Идущие в огне

Ночь стояла такая темная, что было не видно ни зги даже на расстоянии вытянутой руки. Луна висела высоко в небе, и Визерис, скрестив ноги и облокотившись о поваленное дерево, смотрел на нее очарованно и восхищенно. - Луна – это яйцо дракона, - сказал он наконец. – Я как-то слышал эту байку и всегда посмеивался над нею, но сейчас… о, сейчас луна так похожа на яйцо, что я готов взять свои слова обратно. - А ты в хорошем расположении духа, Ваше Величество. Джоанна развела костер, и пламя осветило ее лицо, выделяя яркие веснушки и очерчивая шрамы. Визерис вздрогнул от неожиданности и тут же снова возвратился взглядом к луне. В воздухе запахло теплом, и по двум изможденным телам прокатилась волна удовлетворения. Привал обещал подарить путникам силы, а земля – сухая и холодная – с каждым мгновением становилась все теплее. Джоанна села напротив Визериса; мерин принца и изящная кобылка уже паслись неподалеку, иногда вскидывая головы, и в их гривах, казалось, танцевали лунные лучи. - Будем есть? – Визерис тоскливо посмотрел на скромный провиант в большой суме, лежащий рядом с Джоанной. – Я голоден. Скоро умру от усталости. Джоанна улыбнулась и многозначительно подмигнула; из сумки один за другим посыпались фрукты, и их аромат был таким вкусным и приятным, что у Визериса потекли слюни, и он сглотнул. - Купила на том базаре. Вкусные, должно быть. Она протянула яблоко Визерису, и тот благодарно принялся за еду. На время в воздухе повисла тишина: оба с аппетитом поглощали пищу. - На сколько еще времени нам хватит провианта? – наконец спросил принц, недовольно закатив глаза: привычное недовольство опять вернулось к нему. – Как же я желаю поскорее стать королем! Я никогда не буду жрать крошки под открытым небом. - Спокойнее, - Джоанна усмехнулась. – До этого еще далеко. - Я не могу ждать. - Придется, мой король. Визерис уставился на огонь. Он протянул к нему руки и довольно вздохнул: его тело переставало дрожать, а лоб – хмуриться; луна засияла еще ярче, и ее лучи ласково коснулись земли, пробравшись сквозь сухие деревья. - Хочу послушать историю. Расскажи. – вдруг сказал принц повелительным тоном, не терпящим отказа. – Мне хочется забыть, что я сижу на земле и без короны. –сказав это, он вытянул руки и стал рассматривать чешуйки на яйце. - Какую историю ты хочешь? Визерис задумался. - Какую-нибудь глупую сказку или байку из тех, которыми взрослые пугают детей. Что-то, чего никогда не было. Вот что я хочу услышать. Джоанна рассмеялась и кивнула: - Хорошо, Визерис. Королю нельзя отказать. И она начала рассказ. Сказка, в которой говорится о том, почему Дождливый лес назван дождливым. Жила-была на свете молодая и прекрасная девушка, чистая кровью так же, как и сердцем. Живя безбедно и не зная ни разрухи, ни боли, она умела сопереживать и сочувствовать так, словно пережила все ужасы мира; все в округе любили ее, и не было того, кто не сказал бы, что ее душа чище бриллианта. Она была послушна воле старших, и, когда отец сказал ей, что хочет выдать ее замуж, девушка повиновалась; она пообещала родителям, что будет покорной супругой любому, кому она будет обещана, и родители ее, полные любви, в слезах поклялись, что не допустят, чтобы их дочери достался проходимец. Однажды девушка спала в своей постели, занятая детским невинным сном. Ночь стояла темная и тяжелая, и лучи луны танцевали на ее постели, как вдруг – тень легла на пол, и темная фигура проскользнула в комнату. То был вор, причем невероятно умелый; он желал взять из дому ценные вещи и продать их на базаре. Однако, едва он увидел прелестную девушку, лежавшую на постели, душа его затрепетала; он приблизился к ней, желая подарить поцелуй, но тут она проснулась; их взгляды встретились, и вор умчался прочь, тенью скользнул прочь по окну, но сердце его билось быстрее, чем когда-либо. Это была любовь с первого взгляда, и отчего-то вору подумалось, что и красавица влюблена в него тоже. Наутро девушка решила, что все это сон, но взгляд юноши, склонившегося над ней, породил в ней непривычное возбуждение, и она корила себя за это. И все же она молилась, чтобы незнакомец приснился ей снова – так сильно ей полюбились его глаза, светлые, как голубое небо. Следующей ночью вор пришел снова, но на этот раз он лишь стоял в тени и глядел на красавицу, виня себя за свою слабость. Не сразу он заметил, что она не спала и тоже глядела на него из-под ресниц. Она не закричала, как он ожидал, а лишь тихо велела ему уходить. Ее голос при этом звучал и зачарованно, и устало, и почудилось вору снова, что нечто странное рождается в ее душе, когда она смотрит на него. - Приходи следующей ночью в лес, что окружает твое имение, - сказал он, - и тогда наша любовь обретет плоть. Если же не явишься ты, я больше никогда не побеспокою тебя. Девушка была наивна и чиста, и ей было тяжко на душе, когда она тайком от родителей покинула дом и отправилась в лес, чтобы встретиться с загадочным гостем; тот ждал ее в лесу, и его прекрасная широкоплечая фигура была освещена луной. Он протянул к ней свои руки, и они слились в объятии. Они проговорили всю ночь, и с каждой минутой им казалось, что они созданы друг для друга. Уходя, вор сказал девушке, что готов бежать с нею и освободить ее от оков; та лишь покачала головою, но юноша, сжав ее руки, поклялся: - Я никогда не верил в любовь, но мы созданы друг для друга! Я клянусь тебе, что люди и их злые языки никогда не разлучат нас, и я не посмею отступить! Я перестану быть вором, и ради тебя сделаю так, что вся наша жизнь будет пронизана покоем и радостью! Они стали встречаться в лесу каждую ночь, и на седьмую девушка согласилась бежать. Вор сказал ей, что подготовит все на следующее полнолуние и, забрав ее, умчит в дальние края, где никто и никогда не сумеет их отыскать. Услышав эту весть, девушка радостно заключила его в свои объятия и подарила ему первый поцелуй. Тогда же и ощутила она зов греха, которому немедля поддалась. Она поклялась себе, что будет верна любимому и что никто не посмеет встать у нее на пути, даже родители, о своей любви к которым она искренне горевала. Следующей ночью она ждала его, как не ждала никого более. Но он не пришел. Не пришел и на следующую, и на ту, что была после: его сковал страх быть обнаруженным и повешенным, и он оказался сильнее любви. Обесчещенная и глубоко одинокая, на четвертую ночь после того, как потеряла надежду, девушка пошла в лес и попросила природу забрать ее. Она достала из-за пояса большой мясницкий нож, украденный на кухне, и перерезала им горло. На следующее утро девушки хватились; ее отец, не знавший, что дочь была обесчещена и водилась с незнакомцем, поручил своим людям искать ее по всему городу, и лишь один из стражников решил отделиться от остальных и проверить лес. Едва он оказался в чаще, стало темнее, и он услышал, как кто-то надрывно плачет и смеется. Стражник пошел на голос и увидел, как среди лесной чащи к деревьям подвешены мертвецы, и у всех них отрезаны языки. Стражник увидел, что под деревом сидит и плачет молодая девушка. Незнакомка обернулась, и стражник узнал разыскиваемую дочь дворянина: у нее были мертвые глаза с белыми сплошными бельмамм, выцвевшие белые волосы, бледные губы и руки,испачканные кровью. Стражник попытался броситься бежать, но девушка хлопнула в ладоши - и мертвецы на деревьях соскочили вниз, словно веревки их не держали. Они выглядели так же, как и их хозяйка, и все они с нечеловеческой быстротой окружили стражника, вырвали ему язык и перерезали горло. Отныне всякий, кто входил в этот лес, боялся быть пойманным растущим количеством жутких белых людей без языков и стать одним из них. Ходят легенды, что ночами девушка и ее обращенные слуги садятся на верхушки деревьев и плачут, причитая о неразделенной любви. За это лес и прозвали Дождливым. *** Когда Джоанна закончила говорить, Визерис зевнул и потянулся. История разморила его и явно не напугала. - Откуда ты узнала эту байку? – спросил он равнодушно. - От дяди из Штормового предела, - ответила Джоанна и тепло улыбнулась. – Он рассказывал мне ее постоянно, когда чтобы я перестала сбегать в лес. - А запереть тебя – не вариант? Джоанна покачала головой. - Я всегда находила способ выбраться, ведь мой отец сам меня отпускал. Ну, а ты порадуешь меня страшной историей? - Страшной? Ну, что же. Сама напросилась. Визерис откашлялся и начал говорить. Сказка о двух братьях Было это давно - в те стародавние года, когда люди еще делили земли с детьми леса и иными. И жили в то время два брата; жили дружно, беспечно, забот не знали. Любили братья охотиться, и не было им равных в этом деле; младший добычу выслеживал, и не было следа, что не мог бы он прочитать, а старший был стрелком - да метким, что ни разу в жизни он не промахнулся мимо своей цели. Никто не мог от братьев уйти. Однажды в деревне, где жили братья, поселилась одна девушка, прекрасная настолько, что замирало сердце; кожа ее была словно высечена из белого камня, глаза сияли ярче сапфиров, а волосы - чернее ночи. Понравилась она братьям. Каждый пытался добиться ее благосклонности, но никому не отдавала она предпочтения, каждому уделяла равное внимание. Когда братья спросили, кого она хочет в мужья, красавица ответила, что выберет самого сильного из братьев. Тогда братья решили посоревноваться друг с другом в охоте. Впервые охотились они порознь.Младший искал следы и расставлял ловушки, а старший выжидал и отстреливал добычу. Ни один из них не уступал второму. Вечером братья устроили перемирие и уселись вместе у костра, разделали каждый по тушке, поели и рассказали друг другу о произошедшем за день. Младший стал готовиться ко сну, разложил шкуру на снег, улегся на нее и сверху укрылся второй. Старший стал делать вид, что тоже ложится. Дождавшись, когда младший уснет, старший подошел и склонился над ним. Юношу обуяла такая ярость: почему он ему не уступает? Он старше, он важнее, да и девушка ему по праву! Старший занес нож и заколол своего брата. Младший проснулся, из горла его вырвался хрип, а в глазах плескалось непонимание и отчаяние: его любимый брат предал его. Глаза младшего закатились, кровь окропила снег и корни чардрев, у которых сидели братья, а старший стоял на коленях перед телом, роняя слезы на грудь. Старший вернулся в деревню со всей добычей, с сожалением сообщив, что брата загрыз лютоволк. Через некоторое время он женился на той самой девушке, и у них родились близнецы. Жил брат с семьей счастливо, и о содеянном не вспоминал. На охоту он тоже не ходил, кормил семью тем, что возделывал землю и выращивал овец. Несколько лет так и жил он, пока в один год весь урожай его не затопило, а всех овец не перетаскали сумеречные коты. Пришлось ему отправиться на охоту снова. Взяв свой старый лук и попрощавшись с женой и детьми, отправился он в лес. Долго не мог он найти ни одного живого существа. Весь день бродил он по чаще, пока под вечер не наткнулся на лань с детенышами. Жаль ему было мать с детками, но что делась, свою семью ему тоже нужно было кормить. Парень вытащил свой лук, натянул тетиву и пустил стрелу. Стрела попала точно в сердце молодой лани. Неловких детенышей он быстро изловил, а затем перерезал каждому горло, и вот еще два маленьких тела лежат на снегу. Обрадовался охотник, собрался собрать свою добычу, но так и обомлел. Перед ним стоял его брат, весь синий, грудь его была вся истыкана, а глаза белее снега. Старший хотел уж было закричать, но младший прижал свой почерневший палец к потрескавшимся губам и указал на тела, лежащие на земле. Тут уже старший не сдержал крик. Перед ним, с пронзенной стрелой грудью лежала его любимая, а рядом с перерезанными шеями лежали его сын и дочь. Мужчина упал на колени и подполз к своей семье. Ослабленной рукой он схватился за руку своей жены, в отчаянии прижимая ее к своему лицу, надеясь, что это сон. Сзади подошел младший. Он помог подняться своему брату, и обнял того. Старший прижался в ответ, из глаз его все еще текли слезы отчаянья. Спину пронзила страшная боль, большое лезвие проткнуло охотника насквозь. Соседи, заметившие пропажу целой семьи, через несколько дней нашли только женщину с детьми. Говорили, что с тех пор в тех краях нет больше людей, так как всех изловили два охотника с белыми глазами. Визерис многозначительно взглянул на Джоанну-девушку слегка потряхивало; он явно гордился своей историей. Ночь тем временем стала совсем глубокой, а лошади, окончив свою трапезу, устроились в тени деревьев, склонив к земле усталые морды. - И впрямь жуткая история, мой король. - Джоанна улыбнулась и протянула ему флягу, принц, благодарно приняв ее в свои руки, начал жадно пить большими глотками. Закончив, он протянул флягу обратно Джо и взял большую кожаную суму, в которой лежало драгоценное драконье яйцо. - И впрямь похоже на луну. Он крепко сжал яйцо в ладонях и поднял руки, так, что яйцо заслонило небесное светило. - Красиво, да? - А ты не боишься, Ваше Величество, что придут люди с белыми глазами и украдут его? - Хватит пытаться меня напугать. Я... - Бу! Джоанна подскочила к Визерису сзади и со звонким смехом хлопнула по плечам. Тот обернулся; в его глазах читалась ненависть. - В-визерис, я... - Что ты наделала? Джоанна непонимающе уставилась на него. - Попыталась напугать. Прости, я лишь пошутила... - Я. Не. О том. Джоанна бросила взгляд на огонь - и поняла; яйцо лежало в костре и было объято огнём полностью. Когда по яйцу пошли стремительные трещинки, оба молчали, затаив дыхание.