Дворцовый мост.

      Колония поселения — это, конечно, не пионерлагерь, но всё-таки и не тюрьма строгого режима. На краю географии, в самом центре жопы мира, окружённый несколькими километрами непролазного леса, и находится это прекрасное место. Не Сталинская Россия, но очень к ней близко. Бессмысленные и бесформенные постройки, с собаками, вертухаями и колючей проволокой, жрачка, больше похожая на помои, насыщенный режим дня — с построениями и перекличками — и ярко процветающая дедовщина и педерастия. Ни одной женщины на ближайшие сто километров, врачи и повара — и те мужчины. Райский уголок.       Ганнибал оказался в двухместном номере люкс и получил полку сверху. Не то чтобы он был избалован цивилизацией и Европой, но оказаться в месте, застрявшем в прошлом веке, было ему совсем непросто. Его привычный тихий мир остался за бортом, и он стал маленькой каплей в людском потоке, постоянном шуме гнилых разборок за косо брошенный взгляд, и узнал новое выражение — «Жить по понятиям».       Первый месяц пребывания там Лектер не мог вспомнить даже потом, так как находился в состоянии шока и был полностью погружён в свои мысли. Прошлое не отпускало его, и доктор целыми днями лежал на нарах, думал об Уилле и Фредди, прокручивая в голове всё, что помнил о них.       Жив ли Уилл? Пересадка сердца — это не плановая операция, могло быть отторжение, загноение, отказ нового органа и ещё сто причин для печального исхода. Будет ли Чилтон так же помогать Уиллу с восстановлением, если знает, что Ганнибал не ответил ему взаимностью, что всем своим видом дал понять, что, скорее всего, не вернётся обратно и между ними никогда и ничего не будет?       Что подумал Уилл, когда Лектер, узнав, что он теперь инвалид-сердечник и всю оставшуюся жизнь просидит на таблетках, просто вышел на пару минут из его палаты и не вернулся больше? Конечно, то, что и подумал бы любой из нас: что Ганнибал его просто бросил, они хорошо проводили время вместе, но возиться с больным дружком он просто не захотел. Стандартная картина. Они хорошо трахались каждую ночь, но теперь Уилл застрял в больнице на несколько месяцев, и мерзотный сучоныш Лектер, помешанный на сексе, сделал ему ручкой и спокойно отправился жить дальше. Мысль, что Уилл так подумает, выворачивала его наизнанку, но это лучше, чем сказать правду. Уилл бы начал причитать, кричать, что будет его ждать, и Ганнибал бы каждую ночь корчился от мыслей, а хранит ли ему верность его любимый? Лежит ли по ночам в холодной постели, потихоньку прозревая, что кроме хорошего траха их ничего не и связывало, вспоминая, что Лектер так ничего важного ему и не сказал, а для общения предпочитал компанию Фредди? Уилл страдал по своему парню, который склеил ласты в Берлине, всего неделю. Как долго бы он сумел пробыть в одиночестве, учитывая его эмпатию и место работы? Доктор не хотел быть обманутым и рогатым, поэтому и не стал звонить Грэму и брать с него слово, которое тот не сдержит.       Но это не значит, что ему было не больно. К концу первого месяца в заключении он смог заставить себя не думать о Берлине, но вот по ночам ему было совсем плохо. Его мучили эротические сны почти каждый день, вытаскивая наружу его печальные мысли и подноготную, которую он прятал от самого себя, и к его ужасу в его сновидениях они всегда были втроём.       Они целуются с Уиллом на постели, распаляясь и начиная заводиться, но вот рядом с ними присаживается Чилтон, который не участвует в процессе, а просто сидит и заботливо за ними приглядывает. Помогает раздеться, вытирает влажным полотенцем пот, подкладывает подушечку под бёдра и держит Ганнибала за руку, пока тот дрожит от наслаждения. Лектер просыпался с могучим стояком и тут же заливал спермой свою постель, корчась от оргазма с привкусом стыда.       Иногда Фредди уступал им свой кабинет, садился работать за компьютер, а Уилл драл Ганнибала в задницу прямо на его столе, сшибая бумаги и ручки, которые Чилтон поднимал с пола и клал обратно, недовольно хмурясь.       Нечасто, но они занимались любовью втроём, но после таких снов доктора реально рвало, и он вскакивал в тёмной камере и кидался к унитазу. Лектер всегда оказывался между ними, трахая Фредди, стоящего перед ним раком, а Уилл потел где-то за его спиной, трахая самого Ганнибала. Чилтон хватал его за бёдра, притягивая к себе и умоляя любить его сильнее, а сам Лектер всё пытался повернуться к Уиллу, чтобы его поцеловать, но у него ничего не получалось, и создавалось впечатление, что Грэм трахает их обоих, его и Фредди одновременно. В итоге Ганнибал просто падал на спину Чилтону, они слипались почти в одно целое, и выполняли указания Уилла, который ржал, как сумасшедший, и затрахивал их до полусмерти.       Лектер просыпался больным и измученным, удивляясь, как его мозг преподносит ему реальность его отношений с его двумя «любовниками», и бил себя по морде, пытаясь прекратить эти ужасные сны. Но после одного кошмара всё прекратилось.       Он освободился, и добравшись до Берлина, бросился в ночной клуб, где пытался разыскать Уилла, но ему сказали, что он тут больше не работает, и дали его новый адрес. Ганнибал летел на крыльях счастья, надеясь на встречу с любимым, но к его ужасу дверь ему открыл заспанный Фредди в одном нижнем белье и с обручальным кольцом на пальце. Они провели парализованного Лектера в гостиную, где угостили его чаем, благодарили за то, что они теперь вместе, и сели напротив него, постоянно обнимаясь и целуясь в засос. Добрый милый Фредерик и ласковый Уилл, они отлично подходили друг к другу, и эгоистичный Ганнибал выпал из этого уравнения. Доктор не мог в это поверить, то подзывал к себе помешанного на нём Уилла, то преданного до мурашек Чилтона, но они лишь отмахивались от него и мягко намекали, чтобы он свалил туда, где был всё это время, забив на их чувства.       Лектер проснулся, поседевший во всех местах, но как-то странно успокоенный. Мысль, что он больше не причиняет боль людям, которых любит, освободила его от мучений, и к середине второго месяца в тюрьме он смог избавиться от кошмаров и прийти в себя. Ему удалось обмануть свой мозг, и он понял, что и сердце запросто обманет. Он наконец-то осмотрелся по сторонам и попытался втянуться в новую жизнь.       Лектер будто впервые обратил внимание на своего сокамерника и слегка удивился, что не замечал раньше того, что с ним происходит. Совсем молодой белокурый и голубоглазый мальчик, больше похожий на фею, чем на мужчину, по имени Райли — сирота, отбывающий срок в десять месяцев за кражу коробки тушёнки из сельского магазина, был безбожно замучен на зоне. Худенького и узкоплечего, его уводили из камеры почти каждый вечер и возвращали за несколько минут до отбоя, затраханного и забитого до синяков, но если Ганнибал и слышал его болезненные стоны, то не обращал на них никакого внимания. Несколько раз он находил его без сознания у раковины, но просто перешагивал через него, считая, что не его это дело. Они даже ни разу не разговаривали, но стоило Лектеру выйти из своего коматоза, как он начал чуять и слышать своего соседа. Парень вонял страхом, болью, спермой, смешанной с кровью, и стонал по ночам, как умирающий. Когда жуткие звуки ему надоедали, Ганнибал спускался к нему вниз и переворачивал к себе лицом.       — Ты мог бы не стонать, Райли, — грозно спросил доктор, поневоле содрогаясь от ужаса, написанного на лице мальчика. — Ты мешаешь мне спать.       — Ты тоже мне мешаешь, когда стонешь и дрочишь по ночам, — парировал Райли, не открывая глаз. — Я тебе ничего не говорю.       — Как такое происходит безнаказанно? — пропуская мимо ушей шпильку, спросил Лектер, задирая майку парня и рассматривая укусы и засосы на теле. — Нас же осматривают каждую неделю.       — Смотря, кто осматривает.       — Ясно, — хмыкнул Ганнибал. — Повернись на живот, я осмотрю тебя. Не бойся, я врач.       Райли послушно повернулся и позволил стянуть с себя штаны. Лектер аккуратно, двумя пальцами раздвинул ягодицы парня, вздрогнув от увиденного. Бедного мальчика трахали так часто и много, что его задница не успевала заживать, превращаясь в кровавое месиво. Ганнибал даже учуял запах начинающегося загноения.       — Назови мне имена тех, кто это делает, Райли, — попросил доктор, натягивая ему штаны обратно. — Я постараюсь тебе помочь.       — Зачем? — заглушённо прошептал парень в подушку.       — Не хочу, чтобы ты здесь откинулся, — покачал головой Лектер, вставая и моя руки. — Ещё свалят всё на меня.       — Не свалят, — хмыкнул Райли, поднимая голову и смотря на доктора. — Тебе вполне удаётся обмануть всех, заставляя их думать, что ты стопроцентный гетеросексуал. Если бы не мужские имена, которые ты бормочешь по ночам, я бы тоже так подумал. Кто такой Уилл? Твой парень?       — Ну, как хочешь, — пожал плечами Лектер, забираясь к себе наверх. — Спокойной ночи.       Самого Ганнибала никто не трогал и не домогался, но, возможно, это из-за того, что он почти не покидал камеру первые два месяца. Ещё в суде он нанял себе адвоката, который занялся процессом восстановления его наследства, оформлением передачи графского титула и начала предпродажной подготовки его имения. Хоть от самого замка почти ничего не осталось, но огромные территории земли и настоящий титул — ведь он перейдёт вместе с землёй новому владельцу — должны были привлечь людей с деньгами.       Через два месяца к нему приехал адвокат и привёз все документы на подпись, официально делая Ганнибала Лектера владельцем огромного поместья и действующим графом. Весть о том, что с ними сидит настоящий аристократ, мгновенно пронеслась по всей колонии и сделала из него восходящую звезду. Один раз к нему даже заходил начальник зоны, и все охранники перешли чуть ли не на вы. Поднос с едой больше не швыряли ему в лицо, а подавали в руки, а когда к нему попытались пробиться журналисты, у него в камере появились книги, бумаги и даже маленькое радио.       Но это со стороны руководства, а вот от зэков повеяло угрозой. Один раз его около душа зажал один амбал, дыхнув гнилым запахом изо рта, и прямо ему сказал, что настоящего графа ещё не трахал, и велел держать задницу в чистоте. Интеллигентный доктор «испуганно» моргнул и смог вырваться, но мысленно подобрался и подготовился к настоящей заварушке. Все сразу обратили внимание, что Ганнибал весьма красив, несмотря на его возраст, и за графскими полушариями была объявлена настоящая охота — за право использовать их первым. В очередной вечер, когда Лектер читал книгу и в его камеру практически втащили Райли и бросили его полуживого у входа, тот, подползая к раковине, добродушно его предупредил, что завтра его зажмут и сорвут с него невидимую целку. Из его слов Ганнибал понял, что это будут те же ублюдки, что мучают его соседа, душевно поблагодарил Райли за предупреждение и даже помог ему лечь в кровать.       Нападение произошло именно тогда, когда Лектер его и ждал, на выходе из душевой комнаты. Он вышел абсолютно голый и натолкнулся на двух здоровенных зеков, один из них тот, что уже зажимал его здесь, а второй какой-то блатной, с ним он знаком не был. Оба нападающих тоже были раздеты, лишь в трусах, а «блатной» поигрывал заточкой, которую подкидывал вверх и ловил рукой за рукоятку. Амбал попытался прижать доктора к стене, но тот «ошалело» отпрянул в сторону, умело врезаясь в парня с заточкой. Ганнибал решил не ждать разговоров и угроз, а действовать сразу и наверняка. «Блатной» с мерзкой улыбкой обхватил Лектера за талию, и снова демонстративно подбросил заточку в воздух, вот только в этот раз её перехватил доктор, молниеносно бросив руку вверх, и тут же воткнув лезвие в горло ничего не понимающего зэка, который удивлённо начал заваливаться вперёд, пытаясь зажать рану. Ганнибал выдернул заточку, развернулся к застывшему амбалу и бросился на него, без разбора нанося смертельные раны во все жизненно важные органы. Драка заняла всего несколько секунд. Когда кровь залила доктора целиком, он снова вернулся к «блатному», который хрипел на полу, и добил его, не оставив шансов на спасение. Доктор перепрыгнул через умирающих мужчин, вернулся в душ, где быстро смыл с себя кровь, вытерся, оделся и спокойно вернулся в свою камеру.       Райли лежал на своей кровати, тупо уставясь в стену, и Лектер вытер заточку и примотал её к задней ножке кровати, а сам залез наверх и открыл книгу. Пару минут он размышлял, но всё-таки решил подстраховаться и свесил голову вниз, покашливая и привлекая к себе внимание своего соседа.       — Райли, если спросят, можешь сказать, что я не покидал камеру с самого утра?       — А почему спросят? — успел спросить парень, как в эту минуту раздался вой сирены, велевший всем заключённым выстроиться у своих камер.       Сирена не замолкала, поднялся шум и гам, отовсюду вылезали удивлённые зэки и выстраивались в шеренгу у своих камер, а охранники бегали туда-сюда, пытаясь понять, кто откуда появился и ища на лицах признаки борьбы. Появился начальник зоны, грозно крича и угрожая всем подряд, из колонны заключённых вытаскивали самых отъявленных уродов, но все пробегали мимо доктора и его вялого соседа, не обращая на них внимания. Райли реально вело в разные стороны, и Ганнибал обхватил его за талию и прижал к своему боку, не позволяя упасть на пол. Начался быстрый допрос, в камеры врывались охранники, скидывая матрасы на пол и перерывая тумбочки, мимо них демонстративно пронесли два исколотых трупа, похожих на дуршлаг, вызвав радостный вой среди заключённых, но камеру Лектера осмотрели лишь поверхностно, бросаясь к более прибитым зэкам.       Через три часа безуспешных поисков, им позволили вернуться в камеры и заперли в них до ужина, оставив всю зону без обеда. Ганнибал залез наверх, укладываясь на спину и открывая книгу, а Райли встал около кровати, положив подбородок к доктору на матрас и внимательно его рассматривая.       — А ты не так прост, как все думают, мистер Граф, — восхищённо улыбнулся мальчик, хлопая длинными ресницами. — Я поражён и полностью покорён.       — И чем же? — спросил Лектер, скосив глаза на своего соседа и тонко улыбаясь.       — Тобой.       Ганнибал отложил книгу, и лёг на бок, любуясь красивым мальчиком, который, несмотря на все беды, случившиеся с ним, сохранил доброжелательность на лице.       — Хочешь, я позабочусь о тебе? — неожиданно спросил доктор.       — Теперь, кажется, хочу, — усмехнулся Райли, скромно опуская глаза. — А я о тебе. Идёт?       — Идёт, — согласился Лектер, возвращаясь к книге. — Я должен немного подумать, но с этой минуты не отходи от меня ни на шаг.       Нежное сердечко Ганнибала дрогнуло, найдя себе нового воздыхателя и почитателя его эго, взамен тех, что остались в Берлине, и, довольный собой, он погрузился в чтение.       Режим повышенной строгости продлился ещё три дня, в течении которых их выпускали лишь в столовую и снова сгоняли в камеры. Убийцу, как и оружие, так и не нашли, и даже ментовские стукачи разводили руками. Был слух, что они поджидали интеллигентного графа в душевой, но никто ничего не видел, а если и видел, то молчал. Такое чистое и жестокое убийство в колонии поселения, где сидят не убийцы и маньяки, а лишь мелкие хулиганы, вызвало шок у всех, включая охрану, и к ним заявились проверки, хватая начальника зоны за жабры.       После разморозки карантина, Ганнибал сразу потребовал встречи с начальником, куда его отвели и даже оставили с ним наедине.       Лектер не стал ходить вокруг да около, а сразу перешёл к угрозам. Его сосед по камере гниёт заживо от ран, полученных в следствие изнасилований, все закрывают глаза на это, даже врачи, и Ганнибал задавил ошарашенного начальника тюрьмы доводами, своими связями и титулом, обещая поднять на уши всю общественность, вплоть до публикации фотографий изуродованного очка Райли. Доктор смело заявил, что смог добыть телефон с камерой, куда заснял несчастного и затраханного мальчика, делая акцент на том, что у него начинается внутреннее загноение, и если не начать его лечить прямо сейчас, то он спокойно сдохнет в течение недели, и если они думают, что он сирота и позаботиться о нём некому, то это не так. Райли теперь под его опекой, и если они не хотят неприятностей, то возьмутся за его спасение тут же. Вызвали врача и Райли, которого заставили снять футболку, явив всему миру своё синее тело, и сразу же отправили его в лазарет, но не просто так, а вместе с Ганнибалом, который отказался оставлять сиротку одного, яростно «переживая» за его жизнь. К вечеру они оказались в палате, где Лектер сам лечил мальчика и сидел с ним рядом, охраняя от мести медперсонала, которому досталось из-за этого инцидента.       Милый, отзывчивый граф, интеллигентный, знающий своё дело доктор Лектер не спал ночами, заботливо стирая пот с Райли, покорил весь медицинский блок и построил персонал под свою волну.       Его мечта попасть в больничное крыло сбылась, и через несколько дней он стал лучшим другом главного врача, который и сам не понял как, но стал приходить за помощью к Ганнибалу и советоваться по поводу лечения других пациентов. Прошла неделя, Райли начал поправляться, а Лектер играет в шахматы с главврачом, хлещет медицинский спирт и обсуждает с ним очередной мировой кризис.       Через две недели Ганнибал создал себе новый мир.       У него был новый Фредди — его он смог слегка подставить и помочь замести следы — который вёл с ним беседы, умный и образованный, становившийся даже немного послушным, и новый Уилл, который поправлялся в палате, смотрел на него благодарными влюблёнными глазами и целовал руки за своё спасение.       Лектер с облегчением выдохнул и радостно погрузился в закулисные интриги своего нового жилья. Он был почти дома.