***
Утро встретило его ярким солнечным лучом прямо в лицо и достаточно неплохим настроением. За ночь все мысли утряслись и Ухен готов был приступить к претворению плана в жизнь. Но, разумеется, для начала хотелось немного поесть. На голодный желудок ничего хорошего не могло получиться в принципе. Мама уже крутилась на кухне, готовя умопомрачительный завтрак. - Утречка, мамуль, - влетел Ухен на кухню, после банных процедур. Чистый и посвежевший. - О, сынок, ты уже встал? Удивлена, мне казалось, что ты проспишь как минимум до обеда, - Улыбнулась женщина, поцеловав сына в щеку. - С чего вдруг? - Ну, я слышала, как ты крутился полночи. Не спалось? - Нет, просто не мог найти удобное положение, - соврал Ухен. – Но в целом, спалось мне неплохо, и я вполне выспался. - Рада слышать, милый, - ласково улыбнулась госпожа Нам, поставив перед Ухеном тарелку и присаживаясь напротив. - Какие планы на сегодня? – поинтересовалась женщина, глядя, как сын с аппетитом уплетает еду. - Пока особо никаких, - пожал плечами Ухен, выказывая напускную незаинтересованность. – Я так понял, что вечером мы снова пойдем на службу? Женщина кивнула: - Если ты по-прежнему хочешь. - Мы вчера этот вопрос обговорили, и за ночь мое решение не изменилось, - произнес Нам. - Хорошо. – ответила женщина, предлагая. – Если ты все еще не решил, чем займешься до вечера, то мы могли бы сходить в церковь сейчас. Ухен широко улыбнулся и взглянул на мать: - Стоило один раз дать слабину и все. Ох, мам, пользуешься ты моей отзывчивостью. Женщина на эти слова немного смутилась. - Даже и не думала, просто решила, что… Ухен не дал матери договорить, рассмеявшись: - Мама, я просто пошутил! Ну ты что? Реально думаешь, что я так считаю?? Да я для тебя на что угодно готов пойти. И даже в саму церковь! – уже шепотом закончил Нам. Женщина заметно расслабилась, поняв, что Ухен действительно ничего против похода в храм не имеет. - Ну, просто ты изначально выразил четкую позицию касаемо этого вопроса. Да и договор про поход был на один раз, - заметила госпожа Нам. - Это не отменяет того факта, что я мог пересмотреть свое решение. Что, собственно и сделал еще вчера. Да и я не отступаюсь от намеченных целей, ты же знаешь. А здесь цель очень и очень благородная – помочь человеку обрести настоящего себя, - с серьезным видом вещал Нам, надеясь, что за эти слова и дальнейшие действия не попадет в ад, если уж предположить, что он существует. - Надеюсь, Сонгю твое участие действительно поможет. Я бы хотела, чтобы он стал счастливее. - Ты тоже считаешь, что он слабо походит на человека, который обрел душевное равновесие, став священнослужителем? - Я, разумеется, не такая проницательная, как ты, но и я вижу, что этого мальчика по-прежнему терзают демоны прошлого. И если есть хоть один маленький шанс, что это можно исправить, то им непременно надо воспользоваться, - честно призналась госпожа Нам. - Ну, тогда можем начать прямо сейчас, - произнес Ухен, закончив завтракать. – Если ты готова. - Только посуду помою, - засуетилась женщина. - Не нужно, мам. Я сам, - предложил свою помощь Ухен. - Не сын, а чудо, - ярко улыбнулась женщина, наблюдая, как ее ребенок ловко справляется с грязными тарелками. – И кому достанется такой подарок? Ухен, ухмыльнулся, пройдясь губкой по тарелке. Был у него на примете вполне определенный человек, который пока еще не был в курсе, что Ухен хотел стать таким вот чудо-подарком именно для него. Но надежда на то, что судьба уже выстроила правильный маршрут для них двоих, вселяла уверенность, что недолог тот час, когда Сонгю сможет лично в этом убедиться и оценить по достоинству подобный дар.***
- Даже не подозревал, что в этой деревне столько людей, - произнес Ухен, когда они с матерью подошли к церкви и остановились недалеко от дверей храма. Сегодня, в отличие от предыдущего дня, посетителей было на порядок больше, что немного удручало, ведь в таком случае Ухену могло и вовсе не перепасть внимания Сонгю, ввиду его чрезмерной занятости. - Воскресная служба всегда собирает приличное количество прихожан, ничего удивительного в этом нет, - ответила госпожа Нам, потянув на себя ручку двери храма. Ухен придержал массивную дверь, помогая матери пройти внутрь. - Даже не смотря на жуткую духоту? – вопросил он вполголоса, вспоминая насколько гулкая в стенах церкви акустика. - Это не имеет значения, сынок, когда ты хочешь посетить подобное место. Людям обычно безразличны подобного рода неудобства, они хотят лишь побыть в уединении вдали от суеты, иметь возможность обратиться к Богу… - Меня бы такая жара сильно отвлекала, - произнес Нам. Сегодня на удивление выдался очень жаркий день и воздух словно загустел, превратившись, по ощущениям, в сироп. Дышалось с трудом, и Ухен то и дело сквозь губы обдувал воздухом лицо, пытаясь хоть немного почувствовать спасительную прохладу. Как ни странно, в храме было не многим прохладнее, чем снаружи, что не сильно помогало сконцентрироваться. А сегодня Ухену нужно было во что бы то ни стало быть сосредоточенным. Поплывшие от жары мозги не сильно способствовали концентрации внимания. - Ну, ты вообще не сильно жалуешь подобные мероприятия, потому и обращаешь внимание на внешние факторы. Думаю, если ты попробуешь хотя бы немного сосредоточиться на другом, то и жара перестанет тебя сильно утомлять. Как по заказу, Ухен выловил в конце зала цель визита в лице Сонгю, и докучающая духота действительно немного ушла на задний план. - Пошли, сядем на первый ряд, ближе к отцу Сонгю, - предложила женщина, тоже заметив священника. Ухен, как завороженный кивнул, последовав за матерью, не в силах повернуть голову в другую сторону, чтобы элементарно не пялиться на объект своего интереса. Но сделать это было крайне сложно, если не невозможно. Сонгю всем своим видом притягивал его взор. Сквозь марево адского притяжения, вспоминая про свой идеальный план, Ухен сделал над собой усилие и все же слегка повернул голову вбок, словно был занят поиском места. Надо сказать вовремя, потому как именно в этот момент он краем глаза увидел, как Сонгю устремил на них с матерью взгляд. Выражение его лица при этом осталось для Ухена загадкой, не было возможности рассмотреть. - Здравствуйте, отец Сонгю, - поздоровалась госпожа Нам с молодым мужчиной. - Мы решили сегодня прийти пораньше. - Замечательно, что пришли, - с неизменным спокойствием в голосе ответил Сонгю. Ухен решил повернуться и тоже поздороваться. Разумеется, надо было сохранять вид незаинтересованного в Сонгю человека, но и про банальную вежливость не стоило забывать. - Здравствуйте, отец Сонгю, - произнес Ухен максимально ровным голосом. Даже сам себе удивился, насколько ровно и нейтрально у него получилось. - Решили с мамой прийти раньше, упорядочить мысли, насладиться тишиной и покоем. Где, как не в храме можно это сделать лучше всего? Сонгю кинул: - Да, вы все правильно сделали. Всевышний всегда поможет прояснить мысли, разобраться в хитросплетении чувств и эмоций, и наставить на путь истинный, – произнес Сонгю, очень сосредоточенно, даже настороженно, глядя на Ухена. И тот был уверен, что последние слова были адресованы прямиком ему, и явились последствием их вечернего разговора. - Да, так и есть, Всевышний непременно поможет, - ответил Нам, как послушный ученик, соглашаясь со сказанным. Однако про себя он ухмылялся, удивляясь недальновидности господа Бога. Видимо не сильно у него пока получалось это сделать, или же он явно перегнул с желанием помочь, когда привел в этот храм молодого и невероятно соблазнительного священника. Сонгю еще мгновение побуравил Ухена взглядом, но видимо, не заметив ничего подозрительного в его лице, немного расслабился: - Располагайтесь, сейчас будет зачитана Литургия. - Литургия? Что она из себя представляет? - неожиданно поинтересовался Ухен, и видя вопрос в глазах Сонгю, пояснил. – Положа руку на сердце, я раньше не особо ходил в церковь, и мне бы хотелось узнать прописные истины. - Это главная общинная молитва, Ухен, - ответил Сонгю. - Каждое воскресенье мы собираемся в храме, воспоминая спасительную крестную жертву Иисуса Христа и Его Воскресение из мертвых. На воскресной Литургии, которую также называют Святой Мессой, мы в единстве со всей Церковью воспеваем гимны хвалы, вместе слушаем Священное Писание, вместе приносим прошения о нуждах общины и всего мира. Вместе участвуем в благодарении, приносимом Христом Отцу. Таким образом всей общиной мы совершаем Евхаристию, что значит «благодарение». Мы благодарим Бога Отца за дар участия в искупительной жертве Сына и дар жизни вечной в Нем. Участие в Евхаристии — сердце молитвенной жизни любого христианина, - очень лаконично пояснил он. - Понятно, - протянул Ухен. Хотя чего греха таить, понятно ему не было от слова совсем. Вопросов стало в разы больше. Лучше бы и не спрашивал вовсе. - Прошу меня простить, - произнес Сонгю отвлекаясь на подошедшего к нему мужчину в рясе. - Я позже к вам еще подойду, время начинать. Ухен проводил взглядом спину священника и повернулся к матери. - И как долго длится Литургия? - Около двух часов, - отозвалась женщина, отчего Ухену в буквальном смысле поплохело, стоило только представить как он сидит в течение двух часов и борется с чувством асфиксии от невыносимой жары. Он конечно знал, куда шел, но даже и помыслить не мог, что ему придется преодолевать такие препятствия на пути к цели. Но и уйти при всем желании Ухен не мог, не имел права. Поэтому пришлось проглотить любого рода протесты и смириться с неизбежным. Придется ему два часа своей жизни убить на Литургию, иначе не видать ему Сонгю, как своих ушей. Тем временем к священной кафедре подошел Сонгю и стал мерно зачитывать молитву, под периодические отголоски хора, что располагался сверху на втором этаже. Выглядел Сонгю при этом настолько органично, что Ухену, совершенно не признающего ничего связанного с религией стоило признать, что с таким священником и образ жизни скорректировать было не жалко. Лишь бы только иметь возможность видеть Сонгю и слушать его чарующей красоты голос. Даже время, отведенное на Литургию уже не казалось столь бесконечным. И все бы ничего, если бы не душная обстановка. Ухену казалось, что его медленно варят в котле. В том самом котле, которые описывают в книгах про ад. И если он существовал, то именно таким и был в понимании Нама. Ухен почувствовал, как вспотело лицо и как капельки пота медленно стекают по шее и следуют далее по груди, заставляя тонкую рубашку намокать. Он немного задрал голову и плавно провел рукой по шее, запуская ее под воротник и попутно задевая ключицы, стараясь стереть пот. В горле ужасно пересохло. Нам непроизвольно облизал губы, закусив нижнюю и зажмуривая глаза, пытаясь игнорировать едва наметившуюся головную боль. Внезапно ровный монотонный голос священника дрогнул, резко просев. Ухен открыл глаза и на секунду встретился со взглядом Сонгю, который тут же опустил голову вниз, продолжая с момента, на котором прервался. Только вот спокойствия в его голосе явно поубавилось, и священник начал непроизвольно частить, словно пытаясь скрыть смятение. Но это было явно лишним, потому что Ухен все что нужно для себя уже отметил. И был невероятно воодушевлен этим фактом, хоть и сохранял внешнюю невозмутимость. Но то, что он увидел, всплывало теперь в голове яркими флэшбеками. Расширившиеся зрачки Сонгю и его приоткрытый рот, шея с ходящим кадыком, при попытке сглотнуть. И все это по причине, сидящей прямо напротив него, а именно Ухена, на которого и смотрел Сонгю, пока Нам не видел, занятый борьбой с жарой. Как интерееесно. Так значит, вот как на самом деле обстоят дела, отец Сонгю? Нам чуть слышно хмыкнул, не привлекая к себе внимания. Пытаясь перевести стрелки на него, Сонгю старался тем самым изо всех сил скрыть следы своей же явной заинтересованности, всеми правдами и неправдами отталкивая объект неправильной и совершенно ненужной ему страсти. Все это не стало для Нама сюрпризом, но если в первый раз он еще немного сомневался, то теперь был уверен на сто процентов, что Сонгю определенно лукавил, говоря про грех мужеложства. Сам он, уверен был Ухен, не раз и не два думал об этом, и наверняка представлял, просто пока был не готов признаться даже самому себе в том, что самовнушение и настрой на праведную жизнь не возымели и точно не возымеют никакого эффекта, как ни старайся. Прискорбно для Сонгю, фейерично для Ухена, который, вопреки всему увиденному, решил придерживаться первоначального плана и сделать вид, что ничего не произошло. Так было правильно. Он, конечно, мог предъявить Сонгю, но тот наверняка пошел бы в бессознанку и стал все отрицать. Нет, Ухен решил приберечь этот козырь на потом. До лучших, как говорится, времен. Часть оставшейся Литургии Сонгю прочитал без сбоев, сумев побороть свое взволнованное состояние. Ухен внимательно следил за ним, периодически отвлекаясь, когда Сонгю мельком бросал на него короткие взгляды. Пусть считает, что Нам забыл или же попросту не обратил на этот эпизод должного внимания. Для Ухена остаток службы тоже прошел под знаком относительного спокойствия. Без особых мучений. Спасибо маме, которая предусмотрительно захватила с собой бутылочку восхитительно холодной воды, и заметив неважное состояние сына, милостиво предложила ему попить. Когда прозвучали последние слова Литургии, Сонгю поблагодарил всех за то, что пришли, и пригласил на следующую молитву. Люди повставали со своих мест и начали расходиться. Кто-то подошел к Сонгю и тот стал благодушно отвечать на все вопросы. Ухен не торопился занять место среди прихожан, выдерживая нужный временной интервал. Когда последний посетитель скрылся, они с матерью направились к священнику. - Спасибо Вам огромное, отец Сонгю. Все было замечательно. До сих пор удивляюсь насколько молитва может успокоить и подарить веру в лучшее. - Все так, - согласился тот. - Главное никогда не забывать, что здесь всегда можно рассчитывать на помощь свыше. А мое участие минимально. Я простой слуга Господа и следую его заповедям, помогая и другим обрести Бога в душе. - Не умаляйте своего участия, - вставил свое слово Ухен. - Я видел сегодня лица пришедших сюда людей. Вы не просто помогаете им, Вы им дарите новую жизнь. Они уходят отсюда с надеждой на лучшее, можно сказать, что их души постепенно обновляются, и все благодаря Вам, отец Сонгю. Ухен говорил это все тем же ровным голосом, пытаясь вложить в свои интонации побольше благодарности и лишить их любого двойного дна. И все же Сонгю немного стушевался, опустив глаза в пол. Он изо всех сил старался смотреть куда угодно, только не на Нама. Но тот совершенно не принял это близко к сердцу. Ему было очень хорошо понятно, по каким причинам Сонгю себя так вел. Ему все еще было ужасно неловко за то, что случилось посреди чтения Литургии, и он очень переживал, как бы Ухен ненароком не припомнил ему это. - Благодарю, - только и смог вымолвить он, все же мельком бросив взгляд на Ухена. Тот молча поклонился и добродушно улыбнулся. - Отец, Сонгю, как Вы сморите на то, чтобы принять приглашение прийти к нам на чай? – без долгих расшаркиваний произнесла госпожа Нам, переходя к тому самому вопросу, который они с Ухеном обсуждали накануне. Сонгю вскинул на нее глаза, недоуменно моргая длинными ресницами. - На чай? – переспросил он. Выражение недоумения стало очевиднее. - Ну да. Я тут подумала, что Вы вероятно настолько много времени проводите в храме, что об обычном досуге и подумать некогда. Но всем нам порой жизненно необходимо немного отвлечься от дел насущных. Мы с Вами уже довольно давно знакомы, и я поймала себя на мысли, что Вы ни разу не были в нашей усадьбе. Для меня, как для человека очень гостеприимного это очень большое упущение, тем более, что Вам я признательна как никому другому за Вашу бесконечную мудрость и доброту и хотела бы просто отблагодарить символически, как могу. Обещаю, что все будет очень цивильно, без излишеств. Кроме того, я готовлю чудесные рисовые пирожки. Еще ни один человек не смог отказаться от них по доброй воле. Сонгю непроизвольно перевел растерянный взгляд на Ухена. - Так и есть, пирожки и правда обалденные, - кивнул в подтверждение тот. - Я… я бы с радостью… Но никак не могу, - с трудом стряхнул с себя оцепенение Сонгю. – Дел навалилось очень много. Еще ремонт задней части храма не окончен, плюс надо в срочном порядке разобраться с церковными записями, и все это возложено на меня. Я совершенно не успеваю… - Вот как? Очень жаль, - немного погрустнела госпожа Нам. – А я так надеялась, что Вы нам составите компанию. - Очень признателен за приглашение, но я правда не могу… Быть может как-нибудь в другой раз… - В любое время. Просто знайте, что двери нашего дома всегда для Вас открыты, даже без официального приглашения. Приходите, когда сможете. - Обязательно, - уверенно произнес Сонгю, не забыв искренне улыбнуться. И в этой улыбке настолько явно читалось облегчение, что Ухен только закатил глаза про себя. Как он и думал, Сонгю решил сделать все, чтобы избежать похода в гости, потому как на своей территории, в отличие от чужой, он мог ничего не бояться и чувствовал себя под защитой. Уж Всевышнего ли, или еще кого, значения не имело. Факт оставался фактом. Его так просто заманить на чужое поле не представлялось возможным. Здесь нужен был архи серьезный повод. Простое приглашение на чай не годилось. И Ухен прекрасно отдавал себе в этом отчет. Единственное, в чем он пока не отдавал себе отчета, так это то, какой повод придумать, чтобы выманить парня из его укрытия. Ясно было, как день, что Сонгю будет находить массу отговорок, и тянуть до последнего, а вернее сказать, до отъезда Ухена с матерью. - Ухен! – неожиданно сотряс помещение звонкий мальчишеский голос. Все как по команде повернули головы в сторону оклика. К ним спешил, практически снося все преграды на пути, Сонджон. Ухен широко улыбнулся. С последнего их визита прошло совсем немного времени, но мальчишка ему очень хорошо запомнился. Сегодня Нам был слишком поглощен своими мыслями, да и жара выматывала, поэтому он даже не глянул на второй этаж, как сделал это при первом визите в церковь. А вот Сонждон видимо его узрел, быть может даже с самого начала. И теперь сильно торопился поздороваться. - Привет! Я видел, как вы с мамой зашли в храм, хотел поздороваться, но не получилось сразу. Ребята уже выстроились для пения молитвы. Вот я и подумал, что после того, как мы закончим, я непременно подойду к тебе. - Простите моего воспитанника, - обратился Сонгю к госпоже Нам, - у него, как и у любого подростка, слишком много энергии и слишком мало концентрации внимания. Сонджон встрепенулся, понимая что именно имел ввиду святой отец, и поспешил исправиться: - Здравствуйте, - произнес он, поклонившись теперь уже непосредственно матери Ухена, пытаясь тем самым загладить оплошность со своей неучтивостью в отношении старшего поколения. - Здравствуйте, - улыбнулась женщина, глядя на ангелоподобного мальчика. - Ухен, кто этот милый молодой человек? – задала вопрос женщина, поворачиваясь к сыну. - Меня зовут Сонджон, госпожа, - ответил за Ухена парнишка. – Я - друг Ухена. - Друг? – удивилась женщина, снова переводя взгляд на мальчика и обратно. – Ты меня удивляешь, Ухен. Всего ничего в деревне, и уже успел обзавестись друзьямм. А говорил, что не способен найти хорошую компанию. - Да я сам немного удивлен, мам, - хмыкнул Нам. - Когда вы успели познакомиться? – на этот раз вопрос прозвучал от Сонгю, и Ухен посмотрел на него, дабы ответить на этот вопрос. Надо сказать, еще с самого начала, стоило Сонджону подбежать к ним, у Сонгю на лице застыло явное непонимание, граничащее с удивлением. Теперь же к удивлению прибавилась и еще какая-то еле уловимая эмоция. Неодобрение? Раздражение? Вот только по какой причине, извольте поинтересоваться? - Это было на днях. Мы встретились совершенно случайно. И мне Ухен очень помог с одним важным делом, - ответил Сонджон. - Вы знакомы совсем немного, знакомство это произошло в лесу, и Ухен уже смог помочь тебе с каким-то вопросом. Интересно, что же это за дело такое? – справился Сонгю, прерывая игру в гляделки с Ухеном, и обращая свой взор непосредственно на своего воспитанника. - Он помог мне избавиться от нежелательной компании. Сонгю свел брови на переносице, верный признак того, что ответ заставил его напрячься. - Что еще за нежелательная компания? – в голосе священника появились металлические нотки. Сонджон моментально уловил перемену в настроении святого отца, и, потупив взгляд, проронил: - Ендже, Ильхун и Джису. - Они тебя задирали?– спросил Сонгю все с той же интонацией. - Пытались, - ответил за Сонджона Ухен, - но я вовремя вмешался, и убедил их в том, что это не очень хорошее занятие. - И как же у тебя это вышло, сын мой? – спросил Сонгю очень спокойно, всеми силами скрывая свое настоящее внутреннее состояние. Но оно и понятно! Рядом стояла мать Ухена, и с интересом наблюдала за развернувшейся дискуссией. Нужно было соблюдать все возможные и невозможные приличия. Настолько сильно соблюдать, что в разговор незаметно просочилось уже всеми фибрами души «любимое» Ухеном «сын мой». - При помощи диалога, ну и опыта, разумеется, - слегка улыбнулся Ухен, поддерживая светскую беседу. При этом он нарочно забыл упомянуть, какого рода опыт ему пригодился для решения этой проблемы. - И они послушались? – вздернул одну бровь вверх Сонгю, явно не сильно доверяя словам Нама. - Им пришлось, Святой отец. Я умею быть убедительным. Мама говорит, что если бы я захотел, мог бы без проблем стать прекрасным дипломатом. - Это правда, отец Сонгю, - согласилась женщина. – У Ухена действительно есть чудесная способность вести переговоры и поворачивать любую ситуацию в свою сторону. Уверена, он и здесь смог найти идеальный для этого способ. - Ясно, - кивнул Сонгю, больше не развивая эту тему, но продолжая другую, где Сонджон весьма неожиданно стал другом Ухена. – И теперь вы с Сонджоном дружите. - Как для лучших друзей мы пока что слишком мало общались, но я надеюсь, что нам по силам стать очень хорошими друзьями, - произнес Нам, одарив Сонджона широкой улыбкой. Тот ответил не менее ярко, и на его щеках проступил легкий румянец. Все это, разумеется, не укрылось от глаз Сонгю, который с каждой минутой, казалось, мрачнел все больше. - Я считаю, это прекрасно, - поддержала сына госпожа Нам. – Я очень надеялась, что Ухен сможет найти друзей здесь, но переживала, что он так и будет бесцельно проводить время дома, лежа на кровати. Как здорово, что у него теперь появилась такая прекрасная компания. - Да, просто чудесно, - попытался дружелюбно улыбнуться Сонгю, но вышло слишком криво и неубедительно. Конечно, только для Ухена, который всегда видел чуть больше остальных. - Теперь мальчики смогут ходить вместе куда вздумается и проводить время как им заблагорассудится, - продолжила невольно подливать масла в огонь женщина. - Дело молодое, как говорится. - Согласен, мам, и ничего совершенно не имею против. Ты как, Сонджон? Готов к приключениям невероятного размаха? - в шутку предложил Ухен. - Конечно, хоть сейчас! - с радостью поддержал парень. - Я как раз освободился. - Почти освободился, - встрял Сонгю. - Осталось только немного помочь своим товарищам сложить аккуратно ноты и поставить на место скамейки. - Ах, ну да.. - немного скис Сонджон. - Почему ты расстроился? - спросил Сонгю участливо. - Это не займет много времени. Да и с Ухеном вы еще успеете наобщаться. Вы же теперь друзья, - произнес Сонгю сделав заметный акцент на последнем слове. Нам приподнял бровь, пытаясь понять, что поспособствовало изменению настроения Сонгю. Неужто их с Сонджоном невинное общение?? Или он думает что не столь уж и невинное? Да нет, быть того не может. У него совершенно нет причин так думать. Ухен не давал никакого повода. - Святой отец прав, Сонджон. Мы с тобой еще успеем наговориться и наобщаться. Да и я бы, положа руку на сердце, немного выждал, пока солнце скроется. Жарища на улице стоит невозможная. - Ааа, это поэтому ты настолько сильно расстегнул рубашку? - с хитринкой в глазах спросил Сонджон, и протянул руку, ловко застегивая пару пуговиц. Ухен совершенно не ожидавший подобного, немного смутился, что было ему совершенно несвойственно. И вроде бы повода не было, обычный дружеский жест, однако чертята, плясавшие в глазах Сонджона, заставили его на мгновение растеряться. Буквально на одно мгновение. Но заточенная годами реакция в который раз помогла быстро среагировать: - Я подумал, что если этого не сделаю, то из храма вынесут мое бездыханное тело, - улыбнулся он и бросил быстрый взгляд на Сонгю, чтобы в ту же секунду напороться на лед в глубине его глаз. Сомнений не было в том, что священник от начала и до конца наблюдал за тем, что происходило только что прямо перед его носом. И ему это с вероятностью в сто процентов не понравилось. - Не преувеличивай, сынок. Сегодня жарко, но не до состояния обморока, - произнесла госпожа Нам, мягко похлопав его по руке. - Я еще преуменьшаю, мам, - не согласился Ухен. - Что-то я не вижу, чтобы люди падали словно бревна от недостатка кислорода, - женщина обвела взглядом обширное помещение храма, слегка указывая на оставшихся прихожан и замечая свою давнюю знакомую. - Смотри, даже люди преклонного возраста выглядят очень неплохо. А ты молодой, здоровый, красивый и вдруг жалобы на температуру! Твоя выносливость бежит далеко впереди тебя. Уж кому как не мне об этом знать. Да и спорт закалил твой организм до предела. Что тебе жара! - Мамуль, ты же знаешь, что все чисто индивидуально. Кто-то и в плюс сорок отлично себя ощущает, а кому-то и плюс пятнадцать - тропики. Видимо, здешний климат слишком влажный. Я прямо таки чувствую, как с меня льет пот в три ручья, - Нам чуть нагнул голову и медленно провел рукой по шее, прикрыв в истоме глаза. А когда открыл, вновь встретился с пронизывающим до костей взглядом Сонгю. Только на сей раз священник не торопился отворачиваться, как и Сонджон, тоже во все глаза следящий за своим новоиспеченным другом. - Прошу меня простить, - неожиданно произнесла госпожа Нам, - я вас оставлю на пару минут. Хотела бы поздороваться с госпожой Сон. Сонгю кивнул и женщина направилась в сторону знакомой, оставляя компанию в гордом мужском составе. - Сонджон, ты пока тоже можешь пойти и сделать все оставшиеся немногочисленные дела, - предложил Святой отец спокойным как море в штиль голосом, - Чем раньше справишься, тем раньше сможешь освободиться. Сонджон кивнул: - Я недолго, - обратился он к Ухену, и ускакал на второй этаж, оставив Сонгю и Ухена наедине. - Забавный мальчишка, - улыбнулся Ухен, проводив взглядом стройную фигуру. - Ты абсолютно прав, Ухен, - твердо произнес Сонгю. - Мальчишка. Ребенок, который еще толком жизни не видел и во многих вещах не разбирается. Наивный по своей сути, доверяющий без меры и не ищущий подвоха в словах и действиях. У таких мальчишек, как Сонджон, душа нараспашку и они часто не обращают внимания, как незаметно для себя начинают идти неправильным путем. Разумеется, это нормально, набивать шишки по мере взросления, опыт - сын ошибок трудных, но хотелось бы оградить его от очень серьезных ошибок. От тех, которые могут искалечить и привести к необратимым последствиям. - Это вполне понятно. Неясно другое - с чего Вы решили поведать об этом мне? - произнес Ухен, внимательно выслушав речь Сонгю. - Ухен, об этом не очень удобно говорить, тем более в стенах храма, - Сонгю максимально понизил голос, так чтобы никто из оставшихся посетителей храма не смог их услышать. - Но ты, я думаю, понимаешь, о чем я сейчас говорю. - Не особо. Не могли бы Вы пояснить, - отозвался Нам. То, в какую сторону развивалась беседа ему не особо нравилось, но он жаждал убедиться, что все-таки правильно истолковал посыл Сонгю. - Ладно. Я думаю, что ходить кругами нет смысла. Поэтому скажу прямо, как есть. Я понимаю, что ты ищешь компанию для определенного досуга, и твоему молодому организму просто необходимо выпустить пар. Но Ухен, побойся Бога! Сонджон же еще совсем мальчишка. Неужели ты пойдешь на этот губительный шаг и испортишь ему жизнь, ради сиюминутного удовольствия? Ухен воззрился на Сонгю и ухмыльнулся: - Я правильно понял, Святой отец, что Вы уверовали будто я, познакомившись с Сонджоном, решил совратить молодую и еще такую невинную душу? Ведь я имел неосторожность признаться Вам в том, что Вы мне понравились, и предложить Вам - о Боже! - греховную связь! Из чего Вы незамедлительно сделали выводы, что мне вообще все равно где, когда и с каким мужчиной предаваться греху? Так? Я ничего не упустил? - Ухен.. - С чего Вы вообще сделали такие выводы? - поинтересовался Нам, скрестив руки на груди. - Он прикоснулся к тебе, и ты ему так улыбнулся... - Улыбнулся как? - закатил глаза Ухен. - Интимно. Я видел твою улыбку и этот взгляд... - А может быть я улыбнулся ему просто дружелюбно? Без подтекста, который Вам так захотелось увидеть в этом жесте? - Ухен, послушай, - твердости в голосе Сонгю стало в разы меньше, и для Нама это послужило толчком к продолжению разговора по душам: - Нет, это Вы меня послушайте, - спокойно, не повышая голоса перебил Ухен. - Я Вас внимательно выслушал, теперь прошу того же и от Вас. Сонгю ничего не ответил, но Нам видел, что твердая непоколебимость пошла трещинами, ясно свидетельствуя о том, что священник немного растерялся. - Да, я предпочитаю мужчин, и делать из этого тайну не намерен. Но с чего Вы решили, что я как животное готов бросаться на всех подряд без разбора? С чего взяли, что я в каждом парне или мужчине вижу лишь одну перспективу - секс? Почему Вы не рассматриваете вариант, что и у меня могут быть обычные друзья с которыми весело в общении, с которыми беззаботно и здорово просто так, а не из каких-либо скрытых мотивов? Неужели я настолько Вас шокировал своим признанием, что Вы решили, будто я донельзя озабоченный человек, живущий только одной мыслью, кого бы затащить к себе в постель? Сонгю потупил взгляд в пол, и Ухен решил воспользоваться моментом и дожать его: - Вы ошиблись, Святой отец. Я совершенно другой. И мне вообще незачем заморачиваться мыслью, где найти хорошую компанию, чтобы снять напряжение. У меня с этим проблем никогда не было. Просто сейчас мне это ни к чему. Сонджон мне понравился просто как человек. Потому что общительный и еще очень открытый, как Вы сами сказали. Я и сам такой, и если бы Вы знали меня лучше, то не делали бы столь поспешных выводов. Я бы никогда не сделал ничего, что бы так или иначе навредило ему. Потому что помимо неплохих внешних данных, у меня на плечах есть голова, не только для того, чтобы я в нее ел. - И последнее, - перевел дух Ухен. - Да, я совершил ошибку, когда предложил Вам.. то, что предложил, и помнится, уже извинился за это. Сделанного не исправить. Но мне все равно безумно жаль, что у Вас сложилось такое мнение обо мне, как о человеке. Я бы хотел, чтобы того разговора не было, потому что тогда мог бы рассчитывать на не предвзятое отношение и Вашу поддержку в случае необходимости. Обидно, что теперь мне на это рассчитывать определенно не стоит. Нам замолчал, выговорившись по первое число. Сонгю стоял все также, опустив глаза в пол, только на сей раз бессознательно заламывая руки. - И да, пар я выпускаю иначе, Святой отец. Занятия спортом помогают в этом вопросе куда как лучше, иного рода досуга, - произнес последнюю фразу Ухен, краем глаза заметив, как к ним направляется мать. - Ну, что сынок? Где там твоя компания? - поинтересовалась женщина, останавливаясь рядом и оглядываясь в поисках Сонджона. - Скоро подойдет, мам, - ответил без энтузиазма Ухен. Женщина, видимо, почувствовав, что атмосфера каким-то незримым образом изменилась, перевела взгляд с сына на подозрительно молчаливого священника. - Все в порядке, отец Сонгю? - участливо поинтересовалась она. - Да, - слабо улыбнулся он. - Видимо, та самая духота и на меня не очень хорошо воздействует. Голова немного разболелась. - Вам просто нужно немного отдохнуть, в более прохладном месте. И все пройдет, - предложила женщина. - Да, я тоже так думаю, - согласился Сонгю. - Хорошо бы до вечерней службы. - Уверена, к вечеру все вернется в норму. - С Божьей помощью, - произнес Сонгю, повернув голову в сторону уже спешащего к ним Сонджона. - Ну, что, можем идти? - спросил он, подойдя к Ухену. - Сонджон, прости, пожалуйста, но нам наверное стоит перенести встречу на завтра, - бесцветным голосом отозвался Нам. Мальчик недоуменно захлопал ресницами, не совсем понимая, почему Ухен еще десять минут назад воодушевленный предстоящей прогулкой, теперь вдруг резко решил отказаться. - Почему? - поинтересовался он, упавшим голосом. - Что-то мне не очень хорошо... - Сынок, неужели и впрямь так сильно жара на тебя повлияла? А я ведь думала ты не всерьез... да, хороша мать...- огорчилась женщина. - Мам, не нужно корить себя, - поспешил успокоить родителя Ухен. - На самом деле все произошло слишком неожиданно. Еще пять минут назад чувствовал себя сносно, а сейчас вот голова кружится и слабость волнами накатывает. Не хочу думать о плохом, но возможно я сегодня слишком долго пробыл на солнце и заработал тепловой удар. - Час от часу не легче, - всплеснула руками госпожа Нам. - Сначала отец Сонгю, теперь ты. Священник ничего не ответил, все также продолжая находиться мыслями где-то в себе. Ухен видел это, но решил никак не реагировать. Да и что тут скажешь? Вместо этого Нам принял безучастный вид, и как бы для галочки произнес: - Думаю, ничего страшного. Просто в таком состоянии не хотелось бы куда-то ходить. Лучше отлежаться. А завтра, быть может, мне станет полегче, и мы с Сонжоном сходим на прогулку. Ты же мне покажешь самые твои любимые места, где мы сможем отдохнуть полноценно? - Ухен искренне улыбнулся парнишке, стараясь держать лицо до последнего. И хоть врать он не особо любил, но во благо иногда приходилось. Не говорить же Сонджону об истинной причине отказа от общения. Пусть лучше думает, что этой самой причиной стало банальное недомогание. Сонджон немного опечалился, но вроде бы как не сильно обиделся. Видимо, у Ухена в этот момент реально вид был не очень. - Ладно. Договорились, - в конце концов смог улыбнуться он. - Но завтра ты уж давай как-нибудь возвращайся в прежнее здоровое состояние. У меня оочень много любимых мест, и на то, чтобы все посмотреть понадобится много сил. - Хорошо, заметано, - пожал ему руку Ухен. - Завтра постараюсь быть бодрячком. - Надеюсь, - ответил на рукопожатие Сонджон. - Спасибо еще раз, отец Сонгю, - уже в который раз поблагодарила женщина парня. - Я вечером приду на службу, а пока мне есть, чем заняться. Пойду ставить сына на ноги. - Идите с миром. Бог непременно поможет вашему сыну и очень скоро нездоровье отступит. Уверен, завтра Ухен будет здоров и полон сил. - Спасибо, отец Сонгю. Распрощавшись, Ухен еще раз напоследок махнул рукой Сонджону, стараясь не смотреть на Сонгю. И лишь только когда они с матерью вышли за пределы храма, он смог немного расслабиться. Честно признаться, мысли в голове были весьма смешанные. С одной стороны было неприятно, что Сонгю такого невысокого о нем мнения, с другой же стороны... С другой стороны Ухен был даже рад случившемуся разговору. Немного поразмыслив, он понял, что Сонгю, сам того не желая, дал ему на руки весьма большой козырь. В то время как Нам ломал голову над вопросом, каким образом выманить священника из Святая Святых прямо в их с мамой обитель, решение вопроса пришло самом собой. Суть заключалась в том, что та самая причина, которую искал Нам, неожиданно материализовалась прямиком из их с Сонгю разговора. Учитывая, что в данной беседе Сонгю выступал в роли обвинителя, Ухен смог обыграть все так, что по итогу оказался жертвой. Несправедливо осужденным и приговоренным к немилости Святого отца, человеком. И в той самой беседе он сделал все для того, чтобы Сонгю осознал, что сильно погорячился в отношении него. И вот когда Нам уловил тот самый момент - взгляд и общая поза священника были красноречивей всяких слов, он понял, что Сонгю не сможет просто так игнорировать сей факт. Поскольку человеком он был чересчур сердобольным, его совесть, был уверен Ухен, не позволит ему оставить все как есть. Вечером того же дня Нам не пошел на службу. Решил он не ходить и весь следующий день, попросив маму передать Сонджону, что первоначальные симптомы оказались признаками легкой простуды. На самом же деле просто хотелось дать Сонгю возможность хорошенько все обдумать и довести его совесть до состояния сигнальной сирены, когда игнорировать тот самый противный внутренний голос, который уже не шепчет, а вопит во всю глотку, становится невмоготу. У слишком сердобольных людей, коим и являлся Сонгю, был не в меру развит комплекс вины, и именно она выступала здесь в качестве главного "двигателя прогресса". Нечаянно обидев Ухена, он активировал то самое чувство, которое в данный момент разрасталось в его душе подобно снежному кому. Ухену оставалось занять выжидательную позицию и просто считать минуты до появления Сонгю у их порога. В том, что он появится, Нам не сомневался. Он хорошо разбирался в людях. А в обед следующего дня скрипнувшая калитка возвестила Ухена о том, что на территории их усадьбы появился гость. Нам выглянул в окно, и его губы тронула ликующая улыбка. Сонгю, собственной персоной, стоял прямиком напротив их двери. Да, пожалуй, Ухен слишком хорошо разбирался в людях.