолш, Виктор Наумов, а это наши сотрудники, — представились они на всеобщем, по очереди протягивая руку и указывая на людей за спиной. Эль Зарин сначала замешкался, подивившись странному ритуалу приветствия, а после подал свою, чуть сжимая сначала ладонь Уолша, а затем и Наумова. За спиной настороженно рыкнул Эль Таир, но Эль Зарин не обратил на него внимания. Уолш его не заинтересовал совсем, хотя эмоциональный фон мужчины начал меняться, едва рука второго исчезла в ладони Эль Зарина, а вот Наумов привлек своей аурой покорности. Терранианец тут же втянул его аромат, удерживая за руку. Запах показался ему странно притягательным, и он сделал то, что бы никогда не позволил себе при встрече с незнакомцем: приподняв голову Наумова за подбородок, погладил его нижнюю губу подушечкой большого пальца. А после втянул воздух затрепетавшими крыльями носа, от удовольствия прикрыв глаза. Виктор растерялся от такой вольности и замер на месте не в силах оторвать взгляд от гипнотических зеленых глаз чужака с вертикальным зрачком — его обнюхали и будто бы пометили, как какое-то животное. Хотя понять, кто такие Терранианцы, было сложно. Эти гиганты имели человеческий облик, но повадки кое в чем напоминали хищников. Наумов пришел в себя, лишь, когда рука Уолша легла на плечо. Сделал шаг назад и в мгновение ока оказался за спиной закрывшего его собой Джеффа. Американец грозно смотрел в глаза Терранианца, обозначив Наумова как того, кто принадлежит только ему. И Виктор бы улыбнулся, если бы не растерялся от наглости гостей. Обстановку разрядило робкое покашливание Марии, сопровождаемое смешком. Все присутствующие встрепенулись, словно сбросив с себя наваждение последних минут, и зашевелились. Груз быстро перекочевал на платформы и отправился по назначению в сопровождении усиленной охраны. — Надо бы разместить гостей в гостиничном комплексе и позаботиться о последующей доставке на Канис Майорис* — Мария улыбнулась Эль Таиру, все так же хмуро осматривающему землян с высоты своего роста.***
Коктейль «Голубая Лагуна» искрился при каждом повороте большого стакана, а кубики льда звякнули о тонкие стенки, создавая необычное сочетание звуков. Эль Зарин прислушивался, ловя каждый из них, от чего его уши шевелились, и заворожено следил за этой игрой света. Они все застряли на этой планете, населенной разношерстной популяцией, называемой «человеками» — низкорослыми представителями, населяющими этот уголок Вселенной. Он не замечал вокруг себя ни беснующуюся толпу, ни заинтересованных женских взглядов и шепота за спиной, ни шум называемый «музыка», ни остановившегося за плечом напряженного Эль Таира. А ближайший космолет, отправится в созвездие Большого Пса лишь через три дня. И эти три дня необходимо было чем-то занять своих людей. Первый же вечер было решено посвятить знакомству с этим уголком Вселенной — отправиться в бар. И теперь, когда все, наконец, разбрелись по этому самому бару в поисках развлечений и секса на вечер, он смог спокойно предаться своим мыслям. Кубики льда звякнули при очередном повороте стакана, отправляя его по глубинам памяти на пять лет назад. Свет резанул по глазам яркой белой вспышкой, оставляя на стене за стоящим Эль Зарином темное пятно, в центре которого белел силуэт, повторяющей контур Терранианца. Вслед за ней пронеслась еще одна, и он пригнулся, считая, что его спасла случайность. Это был последний выпавший на его долю бой, и он делал все, чтобы выжить. Ведь на Беллатрикс его ждала она — та, ради которой он пошел против отца. Эль Зарин давно перестал верить в сказки про счастье с истиной парой. И пример тому брак отца, продержавшийся лишь три года, а после, лишенный матери, он должен был привыкать жить в строгости. Зарин ненавидел эту жизнь. До боли в грудине, до белых пятен в глазах, выжженный этой ненавистью, он, казалось, презирал за свою жизнь без матери, судьбу и отца. И тогда он решил: соединит судьбу лишь с той, кого полюбит сам. Он встретил Фрэнни в ночном баре. Девушка была молода, красива и не в меру прозорлива, умна и очень сексуальна. Танцовщица не принадлежала к терранианской расе, но это было неважным. Он влюбился сразу, как увидел ночную красавицу. И весь хилеко*, пока он и его люди выполняли миссию на Беллатрикс Р2, он жил лишь надеждой, забрать ее как закончится срок пребывания. И вот теперь он мчался в ночной бар, где она танцевала, с огромным букетом гортензий — символом его любви. Дверь перед ним распахнулась, выпуская на воздух из душного бара двух охмелевших Терранианок. Женщины кричали, размахивали руками. Зарин улыбнулся и прошмыгнул в темноту полуподвального помещения. Бросив взгляд на сцену и не увидев Фрэнни, развернулся и перескакивая сразу через две ступени ринулся наверх, туда, где располагались комнаты танцовщиц. У двери остановился, чтобы перевести дыхание. Громкое буханье ударников отдавалось в груди вибрацией тяжелых басов. Эль Зарин в предвкушении радостной встречи улыбнулся, поднял руку, готовый постучать, когда услышал из-за тонкой деревянной преграды тихое удовлетворенное порыкивание и сладостный протяжный женский стон. Усилием воли успокоив гнев, накативший как океанская волна, легко толкнул дверь. Та открылась, явив взору раскрасневшуюся от удовольствия Фрэнни, красивое лицо которой сияло как жемчужное, от испарины покрывшей кожу. Она тяжело, но удовлетворенно дышала, выгибаясь навстречу Аскорианцу, накрывшему ее своим телом и яростно вбивающемуся в лоно женщины. Фрэнни томно улыбалась, прикрывая от удовольствия глаза. Ее тонкие наманикюренные пальчики бегали по телу Аскорианца, лаская, разминая мышцы. О том, что Фрэнни вскрыла себе вены, он узнал, лишь протрезвев через три дня, когда увидел у клуба похоронную процессию. Толчок в плечо вернул в действительность. Маленький щуплый человек, упившийся до потери сознания, натолкнувшись на бок Терранианца, потерял равновесие и повалился кулем ему под ноги. Эль Зарин рыкнул и, опрокинув в рот остатки коктейля, отправился к выходу. «Если бы он только мог предположить, что их трое, если бы только знал, что «Фобос» прикомандирован к Аскорианцам, он бы заранее продумал как и уничтожил эту летающую посудину вместе с экипажем!» — взгляд наткнулся на Эль Таира. — Hotelean nago, ez erlaxatu gehiegi! (Я в отель, особо не расслабляйтесь!)- бросил на ходу и исчез за ближайшей дверью. Эль Таир окинул бар тоскливым взглядом. Они вместе служили уже много лет, ели из одной тарелки, спали порой на одном тюфяке, но Эль Зарин никогда не видел в нем никого, кроме напарника, прикрывающего спину. Терранианец двинулся следом за командиром. Уже поднявшись на свой этаж, увидел в конце коридора открытую настежь дверь, словно приглашающую, зовущую воспользоваться предложением зайти. Он настороженно двинулся вперед, стараясь ментально прощупать эмоции напарника. Но, казалось, в номере никого не было. Тишина действовала на нервы как катализатор. Эль Таир напрягся, подобрался, приготовившись отразить неминуемое нападение. Он дышал тихо, поверхностно, чтобы не выдать своего присутствия, хотя прекрасно знал, что в случае с Эль Зарином это бесполезная затея. И даже не вздрогнул, вдруг оказавшись в жестком захвате, прогнувшись в спине прижатым лицом к кровати и заведенными до боли в мышцах назад руками. — Что ты ходишь за мной? — Зарин отпустил одну его руку, позволяя принять более устойчивое положение, что Эль Таир и сделал, распластавшись грудью по мягкой поверхности. Тяжелое возбужденное дыхание вырвалось из груди. — Или ты думаешь, я не знаю, что тебе надо? Да в твоих блядских глазах утонуть можно, как в трясине… — продолжал рычать в шею Зарин, то и дело прикусывая бледную кожу напарника. — Ммм — томно выдавил из себя Таир, подаваясь назад и прижимаясь задницей к паху, собственный член готов был порвать кожаные брюки, яйца звенели от неутоленного желания. Ощутив пульсирующую меж половинок твердость, он застонал в голос и едва не закричал, вздернутый за копну волос зажатых в огромном кулаке командира. Зарин ткнулся бедрами в отставленную на обозрение аппетитную задницу: — Ты этого хочешь? — Да… Да, возьми меня, трахни жестко! — голос Эль Таира был хриплым, но пробирал до костей. — Заткнись! — О да, хочу этого безумно! — нарывался на жесткий трах Таир. — Давно хочу! Одной рукой придавив плечи к кровати, а второй резко оттянув назад голову Таира, Зарин прикусил зубами шею, и лишь услышав стон, перешедший во всхлип, с наслаждением прикрыв веки с почти черными ресницами, зализал укус. В тишине расстегивающийся ремень и магнитная молния прозвучали слишком громко и откровенно. Мягкая кожа сползла на колени, сковывая движение, но Зарин не обратил на это особого внимания. Он неотрывно смотрел на открывшуюся взору нежную плоть ануса, сжатую и беспрерывно пульсирующую в нетерпеливом ожидании хозяина. Зарин провел пальцем меж половинок, влажных от испарины и нетерпеливо ерзающих в ожидании близкого угощения. Глядя на эту развратную сучку, подставившую свой аппетитный зад, Зарин терял остатки терпения. Яйца звенели от нетерпения погрузиться в этот жаркий тугой вход. Девственный и принадлежащий в этот момент только ему. — Ну что ты тянешь? Трахни меня, сильнее! Во втором приглашении Зарин не нуждался. Провел собственным членом между половинок, покрывая своей смазкой вход, на несколько секунд задержался у приглашающе раскрывшейся дырочки, и рывком вошел до конца, с наслаждением, приправленным болью, закрыл глаза, когда тугие стенки обхватили член, а крик Таира растворился в тишине номера. Практически на сухую стал вколачиваться, резко и не меняя темпа. Вбивался по самое основание, ощутил, как увлажняется вход изнутри, и скольжение становится более нежным, легким. Вбивался, отпуская боль и ненависть к Аскорианцу, забравшему невинность избранной им женщины, вбивался открывая путь зародившемуся оргазму, раскрывавшемуся цветком в душе. Яростно вколачивался, широко расставив ноги Таира, с наслаждением стонущего под ним, принимающего и эту боль. Ему было совершенно наплевать и на его желание, и на его чувства, и этот щенячий взгляд, провожающий его в спину долгие годы. Он не верил ни в любовь, ни в истинность пар. И даже сейчас, трахая в зад своего напарника, он ощущал лишь холод и пустоту. Продлевать урок он не собирался, жестко и без сожаления вколачиваясь на пике эмоционального подъема. И Эль Зарин отпустил эмоции и, сделав пару рывков, наполнил спермой жаждущее нутро. Таир плаксиво застонал от неудовлетворенного желания и, сжав в кулак собственную плоть, сделал несколько возвратно-поступательных движений, пачкая постель под собой. Эль Зарин отстранился, выходя из него и покачиваясь, направился в ванную. Уже стоя под горячим душем, прикрыв глаза, позволил, не кривя душой, признаться себе — такого всепоглощающего траха, таких эмоций у него никогда и ни с кем не было. Горячие струи били по распаленной плоти, смывая негатив, ненависть и разочарование, сковывающие в своих жестких стальных оковах его долгие годы. Лишь ощутив робкое прикосновение к плечу, вздрогнул и развернулся, обхватив горячими влажными ладонями лицо Таира. Пристально, словно спрашивая разрешения, всматривался в такие близкие, почти родные глаза и, едва почувствовав кивок, припал поцелуем к горячему жаждущему рту, пробовал на вкус, требовательно трахал языком и ласкал губами давно ставшего кем-то близким напарника. А после с непередаваемым наслаждением нежно, словно драгоценность, облизывал пульсирующую плоть Таира, будто извиняясь за предыдущий жесткий трах. Ласкал его нежно и долго, прежде чем погрузиться в жаждущую второго захода дырочку. Брал его медленно, нежно, словно впервые пробуя на вкус принадлежащее лишь ему лакомство, мягко оглаживая изгибы бледного тела напарника, с наслаждением слушая его всхлипы, стоны и грязные словечки, от чего хотелось брать его еще дольше, не прекращая вбиваться в эту сладкую дырочку. И уже кончив в очередной раз, с наслаждением слизывал сперму с груди Таира. Голова кружилась, звенела пустотой вытраханных мыслей. Зарин, едва держась на ногах, обнял Таира, прислонившись к его щеке своей. Прикрыл глаза, млея от нежности. Щеку кольнуло, зажгло изнутри. Он отстранился, наблюдая проступающий на щеке голубоватый узор, напоминающий трилистник — знак истинной пары. Перевел взгляд на запотевшее зеркало и увидел в нем расширившиеся зрачки Таира, наблюдавшие за появлением точно такого знака уже на своей щеке. Тихий вздох. И вот уже они оба соприкасаются лбами, млея от осознания своих зарождающихся чувств, крупные ладони переплетены в замысловатое соединение пальцев. — Ты… Мой, — раздается под звук льющейся на плечи воды. — Всегда был… Твой, — слышен хриплый ответ. — Только твой. Канис Майорис* - самая большая из известных ныне звезд в созвездии Большого Пса. Хилеко* - месяц (баскский)