Дворцовый мост.

      — Странная комбинация, — задумчиво процедил Чилтон, разглядывая шахматную доску. — Жертвуешь ладьёй?       — Меньше слов, больше дела, Фредди, — хмыкнул Лектер, доливая себе ещё вина. — Не торопись, но, кажется, партия подходит к концу.       Чилтон досадливо махнул рукой и тоже потянулся за вином. Сегодня была пятница, в больнице было достаточно врачей, и они позволили себе расслабиться, наслаждаясь вином, игрой и друг другом. С небольшой натяжкой, но их можно было назвать друзьями — взаимовыручка была железобетонной.       Ганнибал не только проводил секретные операции в больнице, но и несколько раз спасал Фредерика от суда, исправляя его врачебные ошибки. Дважды его вызывали прямо на текущую операцию, где Чилтон умудрился так напортачить, что не мог ни к кому обратиться за помощью, кроме Лектера. Любой другой хирург сдал бы его властям не раздумывая. И немыслимое количество раз Ганнибал выдавал фальшивые результаты вскрытия, скрывая истинную причину смерти пациента за кучей медицинских терминов.       — В странное время мы живём, — начал Чилтон, щелчком пальца роняя короля и признавая своё поражение. — Наша история движется по кругу. Я всеми жабрами чувствую приближение третьей мировой, и боюсь, она будет последней для человечества.       — Как только стираются воспоминания об ужасах предыдущей войны, как мы затеваем новую. Ты прав, все страны обрастают оружием, обливают грязью своих соседей, кормят ложными фактами... да куда уж дальше, церковь снова обретает голос и власть, и это в двадцать первом веке.       — Что-то имеешь против бога, Ганнибал?       — Есть с ним некоторые разногласия, — усмехнулся Лектер. — Но я не хочу сейчас об этом говорить, может, в другой раз. Ещё партию?       — Не против.       Они расставили фигуры, разыграли поле и начали новую игру. Ещё одно достоинство Чилтона — он умел молчать. Раз уж Ганнибал не захотел вступить в спор, что бывало крайне редко, значит, вечер в тишине — это именно то, что ему сейчас надо.       Полчаса они молча играли, пока Ганнибал не выиграл ещё один раунд.       — Да, кстати, я чуть не забыл, — прервал молчание Фредди. — Сегодня утром мне доставили пакет, а в нём кое-что для тебя.       — Для меня? — искренне поразился Лектер, даже бокал от удивления в сторону отставил. — Не понял, как это?       — Интрига! — довольно рассмеялся Чилтон, любуясь произведённым эффектом на жадного на эмоции друга. — Сейчас принесу.       Быстро сходив в свой офис, Фредерик поставил на стол бесформенный крафтовый свёрток.       — Пакет был на моё имя, — объяснил Чилтон. — Но когда я вскрыл его, внутри нашёл вот это, — он махнул рукой в сторону стола. — На пакете написано: "Ганнибалу Лектеру". Вскрывать я не стал.       — Странно.       — Просто посылка, Ганнибал, открой, и наверняка поймёшь, от кого она.       Доктор пожал плечами — действительно, чего он так всполошился — и развернул бумагу.       Внутри лежала фигурка маленького оленя. Какое-то время Лектер бессмысленно смотрел на неё, а потом достал и поставил на шахматную доску.       Среди пешек и коней, она смотрелась нелепо и вызывающе.       — Олень? — удивился Фредди, рассматривая статуэтку, но не дотрагиваясь до неё. — Ну? Понял, от кого это?       — Да. Помнишь, месяц назад я просил у тебя справку для одного парня о том, что он провёл ночь у тебя в клинике?       — Конечно помню. Ты хоть знаешь, как он поживает?       — Если честно, то без понятия. Я не видел его больше.       — А зря, хорошенький мальчик. Красивый.       Фредерик Чилтон был так же бисексуален, как и Лектер, и втайне давно мечтал затащить его в постель. Эта была милая игра, длившаяся много лет, но она не мешала их крепкой дружбе. У Ганнибала не было от него секретов, и он знал все подробности той истории. Чилтон вообще был в курсе всех похождений своего друга и всех его пристрастий, кроме, разве что, похищения и поедания человеческих органов.       Фредди, пускающий слюни на своего друга, никогда открыто не подкатывал, а вынашивал ленивые планы на его совращение: мечтал напоить Лектера, но боялся, что напьётся первый и начнёт приставать и унижаться. Больше всего его раздражало, что Ганнибал был неразборчив в связях и беспроблемно спал со всеми, кого подбирал, гуляя по ночному Берлину, но упорно отказывался осчастливить Чилтона.       — Красивый? — улыбнулся доктор. — Я бы так не сказал. Кроме беспросветного уныния, он мне ничем не запомнился. Откуда ты его знаешь?       — Он приходил за справкой для полиции. Где-то через неделю после случившегося. Мне он приглянулся, хотя и выглядел зомбированным. Я пригласил его на ужин.       — Зачем? Тебе не с кем было поужинать?       — Ты холодный, как космос, — рассмеялся Фредерик, наливая вина себе и Лектеру. — В молодости я работал психиатром. Хочешь, расскажу одну историю?       — Будь добр, — слегка кивнул головой доктор.       — Была у меня одна пациентка, во время землетрясения её завалило обломками дома, — начал рассказ Чилтон. — Конкретно так засыпало, МЧС откапывали её почти десять часов. Там были какие-то проблемы с фундаментом, процесс шёл долго и медленно, она натерпелась страху и готовилась к смерти. Когда её вытащили, она была чуть жива, её передавали из рук в руки. Спасатели, полицейские, врачи, журналисты — все были счастливы и радовались освобождению из плена.       — Хэппи-энд?       — Если бы, — печально поджал губы рассказчик. — Прошёл месяц, она вернулась к разрушенному дому, села на осколки прежней жизни и начала впадать в депрессию.       — Что же на неё так давило, Фредди? — с интересом спросил Лектер.       — Смотрел голливудские фильмы, где человек избегает смерти, выходит из реальной передряги и решает жить по-новому? Так вот, это и привело её ко мне. Пока она прощалась с жизнью под обломками, она пересмотрела всю свою жизнь, пустую суету, ненужное волнение и, придя в себя в больнице, решила поменять свою жизнь — ведь она выжила, получила второй шанс. Но вернувшись домой, поняла, что ничего не изменилось. Проблемы, мелкие неприятности, и некому объяснить, как ей нужно использовать свой второй шанс и что с ним делать. Ей казалось, что она кому-то должна, ведь огромное количество людей спасали её десять часов, и жить по-старому казалось глупым.       — Я понимаю, к чему ты ведёшь. Что с ней случилось потом?       — Самоубийство. Я был молод, не смог ей помочь. Мне казались пустыми её переживания. Избежала смерти — так живи, будь счастлива, а идиотское чувство долга перед судьбой привело её к петле. Это был мой косяк.       — Почему же твой, Фредди? Не много на себя берёшь?       — Часто, спасая жизни, мы отряхиваем руки и идём дальше, не задумываясь, что там будет с ними потом. Но чаще всего, именно потом и нужна настоящая помощь. Адреналин проходит, страх смерти тоже, и наступает пустота. Я тогда не справился, моя пациентка умерла, а ведь она пыталась мне объяснить, но я не слушал.       — Печально, — согласился Ганнибал. — И зачем ты мне это рассказал?       — Уильям был похож на неё. Потерянный и не знающий, что теперь делать со своей жизнью.       — Какой Уильям?       — Ну ты и паразит, — опять рассмеялся Фредерик. — Тот самый, которого ты спас от смерти, потом от тюрьмы и смотался с чувством выполненного долга.       — Уилл! Точно, просто ты сбил меня с толку своим Уильямом, — улыбнулся Лектер. — Его звали Уилл, а вот фамилию не помню. И как прошёл ваш ужин?       — Неплохо. Он много спрашивал о тебе, но в основном молчал. Я помог ему найти работу.       Ганнибал взял в руки фигурку оленя и задумчиво её рассматривал. Возможно, Чилтон прав. Чувство, что найдёныша нельзя было оставлять одного, он помнил довольно хорошо. Тихий, пустой гостиничный номер, испуганный парень, сидящий на кровати, брошенный на пол чемодан, который, казалось, больше никогда не откроют. Брр… Лектер был рад, что тогда сбежал от этой безнадёги, но, чёрт возьми, Фредди был прав, надо его проведать.       — Ты нашёл ему работу? — ещё шире улыбнулся доктор. — Какой ты заботливый парень, оказывается. Только не ври мне, что действовал в интересах бедного мальчика.       — И не собирался врать, — Чилтон печально почесал нос. — Я рассчитывал на некую благодарность, но немного опоздал. Надо было брать плату до благородного поступка, а не после.       — Ничего не вышло?       — Я не ты, — грубовато ответил Фредди. — Тащить безвольного парня в постель через несколько часов после смерти его любовника? Я не способен на такую низость. А теперь к нему не подойти.       — Я не знал! — к своему удивлению, Ганнибал снова испытал стыд за свой поступок. — И что значит не подойти? Что за работу ты ему нашёл?       — Как оказалось, он актёр. Так, в основном мюзиклы, мелкие роли в массовке, прекрасно поёт. Я устроил его в ночной клуб «Шершень». Местечко для него: в основном нетрадиционная публика, хорошая живая музыка, у него несколько номеров за вечер. Я был там пару дней назад. Не Паваротти, конечно, но хороший голос, чувственный, и он довольно популярен.       Лектер ошарашено слушал и не верил. Уилл? Поёт? Танцует? Эта рыхлая мямля, цепляющиеся за его пальто, — актёр?       — Погоди, — Ганнибал даже помотал головой. — Мы об одном человеке говорим? Уилл. Тот, кому мы справку делали, брюнет с голубыми глазами, лохматый, как пудель. Он поёт в ночном клубе? Ты не ошибся?       — Ну что, зацепил я тебя? — весело засмеялся Чилтон. Ему второй раз за вечер удалось удивить своего друга. — Я же так и сказал, теперь к нему не подойти. Он заметил меня, но сделал вид, что мы незнакомы, а вот тебя он хочет видеть.       — С чего ты решил? — спросил Лектер, зная ответ заранее. — Из-за его подарка?       — Не рассчитывай на многое, Ганнибал. Этот оленёнок не флирт, а, скорее, крик души. Сходи к нему, расспроси как дела, но не делай глупостей. Не тащи его снова к себе в кровать, он не откажет тебе, но вряд ли этого хочет.       — Спасибо за добрый совет, доктор Чилтон.       Они просидели ещё пару часов, прежде чем Лектер вышел из клиники.       Мысли об Уилле кружились в голове, не давая покоя. Такой разительный контраст заинтриговал его. Покорный в любви парень, угадывающий, что хочет его партнёр, и певец в ночном гей-клубе? Да ещё и желанный и неприступный? Это немного не укладывалось в голове, и он принял решение мгновенно. Поймав такси, он отправился в «Шершень».       Двери клуба приветливо распахнулись, шум и грохот валили с ног, но его провели в отдельный зал, где была живая музыка, и нашли столик на одного.       Довольно большой зал, множество столиков, покрытых плюшевыми скатертями, лампы с абажурами, небольшая сцена в угу зала и приглушённый свет. Ганнибал подозвал официанта и сделал заказ.       — Скажи-ка, любезный, — обратился он к парню. — Я ищу одного человека, знаю, он выступает у вас. Зовут Уилл, брюнет, с волнистыми волосами и…       — Да, я понял, о ком вы, — сладко улыбнулся официант. — Вы хотите, чтобы я позвал его?       — А он будет сегодня выступать? Или я опоздал?       — Вы как раз вовремя. Его номер примерно через полчаса. Передать ему что-нибудь?       Лектер достал из кармана фигурку оленя и протянул её парню.       — Просто передай ему это.       Официант взял статуэтку, но Ганнибал вдруг резко передумал, вырвал её обратно и поставил на стол.       — Знаешь, пожалуй, передавать ничего не надо, — ему не хотелось идти на поводу у Уилла, если он его заметит, то скажет, что попал сюда случайно. — Забудь. Не затягивайте с едой, я не ужинал.       — Я всё понял, — парень слегка поклонился и скрылся в темноте.       Ему быстро принесли холодные закуски и вино, и, пока он ждал выхода Уилла, успел прослушать ещё два выступления. Несмотря на долбёжку снизу, этот зал был рассчитан на спокойное времяпровождение, скорее, место для съёма. Здесь знакомились и искали пару себе на ночь те, кто не переваривал громкую музыку и был более разборчив в связях.       Любопытство разгоралось всё сильнее. Чилтон смог его заинтриговать, и он с трудом сидел на месте, замечая в себе странное волнение.       Наконец, свет погас, осветив маленькую сцену. Заиграла нежная мелодия, и в пучке света он увидел Уилла.       Да, сегодня был день сплошных сюрпризов.       Перед ним стоял совсем другой человек. Ганнибал едва успел подобрать челюсть, прежде чем его пронзил нежный и чувственный голос, окутавший своим бархатом весь зал.