Любовь вне дурдома

Воздух в бездушном кабинете был настолько наполнен напряжением, что его с лёгкостью можно было бы порезать ножом. На окне, выходящем в коридор, висели жалюзи, которым и года, пожалуй, не было, а они уже приобрели серо-жёлтый оттенок. Из-за них помещение казалось ещё более удручающим и как будто болезненным. Арти сидел напротив Директора, сильно выпрямившись. Спина и плечи уже начали постанывать от долгого напряжения. Ноги, твёрдо упирающиеся в пол, иногда подрагивали, ровно как и руки, беспокойно лежащие на коленях, тоже подрагивающих. Хотелось встряхнуться, хоть как-нибудь пошевелиться, хотя бы почесаться, однако Арти не смел. Он со скрываемым ужасом ждал приговора, ибо нарушил, по крайней мере, целых два правила из Школьного Устава. Молчание длилось бессовестно долго. Директор сидел, сцепив перед собой руки в замок, и смотрел на стол, иногда поглядывая то на дверь, то на юношу, то на окно. В конце концов он вздохнул глубоко и немного раздражённо и сказал: — Визитку на стол. Арти, пытаясь не выдавать своего волнения, разжал кулак, в котором была визитка, и положил карточку, уж изрядно помятую, на стол. Тем временем мужчина достал из ящика стола зажигалку. Какое-то время он вертел её задумчиво в руке, а затем взял визитку и поджёг её. Она тут же испуганно вспыхнула и стремительно начала исчезать, оставляя серый пепел. — Как ты мог догадаться, я в полном недоумении от твоего поведения. За последние дни ты умудрился нарушить столько правил Школьного Устава, сколько за всю свою жизнь не нарушал. — Так и есть, сэр. Директор ещё раз вздохнул и, смахнув пепел на пол, опустил руки на стол. — Скажи-ка мне, какое наказание ты должен понести за содеянное? — Двадцать ударов линейкой и увеличение обязанностей на неделю. — Две. Юноша нервно сглотнул и как-то рвано вздохнул. По большей части он прекрасно осознавал, что заслужил это всё. Такова была его природа, которую он ненавидел. Арти ненавидел себя за то, что он слишком правильный. За то, что слишком мягкий, несамостоятельный и зависимый от других. «Как же я жалок…» — с горечью подумал юноша. Видимо, это отразилось на его лице, ибо Директор довольно ухмыльнулся, а его глаза подло сверкнули. Казалось, он наслаждается душевными страданиями своего подопечного. Мужчина встал и направился к двери, чего Арти совершенно не заметил — слишком глубоко погрузился в себя. Несколько ритмичных шагов. Неестественно громко щёлкнул замок. — Для профилактики наказание проведу лично я, — сухо сказал Директор. — А ну вставай! Юноша тут же вскочил, однако продолжал находиться спиной к мужчине. Шаги. Какое-то шуршание. Сердце уже давно намеревалось выпрыгнуть из горла. Затем удар по спине. От неожиданности Арти, зажмурившись, вскрикнул и согнулся, оперевшись руками о край столешницы. Боль резкой полоской прорезала спину. Тогда же юноша ощутил, как холодная, больше ледяная рука с острыми ногтями поднимает свитер, тем самым оголяя бледную кожу. Юноша сжал челюсти и лишь шипел. «За каждый крик два удара», — вспомнил он слова Директора во время своего первого наказания. В тот ужасный вечер Арти орал не своим голосом, с ужасом наблюдая, как стремительно краснела кожа на руке. И сейчас он искоса смотрел на отголоски того часа, который казался тогда бесконечным. «Мне всего лишь было двенадцать лет! Чёрт…» — юноша снова зашипел и пальцами вцепился в край стола. Когда всё закончилось, Арти обессиленно соскользнул на пол, тяжело дыша. Директор отворил замок, вальяжно кинул линейку на стол. Какое-то время он продолжал нависать над жертвой, а затем, наклонившись к ней, вцепился одной рукой в кудрявые светлые волосы и запрокинул чужую голову так, чтобы взгляд испуганных и усталых глаз был направлен на него. — И ещё кое-что, — начал мужчина, приветливо улыбнувшись. — Не приближайся к уборщику. Видимо, именно он так влияет на тебя. Затем Директор отпустил юношу. Когда он уже был у двери, мужчина сказал как бы между прочим: — Если увижу вас, то тут же его уволю, так и знай. И будет это по твоей вине. Арти вышел из кабинета, не сказав ни слова. Он не обратил внимания даже на то, что возле двери и окна стояли Свип, Мэри, несколько учеников и даже Билли. Юноша лишь хотел поскорее добраться до единственного, хотя бы немного безопасного угла и забыться во сне. «Я насчитал двадцать восемь ударов…» — пронеслось в голове.