Идущие в огне

Небо в тот вечер было особенно высокое, и на закате, когда оно окрасилось в насыщенные алые краски, Визерису казалось, будто он стоит под куполом огромной септы, чьи причудливые стеклянные витражи отражают лучи уходящего солнца и играют ими, сплетая и расплетая, как нити. Джоанна стояла по колено в воде; небольшой лесок в черте города был наполнен приятными ароматами, а вдалеке, если прислушаться, можно было различить звуки засыпающих улиц; люди спешили по домам, но таверны лишь начинали оживать, и кое-где уже начинали раздаваться отчаянно громкие пьяные возгласы. — Думаешь, нам не стоит зайти в лес чуточку глубже? — Визерис сидел у реки, вокруг него росли густые малиновые кусты, и его прохладная от недавних прикосновений воды кожа слабо касалась широкой рубахи. Приятное, нежное чувство телесной чистоты дарило легкую негу и навевало дремоту. — Могут прийти люди и нас потревожить. — Ваше Величество, ты такой разумный! А теперь отвернись, дай мне искупаться! Джоанна с непривычной для нее задорной легкомысленностью сдернула с тела легкую кружевную рубашку и, скомкав в руках, швырнула Визерису; тот поймал ее на лету и уложил на землю рядом с припасами еды и сумой, откуда теперь выглядывал маленький, но уже окрепший дракон. Он уже успел позавтракать кусочком мяса, купленным на базаре, и теперь казался счастливым. Визерис, решив дать Джоанне время побыть одной, решил осмотреться в лесочке. Закинув за спину колчан и лук, и, прихватив на руки Балериона, Таргариен направился в сторону густых зарослей. Но перед тем, как окончательно уйти, Визерис обернулся на реку. Джо тем временем опустилась в воду еще глубже, присев к песчаному дну и проводя влажными руками по ало-рыжим, будто огонь, волосам. Своим ярким, живым цветом они напоминали закатное небо; Визерис прищурил глаза, а затем и вовсе закрыл их - но и тогда образ Джоанны предстал перед ним, непривычно яркий и живой. Вот она склоняется над ним, встречая из мира мертвых, испуганного, пронизанного болью; вот - они вместе ночуют в незнакомом доме, и стены пахнут пылью и бедностью, а она - потом и жизнью; вот они скачут на конях в город, и ее глаза горят, искрятся, как языки пламени, а шрамы вьются по рукам, словно ядовитые змеи. А вот - она в воде, плескается, веселится, и закат подражает цвету ее волос. Таргариен открыл глаза, отвернулся и ушел вглубь зарослей. Отойдя не далеко от их стоянки, он отпустил дракона и стал тренироваться в меткости; получалось совсем недурно. Спустя некоторое время Визериса сморила дремота. Он лег на спину, взглянул на крошечные сочные ягоды, утопающие в зеленых листочках, и закрыл глаза. * * * Ему снилось поле. Он стоял в шатре, выглядывая из него с опаской и тревогой, готовый в любую минуту спрятаться снова - молодой принц, еще беспомощный и неопытный, глядящий навстречу таинственной жизни будущего. Поле перед ним было выжженным и жутким; кое-где виднелись заросшие травою застарелые трупы; по небесам кружило воронье. — Визерис! Он огляделся, но никого не увидел. — Визерис! Она бежала к нему, перепрыгивая через трупы, и ее волосы горели, подобно костру. Голая земля под ее ступнями вспыхивала искорками неведомых цветов, которые мигом исчезали, а голос ее звучал, как сотни и тысячи хвалебных од. — Визерис! Визерис! ВИЗЕРИС! Он открыл глаза и сел на земле. Дракон, который тоже уснул подле хозяина, встрепенулся. Пробираясь через кусты, Таргариен остановился в кустарнике, возле их лагеря. В зелени его было трудно увидеть со стороны - но пятеро незнакомцев были настолько сильно заняты Джоанной, что, находись Визерис в шаге от них, они не повернули и головы. Джоанна продолжала что-то невнятно кричать, отбиваясь от незнакомцев; один из них рылся на земле неподалеку от зеленых малиновых кустиков, где Джоанна оставила одежду. — У тебя должно быть что-то еще, кроме медальона! — пробасил кто-то из напавших. — Визерис! Где же ты?! Джоанна дернула рукой, что-то прошептала - но никакого эффекта это не произвело. Джоанна согнулась от боли, и принц увидел, как по скуле ее ударилик улаком, а затем на и так поврежденной коже появилась струйка алой крови. "Нужно срочно что-то предпринять..." Визерис спешно достал лук со стрелой и натянул тетиву. "Главное - ничего не чувствовать. Они - всего лишь мишени". Выстрел. Один из разбойников сражен меткой стрелою прямо в грудь. "Раз". Бандиты застыли в замешательстве, пытаясь найти, где засел стрелок. Вторая стрела прилетела другому разбойнику в шею и застряла там - победоносно и молчаливо. "Еще один". Но ликование длилось недолго. Остаток шайки двинулся в сторону укрытия Визериса. Поначалу Таргариен растерялся, но вдруг ему в голову пришла безумная идея. Принц склонился к земле,где беспокойно метался юный дракон, нежно взял его на руки и вышел из своего укрытия; шум зелени был тихим и нежным, будто женский шепот, и оттого казалось, будто все происходит как во сне. Джоанна успела отпрянуть в сторону и броситься к берегу, когда Визерис тихо склонился над драконом: — Дракарис. Тонкая огненная струйка пламени короткой вспышкой выстрелила в нападавших; те же, крича и хватаясь за щеки, глаза и волосы, спешно пытались убраться восвояси, крича и причитая. — Дракон... — крикнул кто-то из них, прежде чем пламя упало горячими каплями на его взмокшую от пота шею. — Это дракон... Наконец последний из нападавших испустил последний хриплый вздох и замер, беспомощно растянувшись на земле. Крошечная изящная ящерица, явно испугавшись своего собственного могущества, выскользнула из рук Визериса и нырнула в зелень - но принцу было не до дракона сейчас. Визерис оглядел крошечное поле боя и медленно, все еще с опаской оглядываясь по сторонам, вышел из зеленой тени, ступая по окровавленной траве. Джоанна сидела на берегу, держась за плечи и съежившись. Когда Таргариен подошел к ней, девушка, все еще не опомнившись от перенесенного ужаса, в отчаянии бросилась к нему на шею, ища защиты. Несколько минут они стояли в объятьях друг друга: Визерис гладил Джо по спине и волосам, успокаивая и ободряя; он слушал ее беспокойное дыхание и чувствовал биение сердца, которое вот-вот выпрыгнет из груди. Визерис первым отстранился, оглядел Джоанну, взглянул ей в глаза и усмехнулся. Наклонившись к ее уху, он задумчиво прошептал: — Миледи, какой стыд, на вас же совсем нет одежды. Джоанна ахнула, смущенно закрыла груди ладонями и сдвинула брови. — А ну отведи глаза! Визерис рассмеялся и послушался - но все же успел разглядеть, как густо она покраснела, едва скрывая легкую довольную улыбку. Небеса темнели, закат сменялся ночью. Вокруг было тихо и пели птицы.