Дворцовый мост.

      Ганнибал добрался до дома к трём часам ночи, уже абсолютно спокойный и умиротворённый. Около дома он вспомнил, что так и не поел за целый день, но всё это отходило на второй план, когда он вспоминал слова Миши. Точнее, свои собственные мысли, выраженные таким способом. Сделать свой труд всеобщим достоянием, выставлять трупы напоказ, играть с медлительными полицейскими — это действительно звучало заманчиво. Встреча с Уиллом встряхнула его, и он понял, что бессмысленно потерял двадцать лет жизни.       Неосознанно его тянуло обратно, в потерянный покой — тихие вечера с Чилтоном, неторопливые прогулки по ночному городу, новые блюда из похищенных в морге органов или неосторожных грабителей, секс без «тупых» обязательств. Но что-то проснулось в нём и не захотело больше спать. Лектер прогнал от себя все эмоции и неясные волнения, выдавил из себя ревнивую обиду на Уилла и зашёл в отель таким же, как и был прежде. Ну, почти…       Поднявшись на свой этаж и подойдя к собственным дверям, он ошарашено остановился.       В проёме его номера, сидя на грязном коврике, крепко спал Уилл, поджав под себя ноги и уткнувшись лбом в дверь, измазанную кровавыми подтёками. Ганнибал обречённо вздохнул, тихонечко подкрался к своему преследователю, сел на корточки и начал с любопытством его рассматривать.       Видимо, Мэтью передал его послание правильно, раз Уилл примчался сюда на всех парусах, даже не умывшись и не переодевшись, чтобы устроить разборку. Он был весь в своём сценическом образе: узкие белые брюки, прозрачная чёрная рубашка, грязные лёгкие туфли — Уилл не стал даже переобуваться — потёкшая косметика на лице и слипшиеся от геля волосы. На щеках явно были видны следы от слёз, губа прокушена, и на ней запеклась капелька крови, а руки... вот с руками была беда. Все костяшки были сбиты, особенно на правой руке, кожа содралась и висела ошмётками, вызывая отвращение. Лектер поднял глаза на свою несчастную дверь, которую Уилл нещадно колотил, пытаясь поймать Ганнибала с другим, и печально вздохнул, не зная, что делать.       Доктор привык быть честным с собой и вынужден был признать, что план Уилла сработал. Он действительно запал на него, и причём довольно сильно, раз его блядство вызвало не улыбку, а злость. Раньше Ганнибала такие вещи не волновали, но сейчас он даже не мог себе представить, что поцелует Уилла после того, как узнал, где побывали его развратные губы. Хотя больше всего его взбесили слова о любви и верности, которые из этих уст звучали как богохульство. При всей своей аморальности, Ганнибал вынужден был согласиться с Чилтоном. Фредерик всё-таки был прав: заводить отношения со шлюхой — это верх идиотизма и попахивает сутенёрством. Это мерзко, противно и отталкивающе.       Ему даже не пришло в голову задуматься, согласился бы сам Уилл заводить с ним роман, если бы узнал, чем он ужинает время от времени. И кто из них двоих более ужасен — порноактер или каннибал?       Лектер легко поднялся на ноги, но сразу понял, что не сможет попасть домой, минуя Уилла. Тащиться в другое место у него уже не осталось сил, и, судя по всему, разговора не избежать. Он тихонько пнул Грэма носком ботинка по рёбрам, нашёл ключ в кармане, и, дождавшись, когда сонный Уилл откроет глаза, распахнул дверь, наблюдая, как тот падает поперёк его порога. Уилл завозился на полу, но Ганнибал спокойно перешагнул через него и начал разуваться.       — Ганнибал, — растерянно прохрипел Уилл, усаживаясь на задницу и вытирая рукавом слюни. — Я, кажется, заснул.       — Я вижу, — кивнул головой Лектер, снимая пальто. — Что тебе здесь надо? Тебе негде ночевать?       — Я… Я приехал поговорить, — Грэм наконец-то проснулся, встал на ноги, не обращая внимания на испачканные брюки, и сурово нахмурился. — Где ты был?       — Ездил по делам, — ответил доктор, кинув взгляд на пакет с сердцем Ганса.       — По каким делам?       — По важным. Что с твоими руками? Можно я взгляну?       — Ничего с моими руками, с ними всё в порядке, — огрызнулся Уилл, пряча разбитые кулаки за спину. — Не уходи от ответа. Где ты был и с кем?       — Уилл… — устало ответил доктор, проходя на кухню и наливая миску с чистой водой. — Три часа ночи, давай не будем бодаться, ты перестанешь спорить и позволишь мне обработать твои раны. Иди сюда.       Лектер наполнил миску, поставил её на кухонный стол и полез в аптечку за бинтами и антисептиком, краем глаза наблюдая, как Уилл, помявшись, всё-таки пошёл следом и сел на стул.       — Чем тебе не угодила моя дверь, Уилл? — усмехнулся Ганнибал, опуская его правую руку в воду и промывая рану. — Если никто не открывает, значит, никого нет дома. Что за детский сад? Думаешь, я стал бы прятаться от тебя?       — Я был на нервах, — ответил Грэм, не сводя глаз с доктора. Ледяное спокойствие Лектера передалось Уиллу, и начинающаяся истерика улеглась. — Так где ты был?       — Проснись, дорогой. Я уже два раза тебе ответил. Я ездил по делам, — Лектер уже хорошо знал упрямство Уилла и с недовольством заметил, что снова начинает раздражаться, поэтому ускорился с перевязками. Когда всё было закончено, он хмуро посмотрел на Грэма. — Вот и всё. Постарайся не мочить повязку и следи за гигиеной.       Быстро убрав бинты, Лектер ополоснул миску, достал свою драгоценную шкатулочку с карточками, где были написаны его личные рецепты, и, сев обратно за стол, начал их перебирать. Его пальцы слегка дрожали от раздражения. Ему с таким трудом удалось успокоиться, пустив в расход целую человеческую жизнь, но припёрся Грэм и снова вывел его из себя, вернув в исходное положение. На несколько минут повисла гробовая тишина, где двое недовольных мужчин пытались сделать вид, что они абсолютно спокойны и собрались здесь, чтобы сыграть в бридж.       — Так, Ганнибал, — прервал молчание Уилл, сжимая кулаки. — Ты охренел, что ли? Я что-то не улавливаю новых правил этой игры. И что это за урод, с которым вы под ручку смотались сегодня из клуба? — он не выдержал и грохнул кулаками по столу. — Где он? Куда вы пошли и зачем? Отвечай, оглох, что ли?       «Сутки. Я пробыл в отношениях с кем-то всего сутки, — думал Лектер, рассматривая Уилла, похожего на подзаборного бомжа — грязная одежда, чёрные подтёки на лице, разбитые руки, опухшие глаза, — а у меня ощущение, что я двадцать лет в браке и меня пилят за грязные носки. Слава богу, что я не залез в это глубже». Ганнибал поморгал, надеясь прогнать этот кошмар, но ничего не вышло, и он снова склонился над своими карточками.       — Да чего ты молчишь-то? — Уилл вскочил на ноги и подошёл ближе к Ганнибалу, рассерженно рассматривая его макушку. — Что, такой сложный вопрос?       — Отстань, Уилл, — пробормотал Лектер, пытаясь понять, что он читает. — Не твоё дело, где я хожу и с кем.       — Как это не моё дело? — спросил Грэм, которого уже откровенно начало трясти. — Моё! Ты — мой парень, и смотался куда-то непонятно с кем. Или ты думал, что наши отношения будут состоять только из потрахушек?       — Боже... — простонал доктор, поднимая голову и против воли втягиваясь с разборку. — Ну какие отношения, Уилл? Что за радужная ересь? — он едва сдерживался, чтобы не накинуться со взаимными обвинениями, но Ганнибал хотел лишь закончить эту перепалку и приготовить себе ужин, поэтому заставил себя промолчать. — Не нужны мне никакие отношения, тем более такие. Езжай домой, если хочешь, я вызову и оплачу такси. Только уйди, пожалуйста.       — Не понял... — мотнул слипшимися кудрями Грэм. — Мы же вчера решили быть вместе. Ты и я. Я целый месяц тебя искал, я же люблю тебя. Ты обещал…       — Знаю я, как ты меня искал, — усмехнулся Ганнибал, складывая руки на груди. — С такими, как ты, не заводят серьёзных отношений. Проваливай отсюда.       — С таким, как я? — поразился Уилл. — Тебе не нравится моя работа? Это просто мой сценический образ. Я каждый день хожу по театральным агентствам и разным пробам. Как только смогу, я уйду из этого клуба, обещаю.       — Не понимаешь, да? Или изображаешь из себя тупого? — Лектер печально хмыкнул и снова взялся за свои рецепты. — Иди домой, я сказал. Всё, разговор окончен.       — Нет, не окончен! — злобно вскрикнул Уилл, со всего размаха скидывая шкатулку на пол и рассыпая все карточки в разные стороны. — Он закончится, когда я узнаю, куда ты ушёл из клуба сегодня и зачем? Ты что, изменил мне?       — Сдурел совсем? — взбешённый Ганнибал резко вскочил на ноги, и вся его злость вернулась обратно. Он грубо схватил Уилла сзади за шею и уронил его на пол, тыкая носом в разбросанные бумажки. — А ну, собирай всё быстро!       — Плевать мне на этот мусор, — прохрипел Грэм, кряхтя у ног доктора и, наоборот, раскидывая карточки ещё больше. — Сам уберёшь. Изменил мне, да?       — Вот уберёшь всё, тогда отвечу, где я был, — прошипел Лектер, для убедительности поддавая Уиллу пинка в живот. — Складывай всё обратно, аккуратно, как и было.       — И не собираюсь даже, — ответил Грэм, безуспешно пытаясь вырваться.       — Я просто не верю, что это всё происходит со мной, — уже прорычал Ганнибал, схватил Уилла за волосы, потащил к шкатулке и больно приложил его лицом к полу. — Убирай, я сказал. Живо.       — Эта вонючая макулатура тебе важнее меня, что ли? — проскулил Грэм, жалобно шмыгая и начиная сгребать рецепты в одну кучу.       — Намного важнее. Даже не представляешь, насколько.       — Хорошо, — ответил Уилл. Почувствовав, что захват ослаб, он сел на колени, бережно взял одну карточку в руки, и… разорвал её пополам. — А мне на неё насрать. С кем ты шлялся всю.....       — Ааа! — закричал ошалевший доктор, вырывая остальные свои рецепты из рук Уилла и утаскивая его с кухни. — Ты что творишь, придурок? Ну всё, ты достал меня окончательно, — Лектер доволок Грэма до входной двери, открыл её и выкинул его в коридор. — Проваливай к себе домой и забудь сюда дорогу, Уилл. Появишься на пороге, сломаю шею.       Ганнибал начал поспешно собирать вещи Уилла и вышвыривать их следом за их хозяином, который сидел на полу и жалобного на него смотрел.       — За что ты так со мной? — опять заскулил Уилл, уворачиваясь от собственного ботинка. — Что я тебе сделал? Ганнибал, ты не можешь меня так бросить, ты обещал, что будешь держать меня. Ну давай с сегодняшнего дня будем считать, что мы вместе, забудем, что было до этого. Не бросай меня, пожалуйста.       — Отстань от меня со своей дешёвой драмой. Так, как там надо сделать всё по уму? — спросил Лектер, роясь в карманах, доставая всю наличку и кидая деньги в коридор. — Вот так. Прощай, Уилл. Живи, не кашляй.       Ганнибал захлопнул дверь, уселся на пол и обессилено прислонился к косяку. Из коридора был слышен жалобный скулёж, и Лектер зажал себе уши, чтобы его не слышать, но вой не прекращался. Не выдержав, доктор вскочил на ноги, и, раздеваясь на ходу, забрался в душевую кабину, включив воду на полную мощность. Там он уселся прямо на дно кабины, подставляя лицо тугим струям тёплой воды, представляя, что это очищающий дождь, который должен был смыть с него эти ужасные полтора суток, в течение которых он успел влюбиться, разочароваться, рассыпаться на части от ревности, «со смыслом» убить человека и снова остаться один.       Через полчаса, когда горячая вода закончилась, доктор поднялся, вымылся холодной водой и, дрожащий, вылез из ванной комнаты. Он не спеша подошёл к дверям и прислушался. Его встретила только тишина. Ганнибал открыл дверь и выглянул в коридор. Уилла там не было, а раскиданные деньги так и валялись на ковре, никому не нужные. Лектеру они тоже были не нужны, поэтому он захлопнул дверь, закутался в покрывало и обессилено рухнул на кровать, проваливаясь в сон.       Ганнибала вызвали на вскрытие после обеда, поэтому ему удалось неплохо выспаться и окончательно прийти в норму. Если бы не жалобный скулёж Уилла, до сих пор звенящий в ушах, то ему бы удалось вообще забыть о произошедшем. Он был немного взвинчен, но, в общем и целом, казался себе вполне спокойным.       Ему привезли на каталке мужчину с совсем жёлтой кожей, который мучительно умирал в этой клинике почти целую неделю. Он был одинок, никого не интересовала причина его смерти, но закон есть закон, и вскрытие делать всё равно надо. Этот труп относился к тем, кого Лектер называл «консервами». Он мог безнаказанно вытащить себе что-нибудь на ужин, зашить и знать, что никто и никогда не потребует провести процедуру эксгумации. Но ему больше не хотелось воровать органы — вчера он решил забирать их со смыслом.       Ганнибал склонился над трупом, погружаясь в работу, и не услышал, как кто-то вошёл в его царство Аида. Чилтон дважды прочистил горло, прежде чем Лектер обратил на него внимание.       — Привет, Ганнибал, — поздоровался Фредерик, облокачиваясь на стену. — Можешь особо не копать, причина смерти — отсутствие желудка, эта процедура — чистая формальность.       — Я знаю, — пробубнил доктор из-под маски. — Ты что-то хотел?       — Я бы хотел поговорить. — немного смущённо сказал Фредди. — Зайдёшь ко мне после работы?       — Говори сейчас. Я могу прекрасно тебя слушать, это не отвлекает.       — Хорошо. Так мне даже спокойнее, хотя у тебя в руках скальпель, — хмыкнул Чилтон, отрываясь от стены и усаживаясь на стул. — Я бы хотел извиниться перед вами с Уиллом. Я не думал, что он так понравился тебе.       Лектер поднял глаза от трупа, но ничего не ответил, внимательно смотря на друга, своим молчанием приглашая его продолжать.       — Просто до этого тебя ничего не задевало, — продолжил Фредерик, нервно комкая галстук. — А тут ты такой странный был, живой какой-то, счастливый. Я же психотерапевт в прошлом, я сразу заметил, что с тобой что-то не так, и просто испугался, что наше общение сойдёт на нет. Вот и приукрасил... ну ладно, просто наврал. Прости.       — Наврал? — замогильным голосом спросил Ганнибал, выпрямляясь во весь рост. — Продолжай.       — Ну вы встречались вчера с ним?       — Да.       — И во всём разобрались? — заискивающе спросил Фредди, делая печальные глазки. — Не делал он мне никакой минет, просто послал меня подальше, да ещё чуть в драку не пустился. Таскался сюда почти каждый день, всё тебя подстерегал, достал тут меня конкретно. Слишком навязчивый. Я не хотел, чтобы он беспокоил тебя. А он обманул меня, прислал эту дурацкую фигурку, и ты поехал к нему. Я и сам переволновался из-за этого всего, чуть девушку на тот свет не отправил. Прости меня, Ганнибал, я немного перегнул палку.       — А порно? — спросил доктор, сжимая скальпель сильнее, не в силах пошевелиться.       — Какое порно? — растерялся Чилтон.       — Ты сказал мне вчера, что он снимался в порно.       — Я так сказал? — нахмурился несчастный Фредерик и почесал затылок. — Может быть, я был немного не в себе, если честно. Нёс всё подряд. Ты спас меня от электрического стула, я был в состоянии шока, а тут ты лыжи навострил от меня. Нет, про это я ничего не знаю, да и откуда я могу знать. Он просто поёт в клубе и пытается найти себе агента.       — Просто поёт и пытается найти себе агента, — прошептал Лектер, вспоминая, как выталкивал бедного, ничего не понимающего Уилла за дверь. Он на секунду увидел себя его глазами: провёл с ним ночь, пообещал быть вместе, открыто ушёл с другим парнем и выбросил за дверь, как ненужную вещь. Из-за ревнивой лжи Чилтона, Ганнибал вытер ноги об Уилла, а бедолага Ганс вообще лишился сердца. — Фредди, ты в своём уме? Зачем всё это?       — Ну прости, Ганнибал, — пробормотал Чилтон, снова чувствуя угрозу в свой адрес. — Я же извинился. Я знаю, чем заканчиваются такие отношения.       — Ты был единственный человек, которому я безоговорочно верил, — покачал головой доктор. — Чего же ты так испугался?       — Ох уж эти любовные романы, — недовольно ответил Фредерик. — Встречи, любовь, давай снимем, а лучше купим квартиру, хорошо бы завести собаку, свадьба, медовый месяц, чего ты там у Чилтона в клинике за копейки роешься, давай уедем во Францию, и ты сможешь работать легально и зашибать огромные деньжищи, и вся прочая ерунда. Я...       — И всё это ты увидел во мне за пару минут? — поневоле рассмеялся Лектер. — Ну ты и фантазёр. Столько лет дружбы и…       — Не порушатся, из-за одной маленькой лжи... — заискивающе сказал Фредди. — Извини, Ганнибал, я был не прав. Ты ведь не оставишь работу?       — Пока не найду Ганса, я весь твой, Фредди. А всё-таки, ты тот ещё урод. Знал бы ты, чего я наворотил вчера из-за твоих слов.       — Я дам тебе любое алиби. — улыбнулся Фредерик. — Мир?       — Мир, — кивнул Ганнибал.       — Ну слава Богу, — выдохнул Чилтон и поднялся со стула. — Надеюсь Уилл не сильно обиделся на меня?       — И не надейся, — ответил доктор, снова погружаясь в работу. — Видимо, придётся сильно извиняться перед ним, и будем надеяться, что он простит. Доставай свой самый дорогой коньяк, Фредди, к вечеру мне понадобится немного храбрости.